Я подскакиваю и начинаю озираться по сторонам, выискивая его взглядом в толпе. Телефон опять издает призывную вибрацию. Я не обращаю внимания на нее, быстро встаю на невысокое заграждение и продолжаю искать глазами этого загадочного парня.
И тут меня настигает вся абсурдность происходящего. Какого хрена я делаю? Как я его узнаю, если не помню его телосложение, его походку, даже не помню его рост. В моем сознании только его сияющие зеленые глаза, ощущение от прикосновения его языка, его теплых бархатных губ. Но ведь ничего из этого не поможет узнать человека на расстоянии.
Телефон вновь оживает, призывая меня все же проверить сообщения.
Запомни, ты увидишь меня лишь тогда, когда я этого захочу.
Я быстро отвечаю.
Но ты же можешь наблюдать за мной, когда тебе захочется?
Просто я хотел тебе сказать это: я всегда получаю, что хочу. Кстати, я люблю шорты, Харп.
Я вскидываю руку и прижимаю ее к моей груди, словно в попытке защитить уязвимое сердце. Боль захлестывает меня, когда я думаю, о том, как он назвал меня. Харп. Как он смеет врываться в мою жизнь и притворяться, что знает меня. Как он смеет разрушать мою идеальную будничную жизнь, как он смеет вырывать меня из объятий комфорта, в которые я себя погрузила.
Я хватаю пакет с остатками еды, поднимаюсь и ухожу быстрым шагом, попутно выбрасывая мусор. Я быстро двигаюсь по заполненной людьми улице, чувствуя себя лягушонком, которого выбросили на оживленную трассу, где пролетают машины каждые две секунды (прим. пер. — речь идет об аркаде-головоломке от компании Konami, где герой игры маленький лягушонок).
Теперь до тебя дошло, Харпер, почему тебе лучше сторониться всех, лучше сидеть в квартире и не выходить на улицу.
|
|
Я практически вбегаю на территорию, где располагается жилой комплекс, быстро нахожу ключ, открываю квартиру и забегаю внутрь, плотно закрывая за собой дверь, дополнительно замыкая ее на внутренний замок. Затем прислоняюсь к ней спиной и медленно сползаю на пол. Это все убивает меня.
Парень полный псих. Он преследует меня. Наблюдает, следит за мной, за тем, что я одеваю, что я ем. Вновь раздается назойливая вибрация телефона.
Нет, нужно что-то делать и немедленно. Может, обратиться в полицию? Потому что все, что происходит сейчас, не сулит ничего хорошего. Электрический ток пробегает по позвоночнику, не позволяя мне расслабиться, страх пожирает меня. А что, если он не один из них? Что, если он просто ненормальный насильник, который выбрал своей жертвой меня?
Телефон, не унимаясь, вибрирует.
Я достаю его и открываю входящие сообщения.
Какой сегодня день, Харпер?
Что?! Ненормальный.
Ты хоть знаешь, какой сегодня день? Ответь.
Я раздраженно фыркаю, быстро набирая ответ.
Среда.
Тебе лучше проверить календарь, Харпер.
Почему в этот раз он не использует мое сокращенное имя? Почему? Он понял по моей реакции, что мне неприятно?
День, Харпер. Посмотри, какой день. Я ненавижу все спрашивать по два раза.
Я быстро проверяю дату на телефоне, но это не дает никакого результата. Я не отслеживаю даты. Поэтому я вхожу в приложение «Календарь» на моем телефоне и практически подскакиваю на месте.
|
|
Пятница.
Ну, это хотя бы объясняет большую очередь у мексиканского ресторанчика. И мой жуткий голод. Я спала три дня.
Я жду.
Ох, ты можешь ждать все, что тебе хочется, придурок, это не значит, что ты это получишь. Он играет со мной в игры разума, но я не буду участвовать в этом.
Ты помнишь, как я искупал тебя, после того, как ты приняла те таблетки?
Я не могу вспомнить вообще ничего, но это последствия, которые случаются после легкой передозировки «Ативаном». Кто-то зашил мою рану, искупал меня, переодел и уложил в кровать, а я ничего не помню. Мой разум бьется в агонии от происходящего.
Я получил удовольствие от каждой гребаной минуты. Каждой секунды.
Слезы влажными дорожками текут по моим щекам, когда я осознаю смысл сказанного им. Я быстро набираю ответ, сквозь непрекращающиеся всхлипы:
Я заявлю на тебя в полицию за изнасилование, придурок!
Шестая глава
Джеймс
Изнасилование? Она в своем уме!
Она издевается надо мной. Ее слова заставляют меня смеяться, нет, серьезно. И это говорит девчонка после всего, что произошло. Она что, и правда думает, что я насильник?
Я нахожусь на расстоянии примерно двух метров от главного входа в ее жилой комплекс, но я поворачиваю и выхожу в переулок, чтобы немного привести мысли в порядок.
Насильник. Это жуткое слово раздается в моем сознании снова и снова, и единственное объяснение, которое так и напрашивается...
Она не имеет понятия кто я. Она не помнит меня. Она просто забыла, кто я такой.
|
|
Я напряженно провожу ладонью по волосам, слегка взъерошивая их. Она буквально сводит меня с ума. На протяжении всех этих месяцев, что я наблюдал за ней, все сдерживаемое желание и вожделение затуманивает мой рассудок.
Если она не знает кто я, тогда…
Седьмая глава
Харпер
Громкий стук в дверь заставляет меня подскочить с пола.
— Харпер? — голос Красавчика мягко доносится из-за двери. — Открой, Харп? Ты слышишь меня, открой!
— Не смей называть меня так, — раздраженно кричу я в ответ. — У тебя нет никакого гребаного права называть меня так.
— Открой чертову дверь, или я, клянусь господом Богом, на хрен выбью ее, и тебе не помогут замки, на которые ты закрылась от меня.
— Я вызываю копов, пошел к черту отсюда. Не смей приходить ко мне. Кто ты такой? Не смей больше следить за мной.
— Нет, ты не вызовешь копов. Ты в бегах. И не нужно быть таким наблюдательным, как я, чтобы понять это. Открой. Гребаную. Дверь. Или я просто сорву ее с петель. Мне нужно поговорить с тобой и прямо сейчас.
Я умолкаю, судорожно размышляя, что мне делать дальше. По-видимому, просто так он отсюда не уберется.
Он со всей силы ударяет по хлипкой двери, и дерево вокруг замка моментально начинает разрушаться, издавая протяжный скрип.
— Прекрати!
— Сейчас же открой! — раздается его властная команда из-за двери.
Я поднимаюсь и открываю засов, затем проворачиваю ключ в замке. Как только раздается щелчок, дверь со стуком распахивается, и он в то же мгновение оказывается передо мной, тяжело дыша, его грудь вздымается и опадает, как и в тот день под пирсом, когда он вытащил меня на берег. Только теперь он выглядит раздраженным.
И это меня ужасно пугает. Я делаю шаг назад и, защищаясь, выставляю руки перед собой. Он шагает вперед, захлопывая дверь ногой, прижимая тем самым меня к стене.
— Ты что, правда, думаешь, что я изнасиловал тебя? — его глаза светятся гневом, когда он впивается в меня взглядом. — Отвечай мне, я тебе сказал! Ты что, правда, думаешь, что я трахнул тебя, когда ты была без сознания?
Я слегка подпрыгиваю от его крика, мое самообладание ускользает, и слезы начинают катиться по щекам. Я быстро прикрываю лицо руками.
— Убирайся! Просто оставь меня одну! Не смей подходить ко мне!
Он захватывает мои запястья и с силой опускает руки вниз, затем заключает мое лицо в свои теплые ладони, придвигаясь еще ближе ко мне. Он уже был так близко ко мне, в тот день под пирсом. Я вздрагиваю всем телом.
— Ты что думаешь, я посмел бы изнасиловать тебя, Харп?
— Пожалуйста, не называй меня так, пожалуйста, не называй, не называй меня так.
Он протяжно выдыхает и убирает свои руки от моего лица, резко разворачиваясь всем телом. Я закрываю лицо ладонями, слегка раздвигая пальцы в стороны, как в детстве, чтобы наблюдать за тем, что он делает. Я вижу его внутреннюю борьбу, смотрю, как он проводит рукой по своим волнистым волосам. Он одет в светло-голубую футболку, которая словно вторая кожа обтягивает его мускулистые руки и крепкие мышцы спины, и потертые джинсы, на которых есть небольшая дырка. Они протерты до такой степени, что через прорехи виднеются его боксеры. На ногах у него простые кеды, которые выглядят такими же потрепанными, как и джинсы.
Я абсолютно четко понимаю, что он очень опасен, потому что его одежда смотрится так, как будто он пытается затеряться в толпе, выдавая себя за бездомного. Я испытываю непреодолимое желание рассмеяться над тем, что на его джинсах дырка, но сдерживаюсь.
Он резко разворачивается, смотря на меня своими потрясающими глазами.
— Смешно? — спрашивает он, и его брови вопросительно приподнимаются. — Это все кажется тебе забавным? — он издает грубый смешок, но я вижу, что он не считает это веселым. — У тебя странное чувство юмора, Харп… пер. — Он добавляет последний слог чуть позже, вероятнее всего желая посмотреть, как я отреагирую в этот раз.
Я опускаю руки и прижимаюсь спиной к стене, когда он снова подходит ко мне. На этот раз он не делает никаких попыток прикоснуться ко мне, он просто располагает ладони по обе стороны от моей головы.
Я втягиваю воздух и пытаюсь смотреть куда угодно только не на него, я всеми силами стараюсь избегать его взгляда.
— Теперь, когда ты немного пришла в себя и успокоилась, ты что, правда, считаешь, что я вошел, нашел тебя накачанную успокоительным и пребывающую без сознания, уязвимую, с разбитой головой и изнасиловал? — он легко проводит пальцами по моему шву, и я отдергиваю голову. — Я позаботился о тебе, — говорит он почти шепотом. — Я вымыл тебя. Зашил твою рану. Я переодел тебя в чистые и самые красивые вещи, какие только смог отыскать в твоем скудном гардеробе.
Я тяжело сглатываю, мысленно рисуя эту картину у себя в голове. Его ладони на моем теле. Он смотрит на меня обнаженную. Его руки ласкают мое тело, каждый его уголок, пока он моет меня. Затем он переодевает меня.
— А затем я укутал тебя в одеяло и спал рядом с тобой на протяжении сорока восьми часов, пока ты находилась в полной отключке из-за идиотской передозировки бензодиазепамом.
— Это не была передозировка, я просто не принимала его уже какое-то время, поэтому так и случилось.
Он прикладывает палец к моим губам, не позволяя мне больше произнести ни слова:
— Шшш! Это была вторая самая глупая вещь, которую ты сделала в тот день. Ты напугала меня до чертиков, — настаивает он. — Так ты правда считаешь, что после всего, что я сделал, я положил тебя на кровать и изнасиловал, как животное? Я никогда не беру женщин силой, они по своей воле раздвигают передо мной ноги и стягивают свои крошечные трусики.
Я отвожу взгляд в сторону, смущенная и сбитая с толку.
— Твою киску саднит? А может, тянет от боли?
Его грубые слова опять провоцируют меня обратить на него свое внимание.
— Ну? Я жду ответа.
Я отрицательно качаю головой.
— Ну, тогда, ты можешь быть уверена, Харпер, в том, что я тебя, определенно, не трахал. Потому что, если бы я прикоснулся к тебе, если бы мой член побывал в твоей киске, ты бы это точно почувствовала, потому что я, запомни это, никогда не делаю ничего наспех. И запомни еще кое-что, если бы я трахнул тебя, ты не смогла бы думать ни о чем другом, кроме как о том, когда я вернусь и сделаю это еще раз.
О, боже. От его слов мое лоно сжимается в нетерпении. Я поворачиваю голову в сторону, чтобы хоть немного спрятать предательский румянец, что вспыхивает на моих щеках, но он, как назло, приподнимает пальцем мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Все мое тело напрягается, и я пытаюсь уклониться от его прикосновений.
— Посмотри на меня. — Я поднимаю глаза и стараюсь сдержать прерывистое дыхание от недавнего крика. Он пристально смотрит на меня и затем приближает свое лицо к моему. На этот раз все происходит неспешно, безумие, которое одолевает нас, нарастает постепенно, все не так скоротечно, как тогда под пирсом. Его глаза пристально смотрят в мои, затем он слегка прикасается своими губами к моим, оставляя на них еле ощутимый поцелуй с привкусом океана и темного желания, и в то же мгновение отстраняется, до того, как я могу хоть как-то отреагировать на его действия. — Ты думала про наш поцелуй под пирсом?
Мое лицо заливает краска стыда, и я пытаюсь отвести от него взгляд, но его ловкие пальцы вновь захватывают мой подбородок, принуждая меня посмотреть ему прямо в глаза.
— Ответь мне, Харпер. Не стоит прятаться от меня.
— Да.
— Тебе понравилось?
Я не могу ничего поделать и начинаю смеяться. Он улыбается в ответ и на его щеках появляются милые ямочки. Это буквально опускает меня на колени и обезоруживает.
— Был ли он пределом твоих мечтаний? Потому что я могу попытаться еще раз, я могу сделать все намного лучше, заставить тебя испытать более приятные ощущения.
Я опять краснею.
— Нет, все было лучше, чем даже в моих мечтах. Поцелуй был неплохим.
— Неплохим? Поцелуй, что касается твоих губ, должен быть намного лучше, чем просто «неплохим».
Я смотрю ему в глаза и на этот раз говорю ему правду.
— Он был… захватывающим и умопомрачительным. — На этот раз я получаю еще одну улыбку, и снова в придачу появляются ямочки. Когда я отвожу взгляд от его губ и смотрю в его глаза, я полностью очарована. Он... словно приворожил меня. — Но я бы хотела еще один, — еле слышно произношу я, не понимая, откуда взялось это глупое желание. Но как бы мне не было страшно и некомфортно от того, что я сказала, это правда. И я не собираюсь брать свои слова обратно.
Он склоняется к впадинке на моей шее, обдавая меня горячим дыханием, и прикусывает дразнящим движением мочку уха.
— Хотела бы?
На этот раз все, что я могу сделать, это просто кивнуть в ответ на его чувственную ласку. Моя способность говорить покидает меня. Мое тело застывает, но не от страха, а от ощущений, которых я еще не испытывала.
— Прямо сейчас? — шепчет он.
— Да, — выдыхаю я мягко.
— Ну, хорошо, — он добавляет своим обычным голосом, в тот момент, когда отстраняется от меня. — Мне кажется, что ты кое-что пропускаешь, разве ты не ходишь по вечерам на пляж? Может, мы могли бы продолжить там, — он издает смешок, — то, что начали тут?
— Что? — говорю я ошарашено.
Он хватает меня за руку и ведет по направлению к двери, я только и успеваю наклониться и захватить свои ключи с пола, куда я уронила их, когда открывала ему замок, и засунуть их небрежным движением в карман. Я еще ни разу в жизни не покидала свою квартиру с посторонним человеком. Это полностью выбивает меня из колеи.
Он не отпускает мою руку, выводя меня через деревянные ворота, а затем легонько шлепает меня по заднице. Я прикрываю глаза и задыхаюсь от его действий, но не произношу ни слова протеста, поэтому секунду спустя все прекращается, и он убирает руку. Он продолжает держать мою руку, и меня накрывает теплое ощущение, как будто мы простые девушка и парень, которые стремятся быстрее убежать из дома, чтобы провести вдвоем вечер пятницы.
— Это странно, — произношу я недовольно себе под нос.
— Что именно тебе кажется странным? — спрашивает он у меня.
Я любуюсь им, пока мы продолжаем идти, внезапно он смотрит прямо мне в глаза и замечает, как я сосредоточенно разглядываю его. Я спешно отвожу глаза в сторону, но не могу заставить себя не смотреть на него, потому что горизонт разливается жидким пламенем оранжевого оттенка, от мягкого света заходящего солнца футболка на его теле резко контрастирует с золотистой кожей. Под гладкой кожей его бицепсов и спины перекатываются мускулы. Его широкие плечи расслаблены.
Он поднимает наши ладони вверх.
— То, что мы держимся за руки, для тебя это странно?
— Да, но… — я замолкаю, потому что мы останавливаемся на светофоре. Мы ожидаем вместе с толпой, которая тоже направляется на пляж, чтобы посмотреть закат. — Мы идем на мою каждодневную встречу с солнцем?
Он смотрит на меня, и на его красивых губах появляется крошечная улыбочка.
— С солнцем? Я всегда полагал, что вечером больше сумрак и закат, чем солнце.
— Ты следил за мной.
Он легко кивает головой, когда толпа захватывает нас и уносит вперед.
Когда мы подходим к ступенькам «Pier Plaza», там уже заняты все места. Пятничные наблюдения за закатом очень популярны летом. На выходных я всегда прихожу сюда на час раньше.
— Похоже, мы немного припозднились, — говорит мой новый друг, хотя бы на сегодня. Он сворачивает вправо, продолжая тянуть меня вслед за собой. Затем он находит нам место рядом с опорами пирса. Он присаживается на песок, а я нерешительно смотрю на небольшое пространство между его ног, которое, по-видимому, он оставил для меня. Но затем он удивляет меня, похлопывая себя по колену, говоря:
— Садись, Харпер.
Он тянет меня за руку до тех пор, пока я не опускаюсь на его колено.
А был ли у меня вообще выбор?
Затем он оборачивает руку вокруг моей талии и прижимается спиной к бетонной опоре, мое тело сразу напрягается словно струна. Потому что в голове сразу возникают воспоминания о том дне, когда мы были у этих опор.
Он прижимается к моей шее и нежно обдает ее дыханием, шепча:
— Расслабься.
— Я не могу ничего с собой поделать, — говорю я в ответ. — Я даже не знаю твое имя, а ты меня обнимаешь и ведешь себя так, как будто мы встречаемся.
— Все потом, Харпер. Сейчас я собираюсь насладиться видом, который разворачивается перед нами. Смотри, все начинается.
И я повинуюсь его словам. В его голосе есть что-то такое, что заставляет меня поддаться. Я не могу игнорировать приказ в его голосе. Часть меня — внутренняя независимая и сильная девушка — хочет выказать свое сопротивление.
Но я не буду делать этого. Причина проста: мне нравится подчиняться его воле. Это для меня нечто, что я так хорошо умею. Больше всего меня тревожит, но одновременно и радует то, что он ощущается давним другом, а не незнакомцем. Его прикосновения воспринимаются мною как нечто правильное и хорошее, что уже давно должно было произойти со мной. Я чувствую, как его властные приказы берут верх над моими страхами. В первый раз за год я чувствую себя в безопасности. А я прекрасно знаю, что безопасность — это подарок. Я прижимаюсь спиной к его твердой груди и чувствую биение сердца. Сначала своего, затем его. Сердца будто подстраиваются под ритм друг друга — звучат в унисон. Все вокруг нас шутят и смеются, дети плачут, парни на велосипедных дорожках столпились у стены и показывают практически акробатические трюки. Но мы с ним сохраняем наш спокойный мир, растворяясь в нашей неспешности и удовольствии.
Огненно-оранжевый шар вспыхивает пламенем, затем неспешно опускается за горизонт и все погружается во тьму. Следом за солнцем уплывают и заботы нашего дня, все успокаивается.
Люди смеются, дети бегают и хлопают в ладоши. Это повторяется изо дня в день. Некоторых из них, я даже узнаю, потому что часто вижу их, когда они наблюдают закаты.
Я наблюдаю за пожилой женщиной, которую я вижу здесь очень часто, она смотрит на меня с теплотой во взгляде, затем подмигивает мне и хитро улыбается. Она думает, что мы с этим красивым незнакомцем пара. Ну, а почему бы ей так не считать? Я сижу на его колене, его рука обнимает меня за талию, крепко прижимая к себе, и моя голова покоится на его груди. Даже наши сердца бьются в унисон.
Мы сидим так до того момента, пока все люди вокруг нас не уходят, и пляж не становится пустынным.
— Сейчас? — спрашиваю я.
— Ты хочешь узнать мое настоящее имя? А может, имя, которое ассоциируется со мной? Или мое поддельное имя?
— Я хочу знать все, — мямлю я, превозмогая сонливое состояние.
— Одно на сегодня. Просто выбери одно.
Внезапно меня пронзает ощущение плохого предчувствия.
— А имя, которое ассоциируется с тобой... это?
— Кодовое имя.
Ох. Ну, вот мы и пришли к тому с чего начали.
— Какое именно кодовое имя? — озвучиваю я вопрос, на который заранее знаю ответ, но я все же должна убедиться, что мои подозрения верны, поэтому терпеливо жду его ответа.
— Которое соответствует роду моих занятий. Своеобразная визитная карточка, которая говорит, что «работу» выполнил именно я.
— У меня тоже есть такое, — подтверждаю я, когда карты раскрыты.
Его грудь вибрирует от беззвучного смеха.
— Конечно, есть, я уверен в этом.
— Ты хотел бы узнать его?
— Сначала выбери мое.
— Настоящее имя.
— Джеймс Финичи,
— Джеймс,— проговариваю я медленно тихим шепотом. — Мне нравится, как звучит Джеймс.
— А мне, определенно, нравится Харпер, — говорит он, коварно ухмыляясь.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— А мне только восемнадцать.
— Я прекрасно знаю об этом, Харпер.
Он знает, почему это немного озадачивает меня. Хммм. Я смотрю на его красивое лицо и вижу, что на нем воцарилось немного мрачное выражение.
— Это беспокоит тебя? Может, смущает?
Я выдыхаю воздух со свистом.
— Меня это совершенно не беспокоит.
Кончиками пальцев он поворачивает мою голову, чтобы я могла встретиться с ним взглядом. Запутываясь рукой в моих распущенных волосах, он запрокидывает мою голову и затем обрушивается на мои губы страстным поцелуем. Его губы твердые и не менее требовательные, они решительно размыкают мои и завладевают ртом. И на этот раз я робко обвиваю его язык своим и на секунду теряюсь в его вкусе. Он слегка ударят своим языком по моему, и это чувствуется просто охренительно потрясающе, на секунду я даже теряю связь с реальностью. Затем до меня доносится звук рычания, который он издает, и я втайне наслаждаюсь им с игривой улыбкой на губах.
Он отстраняется, поднимаясь на ноги и удерживая меня на руках, затем бережно опускает на песок, помогая держать равновесие.
— Запомни, Харпер, меня также это совершенно не тревожит, но сейчас ты выглядишь усталой и измученной, поэтому я провожу тебя домой.
Он держит мою руку, когда мы идем рядом с оживленной дорогой. Остаток пути мы заканчиваем в полном молчании. Подойдя к деревянным воротам, мы останавливаемся, чтобы он мог совладать с веревочным механизмом. В следующую секунду, он резко оборачивается и огорошивает меня вопросом:
— Какое твое кодовое имя, Харпер?
Я смотрю в его глаза и вижу в них виноватое выражение.
Я сверлю его своим взглядом, ощущая себя некомфортно. Это что, ловушка?
— Ты хочешь это знать, потому что я являюсь твоей целью на уничтожение?
Это достаточно смелый вопрос, но справедливый. Мы прекрасно знаем кто мы, поэтому нечего ходить вокруг да около. И если он должен убить меня, то я хотела бы знать об этом. Даже несмотря на то, дрогнет ли рука, выполняя это задание, потому что нас безудержно влечет друг к другу.
— Ты не моя цель, понятно? — выдыхает он, но не смотрит мне в глаза.
— Тогда ты скажи первым.
Его губы растягиваются в мягкую улыбку, и он галантно придерживает дверь рукой, чтобы я могла пройти первой. Мы проходим по дорожке, которая ведет в дом, затем спускаемся на нижний этаж. Я вытаскиваю ключи из-за бойлера и только хочу вставить ключ в замочную скважину, как он накрывает мою руку своей.
— Тет, — говорит просто. — Мое кодовое имя — Тет.
Я поднимаю глаза и смотрю на него, пытаясь понять, о чем он думает в данный момент.
— Почему ты мне это говоришь, Джеймс?
— Имя. Теперь твоя очередь сказать мне свое. — Твердо говорит он, игнорируя мой вопрос.
В моем голосе проскальзывает боль, когда я прерывисто выдыхаю и говорю:
— Ты пришел за мной, не так ли?
Он качает головой.
— Нет, боже, нет. Я клянусь тебе, что я тут не для того, чтобы убить тебя. Но мне нужно знать твое кодовое имя. Говори его.
— Я больше не убийца. Я больше не делаю то, для чего меня готовили с малых лет. Я просто дочь, девушка, я никто, в конце концов.
— Скажи. Мне. Свое. Кодовое. Имя. — Проговаривает он каждое слово по отдельности, в его голосе чувствуется прямолинейность и неприкрытая грубость. Я вижу по его взгляду, что ему ненавистно то, что ему приходится спрашивать, но он делает это. У него нет выбора.
Я тяжело сглатываю и склоняю голову.
— Приходи. Мое кодовое имя — Приходи.
Он издает пронзительный вздох облегчения. Затем следует смешок, и он говорит:
— Это очень грязное имя для такой молодой и милой девушки (прим. пер. — игра слов: come с анг. переводится как приходить, так и испытывать сексуальное удовольствие — кончать).
Я игнорирую его игру слов с сексуальным подтекстом.
— Я могла бы быть твоей целью. И это не может не расстраивать меня.
— Ты не моя цель, — говорит он настойчиво. — Ты не моя цель и в этом все дело.
— Но я ведь могу быть чьей-то целью?
Он уверенно забирает ключ из моей руки и хочет открыть дверь, но в этот раз я накрываю его ладонь своей, препятствуя ему.
— Какое твое назначение в организации? — в момент, когда эти слова срываются с моих губ, я пугаюсь. Я не могу поверить, что посмела спросить такое. Это тема под запретом. Мы оба могли быть убиты за эти пару слов. Но меня, как и его, одолевает желание узнать, кто же он. Мы стали кем-то большим друг для друга, поэтому это уже не обсуждается. Нам необходимо знать это. Потому что «Приходи» — это глагол. А кодовые имена, которые даются в виде глаголов означают, что мы — никто. Нас нет. Мы лишь сторонние наблюдатели. Но «Тет», я не уверена, что когда-либо слышала такое кодовое имя. Я не могу понять, к какому рангу он относится и какое место занимает? А я знаю их все.
Он шумно выдыхает, потупляя взгляд, я вижу, что он не хочет говорить. Он ведет борьбу с самим собой.
— Номер Шесть.
Я отскакиваю от него, не веря в реальность происходящего, хватаясь за голову и поспешно отворачиваясь. Но он ловко притягивает меня к себе, крепко обнимая меня за талию.
— Не отворачивайся, прошу тебя. Не нужно.
— Номер Шесть… — произношу я еще раз, не в силах постигнуть сказанное им. — Ты — номер Шесть, — проговариваю я еще раз, будто пытаюсь свыкнуться с тем, что произошло. То, что он сказал мне сейчас, целиком и полностью меняет происходящее.
Организация, в которой состоит мой отец, подразумевает полную передачу контроля над своей жизнью в их руки, то же самое произошло и с его детьми — мы отдали ей свои жизни, нельзя так просто покинуть ее, вернее можно, отдав взамен свою жизнь. То же самое будет и с моими детьми, если, конечно, у меня будут таковые, если я доживу, потому что я совершила самый глупый поступок в своей жизни — сбежала. Сбежала от контроля отца, организации и всех заданий, убийств, крови. Но у каждого там есть свое кодовое имя и свое место. Членов этой организации по миру огромное множество, она как спрут с бесконечными щупальцами, захватила все. Большинство из них совершенно безвредны, они выполняют функцию наблюдателей. А есть те, которые лишь время от времени выполняют особые задания. Их кодовые имена представлены в виде глаголов, таких как мое. Приходи. Танцуй. Уезжай. Убегай. Количество их бесчисленно.
У тех, кто занимает более высокое положение, имена представлены в виде существительных. Таких сотни. Медведь. Стол. Коготь. Трава. Имена не имеют смысла, не пытайтесь анализировать их. Это нечто наподобие метки, ярлыка, чтобы как-то обозначить вашу принадлежность к этой организации.
У моего отца есть ранг, он получил этот статус. Его называют — Адмирал. Всего есть двенадцать человек, кому присуждается ранг.
Но только за десятью из них закреплены еще и номера.
И это профессиональные убийцы.
Восьмая глава
Джеймс
— Почему ты выглядишь таким знакомым? — напряженно любопытствует она. — Нет, постой, я неправильно выразилась. Почему, когда ты находишься рядом, я ощущаю тебя близким? Это потому что ты наблюдал за мной? — ее глаза осматривают меня в поисках малейшей подсказки, в поисках правды, но одновременно с этим, я прекрасно знаю, что она не желает знать правду.
— Какое кодовое имя у твоего брата?
Прежде чем я могу что-то понять, ее рука хлестким ударом наотмашь ударяет меня по щеке. Я воспринимаю ее действия как угрозу, поэтому моментально реагирую, захватывая ее руки и скручивая у нее за спиной, коленом надавливая на ее идеальную, упругую задницу, принуждая опуститься на бетонный пол на колени.
Она не сдает позиций, продолжая бороться подо мной, выскальзывая из моего захвата, Харпер выворачивается и с пол-оборота сильным ударом впечатывает мне ногой по мышцам пресса.
Я захватываю ее лодыжку, но она вновь уворачивается, захватывая меня за шею рукой.
— Бл*дь, — раздраженно кричу я, и мне приходится скрутить с большей силой ее лодыжку, пока она не разворачивается ко мне спиной. Теперь я крепко удерживаю ее рукой за бедро, а второй фиксирую голень.
— Тебе лучше сломать мне чертово колено, Джеймс, — закипает она от злости, ее дыхание вырывается из груди толчками. Сейчас оно полностью отражает мое из-за усилий, что пришлось приложить в спонтанном бою. — Потому что если ты отпустишь меня, то ты, определенно, об этом пожалеешь.
Я наваливаюсь на нее с немного большей силой, убеждаясь, что она обездвижена и хорошо прижата к бетонному полу. Я не могу определиться, серьезна ли она в своих угрозах или нет. Но я знаю одно наверняка, что она способна воплотить их в реальность. Я слышал обо всех ошибках и промахах в ее воспитании. Она очень опасна. Не нужно недооценивать ее. И никогда и ни за что поворачиваться к ней спиной.
Наблюдение за ней на протяжении последних месяцев немного сгладило предостережения, которые были озвучены мне. Она никогда не выглядела злой. Никогда не повышала голос. Она не была опасней, чем все остальные девушки на пляже.
Но ее голос, пропитанный ядом, вновь воскрешает в памяти ее недавние действия, и ощущение угрозы возвращается.
— Харпер…
— Нет, — огрызается она. — Ты здесь чтобы убить меня? Вернуть меня обратно? Тогда какого черта ты тянешь с этим? Давай приложи все свои усилия, сделай свой самый лучший выстрел. — Она извивается всем телом, и я немного ослабляю хватку. И в следующий момент она разворачивается и практически ударяет меня коленом по челюсти. Но на этот раз я ловко уворачиваюсь, она, не теряя времени, выскальзывает из-под меня и поднимается на ноги.
Она быстрая. Молодая. И яростная. И плюс ко всему остальному очень собранная. Это отличные качества для девушки, которая находилась сама по себе некоторое время.
Но спустя долю секунды я прихожу в себя. Отступая, я выставляю вперед руки, чтобы она немного сбавила свои обороты.
— Стоп, стоп, хорошо? Я здесь не для того, чтобы сделать что-то из этого.
— Какого долбаного хрена ты интересуешься им? Ты киллер от организации, мой брат — твоя цель? — сердито выплевывает она. — Ты...
— Харпер, если бы я хотел убить тебя, пойми, крошка, ты бы уже была мертва. Я играю грязно — убиваю без следов. Я выполняю работу и тут же сматываюсь на «Додже», никогда не теряя времени просто так. Я здесь не для того, чтобы обидеть или причинить тебе боль.
Она смотрит на меня немигающим взглядом, качая головой.
— Ты обучен говорить это. Ты тщательно обучен тому, чтобы я, как наивная дурочка, клюнула на твою удочку, чтобы поверила в твою ложь, а ты, тем временем, добрался и получил бы желаемое. Ты обучен тому, чтобы заставить меня почувствовать себя беззащитной, слабой и уязвимой...
— Как и ты, Харпер, — кричу я, прерывая ее поток слов, и сосредотачиваю ее внимание на себе, а не на ее гневе. — Как и ты, а может, ты даже на порядок жестче меня, потому что этому ты обучалась с пеленок, не так ли? Может, это ты играешь со мной?
— Все может быть, — парирует она.
— Ты сказала мне, что они называли тебя «Приходи»? Может, так и было. Но это не твое настоящее кодовое имя, поэтому не пичкай меня дерьмом. Я хотя бы был с тобой честен. Ты правда считаешь, что я сказал бы тебе свой номер, если бы пришел убить тебя?
Она сглатывает, и я понимаю, что одержал полную победу.
Девятая глава
Харпер
Я отворачиваюсь как можно быстрее, чтобы не пришлось смотреть на него.
— Харпер? — говорит он мягким голосом.
У меня нет слов. У меня нет никаких слов.
— Харпер? — он касается моего плеча, и я отталкиваю его руку.
— Не нужно.
— Я клянусь, что я здесь не ради того, чтобы убить.
— Где было твое последнее задание?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
Подсознательно я уже знаю ответ на этот вопрос, поэтому решаю немного изменить его.
— А где ты был в прошлом году? — он замолкает и поворачивается так, что я могу получше рассмотреть выражение его лица. Он выглядит очень серьезным.
— Я жду. — Я топаю ногой, облаченной в шлепок, он опускает глаза и смотрит на мою ногу, затем поднимает на меня взгляд своих зеленых глаз, и на его губах играет улыбка.
Как этот мужчина может быть одним из них? Этот факт меня очень расстраивает. Как кто-то с такими милыми ямочками на щеках может быть беспощадным убийцей?
— Мой знакомый немного испортил мне работу в крошечной ничем не примечательной стране. Именно оттуда и начались все мои проблемы.
— А это было не в южной части Тихого океана? — спрашиваю я осторожно. Про себя, естественно, я сомневаюсь, что он ответит мне на этот вопрос.
— Нет, я никогда не работаю в той части. Я никогда там не появлялся с того момента, как мне исполнилось шестнадцать лет. — Он пристально наблюдает за мной, когда я обдумываю сказанное им. Он убивал людей с шестнадцати лет? Внезапно он вырывает меня из моих мыслей и разрывает тишину. — Все нормально?
Я отрицательно качаю головой и прислоняюсь спиной к стене. Он приближается ко мне, кладет свои большие ладони на мои бедра и слегка потягивает петли ремня.
— Харпер, — шепчет он сексуальным хриплым голосом мне на ухо. — Я не собираюсь никуда уходить, я не брошу тебя. Мне нужно, чтобы ты это поняла. Приняла. Находясь рядом с тобой, я чувствую, что впервые в жизни делаю что-то правильное. Я очень хочу тебя. Я хочу твою душу. Доверие. Хочу находиться внутри тебя. Я так долго и терпеливо ждал этого. И по счастливой случайности меня отправляют сюда, и я встречаю тебя.
Я качаю головой.
— Нет, это все западня, какая-то ловушка.
— Возможно, — говорит он, продолжая нашептывать мне на ухо. Его слова, его голос обезоруживают меня, и я хочу сдаться, я действительно хочу поддаться ему. В глубине души, я прекрасно знаю, на что он способен. Я знаю это, потому что меня учили таким же приемам. — Да, возможно это была своего рода какая-то глупая западня, но я могу поклясться тебе, что не замешен в этом. Я больше никогда не спрошу про твоего брата.
Все сказанное им противопоставляется всему тому, что мне было известно до этого. Все те примеры, которые мне приводили старшие наставники, о способах подчинения воли… Но я не могу ничего поделать, я падкая на это. Я так нуждаюсь в том, чтобы он остался рядом со мной, чтобы не покидал меня. Я чувствую себя одинокой и испытываю потребность в человеческом тепле.
Он заключает мое лицо в свои ладони и приникает к моим губам.
— Харпер, — продолжает молить он, продвигаясь губами к моему уху. — Пожалуйста, доверься мне. Я позабочусь о тебе, Воин.
Мое тело напрягается, когда слышу от него это слово, но мгновенно беру себя в руки и принуждаю себя расслабиться.
— Да, мне прекрасно известно, как они называли тебя на самом деле. Маленький Воин. Детское прозвище, верно? Я знаю тебя и ты меня, не так ли?
Я отстраняюсь от него, слегка отталкивая, мне нужно посмотреть на него, он кажется мне таким знакомым. Может, я его видела на пляже до всего этого?
Но он не ждет моего ответа, просто прижимается ко мне всем телом и всасывает мою нижнюю губу, пока я не вскрикиваю.