Федин Дмитрий
Все всё понимают
Трагикомедия в двух действиях
Посвящается психологу Капранову А.В.
Внимание: любое (коммерческое, благотворительное, профессиональное, любительское) публичное исполнение пьесы возможно исключительно с разрешения автора. Для исполнения пьесы, будь то в России или за рубежом, необходимо получить разрешение заранее, обратившись лично к автору по адресу dmitriyco@mail.ru, Вконтакте (https://vk.com/difedin) или по телефону 8 (920) 951-15-37.
Автор не разрешает вносить какие-либо изменения в текст, сокращать или менять местами сцены, менять имена или возраст героев, а также переименовывать пьесу. Нарушение авторских прав преследуется по закону Российской Федерации и по нормам международного законодательства.
Действующие лица:
Марина – красивая статная женщина, юрист, 35 лет.
Вадим – психолог, бывший муж Марины, элегантный мужчина, около 40 лет.
Володя – муж Марины, крупный, слегка неопрятен, 40 лет.
Лёша – любовник Марины, мужчина спортивного телосложения, 30 лет.
Кирилл – племянник Вадима, нынешний возлюбленный Марины, 23 года.
Действие первое
Явление 1
Кабинет психолога. Вадим стоит около книжного шкафа, ищет по полкам какую-то книгу, вытаскивая за переплёт одну за другой, и одновременно разговаривает по телефону.
Вадим. Марина, я сейчас не могу разговаривать. Я на работе вообще-то. Ко мне сейчас клиент придёт, мне нужно подготовиться. Что у тебя? Это срочно? Давай вечером созвонимся. Марина, психолог – это моя профессия, работа такая. За неё люди деньги платят. Нет, я не прошу у тебя денег за консультацию. Только прошу, чтобы ты не злоупотребляла своим статусом бывшей жены. Мы в разводе пятнадцать лет. Пятнадцать замечательных лет. И все эти годы я консультирую тебя абсолютно бескорыстно. Согласись, это странно. Слушай, а может и правда стоит начать брать с тебя деньги? Может, тогда станешь ценить мои выводы.
Вадим на секунду замирает, затем переводит взгляд на нижнюю полку и достаёт нужную книгу, за которой стоит бутылка коньяка. Книгу ставит на место, а бутылку на стол.
Вадим. Нет, меня это не напрягает, скорее озадачивает. Да, большая разница. Одно обозначает напряжение, а другое – задачи. Я умный, поэтому и умничаю, и поэтому, кстати говоря, ты со мной и развелась.
Стук в дверь. На пороге появляется Володя. Его рубашка помята, лицо немного опухшее.
Володя (робко). Простите. Можно? Я записывался на 16:00.
Вадим (рукой показывает на стул, говорит в телефон). Извини, мне некогда, я занят. Отключаюсь. (Обращаясь к Володе.) Вадим, психолог.
Володя подходит к столу и неловко садится на стул. Вадим отходит от шкафа и почти вплотную приближается к мужчине, протягивает руку. Володя смотрит снизу вверх, принимает рукопожатие, ёрзает на стуле, пытаясь привстать, но Вадим останавливает его попытку другой рукой.
Вадим (дружелюбно улыбается, смотря в глаза). Я вижу, вы впервые у психолога. Ничего страшного. Все рано или поздно теряют психологическую девственность. (Смеётся.) Простите. Профессиональный цинизм.
Володя (мямлит, косясь на бутылку коньяка). Да я, собственно… (Сглатывает слюну, вздыхает, пытаясь прийти в норму.) Стесняюсь я.
Вадим. А это ни к чему (Хлопает Володю по плечу и идёт к столу.) Бояться и стесняться меня бессмысленно. Иначе помочь вам не смогу.
Володя. Я всё понимаю, но вот с чего начать?
Вадим. Предлагаю начать со знакомства.
Володя. Ах, да. Простите. Зовут меня Владимир. Сорок лет. Женат.
Вадим (прерывая). Володя значит. Это замечательно. Только давай чуть изменим формат.
Володя (смущённо). Это как?
Вадим. Попроще. Без официоза. Вы же попали ко мне по рекомендации, не так ли?
Володя. Всё верно. Мне посоветовали к вам…
Вадим (прерывая). Неважно. Если пришли по рекомендации, то, наверное, знаете, что я не совсем стандартный психолог.
Володя. Наверное… Знаю.
Вадим. Вот и славно. Но я повторюсь. Психолог я нестандартный, неумный, местами глупый и странный, поэтому буду задавать много вопросов. Они будут разные. Могут показаться вам нелепыми, нескромными, некоторые даже больными. Но не стоит их воспринимать чересчур серьёзно. Задача моя очень простая — хочу вас понять, и, по возможности, чтобы вы тоже поняли себя. А для этого нам придётся очень быстро и качественно подружиться.
Володя. Это как?
Вадим. По моим наблюдениям, людям в современном мире не хватает обычного человеческого общения. Близости не хватает. И в первую очередь – душевной близости. А Психея с древнегреческого и есть «душа». Вот люди и мучаются душевными, психическими недугами. Но не об этом речь. Я вам предлагаю действительную душевную близость на целый час. И стоит это достаточно дёшево по сравнению с дружбой с другими людьми. Вам не нужно будет помогать мне с работой, одалживать деньги до зарплаты, прикуривать мой автомобиль или доставать его из сугроба и слушать мои бездарные стихи. Всего этого не нужно. А мне от вас нужен только час времени и все ваши переживания. Все, все, все! Всего десять тысяч рублей, и я ваш друг на час. Как вам моё предложение?
Володя (вздыхая). Ух. (На секунду задумывается, затем достаёт бумажник и начинает отсчитывать деньги.) Я согласен. Давайте попробуем.
Вадим. Нет, нет. Деньги отдадите только тогда, когда захотите. И если захотите. То есть когда почувствуете благодарность и уверенность в том, что я помог. А сейчас я попрошу вас выйти и зайти снова. Но уже не к психологу, а к своему самому близкому и родному другу.
Володя (недоумённо). За дверь?
Вадим. Именно. Это действительно важно. И помните, вы придёте к другу, которому хотите излить всё, абсолютно всё. А ему, то есть другу, то есть мне, важны только ваши переживания! Очень важны. От этого зависит вся его жизнь. Они для него важны, но никуда дальше эти переживания не уйдут. Представьте, что друг уезжает через час в Гренландию ловить рыбу на целый год. В общем, ему точно можно довериться. Понятно?
Володя. Вполне. Я попробую.
Вадим. Вот и славно. А теперь нам пора прощаться, я жду друга.
Володя кивает и выходит за дверь. Через секунду стук в дверь. На пороге снова появляется Володя.
Володя (скромно). Это я.
Вадим выходит из-за стола, распахивает объятия и идёт навстречу.
Вадим. Батюшки! Володька! Какие люди?!!! Сто лет тебя не видел, родной! Как я рад, как я рад! Ты даже представить себе не можешь! Ну иди сюда, я хоть на тебя полюбуюсь! Дай скорее тебя обниму, дружище. (Обнимает Володю, качает и приподнимает его.) Эх, чертяка! Совсем не изменился! Молодец, молодец! Солидный какой стал! Давай не стесняйся, проходи.
Володя (растерянно). Да я вот… Тоже очень рад. Тоже.
Вадим провожает Володю до дивана, подходит к столу и берёт бутылку.
Вадим. Смотри, что у меня есть! Коньяк. Французский. Звёздочек не счесть. Берёг на Новый год. А тут ты! Это же какой повод! Какая радость! Срочно надо выпить! Срочно! За встречу.
Володя. Ну, если только за встречу. И немного.
Вадим. Какой-то ты грустный. Расстроенный. Ну ничего. Сейчас выпьем и поговорим. (Достаёт из шкафа два стакана, коробку конфет и минеральную воду.)
Володя (робко). А ты как поживаешь?
Вадим. Как видишь. (Разводит руки в стороны.) Всё хорошо. Со мной всё прекрасно. А вот ты мне не нравишься. Сидишь как неродной. Затюканный весь, жизнью забитый. Давай уже выпьем!
Вадим наполняет один стакан коньяком и протягивает его Володе, в свой стакан наливает минералку.
Володя. А ты коньяк не будешь? А как же берёг на Новый год?
Вадим. Ты что, брат? У меня же язва. Мне нельзя. Берёг для гостей, а ты и есть самый лучший гость! Давай уже выпьем! (Чокается стаканом с Володей.)
Володя. За что пьём?
Вадим. Как за что? За встречу, конечно!
Володя. Ну да. Точно.
Вадим. Вот и славно. Пей до дна, пей до дна. (Пристально наблюдает за лицом Володи, пока тот пьёт.) Замечательно. Молодец. Ну как ты, родной?
Володя (вздыхает). Фух. Хорошо пошла французская твоя.
Вадим. Ой, не обижай коньяк, он мужского рода. Он французский.
Володя (расслабляясь). Да какая разница. Главное, что хороший.
Вадим. Главное, что вовремя и в нужной компании. Как там у нас говорится? Между первой и второй…
Володя (смеясь). Гитлер армию собрал.
Вадим. Вот и молодец. Умничка. (Наполняет стакан, ехидно улыбаясь).
Володя. А теперь за что?
Вадим. За всё хорошее.
Володя. За хорошее? (Володя на мгновение замирает, смотря в одну точку и не моргая.)
Вадим. Володя, Володя! (Щёлкает пальцами перед лицом Володи.) Не улетай. Возвращайся. Давай, пьём за всё хорошее.
Володя. За хорошее? Да, за хорошее. Хорошего мало. За него надо выпить. (Чокается стаканом с Вадимом.)
Вадим. Володя, расскажи, как живёшь?
Володя. Как живу? (Ёрзает на диване.) Как живу? Как все живу. Дом, семья, работа. Работа, семья, дом. Нормально живу. Вот машину новую взял. Да. Хорошую. Прям с салона. Муха не сидела. Сейчас, правда, в ремонте. Но там ничего такого. Там по гарантии.
Вадим (серьёзно). Ты про машину будешь рассказывать механику. Мне же плевать на твою машину.
Володя (недоумённо). Плевать?
Вадим. Абсолютно. На твою машину мне плевать. Вот за тебя я рад. Рад, что наконец-то взял хороший аппарат из салона. Ты заслужил. Ты достоин. Но на саму машину мне плевать. Я же с тобой дружу, а не с твоей машиной. И пусть она сто раз крутая или наоборот убогая, моё отношение к тебе не изменится. А вот то, что лучший друг несёт разную ерунду и скрывает от меня свои тревоги, меня обижает. Ей богу обижает. Столько лет дружим. Столько всего пережили. А ты тут про машину. Расскажи, как живёшь! Что с тобой? Что стряслось, что ты сам не свой? Вон весь ёрзаешь, дрожишь. Говори давай!
Володя (дрожа). Вадим. (Набирает в грудь воздух, пытаясь успокоиться.) Вадим, я не знаю. Я не знаю, как жить. Не знаю, как жить дальше. Ничего не знаю и ничего не понимаю. (Выдыхает и начинает плакать, задыхаясь и всхлипывая.)
Вадим. Плачь, Володя, плачь. Это хорошо.
Володя (бормочет между всхлипами). Чего ж хорошего? Слабый я. Тряпка. Стыдно мне. Но не могу больше. Я больше не могу. Тряпка я. Правильно она говорит, размазня я.
Вадим. Кто, она? Жена, любовница, мама?
Володя. Жена.
Вадим (подсаживается к Володе и приобнимает его). Жена, значит. С ней проблемы. Но опять же по-честному, она меня не волнует. Совсем. Только ты. И мало ли, чего она в сердцах наговорила. Это семейная жизнь, она бывает разной. И в ней всякое случается. Что тебя так ранит?
Володя (продолжая плакать). Меня ранит? Меня ранит то, что она права. Я тряпка и размазня. Я не достоин её. А я её люблю. Что делать не знаю. Что бы ни сделал, всё не так.
Вадим. Володя, Володя, всё не так однозначно. Ты знаешь, какой самый смелый поступок для мужчины?
Володя. Какой?
Вадим. Признаться в своей немощности. Признаться в своей слабости. И ты сделал очень мужественный поступок. Ты признался себе и своему лучшему другу в том, что ты слаб. А на это не каждый готов пойти. Грудью лечь на амбразуру легче и проще, чем признаться в своей немощности. И ты герой. Но не из фильмов и книг, а настоящий. Из жизни. Мы не на войне, а в мирной жизни именно такие подвиги важны. Честность и искренность. И перед собой тоже. Только честность и искренность. Ты с ней разговаривал?
Володя. Да я только и делаю, что с ней разговариваю. Что не так? Что я сделал? Что ей не нравится? А ей всё не нравится. И вопросы мои ей не нравятся. А я же хочу узнать, хочу понять, что я делаю не так. А когда узнаю, выясняется, что я всё делаю не так.
Вадим. А тебя действительно это волнует?
Володя (переставая всхлипывать). Не понял.
Вадим. Тебе действительно важно, что думает твоя жена?
Володя. Ты с ума сошёл? А я тебе про что твержу? Да, для меня это очень важно. Она моя жена. Я её люблю.
Вадим. Представь, а мне абсолютно неважно, что думает твоя жена. Мне важен ты. Твои чувства и переживания. С ней ты об этом говорил?
Володя. О чём?
Вадим. Ты говорил со своей женой о себе? О своих чувствах? О своей боли?
Володя (качая головой). Нет.
Вадим. Во, брат. А это уже другая ступень мужественности. Признаться женщине в своей слабости.
Володя. Что за бред? Как ты себе это представляешь? Она считает меня тряпкой, и говорить с ней о том, что я тряпка? Что ты несёшь?
Вадим. Не так. Подожди. Сказать ей, что тебя ранят её слова. Рассказать о своих чувствах. Вы сколько лет в браке?
Володя. Десять лет.
Вадим. Вот вспомни, как было десять лет назад. Вспомни, как признавался ей в чувствах. Признавался ей в любви. Годы прошли, чувства изменились. Но с этим нужно что-то делать. Чувства должны доходить до адресата. Если ты будешь их в себе хранить, они разорвут тебя изнутри.
Володя. Да нечего вспоминать. Она волевая и сильная женщина. Каким-то чудом выбрала меня. Признаний я не помню. Всё как-то само собой случилось.
Вадим. Тогда случилось всё само собой, а сейчас иначе. Надо потрудиться. Необходимо признаться.
Володя. Да что за слово-то такое «признаться»? Я не понимаю, в чём провинился и в чём сознаваться? Не понимаю, почему надо признаваться в чувствах. И всегда со мной так было. Не понимаю просто. Даже с любовью. Хорошее чувство, нет ничего плохого. Так в чём признаваться-то? Это как в детстве родители спрашивают: «Кто съел все конфеты?» Или в школе директриса построила класс и спрашивает: «Кто сжёг классный журнал? Признавайтесь». Вот это я понимаю. Проступок. Плохо. Проблема есть, и кому-то нужно взять за неё ответственность. Понести наказание. Признаться, в общем. А к чувствам-то это имеет какое отношение? Это же не плохо. Всегда считал, что о чувствах бессмысленно говорить. Чувства чувствовать надо. И если люди чувствуют, то все всё понимают.
Вадим. А если не чувствуют? А если не все и не всё понимают? Опыт у каждого свой. Я, к примеру, проживаю свою жизнь, а ты свою. И одно и то же событие у нас с тобой вызовет разные чувства. И как мне тебя понять? Как прочувствовать? Как тебе помочь, если ты не скажешь? Решить свои проблемы хочешь за счёт другого. За счёт жены. Пытаешься ей угодить, чтобы она тобой порадовалась. А проблема не в том, что она не радуется, а в том, что ты не решаешь свои проблемы. А твои проблемы – твои чувства. Несмотря на то, что они связаны с женой.
Володя (задумавшись). Проблемы… А всё равно не решусь. Сейчас вспомнил. Давно ещё, в студенчестве. Нравилась мне одна девушка. Дружили с ней. И всё как-то не складывалось. Я маялся, она тоже. Неловкость была. Твёрдо решил признаться в любви. Думал, скажу, и будь что будет. В кафе её пригласил. А я сижу как на иголках. Болтаю о чём угодно: об учёбе, о преподавателях, байки травлю, но совсем не о чувствах. Подступиться не могу. А язык сам мелет что попало. До сих пор запомнил её взгляд. Смотрела на меня как на дурачка. Смеялась. Но теперь мне кажется, что смеялась не над моими шутками, а надо мной. И видно было, что ждёт от меня признания. Да я и сам хотел. Но не мог. Всё момента ждал подходящего. Уже в машине сидим. До дома её довёз. Темно, прохожих нет. Песня романтическая играет. А какая может ещё играть? Я же готовился. И вроде всё как надо. Всё подготовил. Сам только не готов. А она сидит, смотрит, ждёт. Не уходит, не прощается. Неловкая пауза, да и сама ситуация. А у меня комок в горле. Все слова поперёк глотки встали. И вырваться не могут, и обратно уже не проваливаются. Смотрю на неё. Красивая до невозможности. До безумия нравилась. А слова застряли. Шею свело так от напряжения, что физически стало больно.
Вадим. Так, интересно. А чем дело-то кончилось?
Володя. Да ничем. Начал было говорить, тут меня и вырвало. Стошнило. Потом узнал, что такое бывает от перенапряжения.
Вадим. А с девушкой что?
Володя. Ничего. Не виделся с ней больше. Стыдно было. Ждала от меня признания, а тут такое.
Вадим. У тебя прям пунктик над «признанием».
Володя. А я тебе о чём. С женой же всё не так. Она на меня смотрит и словно насквозь меня видит. В чём ей ещё признаваться? А если решусь, и опять шею так сведёт? И вырвет меня прям на ковёр или ещё хуже – в спальне? Так она меня вообще убьёт. Признаваться уже будет не надо. Грохнет на месте без суда и следствия. (Володя становится более спокойным и весёлым.)
Вадим. Окей, проехали. Тогда не признавайся. Убедил. Умереть за испорченный ковёр – это не наш выход. (Улыбается.) Нам надо менять подход. К чёрту признания, к чёрту усилия. Ты любишь дарить подарки?
Володя. Конечно люблю. Только подарки уже давно не работают. Что бы ни дарил, не радуется.
Вадим. Эх, брат, не о тех подарках я говорю. И даже совсем не о подарках. А о подходе. Дарить тебе нравится?
Володя. Ну, когда радуются подаркам, тогда нравится. А когда не радуются, то не нравится.
Вадим. Тогда опять не так. Вот есть у тебя дача?
Володя. Есть.
Вадим. Яблоня там есть хотя бы одна?
Володя (гордо). Пять штук. Белый налив, Московская грушовка, Антоновка, Мельба, Штрифель.
Вадим. Ух какой ты садовод-любитель. А я и не знал. Любишь покопаться?
Володя. Яблони люблю. Ухаживаю. Картошка, моркошка – это не про меня. Жена с цветочками, а я с яблонями.
Вадим. Вот как прекрасно. Это очень хорошо. Вот представь, что в один год случился небывалый урожай. Просто сказочный. Смотришь на деревья и нарадоваться не можешь. Все в плодах. Съел десяток. Компот сварил, если нравится. Сок сделал. А они всё не кончаются. Уж слишком их много. Время проходит, они совсем созревают и не держатся на ветвях. Срываются от ветра и разбиваются, гниют и превращаются в кашу под ногами. Было такое? Неприятно?
Володя. Очень неприятно.
Вадим. И что тогда делаешь?
Володя. Родственникам раздаю, знакомым.
Вадим. В общем, отдаёшь тем, у кого этих яблок нет. Так как те, у кого они есть, брать не будут. И какой в этом мотив?
Володя. Яблоки жалко. Отдать, чтобы не пропали.
Вадим. А теперь представь, что твои чувства – это яблоки. Вовремя не поделишься, и это уже будут не плоды, а компост. Гниль никому не нужная. Чувства – это же плоды твоей жизни. Твоё мировоззрение, твои мысли, твои поступки. Твои чувства – концентрированное проявление себя. И твоя жена, которая ухаживает за тобой как садовод-любитель, должна получить свои плоды. Кислые, сладкие, зрелые или протухшие. Чувств много, и у всех разный вкус. Да и не важно, какие они. Плохих яблок не бывает. Они просто разные. Главное поделиться. Понравится ей, не понравится – это тоже неважно. Тебе, как яблоне, необходимо поделиться своими плодами. И поделиться именно с ней. Потому что она же способствует появлению у тебя чувств. Она причастна к этому. Это её труд тоже. И полезными эти плоды будут только для неё и ни для кого больше.
Володя. А если она не захочет брать?
Вадим. Слушай, да какая разница? Всё равно выкидывать хотел. А тут может на пользу пойдут. Тебе же главное не чтобы приняли, а возможность поделиться. И если она до сих пор от тебя не ушла, то может и ждёт ещё плоды.
Володя (вздыхая). Ох. Я уже не знаю. Может быть и лучше, чтоб ушла тогда.
Вадим. Тогда?
Володя. Да, это было несколько лет назад. (Встаёт с дивана и начинает ходить по кабинету.) Жили себе нормально, всё было хорошо. А потом – раз, и человека словно подменили. Злая, агрессивная, что не скажешь, всё в штыки. Пропадать стала. Дела появились. То с девчонками встретится, то на фитнес, то на йогу. Я даже стал сомневаться, ходит ли она на работу. Возвращалась под вечер счастливая и уставшая. Румяная вся. Говорила, что йога ей помогает. Расслабляет её. А начинаешь с ней разговаривать, расспрашивать, интересоваться, сразу злая становится, как собака. Мегера настоящая. Мол, жизни ей не даю, пытаюсь контролировать.
Вадим. А ты пытался?
Володя. Да как её контролировать? На звонки не отвечала, перезванивала с опозданием. Или вообще не перезванивала. Ты же и так знаешь, где я была. Что трезвонить? И я перестал ей верить. Совсем перестал. Самого аж трясло от ревности.
Вадим. Следил за ней?
Володя. Честно?
Вадим. Как на духу.
Володя. Думал об этом. Но так стало страшно. Невыносимо. Вот если узнаю, как жить дальше? Ну как с этим жить? А тут вроде не знаешь, не уверен, и значит есть надежда, что всё наладится.
Вадим. А оно не налаживалось.
Володя. От слова совсем. Всё только хуже становилось. Я пытался с ней поговорить. У нас же ребёнок, семья. Куда ты бегаешь? Куда? Зачем? Что тебе не нравится? Всё же хорошо.
Вадим. А ребёнок как?
Володя. Да с ним всё хорошо. Под присмотром. То я его на секцию отвезу, то она, то мама моя. Нормально всё. И с ним она занималась всегда. Даже тогда время находила. На меня только совсем забила. Как пустое место стал. Так. Функционал. Лишь бы деньги приносил. Да по дому дела делал.
Вадим. А интим?
Володя. Вот. Холодная стала, как каменная. Я уж и так, и эдак. Не хочет она. Голова болит, устала на тренировках, на работе. И вообще интим – это для молодых. А мы разве старые? Обидно стало, хоть плачь.
Вадим. Любовницу завёл?
Володя. Лучше. Запил. Крепко запил. Как не в себя. Все дела бросил и ушёл в запой. Что вытворял, мамочки. (Начинает быстро ходить по кабинету, держась за голову.) Специально напивался, засыпал в одежде на полу кухни. Думал, придёт любимая, посмотрит на меня и поймёт – горе у человека. С утра пожалеет. Я же раньше-то не пил. Так не пил. А тут специально начал. А что ещё сделать, чтоб заметили?
Вадим. Не заметила.
Володя. Только хуже стало. Все мои обязательства молча взяла на себя. И тут я понял, что не нужен даже как функционал. Меня нет. Просто нет. А как осознать, что тебя нет? Никак. И я продолжил пить, но уже от безысходности. Чтобы забыться. И так в одно сложное похмельное утро подходит ко мне любимая с листком бумаги и говорит, что подаёт на развод. А мне надо переехать до развода к родителям. Имущество поделим, сын останется с ней, а я буду навещать его по выходным, если не буду пить. Вот такая перспектива.
Вадим. А ты?
Володя. А я к тому моменту уже забыл, зачем и почему начал пить. И искренне верил, что это из-за пьянства. Клялся и божился, что пить не буду. Что всё будет так, как прежде.
Вадим. Она сказал, что уже всё равно.
Володя. Именно так. Всё равно. А что мне делать? Кое-как уговорил её, что останусь пока жить с ней. Поклялся бросить пить. Другого варианта у меня не было. Поехать жить к родителям? Это же катастрофа! Это признаться в том, что ты негодяй, который развалил семью. Родители бы не поняли, да и я бы не доехал. Проще было умереть, наверное.
Вадим. Бросил пить?
Володя. Сразу же. Долго болел, отходил. Но пить бросил сразу. Затаился. Тихим стал. Ничего не спрашивал. На работу ходил, деньги приносил, ребёнка на тренировки отводил. Лишних вопросов не задавал. Заявление уже лежало в ЗАГСе. Ждал и боялся. Боялся и ждал, как будут развиваться события. А потом всё случилось неожиданно. Она пришла домой не очень поздно, но абсолютно никакая. Лица на ней не было. Вроде по виду не больная, но словно мёртвая. Закрылась в ванной и начала рыдать. Я испугался. Она плакала так, что дрожали стены. Она ревела, а у меня разрывалось сердце. Я сначала робко стучался к ней. Потом уже сынуля забеспокоился, заплакал. Успокоил его, отвёл в комнату. Выбил к чёрту дверь в ванную. Она сидит на полу вся в слезах. Размазанная косметика на лице, мокрые волосы, вокруг туалетная бумага порванная, полотенце на полу. Она ревёт и трясётся. Всхлипывает, задыхается и плачет. Я кинулся к ней, обнял как новорождённого. Стал убаюкивать. Не помню, что говорил. Но в тот момент я знал, я чувствовал, что готов убить любого, кто её так обидел. С большим трудом и корвалолом, но она успокоилась. А на следующий день она проснулась другим человеком. Сказала, что я хороший. А она просто очень устала, это был нервный срыв. Заявление забрала, и стали жить как прежде. Не слишком хорошо, но и не плохо.
Вадим. А сейчас, как я понимаю, всё повторяется.
Володя. Бинго! (Со злостью хлопает в ладоши.) Один в один. К гадалке не ходи.
Вадим. И пить уже начал.
Володя. Это случайность. А сегодня только за встречу по две капли.
Вадим. Не для меня эти слова готовил. Ну и ладно. (Задумчиво.) Сценарии, значит, повторяются. А ты не знаешь, как из этой петли выбраться.
Володя. Совсем не знаю. Совсем.
Вадим. Давай так. Про неё я ничего не знаю. И знать, как я уже говорил, не хочу. Через третьих лиц – это всё домыслы. А вот ты чего хочешь?
Володя (удивлённо). Я?
Вадим. Да, ты чего хочешь?
Володя. Я хочу жить как раньше. Мне комфортно было. Понимаешь?
Вадим. А ты был счастлив? Комфорт комфортом, это удобно. А счастлив был? Радовался ли ты делам?
Володя (неуверенно). Да я как-то не знаю. Всё вроде нормально было. Я привык.
Вадим. Ты же понимаешь, что как раньше уже не будет? Предыдущий кризис миновали чудом. С потерями, конечно, но всё же миновали. Ты чуть не сдох. Она, видимо, тоже. А этот кризис переживёте?
Володя. Так я тебе тоже самое говорю. Я-то уж точно не переживу.
Вадим. Я о другом немного. Надо менять тактику. Мне кажется, ты её не уважаешь. Боишься, но не уважаешь. И себя не уважаешь тоже. Поговори с ней на равных. Как есть. Как на духу. Как со мной сейчас разговаривал.
Володя. И что я ей скажу?
Вадим. Это уже тебе решать. Только говори честно и открыто. И про себя. Про неё ты тоже ничего не знаешь, точнее про её чувства. Можешь только предполагать. Оно ведь и за столько лет бывает – глаз замыливается, и не видишь очевидное. Не спрашивай у неё ничего, а просто расскажи про себя. И в конце концов, разреши себе жить одному.
Володя. Как это одному? О чём ты говоришь?
Вадим. Вот так. Просто разреши себе. Привык жить для других, а для себя не научился. Ты же о себе вроде всё знаешь, но всё в теории. Постфактум. Вспоминаешь, анализируешь. А чего хочешь конкретно ты, так и не понял. И как понять, если не попробуешь. Хотя бы мысленно. Разреши себе хотеть чего-то самому. Не в семью, не для ребёнка, не для жены, а для себя. Разреши себе хотеть. Оно тогда и само отпустит. Напряжение спадёт. А там может и жена на тебя по-другому посмотрит.
Звенит таймер.
Володя. Всё, мой друг, мне пора. Самолёт в Гренландию уже меня ждёт.
Вадим (суетливо). Да, да, конечно. Сейчас отдам деньги.
Володя. А вот это подожди. Деньги ты отдашь психологу. А с тобой давай прощаться.
Вадим подходит к Володе и крепко его обнимает.
Вадим. Хороший ты мужик, Володька! Мало таких! Настоящий друг!
Вадим провожает Володю до двери. Володя некоторое время стоит за дверью, затем стучит и входит снова.
Вадим. О, Владимир, с возвращением. Как ваше небольшое путешествие? Всё ли понравилось?
Володя (смущённо). Да, спасибо. Было необычно. Есть о чём подумать.
Вадим. Вот и славно, мой дорогой. Вот и славно.
Володя. Я вот. С благодарностью.
Вадим. С вами приятно было поработать. Положите на стол.
Володя кладёт деньги на стол, прощается и уходит. Вадим остаётся один в кабинете.
Явление 2
Вадим. Прости, коньяк, пришлось пойти на риски. (Берёт бутылку и ставит её обратно в шкаф.) Ты видел, в каком он был состоянии? Я растерялся. Это был экспромт. Хотя кому я это говорю? Бутылке коньяка. Пора самому сходить к психологу.
Вадим разбирает стол. У него звонит телефон.
Вадим. О, Кирюшка, привет, племяш. Как жизнь молодая? Это прекрасно, это прекрасно. Не тараторь. Я всё прекрасно слышу, просто не так громко и помедленнее. Очередная Мальвина? Дорогой мой Пьеро, я ценю, что всех девушек показываешь именно мне, но ты же ещё ни разу не получил благословение. А получал от меня только диагнозы своих Мальвин. А людей без диагнозов не бывает. Так что может это не лучшая идея – знакомить их со мной? Если честно, я уже утомился и начинаю в них путаться. Веди их к матери, получишь не диагноз, а сразу ремня. Пора набивать шишки самому. Ну ладно, ладно. Только давай не сегодня. Может быть на выходных. Не знаю. Давай ещё созвонимся. Всё, пока.
Вадим (смотрит на часы). Пять минут. Пять минут тишины.
Без стука резко открывается дверь, на пороге появляется Лёша. Уверенно направляется к столу, за которым сидит Вадим, и садится на стул.
Лёша (чеканя каждое слово). Я Алексей. У меня есть проблема.
Вадим. Алексей? (Неспешно смотрит в блокнот, затем на часы). Да, Алексей. У вас есть проблема?
Лёша (безэмоционально). У меня есть проблема.
Вадим. Какая, позвольте спросить?
Лёша. Я хочу, чтобы ко мне вернулась моя девушка.
Вадим. Прекрасное желание, а в чём проблема?
Лёша. Она не возвращается.
Вадим (иронично). Странно. Может расскажете чуть более конкретно? Почему ушла? Почему пытаетесь вернуть? Как пытаетесь?
Лёша. Да всё просто. (Широко расставив ноги, смотрит перед собой и то и дело ударяет кулаком в ладонь.) Пару лет назад ухлёстывал за одной дамочкой. Сохла она по мне. А я как бы её слегка опрокинул. Ушёл в общем. Слился. А теперь одумался, всё понял. Хочу вернуться, а она на контакт не идёт. Говорит, что я дебил.
Вадим (наигранно). Ого!
Лёша (искренне). Да, да, вот так. Я уже цветы дарил. Букеты покупал. Караулил возле работы. Извинялся. Мол прости, царица, проси, что хочешь. Ни в какую. Во как!
Вадим (кивая). Бяда…
Лёша. Скажи мне, доктор, как нормально извиниться? Что надо сделать, чтобы вернулась? Ты мне напиши на бумажке текст какой-нибудь, я заучу. Я справлюсь.
Вадим (удивлённо). И всё?
Лёша. Мне тебя рекомендовали. Сказали, чудо, а не дядя какой-то. Словами лечит будь здоров.
Вадим. Так и сказали?
Лёша. Это я примерно. В общем, советовали сильно.
Вадим (в сторону). Боже, кому ж я так помог?
Лёша. Что, доктор? Я не понял?
Вадим. Это я не вам. Это я карме.
Лёша. Во! Карму там тоже подлечите. Карму я уважаю. Это я завсегда.
Вадим. Завсегда что?
Лёша. Что, что?
Вадим. Простите, это я забываюсь. До вас был сложный клиент. Сейчас всё будет. Вам как: долго и мудрёно или кратко и эффективно?
Лёша. Второе можно?
Вадим. Любой каприз за ваши деньги.
Лёша. Базар – вокзал, доктор. Сколько?
Вадим. Десять тысяч.
Лёша. Вот. (Быстро отсчитывает нужную сумму и кладёт на стол).
Вадим убирает деньги в стол и пишет что-то на бумажке. Затем протягивает её Лёше.
Лёша (читает с бумажки). Я ценю и уважаю мнения и чувства других людей, даже если они не совпадают с моими. (Вадиму.) И это всё?
Вадим (разводя руками). Всё.
Лёша. Слушай, доктор. Давай как-нибудь развёрнуто. Она не поведётся. Она баба умная. Если я ей это прочитаю, она не поверит.
Вадим. А это не ей, а вам.
Лёша. В смысле?
Вадим. Это вы должны каждый день писать эту фразу по десять тысяч раз. На десятый день будет результат. Это если коротко и эффективно.
Лёша (резко вскакивая со стула). Ты точно психолог, доктор?!
Вадим. А вы точно клиент психолога, а не психиатра?
Лёша (крича). А разница?
Вадим. Для вас никакой, а для меня принципиальная.
Лёша. Верни бабки, гнида!
Лёша хватает Вадима за грудки и тут же отлетает к шкафу и падает на пол. Вадим неспешно встаёт из-за стола и с электрошокером в руке идёт к Лёше.
Вадим. Уже поздно, прости. Деньги в кассе. Теперь я буду тебе помогать. (Закрывает дверь, демонстративно крутит в руке шокер.) Такое бывает в моей практике. Придётся насильно причинять добро.
Лёша (заползая в угол). Бить будете?
Вадим. Тебя? Обязательно. Ты же любишь пожёстче? Любишь, любишь. По глазам вижу. Карму хотел почистить? Сейчас почистим. Прилетит всё бумерангом.
Лёша. Доктор, вы чего? Вы же доктор!
Вадим. Есть психологи – они лечат душу словами, есть терапевты – они лечат таблеточками, но для тебя я стану хирургом. Буду вырезать и ампутировать.
Лёша (громко). Я живым не дамся! Я буду… я буду кричать!
Вадим. Звукоизоляция хорошая, да и соседи привыкшие. Ничего страшного. (Подходит к шкафу и достаёт с нижней полки молоток и кусачки.) Смотри, какие интересные методы психического восстановления я для тебя подготовил. Это (Показывает молоток.) восстанавливает нейронные связи внутри черепной коробки. А это (Показывает кусачки.) восстанавливает чувствительность конечностей. А чтобы психика стала более податливой, мы периодически будем применять шоковую терапию. (Несколько раз нажимает на шокер.)
Лёша (испуганно). Вы серьёзно?
Вадим. Не переживай, убивать не буду.
Лёша. Давайте договоримся. Сколько вам надо? Я заплачу.
Вадим. О чём речь? Ты уже заплатил. Теперь мне нужно отработать гонорар.
Лёша. За мои деньги меня пытать?
Вадим. А ты не знал? Это основной принцип психологии, иначе ты не поймёшь. Работа мозга по изменению стереотипов называется страданием. Так что, дорогой друг, придётся пострадать. А я тебе в этом помогу. Кажется, ты хотел договориться? Присаживайся. (Указывает на стул.) Будем договариваться.
Лёша медленно поднимается с пола, поглядывая на Вадима. Потом робко подходит к стулу и садится, поглядывая на инструменты, которые Вадим кладёт на стол. Вадим садится напротив и продолжает крутить в руке шокер.
Вадим. Теперь давай рассказывай. С чем пришёл? Что тебя гложет?
Лёша (неуверенно). Так я уже всё рассказал. Что ещё-то надо?
Вадим. Ты по сути ничего не рассказал. Так, только канву. Ушёл от девушки, бросил её, а сейчас пытаешься вернуть. Почему пытаешь вернуть, говори! (Нажимает на шокер.)
Лёша. Люблю сильно. Ни про что думать не могу. Работать не могу. Ничего не могу. Надо что-то делать. А ничего не получается. Всё попробовал, но никак. Ни в какую. Она ж сама в меня тогда втрескалась, а теперь никак.
Вадим. Давай сначала. Что было в тот раз?
Лёша. Обычная история. Я же фитнесс-тренер. Начала со мной одна клиентка флиртовать. Флиртовала и флиртовала, ну и что? Со мной многие флиртуют. А потом случайно после тренировки разговорились, в кафе сходили. И вы знаете, доктор, я влюбился. По уши втрескался, как пятиклассник. Не знаю, что закипело внутри, закрутилось. Кино, вино, домино. Я же жениться на ней хотел.
Вадим. Дай угадаю. Наверное, через месяц знакомства.
Лёша. Аккурат через месяц. Стою в ювелирном, кольцо выбираю. Хотел красиво дарить. Как в фильме. Стою, смотрю варианты, и тут меня как будто кто-то по голове ударяет. Думаю, чего ж я делаю-то. Как я с ней жить буду? Может так пока, гражданским поживём, притрёмся. Тем более не развелась она пока.
Вадим. Подожди, подожди. Не развелась? Она замужем была?
Лёша. Ну да, она как раз разводиться собиралась. Говорила, что плохо ей дома, а со мной хорошо.
Вадим. Она значит ещё не развелась, а ты уже кольцо пошёл покупать. Логично.
Лёша (удивлённо). А что такого? Я же по серьёзке хотел. Всё чин чином.
Вадим. Немного недальновидно, ну и ладно. Продолжай. Стоишь ты в ювелирном…
Лёша. Стою я в ювелирном, и тут всё становится таким реальным, таким настоящим. Понимаю, что боюсь. До этого не боялся, а в магазине испугался. Думаю, что ведь Марика меня старше. Сейчас она в самом соку, а что будет лет через десять?
Вадим. Она ещё и старше тебя. А на сколько?
Лёша. Ну там… (Поднимает глаза вверх, начинает что-то бубнить и загибать пальцы.) Лет на пять, наверное. Или на семь.
Вадим. На пять или семь лет. Шикарный ответ. И ты хотел на ней жениться?
Лёша. Я же вам уже сказал. Хотел жениться. А тут в магазине про косяк вспомнил.
Вадим. Какой косяк?
Лёша. Да ребёнок у неё, не помню, как зовут. Я его про себя Косяком называл. Потому что для меня же Марика была идеальной женщиной. Просто идеальной. Но с одним косяком. Одним семилетним косяком. (Смеётся.)
Вадим. Ты действительно считаешь это смешным?
Лёша. Ну забавно. Косяк – смешное прозвище.
Вадим. Да, с эмпатией у тебя проблемы.
Лёша. Не, симпатия была. Это уж точно. Я ей сильно нравился.
Вадим. Я не про симпатию, а про эмпатию. Это… Как бы тебе объяснить. (Щёлкает пальцами.) Эмпатия – это чуткость, такт. Понимание и сопереживание другому человеку. А с чувством такта у тебя явные проблемы. У женщины была сложная ситуация в семье, наверняка куча проблем. А ты очень легко и поверхностно к ней относился.
Лёша. Да не пове