Татьяна Мельник
Григорий Поспелов – капитан и пароход
Капитан Поспелов
на борту «Дмитрия Солунского».
Архангельск, 1910 г. [1]
В справочных книгах московских издательств «Русские мореплаватели» (1953 г.) и «Морская карта рассказывает» (1986 г.) его, онежского помора, называют в числе самых опытных капитанов промысловых судов. Его имя увековечено на карте Арктики. В суровых северных морях он провёл большую часть своей жизни, где каждый день был полон опасности и сопряжен с риском. Такова участь моряка. Он вырос на Поморском берегу Белого моря, и у него не было сомнений, когда выбирал свой путь…
Григорий Иванович Поспелов родился 29 (17 по ст. стилю) ноября 1869 г. в деревне Кондратьевской Ворзогорской волости Онежского уезда Архангельской губернии. Известность и славу ему принесла Вторая Новоземельская экспедиция под руководством Владимира Русанова (1910 г.), в которой он был капитаном. Последние годы жил в Мурманске, работал на промысловых судах. Умер в 1933 г. в Ленинграде.
Начинал юнгой на мурманских промыслах с одиннадцати лет, ходил матросом на каботажных судах. Приобретя с годами опыт, успешно сдал экзамен на звание «российского шкипера»[2]. Так стал судоводителем и получил возможность управлять рыболовецким (или торговым) судном в качестве капитана. До 1902 г. работал в Мурманской научно-промысловой экспедиции на парусной шхуне «Помор». По случаю приобрёл шхуну в собственность и занялся коммерцией. Нанимал ватагу и промышлял в Карском море гренландских тюленей. На четвёртый год (1906-й) волею стихии потерпел крушение у берегов Новой Земли. К счастью его вместе с сыном Александром и команду спасли тогда норвежские промысловики[3].
С утратой шхуны работал на зверобойном пароходе «Святой Фока» в «Комитете помощи поморам», а спустя три года перешёл к известному рыбопромышленнику и зверобою Дмитрию Николаевичу Масленникову. Летом 1909 г. на парусно-моторной шхуне «Дмитрий Солунский» находился у Новой Земли в Крестовой губе на ловле гольца. По окончании промысла в сентябре перевёз часть промышленников (несколько крестьян и самоедскую семью) в Мелкую губу. Так было положено начало «вольной колонии русских» на Новой земле. Разрешение на основание вольного посёлка дал архангельский губернатор Сосновский, чтобы промышляли зимою «из доли с Масленниковым»[4].
Именно работая у Масленникова Григорий Поспелов зарекомендовал себя опытным моряком и зверобоем, он всегда привозил «полный груз тюленей». В 1910 г. Масленников сделал широкий жест – безвозмездно передал свою лучшую шхуну для Второй Новоземельской экспедиции под начальство Владимира Русанова. Так Григорий Иванович невольно стал участником экспедиции в качестве капитана. Безусловно, он мог отказаться, но «зов совести и честь моряка» оставили его у штурвала шхуны.
Об этом известно из архивного документа – договора, вступившего в силу «по утверждению губернатором» и подписанного капитаном 24 июня 1910 г.:
«Я, Поспелов, принимаю на себя обязанности капитана парусно-моторного судна «Дмитрий Солунский»… Пищевое довольствие, как меня, Поспелова, так и команды прошу отнести на счёт экспедиции, причём, в продовольствие должны входить: чай, мясо, сахар, хлеб, масло, рыба, каша и прочее в достаточном количестве. Денежный расчёт должен быть произведён по окончании экспедиции. Во время стоянки команда по требованию начальника экспедиции должна исполнять все работы, как гребные, так и на суше. Я, Поспелов, исходя из сопряжённых с должностью капитана судна обязанностей, принимаю на себя ответственность за аварию судна, происшедшую по моей неосторожности или неопытности… Ответствую за всё судовое имущество, принятое мною, которое я должен сдать по окончании экспедиции… в порту Владимир. Я, Поспелов, по зову совести и чести моряка, намереваюсь не покинуть ни членов экспедиции, ни команды на случай какого-то бедствия… На случай отказа моего, Поспелова, от обязанностей капитана вышеозначенного судна или неисполнения принятых на себя обязательств, я плачу неустойку в размере 300 руб. в пользу казны…»[5].
В конце августа 1910 г. шхуна «Дмитрий Солунский» достигла мыса Желания. Впервые за всю историю освоения Арктики удалось за одну навигацию обойти весь северный остров Новой Земли.
Фото из отчёта Второй Новоземельской экспедиции
Этот двухмачтовый парусно-моторный куттер, хоть и не отличался особенной быстроходностью, но был приспособлен к полярным плаваниям. Обладал большой прочностью, имел округленную корму и дубовую «ледяную» обшивку, что позволяло заходить во льды и выдерживать «безнаказанно довольно значительный их напор»[6]. Во время экспедиции Поспелов познакомился с Георгием Седовым, работавшем по заданию Морского министерства на Новой Земле в Крестовой губе. Также он подружился с проводником Тыко Вылкой и впоследствии ещё не раз встречался с ним в Арктике.
Вторая Новоземельская экспедиция оказалась очень удачной, о чём архангельский губернатор доложил Николаю II на приёме в Москве в декабре 1910 г. Сосновский кроме прочего отметил, что благополучному исходу плавания экспедиция всецело обязана капитану Поспелову. Император пожаловал участников высокими наградами, в том числе Поспелова – серебряной шейной медалью «За усердие» на Владимирской ленте[7].
После новоземельского похода Григорий Иванович перешёл к промышленнику Епимаху Могучему на парусно-моторную шхуну «Андромеда»[8] и продолжил промыслы рыбы и морского зверя в северных морях. Будучи капитаном «Андромеды» в августе 1914 г. участвовал в поисках экспедиций Русанова и Брусилова в Карском море. Во время этого рейса он первый из полярных капитанов совершил ледовую разведку с воздуха. В небо на гидросамолёте его поднял знаменитый лётчик Я. Нагурский. В 1915 г. капитан Поспелов продолжил поиски в районе Земли Франца-Иосифа, но судьба полярных исследователей и до сих пор остаётся неизвестной.
Участие капитана в поисках экспедиций отмечено на его родине в Онеге на мемориальном памятнике капитанам, который в августе 1981 г. установлен возле Онежского морского порта. Бетонная стена со штурвалом и девятью медными досками с увековеченными именами Александра Кучина, Павла Пономарёва и др.
Доска капитанов и мемориальная
плита. Онеге, морской порт. 2013 г.
Произошедшие далее события (революция, гражданская война, интервенция на Севере 1918–1920 гг.) изменили жизнь всей страны. А у Григория Ивановича возникли ещё и семейные обстоятельства. Арктические походы остались в прошлом – тяжело заболела жена, умерла в 1923 г. Семья была многодетной, детям отец нужен был дома.
В первые годы советской власти, когда в Ворзогорах действовала рыболовецкая артель «Красный рыбак», Григорий Иванович был членом артели. «Он был внимательным мужем и заботливым отцом», – таким запомнила его младшая дочь Любовь Григорьевна Поспелова (впоследствии жила в Северодвинске). Вместе с отцом Любовь рыбачила во время зимней путины 1927–1928 гг. А в 1929 г., когда дети уже выросли, Григорий Иванович по просьбе руководства организации Морзверпром уехал в Мурманск[9].
Дочь Люба провожала отца до деревни Унежма, и видела его в последний раз в 1931 г., когда он приезжал в Ворзогоры в отпуск... Она писала: «Отец никогда не жаловался на трудности морской жизни и всю свою жизнь посвятил морю… Был награждён серебряной и золотой медалями, и в последние годы его премировали именными часами»[10]. Награды не сохранились (видимо были увезены в Мурманск). У Любовь Григорьевны остались на память об отце лишь фотография и ваза...
В Мурманске капитан Поспелов, хорошо зная богатые зверем арктические районы, промышлял у берегов Новой Земли на зверобойной шхуне «Смольный». Бывший третий механик «Смольного» А. И. Лёгкий вспоминал: «Во время промысла мы видели в своём капитане опытного полярного судоводителя и замечательного промысловика, не чурающегося физической работы. Везде и всюду, днём и ночью, можно было видеть нашего неутомимого капитана, нашего наставника»[11]. Капитан дальнего плавания Мурманского морского пароходства Андрей Анатольевич Назарьев, ходивший на «Смольном» матросом говорил: «Хорошо было работать с Григорием Ивановичем. Он отличался справедливостью и трудолюбием»[12]. К. Ягодовский, спустя годы, вспоминал о своём капитане так: «Это поразительно скромный, мягкий и очень симпатичный человек. В нём не было и следа той грубости, которая, к сожалению, так распространена среди моряков и многими из них считается необходимой при обращении с командой. Поспелов никогда не кричал и очень редко повышал голос при обращении с матросами. Всегда ровный и спокойный, он также спокойно встречал и опасность»[13].
Не только члены экипажа, но и руководство ценило Григория Поспелова, который прослыл в Мурманске новатором зверобойного промысла. Он выработал свой, «поспеловский» метод, который впоследствии оценили по достоинству и приняли, как обязательный, во всех промысловых экипажах. Метод заключался в том, что в экипаже Поспелова убитую тушу тюленя сразу поднимали на палубу, и пока шхуна переходила к новому месту промысла, команда разделывала добычу (отделяли сало и шкуру). Это значительно ускоряло темп промысла и зверя удавалось добывать больше. Тогда как по старинке шкуру с убитого тюленя снимали на льду, промывали в морских проталинах и затем поднимали на борт судна по отдельности: и шкуру, и тушу.
В 1933 г. Григорию Ивановичу поручили вывезти из бухты Тихой Земли Франца- Иосифа зимовщиков[14]. Так Поспелов познакомился с начальником полярной станции Иваном Дмитриевичем Папаниным. Спустя три года (1936 г.) в знак совместной дружбы двух полярников на Мурманской судоверфи построили две однотипные зверобойные шхуны «Папанин» и «Капитан Поспелов».
