ВВЕДЕНИЕ
В соответствии со ст. 48 Конституции Российской Федерации (далее по тексту – Конституции РФ)[1], каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи в случае обращения в суд в связи с нарушением прав и охраняемых законом интересов, при привлечении лица к уголовной или административной ответственности Обеспечение данного права зачастую ложится на плечи адвокатов - лиц, получивших статус адвоката в порядке, установленном в Федеральном законе от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[2]. Именно оказание квалифицированной юридической помощи является приоритетной задачей института адвокатуры Решение этой задачи невозможно без обеспечения конфиденциальности отношений между адвокатом и его доверителем, а основанием обеспечения данной конфиденциальности является институт адвокатской тайны. Адвокатская тайна является специфическим признаком, отличительной особенностью адвокатской деятельности. Это то, без чего адвокатская деятельность трансформируется в сугубо консультационную, тот существенный признак, без которого и само явление теряет свою суть, свою содержательную сторону.
На сегодняшний день, как показывает анализ юридической литературы и правоприменительной деятельности, институт адвокатской тайны характеризуется наличием ряда системных проблем. Во-первых, учеными критикуется само понятие «адвокатской тайны» данное в действующем законодательстве, при этом ученые в теоретическом плане также не могут найти наиболее оптимальную конструкцию рассматриваемой дефиниции. Также вполне справедливо отмечается общее несовершенство законодательного механизма, регламентирующего институт адвокатской тайны. Интерес к данной проблеме усиливается в связи с участившимися случаями вмешательства в адвокатскую тайну со стороны органов государственной власти, что предполагает оптимизацию законодательства и выработку способов реагирования на указанные действия, а также вызывает необходимость доктринального анализа ответственности лиц, осуществляющих такое вмешательство. Кроме того, отмечаются, хотя и нечасто, случаи нарушения профессиональной тайны самими адвокатами, что, как правило, становится основанием их дисциплинарной ответственности.
Таким образом, именно все вышеизложенное, а также ряд иных теоретических и практических вопросов, касающихся теории и практики адвокатской тайны, обуславливает значимость и актуальность темы магистерской диссертации.
Основной целью данного диссертационного исследования является комплексное изучение теоретических и практических проблем, касающихся института адвокатской тайны, полное и всестороннее исследование действующего законодательства, а также разработка предложений по теоретическому совершенствованию правового регулирования института адвокатской тайны.
Объектом исследования является правовые отношения, возникающие в сфере правового регулирования, обеспечения и охраны адвокатской тайны в Российской Федерации.
Предметом исследования выступают нормы действующего российского законодательства, регламентирующего институт адвокатской тайны.
При постановке цели диссертационного исследования, нами было определено решение следующих задач, которые обусловлены поставленными целями:
- исследовать историю зарождения адвокатской тайны в мире;
- исследовать историю появления и становления адвокатской тайны в России;
- проанализировать состояние российской адвокатуры в конце XX начале XXI века;
- исследовать понятие и содержание адвокатской тайны, а также определить ее основные проблемы;
- определить запреты, относящиеся к адвокату и к третьим лицам, по поводу сведений составляющих адвокатскую тайну;
- исследовать меры по защите сведений, составляющих адвокатскую тайну;
- проанализировать проблемы возможности совещания адвоката с коллегами относительно путей ведения дела;
- проанализировать проблемы обнародования сведений о совершенных преступлениях, охраняемых тайной адвоката;
- проанализировать проблемы обнародования сведений охраняемых тайной адвоката о готовящемся преступлении;
- установить проблему соблюдения адвокатского иммунитета правоохранительными органами;
- сделать предложения по поводу совершенствования правового регулирования в рассматриваемой сфере.
Методологическую основу данного исследования составляют комплекс общенаучных методов познания правовой действительности (анализ, синтез), а также специальные методы юридической науки (историко-правовой, формально-юридический, сравнительно-правовой и другие).
Теоретическую основу данного исследования составили работы отечественных ученых таких как: И.И. Белозерова, А.С. Бенницкого, С.К. Бураева, А.В. Быкова, Ю.С. Пилипенко и других авторов.
Нормативную правовую основу данного исследования составили законодательные акты Российской Федерации – Конституция Российской Федерации (далее по тексту – Конституция РФ) и иные нормативные правовые акты, регламентирующие институт тайны.
Эмпирическую основу диссертационного исследования составила опубликованная практика Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного суда Российской Федерации.
Научная новизна результатов исследования определяется поставленными целью и задачами данного исследования, а также новым подходом к исследованию проблематики адвокатской тайны в современных условиях Российской Федерации.
В процессе исследования темы магистерской диссертации, автором вынесены следующие положения на защиту:
1. Предлагаем дополнить ч.1 ст. 182 УПК РФ пунктом 1.1, изложенным в следующей редакции: «При производстве обыска в помещении адвокатского образования изъятие документов и предметов, содержащих адвокатскую тайну, допускается только по решению суда и только в случае привлечения адвоката-хранителя адвокатской тайны в качестве подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления или когда нераскрытие адвокатской тайны может повлечь тяжкие последствия».
2. Предлагаем дополнить ч.3 ст. 183 УПК РФ пунктом 3.2, изложенным в следующей редакции: «3.2. Выемка предметов и документов, содержащих адвокатскую тайну, возможна только по решению суда и только в случае привлечения адвоката-хранителя адвокатской тайны в качестве подозреваемого или обвиняемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления или когда нераскрытие адвокатской тайны может повлечь тяжкие последствия».
3. Считаем, что на сегодняшний день назрела концептуальная необходимость урегулирования обращения адвокатами с данными составляющими адвокатскую тайну, посредством использования сети Интернет. В частности, предлагаем несколько отправных точек по данному вопросу: во-первых, не рекомендуется использовать личный почтовый сервер для отправки деловой корреспонденции; во-вторых, не рекомендуется использовать социальные сети и приложения мгновенной отправки сообщений для передачи конфиденциальной информации доверителю; в-третьих, рекомендуется использовать шифрование данных при хранении информации в облачных сервисах, большинство которых поддерживают шифрование данных в качестве основного способа информационной безопасности.
Выводы, к которым приходит автор данного исследования в последующем могут быть использованы в следующих целях: в практической деятельности сотрудников правоохранительных и судебных органов; для теоретического осмысления института адвокатской тайны другими исследователями; для учебного процесса (преподавания) отраслевых юридических наук.
Структура магистерской диссертации обусловлена поставленными целями и задачами, и включает в себя введение, три главы, десять параграфов, заключение и список используемой литературы.
ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ АДВОКАТСКОЙ ТАЙНЫЗА РУБЕЖОМ И В РОССИИ
1.1. История зарождения адвокатской тайны в мире
Адвокатская тайна находится в неразрывной связи с представительством и правозаступничеством как особым видом профессиональной деятельности, в этой связи анализ зарождения и развития данного института требует одновременного исследования вопросов о возникновении и развитии указанной деятельности, и их трансформацией в организованную адвокатуру.
Зачатки указанной деятельности появляются уже в период древних государств.
Первичная причина, вызвавшая потребность в адвокатской тайне, состоит в том, что родственная адвокатура превратилась постепенно в профессиональную, что потребовало создать определенные гарантии, способные обеспечивать доверие лиц, которые не являются друг другу родственниками, друзьями или подчиненными. При этом, несмотря на то, что указанная причина, взывавшая потребность в формировании института адвокатской тайны, была единой, дальнейшее развитие указанного института характеризуется различиями, так как данный процесс находился под непосредственным влиянием двух обстоятельств - отношения властей к задачам адвокатуры, и организационных принципов ее построения.
На основе анализа истории древневосточных государств, представляется возможным сделать вывод, что несмотря на появление зачатков судебной защиты в таких государствах, как Древняя Индия, Древний Египет, Древнее еврейское государство и Древняя Греция, какие-либо правила ее осуществления в письменных источниках и в существовавших обычаях отсутствовали[3].
Возникновение профессионального правозаступничества и представительства произошло в древнеримском государстве. Здесь зародился институт адвокатуры, адвокатская профессия подверглась регламентации, и был создан комплекс моральных правил адвокатской тайны. Юридическая практика в Древнем Риме начала формироваться в глубокой древности, и появилась еще в период, когда существовали жреческие коллегии. В качестве хранителей и толкователей обычаев, а впоследствии и создателей новых правил и начальных предписаний правового характера выступали представители жречества. Причина состоит в неразрывной связи общественной жизни жителей Древнего Рима (в том числе и в более поздний период) с религиозным культом. В этой связи роль жрецов как в структуре общества, так и в политической структуре была весьма значительной. На протяжении первых столетий римской истории, когда отсутствовал четко организованный государственный аппарат, жрецы осуществляли функции, относящиеся к государственному управлению. Определяющее место в системе жречества принадлежало понтификам и авгурам[4].
Понтифики («мостостроители») осуществляли деятельность, связанную с наиболее важными событиями городской жизни. Следует особо отметить, что коллегия понтификов, которую возглавлял духовный руководитель - Великий понтифик, могла определять приоритеты римского общества, и в этой связи определяющим образом влияла на деятельность, осуществляемую как иными жреческими коллегиями, так и светскими властями.
Наряду с понтификами, в обществе Древнего Рима выполнение немаловажных, а зачастую и более важных публичных функций осуществлялось и иными представителями жречества, в числе которых в первую очередь следует отметить авгуров (птицегадателей), определявших будущее, ориентируясь на полет птиц, движение звезд, поведение животных, и гаруспиков, которые предсказывали будущее, ориентируясь на внутренности жертвенных животных.
При этом именно авгуры имели право на основе ауспиций давать категорическое толкование воли богов. И если боги, как считали авгуры, не желали, чтобы проводилось какое-либо мероприятие или принимался какой-либо закон, последние должны были быть безусловно отменены. Жреческие предсказания имели столь важное значение, что не могли быть поставлены под сомнение кем-либо, а содержание данных предсказаний, в современном юридическом понимании, являлось преюдициальным. Римляне верили, что и основание их города произошло согласно точным указаниям, данным жрецами-авгурами.
Позднее появилась светская юриспруденция. В третьем веке до нашей эры (в 254 г. до н.э.) первым понтификом (который со временем стал консулом) из плебеев Тиберием Корнуканием, было начато оказание юридической помощи любым категориям граждан путем предоставления открытых консультаций по цивильному праву. При этом было выработано правило, что оказываемые консультации являются конфиденциальными. Начиная с данного периода юриспруденция более не составляла прерогативу понтификата, и стала распространяться среди светских лиц. При этом, если жрецы не занимались осмыслением содержания норм права (исходили из божественной воли), то юристы, применявшие их, не только анализировали и давали толкование нормам (interpretatio), но и занимались преподаванием права. При этом изначально юриспруденция получила развитие в качестве отрасли практики[5].
Специалисты неоднократно обращали внимание на наличие теснейшей связи между римскими государственно-правовыми явлениями и институтами с процессами и образцами, которые существовали в Древней Греции. Юридическая деятельность также может быть проанализирована на предмет подобных связей. В Древних Афинах в четвертом - пятом веках до нашей эры получила широкое распространение юридическая помощь логографов и синегоров. Логографами («составителями речей») осуществлялось написание судебных речей за плату для любого заинтересованного лица, и оказывалась помощь в подготовке (путем поиска и систематизации) необходимых фактических материалов. Логографы давали наставления о том, как вести себя в «судебных заседаниях», и «вели» клиентов по лабиринтам судебного процесса, ориентируясь на собственные знания. Деятельность синегоров («помогающих ораторов») предполагала бесплатное предоставление услуг. На начальном этапе синегоры, обладающие ораторскими навыками, в силу дружеских или родственных отношений оказывали помощь тяжущимся в судебных прениях. Наряду с данными категориями профессионалов действовали прагматики, платно помогавшие участникам процесса, а также параклеты, которые свидетельствовали репутацию сторон (в Древнем Риме данную роль выполняли лаудаторы)[6].
Юридическая помощь и связанная с ней адвокатская тайна зародилась в связи с деятельностью патронов (patroni). Последние представляли интересы клиентов. Как правило, их деятельность состояла в полемике в судебных заседаниях по определенным вопросам.
При этом, с учетом того, что на протяжении длительного времени профессиональное обвинение отсутствовало, обвинение осуществляли такие же частные лица. Помимо патронов стороны получали поддержку от адвокатов (advocati, заступников). В роли адвокатов на начальном этапе выступали уважаемые в обществе граждане, занимавшие одну скамью с лицом, которое участвовало в судебном процессе в качестве подсудимого, обвинителя, потерпевшего, которому они оказывали поддержку морального характера. Стороны также пользовались услугами упомянутых выше лаудаторов (laudatores), свидетелей добропорядочности.
Патроны, связь которых с клиентами являлась сакральной, в процессе защиты клиентов перед лицом квиритским судом, выполняли обязанности священного характера. В качестве адвокатов (и зачастую лаудаторов) также обычно выступали родственники или друзья сторон. В этой связи на протяжении длительного периода помощь, оказываемая подобными «самодеятельными» защитниками, была бесплатной. Помимо этого, денежные отношения в данную сферу не проникали в силу того, что существовала архаическая (афинская или римская) сентенция (наиболее ранняя запись ее датирована вторым веком до нашей эры), гласившая «Заработок делает человека рабом». В соответствии с римскими представлениями, получение любой платы делало свободного человека зависимым от лица, которое ее дало[7].
Начиная с четвертого века до нашей эры судебные ораторы, значительное число которых уже действовали в судах как профессионалы, стали получать особые подарки за оказание помощи, что расценивалось как оказанием им почести (honor, гонорар).
Начался процесс формирования специальных корпораций адвокатов, существовавших при судах. Наряду с выступлениями в процессах адвокаты оказывали обращавшимся к ним лицам весь комплекс необходимых бумаг - составляли бумаги, консультировали по вопросам права и др. С учетом того, что помимо законов регулирование правоотношений в Риме осуществлялось множеством исков (требования, направленные на то, чтобы защитить те или иные интересы гражданина), можно отметить, что у обыкновенных людей не было возможности изучить все нюансы искового производства, более того - они могли не знать, что конкретный иск существует. В подобных ситуациях весьма важное значение имела помощь специалистов, обладавших знанием о правовых нормах и процедурах.
Оказание подобных услуг производилось на платной основе. Размеры и виды гонорара не были официально определены - они определялись по соглашению сторон. При этом подобные соглашения не разглашались перед третьими лицами. Таким образом, их условия являлись фактически личной тайной между адвокатом и доверителем. Со временем данное положение изменилось. Деятельность, осуществляемая юристами, практически повсеместно стала платной. В период, когда происходили социально-политические катаклизмы, связанные с закатом Республики, деятельность юристов перестала быть сакральным инструментом защиты частных прав, более не рассматривалась как освященный сакральными велениями публичный порядок, и стала оптимальным средством, позволявшим сводить счеты, превратившись в постоянный источник доходов для различных авантюристов.
Следует отметить в качестве интересного факта, что это происходило не в силу кардинальной реорганизации юридической деятельности, но, напротив, вследствие ее продолжавшегося эволюционного развития на демократической основе[8].
Исторические катаклизмы, переход к монархической форме власти, усиление и доминирование данной формы привели к превращению указанной деятельности в инструмент, посредством которого государство воздействовало на общественные отношения. Возможности преторского правотворчества ограничивались рамками распоряжений принцепсов. Юристы в подобной ситуации стали обыкновенными клерками, чиновниками при государственных органах и учреждениях, основная задача которых состояла в том, чтобы претворять в жизнь результаты законодательной деятельности, которую постепенно монополизировали монархи. Динамизм права, присущий ему на протяжении нескольких предыдущих веков, практически сошел на нет, чему способствовало и то, что у преторов были полностью изъяты те правотворческие полномочия, которые имелись у них в силу особого правового положения. Именно в этот период был принят так называемый Вечный эдикт. Соответственно, в постклассическую эпоху в качестве основного источника права выступал только закон, изданный монархом. В подобной ситуации юристы были вынуждены переключиться на то, чтобы изучать труды, созданные в классическую эпоху, теоретически переосмысливать тысячелетние правовые традиции римской истории.
Следует отметить чрезвычайную плодотворность данного занятия, поскольку оно привело к созданию основ теории юриспруденции, обоснованию необходимости конфиденциальных отношений между адвокатом и доверителем[9].
Заключение. Подводя итог вышеизложенному, мы можем отметить, что институт адвокатской тайны по сути появляется вместе с самой профессией адвоката, как неотъемлемый элемент ее составляющий. Более того, как нам представляется, адвокатская тайна – это фундаментообразующее свойство профессии адвоката. Первоначально, в архаичный римский период, наименование адвокатов-защитников носили лица из числа наиболее уважаемых граждан, которые располагались в суде на одной скамье с лицами, которые участвовали в судебном процессе в роли подсудимых, обвинителей, потерпевших, и которыми данными лицам оказывалась молчаливая моральная поддержка. С четвертого века нашей эры адвокаты являлись членами особой корпорации при судах, которые, наряду с выступлениями в процессах, составляли для клиентов необходимые бумаги и консультировали по правовым вопросам. Именно в данный период начинают оформлять (первоначально моральные, а затем законодательно закрепленные) правила относительно конфиденциальности отношений адвоката и доверителя. В эпоху поздней империи, когда резко сузилась публичность процесса, которой присуща состязательность и равенство сторон, услуги, оказываемые адвокатами (заступниками) и лаудаторами (свидетелями «доброй славы» сторон) лишились практического значения. Судебная деятельность стала прерогативой государственного аппарата, претерпевшего процесс максимальной бюрократизации, и представителей данного аппарата на местах. При этом императивный характер процесса отражался даже в самом наименовании решения, принимавшегося лицом, рассматривавшим дело (декрет), тогда как ранее решение судьи именовалось сентенцией. При этом в этот исторический период были проведены первые фундаментальные исследования вопросов, связанных с адвокатской тайной.
1.2. История появления и становления адвокатской тайны в России
Как было отмечено ранее, период эволюции адвокатской тайны был весьма длительным, и начался со времени, когда существовали не закрепленные формально моральные нормы. Со временем были приняты нормативные акты, в развитие норм конституционного характера определившие сущность адвокатской тайны. Указанный институт прошел ряд этапов становления и развития, которые отличаются в различных правовых системах, что значимо влияет на уровень правовой доктрины в данной сфере[10].
Адвокатская тайна эволюционировала в рамках нескольких этапов с момента, когда появились предпосылки ее появления, и до закрепления в современном законодательстве. Условная периодизация развития адвокатской тайны в России может быть представлена в следующем виде.
Начальный (1864-1917 годы). Период, когда отечественная судебная система, и сопряженный с ней институт адвокатуры формировались как элементы гражданского общества. В этот период были сформированы первые правовые нормы, обеспечивающие адвокатскую тайну.
Государственно-конкурирующий (1917 – 1993 годы). Конституционные нормы и нормы, представленные в специальном законодательстве, закрепили государственные гарантии обеспечения адвокатской тайны. В то же время осуществлялось государственно-санкционированное отрицание адвокатской тайны. Данный период представлен двумя этапами. 1917-1962 годы. На данном этапе институт адвокатской тайны приобрел государственные черты. 1962-1992 годы. В этот период появились конституционные нормы, относящиеся к адвокатской тайне.
Конституционно-обусловленный (1993 г. - до настоящего времени). В Конституции России были зафиксированы нормы, составляющие основание для обеспечения адвокатской тайны. Данные нормы получили развитие в нормах текущего законодательства.
Нравственное обоснование адвокатской тайны обусловлено и термином, который применялся для обозначения адвоката. В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. адвокат носил наименование присяжного поверенного[11]. Понятие «присяжный» предполагает, что лицо связано принесенной присягой, сделанной клятвой. Поверенный являлся лицом, которое было официально уполномочено осуществлять действия от чьего-либо имени. Дореволюционные адвокаты, присяжные поверенные являлись лицами, связанными клятвой сохранять верность присяге, сохранять тайну доверителя, и осуществлять официальное представление его прав, защиту законных интересов. В Учреждении Судебных Установлений 1864 г. в статье 403 было указано, что присяжный поверенный не имеет права оглашать тайну доверителя как при производстве по его делу, так и если он будет «устранен из оного», а также и после того, как дело будет окончено. Указанной нормой на присяжных поверенных налагали соответствующие обязанности, при этом она обеспечивала защиту доверителей и на период после того, как им будут оказаны юридические услуги, от того, что присяжным поверенным будет разглашена тайна доверителя.
По поводу такого понятия, как представительство, в отечественной доктрине гражданского процессуального права единое мнение отсутствует. Устав гражданского судопроизводства 1864 г., содержал дефиницию данного понятия в виде следующей формулировки: поверенный представляет тяжущегося в суде.
Отношения по представительству адвокатом интересов доверителя осуществляются в гражданском процессе, т.е. при рассмотрении и разрешении судом гражданского дела. Любые отношения адвоката и доверителя вне указанной сферы (к примеру, отношения, связанные с тем, что адвокат принял поручение вести конкретное дело в суде, консультирует по вопросам гражданского дела, которое может возникнуть впоследствии, и др.), не являются представительством в гражданском процессе[12].
Необходимо отметить, что в данный период соблюдение интересов доверителей достигло достаточно высокого уровня. Соответственно, в дореволюционный период адвокатская тайна соблюдалась в значительной мере в силу этических установок. При этом она была закреплена в качестве обязанности, которую нес присяжный поверенный. В то же время какая-либо ответственность за факт нарушения подобной обязанности не предусматривалась. В этот период не было конституционных норм как таковых. В этой связи в данный период лишь формировались основы, позволившие впоследствии создать полноценный институт адвокатской тайны.
После 1917 года российская правовая реальность изменилась, сословие присяжных поверенных было ликвидировано, произошло постепенное огосударствление адвокатуры к концу тридцатых годов двадцатого века. Однако проблема адвокатской тайны не перестала быть актуальной. Следует отметить, что исследования данного института в этот период изменили направленность.
Представители государственной власти отмечали, что роль адвокатов состоит в том, что они помогают «усилению социалистической законности и отправлению правосудия»[13].
Права защиты расширились - они могли представлять с момента, когда предъявлялось обвинение, интересы таких категорий, как несовершеннолетние, инвалиды, и люди, не говорившие на языке судопроизводства.
При этом во время, когда происходили сталинские репрессии, адвокатура как юридический институт практически перестала играть какую -либо роль. Адвокатура была исключена из участия в процессах политического характера. Общеуголовные дела были основаны на таком принципе, как «объективное вменение», и адвокат был статистом, которым реализовалась политическая воля партии и правительства. В этот период отсутствовали четкие указания, что входит в понятие адвокатской тайные, не были определены границы ответственности адвоката в случае ее разглашения.
По поводу закрепления адвокатской тайны необходимо отметить, что в первой принятой в этот период Конституции СССР 1923 г.[14] отсутствовали какие-либо нормы, как-либо относившиеся к регулированию адвокатской тайны. Впоследствии данный вопрос был косвенно затронут в статье 132 Конституции РСФСР 1937 г.[15], содержавшей указание, что закон охраняет тайну переписки. Данная норма не содержала прямой связи с институтом адвокатской тайны, но могла применяться к отношениям в рамках переписки подозреваемого и адвоката.
В данный период адвокатскую тайную закрепляло и уголовно-процессуальное законодательство. Согласно пункту первому статьи 72 УПК РСФСР[16] исключался допрос защитника по уголовному делу как свидетеля по поводу обстоятельств, о которых он узнал, выполняя свои обязанности.
Соответственно, положения советского законодательства обязывали адвоката сохранять тайну, однако не определяли, что эта обязанность возникает в силу особого статуса адвоката, как это было в правовой системе дореволюционного периода, но связывали данную обязанность с тем, что адвокат участвовал в конкретном деле. Закрепив как гарантию защиты адвокатской тайны запрет допрашивать адвоката, УПК РСФСР в качестве момента, когда возникала адвокатская тайна, определял момент, с которого возникали полномочия защитника. Следует отметить, что, несмотря на указанные особенности, появление в УПК РСФСР положений об адвокатской тайне содействовало правильному и объективному ходу уголовного процесса. Адвокат не мог представлять собой источник доказательств, и единственное исключение из данного правила состояло в случаях, когда адвокат узнавал информацию по поводу готовящегося или совершенного контрреволюционного выступления.
Подводя итоги начального этапа развития института адвокатской тайны в советский период (1917-1962 гг.), необходимо отметить, что общая направленность анализируемого института состояла в обязательном соответствии государственным интересам. При существовании подобной идеологической установки были законодательно закреплены основы адвокатской тайны в рамках уголовного процесса.
В рамках второго этапа советского периода (1962-1992 годы) появились специальные правовые нормы, регламентировавшие адвокатскую тайну.
Так, 25.07.1962 года состоялось принятие Положения об адвокатуре РСФСР[17], в соответствии со статье 33 которого адвокат должен был соблюдать обязанность по сохранению тайны. Так, устанавливался запрет на разглашение адвокатом сведений, которые сообщил ему доверитель в связи с тем, что адвокат оказывал юридическую помощь по делу. Также устанавливался запрет на допрос адвоката как свидетеля по поводу обстоятельств дела, о которых он узнал, выполняя обязанности защитника по этому делу. Указанным положением была закреплена обязанность адвоката по сохранению тайны, которую ему доверил доверитель по делу. Но законодателем не было разъяснено, какие именно сведения, которые адвокат получил от доверителя, являются адвокатской тайной.
Важная особенность анализируемого этапа состоит в том, что институт адвокатской тайны был косвенно закреплен на уровне Конституции - в правовой норме отсутствовало прямое закрепление обязанности адвоката охранять тайну клиента, но содержалось положение о том, что его частная жизнь неприкосновенна. Статья 40 Конституции РСФСР 1978 г.[18] содержала указание, что у каждого имеется право на то, чтобы его частная жизнь была неприкосновенна, сохранялась тайна переписки, переговоров и сообщений.
У данного закона имеется специальная предметная направленность, поскольку регулирование адвокатской тайны осуществлялось лишь в отношении лиц, которым необходима психиатрическая помощь. При этом необходимо отметить, что реализация подобного права затруднительна, т.к. не все адвокаты в силу соображений безопасности могут находиться наедине с лицами, страдающими психическими заболеваниями. В этой связи целесообразно внести дополнение в Закон РФ от 02.07.1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[19], установив, что встречи между указанными лицами и адвокатами могут происходить наедине в помещениях, специально технически оборудованных для этих целей, обеспечивающих личную безопасность адвокатов.
В 1993 г. состоялось принятие действующей Конституции России, заложившей совокупность необходимых основ для защиты прав и свобод, а также для развития адвокатуры. Основной целью принятия Конституции России являлось обеспечение преимущественного значения прав и свобод человека в сравнении с любыми иными приоритетами социального, политического, экономического и иного характера, а также формирование условий, в которых указанные права могут быть полноценно и беспрепятственно реализованы. Возможность реализации указанных прав и свобод связана с наличием такого института, как квалифицированная юридическая помощь, что и гарантировала Конституция России. Конституционными положениями адвокатуре была придана социальная направленность.
В статье 23 Конституции России было закреплено право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. При этом было закреплено, что данные права могут быть ограничены лишь в соответствии с судебным решением.
Элементы тайны прослеживаются и в иных конституционно закрепленных правах личности. Так, правом на неприкосновенность жилища, закрепленным статьей 25 Конституции России, обеспечивается тайна уединения человека, тайна связей семейного и дружеского характера, тайна духовных и материальных потребностей. Статьями 24, 51 Конституции России закреплено положение, согласно которому запрещены действия по сбору, хранению, использованию и распространению информации, относящейся к частной жизни лица без получения от него согласия, а также освобождение лиц, указанных в положениях федерального закона, от обязанности дачи свидетельских показаний.
В отношении адвокатской тайны данные положения означают, что информация, которую адвокат получил в силу того, что он вел определенное дело, и относящиеся к личной жизни доверителя, является неприкосновенной и ее разглашение запрещено. При этом в Конституции России отсутствует расшифровка того, что следует расценивать как информацию, и вся ли она входит в понятие адвокатской тайны. Представляется, что информация должна подразумевать как содержание переписки, так и телефонных переговоров, сообщений и иных сведений - сообщений, переданных средствами факсимильной, телексной, радиосвязи, космической (спутниковой) связи, и посредством любых иных каналов связи с использованием технических средств. При этом в некоторых случаях информация, которую передают граждане, не содержит какую-либо личную или семейную тайну. Но разглашение ее запрещено.
Является ли представитель лицом, участвующим в деле, законодатель не устанавливает. При этом, как представляется, необходимо в данном вопросе руководствоваться аналогией с положением представителя в рамках арбитражного процесса. Согласно статье 54 АПК РФ[20] представители лиц, которые участвуют в деле, рассматриваются как участники арбитражного процесса. Их положение определено в качестве «иных участников». Думается, что необходимо определить статус представителя, и адвоката в том числе, в гражданском судопроизводстве в аналогичном порядке, учитывая положения статьи 54 ГПК РФ[21].
Согласно указанной статье представитель наделен правом совершения от имени представляемого лица всех процессуальных действий. Таким образом, он может своими действиями в конкретном судебном деле осуществлять, изменять и прекращать процессуальные права доверителя. В силу этого, как полагают исследователи, представитель является «процессуальным» истцом, ответчиком или третьим лицом, защищающим права и законные интересы, хотя и не выступает как непосредственный носитель спорного материального права и субъект спорного правоотношения.
В качестве важнейшего требования, которое должно предъявляться к защитнику, является требование правдивости перед судом. Правдивость, обязательная для защитника, должна рассматриваться не в виде полной и абсолютной объективности, и не в виде всестороннего изложения фактов с позиции докладчика, не отстаивающего позицию стороны. Подобная объективность вступала бы в противоречие с односторонней позицией защитника, которая вытекает из предусмотренных законом требований. Правдивость является добросовестным изложением фактов, которые были собраны по делу, безупречной точностью ссылок на содержащиеся в деле материалы. Адвокат должен выступать в качестве нотариуса фактов дела; любые уклонения от подобной правдивости, если они сделаны умышленно, являются серьезным нарушением защиты[22].
Адвокатская тайна представляет собой необходимый элемент права на квалифицированную юридическую помощь, относящегося к числу осн