Проблема обновления систем доходов населения и социальной защиты - одна из ключевых в повестке дня социальной политики большинства стран, включая Россию. Необходимость преобразований связана как с общемировыми тенденциями в сфере труда и ухудшающейся демографической ситуацией, так и с последствиями перемен, вызванных изменением общественного устройства страны.
Среди важнейших причин ”новой волны” бедности, которая ”накрыла” своим валом большую часть россиян в 90-е годы, - глобализация мировых рынков товаров, финансов и труда. Крайне низкая адаптивность национальной экономики к этим процессам, неконкурентоспособность целых отраслей и производств, невысокая производительность труда и отсталая его организация, превалирование низкооплачиваемых рабочих мест и дефицит специалистов требуемой квалификации привели к последствиям, сходным с теми, которые описывал А.Смит, сравнивая развитие экономик Англии и Индии в первой половине ХVIII в.
Поддерживать достигнутый в советские времена достаточно приемлемый уровень жизни населения российскому государству оказалось не под силу. Многие трудозатратные отрасли - легкая и особенно текстильная промышленность, сельское хозяйство, производство товаров массового потребления (телевизоры, радиоприемники, часы, автомобили и др.) - проиграли в соревновании с зарубежными производителями и практически прекратили свое существование.
В сущности, российская экономика переживает деиндустриализацию, что выражается в существенном снижении за последние 20 лет объемов промышленной продукции, включая выпускаемую машиностроением, сокращении численности занятых на производстве, росте безработицы, распространении ”серых” форм найма, разобщении российского социума, снижении ”органической солидарности” его слоев и т.д.
Данная тенденция, очевидно, будет усугубляться в силу устойчивого устаревания основных фондов, из которых примерно половина (тех, что имелись в 90-х годах) уже ликвидирована, а возраст оставшегося оборудования составляет 25-27 лет: через пять- максимум десять лет этот промышленный потенциал (весьма устаревший даже по сегодняшним меркам) станет просто непригодным к использованию. Ситуация достаточно драматичная. По мнению отечественных ученых, нынешняя экономическая система страны не только не стимулирует, а, напротив, подавляет интерес хозяйствующих субъектов к инновациям и обновлению основных фондов.
Еще одной причиной расширения бедности для многих стран, включая Россию, является качественное изменения ”матрицы” трудовых отношений. Вместо стандартизации и унификации, характерных для индустриального этапа, в условиях формирования постиндустриальной экономики происходит дестандартизация труда - развиваются его гибкие формы и небольшие предприятия, быстро меняющие технологии, возрастает роль науки и значимость креативности в профессиональных навыках персонала. Поэтому на смену еще недавно повсеместно применявшегося бессрочного трудового договора для работников наемного труда приходит непостоянный найм, то есть неполная и временная занятость, заемный труд, субсидируемый трудовой договор, при котором часть затрат на оплату труда несет государство. В этой связи прежние механизмы регулирования заработной платы и социальной защиты требуют обновления.
Четвертая причина бедности (причем бедности занятых трудовой деятельностью) - курс государства на дерегулирование заработной платы (соотношение заработной платы между крайними децилями составляет 1 к 24), существенное уменьшение ее доли в ВВП - с 38% в 1990 г. до 24% в 2008 г.
По расчетам А.Шевякова, в региональном разрезе доходы 10% наиболее обеспеченных граждан росли в последние годы (2005-2008 гг.) быстрее, чем ВРП на душу населения, а доходы 10% наименее обеспеченных - в 20 раз медленнее. То есть при приросте ВРП на душу населения в 100 руб. среднедушевой доход 10% наиболее состоятельных увеличивался на 200 руб., а среднедушевой доход 10% самых малоимущих - только на 5 руб., или в 40 раз меньше.
Как отмечают в этой связи эксперты МБТ, при оценке перераспределения доходов населения, помимо чистой заработной платы (после налоговых изъятий) и социального страхования, следует учитывать расходы населения по оплате медицинских услуг. С учетом анализа влияния этих факторов совокупный чистый доход и трансферты в пользу наемных работников в странах ЕС и США примерно равны.
Данные таблицы свидетельствуют, что доля чистой заработной платы и трансфертов в пользу наемных работников в странах-членах ЕС в среднем превышает 51% ВВП, а в США приблизилась к 59% ВВП. В СССР эта доля была близкой к средней по странам ЕС. В России она существенно (в 1,7 раза) меньше.
Итогом такой политики стала парадоксальная ситуация, когда зачастую двое работающих не могут прокормить двоих детей, а 40% работников за 35 лет трудовой деятельности не могут заработать приемлемую по размеру трудовую пенсию.
В целом необходимо констатировать, что сложившаяся в стране модель бедности - прежде всего результат низкого уровня доходов от занятости. Факторы, связанные с крайне неудовлетворительной ситуацией на рынке труда, низким качеством рабочих мест, являются доминирующими среди причин дифференциации семей по статусу бедности. В этой связи российскую бедность можно определить в терминах ”экономической”, или ”рыночной” бедности, которая обусловлена положением конкретных категорий экономически активного населения на рынке труда.
Поддерживаемая государством модель ”экономики дешевого работника” блокирует создание условий, необходимых для формирования институтов достойных доходов и полноценного социального страхования, которые являются истинными предпосылками реформ экономических. То, что размер пенсии снизился по сравнению с советским периодом более чем вдвое и составляет только 25% заработной платы, по существу, свидетельствует о девальвации социального контракта поколений.
Приходится констатировать, что система социального обеспечения в стране в целом осталась в рамках социалистических принципов перераспределения ресурсов и дотаций со стороны государства, которая может функционировать только в благоприятных финансовых и экономических условиях. При малейших экономических сбоях она обречена.
Важнейшими инструментами реализации стратегии социальной защиты населения выступают институты обязательного социального страхования (пенсионного, медицинского, в связи с безработицей и ряда других), позволяющие смягчать последствия структурных реформ, проводить переобучение и трудоустройство.
Вместо формирования подлинно рыночных институтов социального страхования, создания механизмов гармонизации заработной платы и всей системы страхования в 2000 г. финансовый блок правительства вместе с законодателями демонтировал зарождавшуюся систему обязательного социального страхования путем замены страховых взносов на ЕСН; было ликвидировано страхование по безработице, упразднен Фонд занятости. В условиях нынешнего кризиса эти институты могли бы демпфировать осложнения, связанные с растущей безработицей и социальным обеспечением пенсионеров. Заметим: специалисты прогнозируют, что частота финансовых кризисов в ХХI в. увеличится по сравнению с ХХ в. и составит один кризис в 10 лет.
Пятой причиной бедности выступает хроническое бюджетное недофинансирование социальной сферы. В России в 2005 г. государственные расходы на образование составляли 3,7% ВВП, столько же - на здравоохранение, что значительно меньше, чем в западноевропейских странах. Так, в Великобритании в 2003 г. на образование государство тратило 5,4% ВВП, на здравоохранение - 6,9% ВВП; в Германии - соответственно 4,7% и 8,6%, во Франции - 5,9% и 7,7%. Общая доля указанных расходов была выше, чем в России: в Великобритании - в 1,6 раза, в Германии и Франции - в 1,8 раза8. Приведенные цифры выглядят еще более впечатляющими, если учитывать абсолютные размеры душевого потребления данных услуг, поскольку в указанных странах размеры подушевого ВВП существенно выше, чем в России.
В США финансирование образования и здравоохранения в большей, нежели в Западной Европе, мере осуществляется частным сектором, но и здесь доля государственных расходов на развитие этих отраслей в ВВП в 1,7 раза выше, чем в России.
Доля государственных расходов на образование и здравоохранение в российском ВВП соответствует средним показателям развивающихся стран. Хотя в Турции, например, в 2002 г. на эти цели государство направляло 8,8%.
Сокращение
масштабов бедности
Важнейшим условием сохранения целостности государства, динамичного развития экономики, решения демографической проблемы является сохранение и развитие человеческого потенциала. Для этого государству необходимы цивилизованные институты доходов населения, основанные на компромиссе двух социальных субъектов - работодателей и работников - по поводу распределения национального дохода, что предполагает:
- модернизацию института заработной платы квалифицированных работников;
- формирование подлинно страховых институтов обязательного социального страхования (пенсионного, медицинского, от несчастных случаев на производстве и профессиональной заболеваемости, по безработице).
Государственное регулирование рынка труда необходимо рассматривать не в узком смысле (как соотношение числа вакансий и количества лиц, ищущих работу), а как комплексную проблему включения индивидуального труда в процесс общественного воспроизводства. Демографические факторы прямо воздействуют на рынок труда и цену рабочей силы, определяют специфику рынка труда в условиях снижения рождаемости и старения населения, а также притока рабочей силы из стран ближнего зарубежья. Большее внимание следовало бы уделить особенностям формирования общероссийского и региональных рынков труда, регулированию занятости на территориях с недостатком и избытком трудовых ресурсов.
С позиции финансовых ресурсов, по мнению экспертов, объем инвестиций в основной и оборотный капитал необходимо увеличить примерно в 4 раза10. Понятно, что без соответствующих масштабных усилий государства и бизнеса эту задачу не решить.
Оптимизации и регулирования требуют оплата труда, включающая в себя текущие выплаты (заработная плата) и расходы на социальное страхование. Для этого покупательную способность оплаты труда следовало бы повысить в 2,5 раза. Меры по ее повышению должны сочетать систематический пересмотр размеров минимальной заработной платы и ее доведение до 40-50% от средней зарплаты по регионам страны.
Систематический рост покупательной способности оплаты труда может быть обеспечен за счет повышения номинальной начисленной оплаты труда, внесения изменений в налогообложение физических лиц, регулирования цен на важнейшие потребительские товары и услуги, развития потребительского рынка и др.
Анализ распределения доходов населения и их оптимального перераспределения по американским и европейским стандартам, проведенный А.Шевяковым, свидетельствует о том, что необходимо прогрессивное налогообложение, касающееся двух верхних децилей, что существенно, улучшит положение остальных 80% населения.
При оценке общего размера заработка с точки зрения уровня жизни его получателей недостаточно ориентироваться лишь на ПМ или МПБ, которые применимы лишь в границах простого воспроизводства рабочей силы.
Уровень развивающего потребления определяет бюджет высокого достатка (БВД). Обеспечение заработной платы, позволяющей потреблять на уровне БВД, является задачей социально-экономической политики государства на перспективу. Сопоставление численности и динамики групп населения с зарплатой ниже МПБ и выше БВД - важный индикатор ее эффективности.
На наш взгляд, программа борьбы с бедностью в стране должна содержать три блока мер, охватывающих:
- общее экономическое оздоровление;
- обеспечение общефедеральных гарантий гражданам в интересах повышения уровня жизни;
- оказание адресной социальной помощи особо нуждающимся категориям граждан.
В 36-ти российских регионах на среднестатистическую семью (двое работающих родителей и двое детей-иждивенцев) приходится менее 10 тысяч рублей в месяц.
Это при условии, что остальные траты не превышают прожиточного минимума, который позволяет разве что не умереть от голода. При этом у семьи из Алтайского края остается менее 1500 рублей в месяц, а семьи в богатом Ямало-Ненецком автономном округе располагают более чем 67 тысячами рублей в месяц.
Таким образом, в самом бедном регионе у семьи остается на жизнь в 45 раз меньше, чем в самом богатом. Виной всему – нерациональное распределение бюджетных средств, безадресность государственной помощи, упадок производства и вездесущая коррупция.
В лидерах по финансовому неблагополучию семей также находятся республики Северного Кавказа и регионы Центральной России. Например, в Дагестане на семью сверх прожиточного минимума остается около 2500 рублей в месяц, в Карачаево-Черкессии – 3400 рублей, в Ивановской области – 4900 рублей, в Брянской области – 5200 рублей. Таковы результаты исследования, проведенного РИА-Аналитика. И если на Брянщине такой уровень финансового благополучия еще можно объяснить – бюджетные траты на душу населения здесь составляют всего 22 тысячи рублей в год, а сам регион экономически депрессивный, то с той же Чеченской республикой уже не так все ясно — бюджетные расходы на душу населения здесь составляют почти 50 тысяч рублей. При этом величина прожиточного минимума установлена на уровне 5902 рубля. Предполагается, что на эти деньги человек может не только питаться, но и покупать себе одежду и необходимые предметы быта, а также пользоваться транспортом и некоторыми другими услугами. В реальности же этих денег хватает не на проживание, а на биологическое выживание.
Причины столь бедственного положения россиян в разных уголках страны различны. Например, Центральная Россия – это депрессивный регион. Разруха в производственной сфере, низкий уровень зарплат там, где еще можно работать, высокие коммунальные платежи. Все это приводит к тому, что люди уезжают в другие регионы – на заработки, или навсегда. От этого валовой региональный продукт (ВРП) еще больше снижается, а значит, региону требуется больше дотаций из федерального бюджета. «Стоит отметить и общий фактор неблагополучности Центральной территории страны: соотношение доходной и расходной частей бюджета семей, — говорит в интервью “СП” эксперт Общественной палаты, член общественного совета при Минрегионразвития Владимир Самошин. – То же самое характерно и для некоторых регионов Сибири». Эксперт отмечает: значительную часть денег у семей «съедает» плата за коммунальные платежи, достигающие порой 50-60% от общего дохода. «А в средней полосе люди теперь из-за различных запретов не могут в лес сходить за грибами или ягодами, рыбалку тоже хотят ограничить. А такое подсобное хозяйство хоть как-то их поддерживало», — сетует Самошин.
В регионах Северного Кавказа добавляются другие проблемы: повальная безработица и чудовищный уровень коррупции. Средний уровень безработицы здесь 17%, что выше среднего показателя по России более чем в два раза.
В отдельных республиках процент незанятого населения и вовсе выглядит катастрофическим: Чечня – 41%, Ингушетия – 22%. И это официально зарегистрированные безработные; неофициально ничем не занимается еще больше людей.
Северокавказские республики постоянно повышают свои расходы на экономику, притом что почти все из них – дотационные регионы. То есть деньги идут из федерального бюджета, и около 65 млрд. рублей из них приходится только на одну только Чечню. Ее бюджет в целом сравним с бюджетом соседнего Ставропольского края – довольно успешного аграрного региона.
Но даже бюджетные деньги не полностью доходят до населения. Учитывая специфику региона, где местные кланы фактически срастаются с властью, определенная часть денег попросту «распиливается». «Безусловно, коррупция также сказывается на доходах населения, — соглашается Владимир Самошин. – Ведь если кто-то изымает, значит – у кого-то изымают».
Власть, безусловно, понимает бедственное положение региона, а также опасность эскалации бандитизма и терроризма при такой экономической ситуации. Поэтому планируется возродить курортный потенциал Северного Кавказа – это повысит инвестиционную привлекательность и создаст новые рабочие места. Однако этому мешает как нестабильная обстановка (та же Кабардино-Балкария могла бы стать горнолыжным курортом не хуже Альп, но ездить сюда, как показывает практика, стало опасно), так и аппетиты местных элит, которые с любого инвестора захотят получить свою «долю».