Психологический практикум

для “чайников”

Введение в профессиональную психологию

”Язык” сновидений

Тематика сновидений не случайно следует непосредственно за разделом о творческом мышлении. Оба эти процесса многое роднит. Прежде всего, и тот и другой представляют собой сложное взаимодействие сознания и бессознательного, причем именно в сновидениях бессознательная сторона психики проявляется ярче, чем в других психологических процессах повседневной жизни. И именно бессознательная сторона сновидений является предметом пристального интереса психологов, психотерапевтов, составителей сонников и толкователей.

Дело в том, что бессознательное обладает более полной и точной, нежели сознание, информацией о мире и человеке и по-иному подходит к их пониманию и постижению. Поэтому, получив доступ к бессознательному (в частности, через работу со сновидениями), можно отыскать новые ресурсы понимания самого себя и взаимодействия с окружающим миром.

Так, сновидение позволяет сделать научные открытия (периодическая система Менделеева, химическая формула бензола и др.). Однако, возможно не менее важны “открытия” на уровне отдельного человека. Например, вещие сны: если они действительно случаются, то основаны на бессознательном осмыслении фактов и явлений, которые на сознательном уровне или не воспринимаются, или кажутся разрозненными и малосущественными. Бессознательное “срабатывает” быстрее и вернее. Поэтому сновидения могут помочь принять верное решение в сложной ситуации, понять собственные чувства, мотивы и конфликты, обозначить проблему или противоречие и многое другое.

Для того чтобы разобраться в той информации, что содержится в сновидении, необходимо иметь представление о его “языке”, который имеет мало общего с привычным нам языком, состоящим из слов. Язык сновидений, в основе которого лежит “язык” бессознательного, имеет свои законы по­строения и “грамматику”. Он основан на логике, малопонятной для логики сознания, где причина всегда предшествует следствию, а утверждение может быть или истинным или ложным, но никогда истинным и ложным одновременно. Мир сновидений во многом сродни миру сказок и фантазий, где нет предела возможному. В чем-то он соответствует “логике эмоций”, о которой шла речь в разделе о рекламе. В частности, с творческой фантазией его роднит то, что элементами и того, и другого языка являются образы. Закономерности сочетания образов сновидений и их соотношения с образами реального мира, собственно, и составляют “правила” языка сновидений. Рассмотрим некоторые средства, с помощью которых, по выражению Э. Фромма, внутренние переживания, чувства и мысли приобретают форму образов и событий внешнего мира.

СГУЩЕНИЕ — объединение нескольких реальных образов в едином образе сновидения. Условием сгущения является наличие эмоционально значимого общего элемента в объединяемых образах. Так, в едином образе сновидения могут слиться образы отца сновидящего, его начальника по работе и сказочного короля (имя одного, внешность другого, характерные выражения третьего); все эти три фигуры объединяет тема власти и авторитета.

Общность элементов образов, являющихся основой для сгущения, не исключает противоположности других элементов; поэтому могут возникать образы — результаты сгущения, которые удивляют и даже шокируют. Так, сновидцу-мужчине может присниться, что он — женщина. Вероятно, сновидение имеет отношение к каким-то “женственным” аспектам его характера или внешности.

СМЕЩЕНИЕ — замена в сновидении одного реального образа другим, причем заменяемый и заменяющий элемент связаны друг с другом в личном опыте сновидящего. Такая связь может быть просто общим именем (или еще чем-то общим) или основываться на каких-то событиях, как в следующем примере.

Молодому человеку приснился сон. Он ехал на велосипеде по улице, за ним погналась коричневая такса и схватила его за пятку. Этот человек искал возможности познакомиться с девушкой, которую видел на улице во время велосипедных прогулок; девушка всегда появлялась в сопровождении таксы. В сновидении произошло смещение, и девушка оказалась замененной на таксу.

При смещении, как правило, заменяемый элемент является более значимым для сновидящего, чем заменяющий, как в приведенном примере (девушка, безусловно, более значима, чем такса).

СИМВОЛЫсновидений, как и в случае смещения, становятся заменой каких-то эмоционально значимых объектов, чувств или переживаний: существует связь между символом и тем, что он символизирует. Однако в отличие от смещения, эта связь не основана на личном опыте конкретного человека, но является универсальной, общечеловеческой. Поэтому те же символы, что в сновидениях, встречаются в мифах и преданиях и — реже — в авторском художественном творчестве. Причем для того, чтобы уловить их суть, то душевное состояние, которому они соответствуют, совершенно необязательно знать их толкование.

Разные психологические и психотерапевтические направления, сонники и системы предлагают свои варианты толкования одних и тех же символов, часто противоположные друг другу. Поэтому в качестве примера приведем сновидение, где символы достаточно просты. Их толкование подтверждается последующей проработкой.

Женщине снится, что она въезжает на холм в полицейской машине. На вершине холма — потолок. Внезапно автомобиль превращается в космический корабль, который проломил потолок и вырвался в открытое пространство. Полицейская машина в данном случае стала символом строгой регламентации жизни, а потолок — тех ограничений в жизни, которые явились следствием этой регламентации.

ВИЗУАЛИЗАЦИЯ СЛОВ И СЛОВОСОЧЕТАНИЙ, то есть их трансформация в зрительные образы.

Александру Македонскому во время его войны с персами и осады Тира пригрезился сатир — полубог в греческой мифологии. Предсказатель Аристандр разделил греческое слово “сатирос” на “са” и “тирос”, что по-гречески означало “Твой Тир”. Такое толкование побудило Александра более рьяно взяться за осаду и победить. Современные толкователи, скорее всего, согласились бы с Аристандром, но интерпретировали бы сон не как прогноз на будущее, а как реализацию желания Александра.

ВИЗУАЛИЗАЦИЯ МЕТАФОР, то есть воплощение в образах их буквального смысла. Так, если во сне некто идет по топкому болоту, это может означать, что он “увяз” в какой-то проблеме; ботинки на высокой платформе могут означать “высокомерие”; персонаж сна, превращающийся в зайца, может быть “труслив как заяц” и т.д.

В более широком понимании метафоры близки к символам или к действию механизма смещения (если основаны на личном опыте сновидящего): конкретные образы заменяют отвлеченные идеи. Приведем сон, приснившийся в ходе психотерапии.

Совершено преступление. Я иду по улице и, хотя я уверен, что никакого преступления не совершал, знаю: если бы меня обвинили в убийстве, я не смог бы себя защитить. Я ускоряю шаг и направляюсь к реке. Вдруг, подойдя к реке, я вижу гору, а на горе — красивый город. С горы льется свет. Я вижу: там на улицах танцуют люди, и мне кажется, что стоит мне переправиться через реку, все будет в порядке.

“Преступление” сновидящего отражает его разнообразные поступки, по поводу которых он долгие годы испытывал сильное чувство вины. Однако в результате психотерапии пациент во сне уже знает, что не совершал преступления, хотя все еще боится расплаты. Река — древний символ, обозначающий принятие важного решения, начало новой формы существования. Прекрасный город соответствует свободе и лучшей жизни, которая возможна, если удастся переплыть реку. (Э. Фромм. Забытый язык).

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЛОГИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В СООТНОШЕНИЕ ОБРАЗОВ. Для того чтобы разобраться в этом свойстве сновидений, вернемся ко сну женщины, въезжавшей на холм в полицейской машине. Если попытаться выразить суть этого сна на привычном для нас языке, получилось бы примерно следующее. Женщина установила для себя определенные жизненные ограничения, НО сумела бы их преодолеть, ЕСЛИ БЫсменила средства передвижения — перестала бы подчинять свою жизнь жесткой регламентации. Однако в языке сновидений не существует ни придаточных предложений, ни сослагательного наклонения, поэтому та же самая идея передается через развитие и смену образов.

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ СООТНОШЕНИЯ, невозможные в реаль­ности.

Отто фон Бисмарку приснился следующий сон.

Я ехал на лошади по узкой горной тропинке. Мой путь становился все уже и уже, так что лошадь заупрямилась и отказалась идти дальше. И тогда хлыстом, который был в моей левой руке, я ударил гладь скалы и воззвал к Богу. Хлыст БЕСКОНЕЧНО ВЫТЯНУЛСЯ В ДЛИНУ, раздвинул скальные стены, и открылась широкая дорога с видом на холмы и леса.

А это — сон немолодой женщины.

Осталось два дня до выпускных экзаменов. Мне нужно отыскать свой класс и своих одноклассников, иначе я получу двойку в аттестат. Я иду в учительскую, чтобы узнать расписание и номер комнаты, но учительская закрыта. В этот момент до меня доходит, что это всего лишь сон, и мне становится весело. Я думаю: “НУ И ПУСТЬ СТАВЯТ ДВОЙКУ, Я ВЕДЬ УЖЕ ДОКТОР НАУК, и мне не надо больше беспокоиться об отметках”.

ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРИЧИННОСТИ основана на исчезновении во сне привычных временных рамок; ведь причинность основана на том, что одно событие (причина) предшествует во времени другому (следствию). В противном случае получение степени доктора наук (событие из жизни взрослого человека) может оказаться причиной того, что можно не бояться двоек в школе.

Последнее свойство сновидений, о котором пойдет речь, в каком-то смысле — самое важное; из него следуют все остальные, рассмотренные выше. Используя их, можно создать логичную и осмысленную интерпретацию сновидения на привычном нам языке. Однако возможны не одна, а несколько таких интерпретаций. Например, можно соотнести сновидение с событиями прошедшего дня и с повседневными проблемами, а можно — с опытом детства сновидящего; можно давать интерпретацию, отталкиваясь от универсальных значений символов и метафор. Есть и другие варианты. Волшебство сновидения заключается в том, что скорее всего все эти интерпретации будут верны. МНОГОЗНАЧНОСТЬ сновидения, его наполненность разными, порой взаимоисключающими смыслами и создает ту неуловимую притягательность, которая остается недоступной для бодрствующего разума.

Литература

1. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции 1—15. — М., 1999.

2. Фромм Э. Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок и мифов // Душа человека. — М., 1992.

3. Криппнер С., Диллард Д. Сновидения и творческий подход к решению проблем. — М., 1997.