Элитный королевский клуб #2
Название:Амо Джонс, «Сломанная марионетка»
Серия: Элитный королевский клуб #2
Переводчик: Марина П
Редактор: Больной психиатр
Вычитка и оформление: Больной психиатр
Обложка: Екатерина О
Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters
Аннотация:
Я думала, что знаю, кто я, но я ошибалась.
Серебряный лебедь
1. Девушка, которая запятнана. Испорчена. Та, кто не вписывается в рамки легенды.
Серебряный лебедь
2. Мэдисон Монтгомери.
Мне лгали.
Меня обманули.
Смирившись с тем, что придется подбирать обрывки пустых воспоминаний и беспорядочных мыслей, я ушла. Окончательно оборвав нити манипуляций, я прибегла к тому, что делала с детства, к тому, что отец вдалбливал мне в мозг с тех пор, как я впервые взяла в руки винтовку.
Бежать.
Я лишь тень той девушки, которую они все знали.
Ложь и обман меняют тебя. Они меняют весь твой взгляд на жизнь.
Я Мэдисон Монтгомери, и я хочу сыграть в игру.
Вот что произойдет, когда я выиграю.
Отгадай мне вот что, Мэдс.
Что происходит в ночи,
но есть что-то, что нельзя увидеть со стороны?
Ты можешь убежать, а можешь спрятаться.
Если под «долго и счастливо» ты подразумеваешь «Бонни и Клайд».
+18
(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)
Любое копирование без ссылки
на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
ПРОЛОГ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ПЛЕЙЛИСТ
Jason Derulo “Stupid Love”
The Weeknd “Or Nah”
Dead Prez “Hip Hop”
Avenged Sevenfold “Hail to the King”
Machine Gun Kelly “Bad Things”
The Game “It’s Okay”
David Guetta “Where the Girls At”
Cheat Codes “No Promises”
Redman “Cisco Kid”
Cypress Hill “Tequila Sunrise”
Kendrick Lamar “Humble”
Tash Sultana “Jungle”
Tsar B “Escalate”
Tsar B “Myth”
ПРОЛОГ
— МАМОЧКА? — Я спряталась за закрытой дверью своей спальни.
Когда я выглянула из-за угла, мама начала повышать голос, тыча пальцем в стоящего перед ней мужчину.
— Нет, это не входило в план!
Мужчина улыбнулся так, что я крепче сжала своего плюшевого щенка.
— Не тебе решать. Она — Венари. Тебе придется бежать, и бежать быстро, если ты не хочешь, чтобы это тебя настигло.
Мама сжала медальон на своей груди.
— Она... — прошептала мама, слезы текли по ее щекам. — Она просто ребенок, Лукан. Она... она...
— Она Серебряный Лебедь, Элизабет. Ты должна бежать. Сейчас, пока Гектор не узнал.
Мама втянула воздух, когда я отступила назад и тихо добежала до своей кровати. Забравшись под теплое одеяло, прижала к себе щенка. Это был мой подарок на день рождения от близкого друга семьи, и с тех пор я спала с ним. У него были туфельки балерины, свободное платье, а лапы торчали вверх, когда к ним были привязаны ниточки, как у марионетки. Когда моя дверь наконец-то открылась, захлопнула глаза, начав чесать один из пуговичных глаз на моей плюшевой игрушке. Материал был изношен, а ниточки были порваны. Мне было семь лет, так что я была слишком взрослой, чтобы щенок спал со мной в одной кровати. Но я знала, почему этот человек был здесь.
Он приходил сюда каждую пятницу.
Я знаю, что он сделает дальше.
По спальне Мэдисон разносится гулкое эхо, и рыдания сотрясают ее тело. Прижав колени к груди, она закрывает глаза, пытаясь отгородиться от знакомых воспоминаний, которые нападают на нее каждую ночь. Она идет по холодной, сырой дороге, одна, не в силах вырваться из заточения, в котором зажата.
— Это часть твоей сущности, Сильвер.
Мурашки пробегают по ее плоти от этого скользкого вторжения голоса. И тут все меняется, как будто она смотрит на себя со стороны, как сторонний наблюдатель.
— Нет! — Мэдисон металась и ворочалась в его руках, пытаясь освободить запястья от крепкой хватки.
— Ш-ш-ш, Сильвер, ты не своя.
— Что? — Мэдисон задыхалась, слезы текли по ее щекам. — Что значит «я не своя»? — Рука, обхватившая ее запястья, легла на ее распущенный хвост, и он слегка потянул его вниз. — Пожалуйста, не надо. Не сегодня, — умоляла Мэдисон, ее горло сжималось от боли и предательства.
— Тебе лучше привыкнуть к этому, Сильвер. Это только начало твоей жизни.
— Но я маленькая.
— Это лучше, чем быть мертвой. — Затем он схватился за пижамные штаны Мэдисон и сорвал их, швырнув через всю комнату. Она закрыла глаза и мечтала о дне, лучшем дне, когда секреты и связи ее семьи не будут проникать в ее спальню каждую пятницу вечером. Черная пятница — так Мэдисон называла этот день. Она боялась его, презирала и в один прекрасный день надеялась всадить ему пулю между глаз. В первый раз он украл ее девственность. И Мэдисон знала, что кровь, стекающая по ее невинным бедрам, не останется без возмездия.
ГЛАВА 1
— Мэдисон? Ты уверена, что хочешь уехать? — спрашивает Татум, взирая на меня, ее ладони лежат на руле.
— Да, — отвечаю я, глядя в окно. — Я не могу сейчас находиться рядом с ними, Татум.
Она смотрит на меня, выезжая на шоссе.
— Ты хочешь поговорить о том, что там произошло?
Я врубаю радио, надеясь заглушить ее вопросы. Играет песня Джейсона Деруло "Stupid Love".
— Ну да, очевидно нет, — бормочет Татум, возвращая свое внимание к дороге. Я закрываю глаза и погружаюсь в слова песни. К черту любовь. К черту любые чувства, которые напоминают любовь или отражают ее. Единственный человек, который должен был любить меня безоговорочно, тоже предал меня. О чем это говорит? Что, я настолько нелюбима? Или так много людей считают, что я не заслуживаю их правды? И то, и другое — дерьмо, если быть честным. Кем я и являюсь.
Песня заканчивается, и я выключаю радио, понимая, что Татум в этом не виновата.
— Ты не обязана делать это со мной, Тейт, но я не могу быть здесь, с ними, среди всей этой лжи.
Она вздыхает.
— Мэди, я не оставлю тебя. Я знаю, что наша дружба быстро развивалась, но... у меня никогда не было друзей раньше, и я немного... — Ее лицо краснеет, прежде чем снова посмотреть на меня. — Одинока. Так что я не оставлю тебя здесь – одну.
— Но ты понимаешь, что тебе придется выбросить свои кредитные карты? — указываю я, наблюдая за ее реакцией.
Осознание проскальзывает через мгновение, прежде чем улыбка снова появляется на ее лице.
— Да, Мэди. Считай, что их больше нет.
— Правда? — спрашиваю я, вздергивая бровь.
— Да. — Девушка кивает, и я почти соглашаюсь. Затем она небрежно добавляет: — Сразу после того, как я сниму несколько тысяч.
Смеясь, я качаю головой и снова включаю музыку. Какого хрена мы собираемся делать?
— Ладно, — вставляет Татум, проводя рукой по волосам, продолжая везти нас туда, куда мы едем. — Итак, нам нужно быстро вернуться к тебе домой и собрать все, что нам может понадобиться.
— Например? — спрашиваю я, в ужасе от того, что нам нужно вернуться домой. — Нет, Тейт, я не хочу туда идти.
Она смотрит на меня.
— Ну, и что тогда, Мэди? У нас не так много вариантов, и нам нужны паспорта и все такое!
— Хорошо, — шепчу я, откидываясь на свое место и пытаясь придумать решение. — Ладно, это просто настоящий выстрел вслепую, но я обещаю, что если ничего не получится, мы сможем проникнуть в мой дом и взять все, что мне нужно.
Татум расслабляется.
— Так куда мы идем?
Я сглатываю.
— В Риверсайд. В библиотеку.
Подъехав к школе, Татум паркует машину у входа и поворачивается на своем сиденье лицом ко мне.
— Ты уверена в этом?
— Эм... — Я ищу слово, которое мне нужно, но безуспешно. — Нет. — Я открываю дверь и выхожу как раз в тот момент, когда дверь Татум распахивается.
— Ну, повезло, что на мне кроссовки. — Она обходит машину и встает рядом со мной.
Я смотрю вниз на ее ноги.
— Это не кроссовки, Татум.
Направляясь к школе с Татум на буксире, мы пробираемся сбоку от женского корпуса академии, пригибаясь под окнами, где нас могут увидеть, и проходим мимо бассейна, прямо к библиотеке, которая находится за спортзалом. Когда мы доходим до входа, предназначенного только для студентов, я прикладываю свой студенческий билет к маленькой коробочке, пока не загорается зеленый огонек и не раздается звуковой сигнал. Открыв дверь, мы заходим внутрь. Там довольно тихо, несколько студентов слоняются тут и там, но нет никого, кто обратил бы внимание на нас с Татум. Дверь захлопывается, нарушая тишину, которая может быть только в библиотеке.
Мисс Винтерс вскидывает голову к входу, отрываясь от книги, которой была поглощена. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, и я бросаю на нее умоляющий взгляд. Она поднимается на ноги, нацепив на нос очки. Идя к нам с Татум, она внимательно следит за окружающей обстановкой, ее паранойя очевидна.
— Девочки, чем я могу вам помочь? — Женщина наклеивает фальшивую улыбку.
— Я знаю, — это все, что мне удается сказать. Все то время, когда я хотела спросить: «Что, бл*дь, происходит?», теперь сменяется этими двумя простыми словами.
Мисс Винтерс делает паузу, ее голова наклоняется в сторону, взгляд ненадолго переходит на мое плечо, а затем возвращается ко мне.
— Ты знаешь?
Я поддерживаю зрительный контакт, мои плечи расправляются.
— Я. Знаю. — В мгновение ока она с силой хватает Татум и меня за руки и направляет нас обратно ко входу, через который мы только что прошли. Толкнув двери, она выталкивает нас обратно на полуденное солнце и закрывает двери за собой.
Мисс Винтерс выдыхает, ее рука поднимается ко лбу, где она мягко потирает его, почти медитативным жестом.
— Черт. — Она поворачивает шею, закрывает глаза, а затем выдыхает: — Ты знаешь, что ты Серебряный Лебедь?
— Серебряный, что теперь? — нахально спрашивает Татум, глядя на меня со сморщенной бровью.
— Да, — шиплю я. — Но я не знаю, что это значит, или как вы об этом узнали, или почему все мне лгали.
— Я не могу... — Мисс Винтерс качает головой. — Мне жаль, Мэдисон, но я не могу во все это вмешиваться. Это слишком опасно.
— Тогда, может быть, вы поможете мне исчезнуть?
Мисс Винтерс поворачивает голову в мою сторону.
— Ты не можешь убежать от Королей, Мэдисон. Они убьют тебя. — Она заканчивает свое предложение шепотом.
— Они убьют меня в любом случае. Если, конечно, я правильно прочитала книгу.
— Где эта книга? — спрашивает мисс Винтерс, нервно оглядываясь по сторонам.
— Она в моей сумке. Вы собираетесь мне помочь или нет?
Женщина делает паузу, ищет мой взгляд, а затем достает свой телефон.
— Слушай, я знаю одного парня. Скажи ему, что тебя прислал Тинкер.
— Тинкер? — спрашиваю я, пока она листает свой телефон.
Она поднимает на меня взгляд.
— Да, Тинкер. — Она делает паузу, уронив руки на бока.
— Что?
— Это просто... Послушай, тебе нужно сделать все правильно, если ты собираешься это совершить. Получи от него все документы, которые ему нужны, но сними все наличные, которые тебе необходимы на данный момент. Он не из дешевых. Вы не можете перевозить более десяти тысяч наличными, если летите международным рейсом, поэтому снимите десять тысяч, а потом еще восемь, чтобы получить все, что вам нужно от Бенни. — Она делает паузу, давая мне его номер, и я быстро добавляю его в свой телефон. — Он возьмет с вас по четыре тысячи. — Она делает паузу и смотрит на меня. — Беги, Мэди. Беги и никогда не возвращайся, потому что независимо от того, что Бишоп чувствует к тебе? — Мисс Винтерс смотрит мне в глаза. — Это ничего не значит. Когда дело касалось Хейлс, это тоже ничего не значило.
— Что ты имеешь в виду? Что ты знаешь о Хейлс?
Ее лицо становится жестким.
— Я знаю, что он всадил пулю ей прямо между глаз.
ГЛАВА 2
Подбежав к машине Татум, мы обе скользим внутрь, прежде чем она срывается и везет нас в сторону банка.
— Что, бл*дь, она имеет в виду? Бишоп кого-то убил? — Глаза Татум расширяются, она переводит взгляд с меня на дорогу.
— Я не думаю, что это был первый человек, которого он убил, — бормочу я, глядя в окно.
— Ты так и не рассказала мне, что ты видела в том подвале, Мэди.
Я хочу рассказать ей, но какая-то часть меня не хочет, чтобы она знала что-то, что может быть использовано против Бишопа. «Глупая девчонка», — ругаю я себя. Кроме того, для Татум будет безопаснее ничего не знать.
— Я не очень хочу говорить об этом, Тейт.
Она улыбается и похлопывает меня по руке.
— Мы убираемся отсюда. — Подъехав к обочине, мы обе выпрыгиваем.
Я закрываю свою дверь.
— Ты пойдешь в свое отделение банка, а я пойду в свое. Мы можем взять по десять. Этого нам хватит.
Татум кивает, но что-то мелькает в ее глазах, и я делаю паузу.
— Ты в порядке?
— Мы действительно это делаем? — быстро спрашивает она.
— Ты можешь отступить сейчас. Я все равно не хочу втягивать тебя в свой бардак.
— Нет. — Она качает головой. — Я пойду с тобой. У меня здесь ничего нет.
Я грустно улыбаюсь.
— Хорошо, тогда решено. Встречаемся здесь через десять минут. — Татум кивает и быстро убегает в сторону нужного банка, пока я перехожу оживленную дорогу к своему. Открывая двери и пригнув голову, я сталкиваюсь с кем-то. — Извините, — бормочу я, обходя.
— Мэдисон?
Я поднимаю глаза и вижу Риджа, который смотрит на меня.
— О, привет, — бормочу я, оглядываясь через его плечо. Не хочу здесь задерживаться; мне нужно войти и выйти как можно быстрее, без остановок.
— Привет, я собирался зайти поискать тебя. Есть новости от Тилли? — спрашивает он, наклоняя голову. Я смотрю на него, на этот раз внимательно, и замечаю усталые мешки под красными глазами и взъерошенные волосы.
— Нет, с тех пор как мы вернулись из хижины. А что? Все в порядке? — Теперь, когда он это сказал, странно, что я не заметила, что Тилли не связывается со мной. Я была настолько поглощена своим дерьмом, что не задумывалась над этим.
Парень качает головой.
— Нет, никто о ней ничего не слышал.
— Я позвоню ей. Уверена, что с ней все в порядке. — Она может быть где угодно, но опять же, с ней действительно может быть все в порядке. Судя по тому, что она рассказала мне о своем отце, я не удивлена, что она не вернулась домой.
— Хорошо. — Он достает свой телефон. — Могу я дать тебе свой номер, чтобы ты могла позвонить мне, если услышишь от нее что-нибудь? Пожалуйста, я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке.
Я киваю и иду внутрь, к кассе банка. Мне действительно нужно уходить.
— Конечно. — Он говорит мне свой номер, и я ввожу его в свой телефон. Мой телефон! Черт! — Вообще-то, — начинаю я, переходя на спокойный тон, — не мог бы ты записать его? — Он смотрит на меня, делает паузу, но потом кивает, достает ручку и берет мою руку, записывая.
— Спасибо, я позвоню тебе. — Я отхожу от него в сторону и прохожу остаток пути в банк. Там чертова очередь. Конечно, там очередь.
Через пятнадцать минут я выхожу из банка, выбрасываю карточку из банкомата в мусорный бак неподалеку и возвращаюсь к машине.
Открываю пассажирскую дверь, и Татум улыбается мне с водительского сиденья.
— На самом деле я чертовски рада этому.
— Хоть кто-то из нас, — бормочу я, доставая свой телефон. — Поезжай. — Я открываю бардачок и достаю ручку и бумагу, записываю номер Риджа, затем стираю его со своей руки. — Сейчас позвоню Бенни.
Татум кивает, продолжая вести машину.
Идут гудки, пока глубокий голос не отвечает.
— Кто тебя послал?
— Эм... ух... — Я оглядываюсь вокруг, в замешательстве. Какой странный способ отвечать на звонки. — Тинкер? — Боже, я чувствую себя нелепо, произнося это имя вслух.
Пауза.
Тишина.
— На углу, на последнем отрезке шоссе 4.
— Хорошо?
Он вешает трубку. Я смотрю на свой телефон, а затем на Татум.
— Что он сказал? — спрашивает подруга, переводя взгляд с меня на дорогу.
— Мы должны доехать до поворота на последнем отрезке шоссе 4.
Тейт кивает.
— Я знаю, где это.
— Дай мне свой телефон. — Я протягиваю ей руку. — Тебе нужны какие-нибудь номера из него?
Она делает паузу, глаза слегка стекленеют, прежде чем она расправляет плечи.
— Нет. Никто даже не узнает, что меня нет.
Я грустно улыбаюсь ей, затем опускаю стекло и выбрасываю мобильник. Просматривая свои контакты, я записываю пару номеров, которые могут пригодиться. Прокручивая список, мой палец останавливается на имени Бишопа, и мое сердце слегка замирает.
К черту его.
Он не только убил Элли, но, очевидно, и Хейлс. Я пропускаю его имя и продолжаю поиск, пока не добираюсь до отца. Мое сердце замирает еще дольше, но я продолжаю прокручивать страницу вверх.
Нейт.
Я закрываю глаза, сжимая телефон в... разочаровании? Печали? Сочетание того и другого? С закрытыми глазами я выкидываю его в окно.
— Мне тоже никто не нужен.
Подъезжая к почти заброшенному перекрестку шоссе, я замечаю, что он пуст — и уже поздно, послеполуденное солнце отбрасывает тени сквозь большие ветви деревьев, которые растут на краю тупика.
— Здесь никого нет. Здесь тихо.
— Слишком тихо, — добавляю я. Мы останавливаемся, и я выхожу из машины, захлопывая дверь.
Татум опускает мое окно.
— Мэди! Ради всего святого, не могла бы ты сегодня не быть крутой, пожалуйста? Я не хочу умирать прямо сейчас. Или вообще никогда.
Я закатываю глаза.
— Мисс Винтерс дала нам номер этого чувака. Она бы нас не надула.
— Ты ужасно слепо доверяешь мисс Винтерс, — говорит голос, и ко мне из тени приближается фигура. Я поворачиваюсь и вижу мужчину в возрасте, который направляется ко мне. Он одет в толстовку с капюшоном и рваные темные джинсы, и ему, должно быть, около сорока лет.
— Ну, это все, что у меня есть.
Он кивает в знак понимания. На первый взгляд, никаких тревожных звоночков.
— Я связался с Тинкером. У меня готовы все ваши документы.
— Это было быстро.
— Они у нас наготове. Вот почему я так много беру.
Я пожимаю плечами, не нуждаясь в деталях.
— Дай посмотреть. — Он протягивает мне две манильские папки. На одной написано Амира, на другой — Аталия. Одинаковые фамилии. — Мы сестры? — Я смотрю на Бенни. — Амира и Аталия Мэддокс? Ты не мог бы выбрать что-нибудь попроще?
Бенни смотрит на меня безучастно.
— Отдай деньги.
Я достаю толстый конверт и передаю ему. Он достает деньги и перелистывает его.
— Я так понимаю, все здесь?
— Конечно. Ты же знаешь, что мы хороши для этого.
Он делает паузу, наблюдая за нами в течение доли секунды, прежде чем показаться удовлетворенным моим ответом.
— Этой встречи не было. Счастливой жизни, Амира.
Я — Амира? Конечно, Амира. Дурацкое модное имя, оно мне совсем не подходит.
Я иду обратно к машине, распахиваю дверь и протягиваю Татум папку, на которой написано ее новое имя.
— Держи, Аталия.
Она усмехается, а затем ее улыбка спадает.
— Серьезно?
— Серьезно.
— Ну, черт возьми. Давай начнем. — Подруга ставит машину на первую передачу, и мы едем в ближайший аэропорт.
Вскоре после этого мы паркуем машину в гараже. Обе выходим и идем к зданию, я со своей сумкой, а она со своей небольшой.
— Куда мы направляемся? — спрашивает Татум, глядя на меня.
Я щурю глаза, разглядывая все рейсы. Улыбаясь, я подталкиваю ее локтем.
— Сколько времени нужно, чтобы получить визу?
ГЛАВА 3
Визы получить довольно легко. В задней части аэропорта есть постамат, и поскольку страна, в которую мы летим, имеет прямое соглашение с Соединенными Штатами, все, что потребовалось, это заполнить быструю анкету на сайте, и готово: нас приняли прямо через систему безвизового режима.
— Я не могу в это поверить, — шепчет Татум. — Мы летим в Новую Зеландию? Неужели ты не могла выбрать другую страну, например, я не знаю... Дубай?
Поворачиваюсь к ней лицом.
— И где, по-твоему, они будут искать в первую очередь, Тейт?
Она вздыхает.
— Думаю, да.
— И, кроме того, — добавляю я, — я даже не слышала о Новой Зеландии. Сомневаюсь, что Бишоп слышал. И еще... — Я смотрю на ее неблагодарную задницу, — Либо это, либо какой-нибудь маленький городок в Индонезии или Таиланде.
— В Таиланде можно было бы купить дешевые новые сиськи.
Я закатываю глаза, раздается сигнал и автоматический голос называет наш рейс, и я смотрю на Татум, мое сердце бьется в груди.
— Ты готова?
Она оглядывается на меня и берет за руку.
— Да... да, готова.
Два месяца спустя
— Я не знаю, Та… Аталия.
Татум ухмыляется мне, прогуливаясь по задней части бара в своих облегающих шортах и кружевном пуш-ап бюстгальтере, выпирающем из рваного топа.
— Ну, ты же знаешь, что можешь здесь работать. — Она кивает в сторону шеста для стриптиза. Мы здесь уже пару месяцев и планируем остаться еще на пару, надеюсь, но мне нужно найти работу, чтобы занять свои мысли.
Я оборачиваюсь и ухмыляюсь.
— Знаешь, может мне уже и все равно, но я не буду елозить о шест. — Я делаю глоток своего напитка и откидываюсь на стуле, сканируя лежащую передо мной бумагу и пропуская карандаш сквозь пальцы. Сейчас здесь 12 часов дня, что означает, что дома было около 8 часов вечера предыдущего дня.
С тех пор как мы прилетели сюда, мы с Татум живем в маленькой квартирке прямо у пляжа. Мы приземлились в Окленде через тринадцать часов после посадки в самолет и сразу же купили небольшой буклет о стране. Обе согласились, что хотим быть рядом с пляжем, ухватиться за что-то напоминающее дом, и держать это рядом с собой. Так мы нашли маленький городок в центре северного острова под названием Маунт-Маунгануи. Я не могу произнести это название и заметила, что многие местные жители называют его просто «Гора».
Здесь очень красиво. Песчаные пляжи, большие волны, маленькие магазинчики вдоль главного пляжа, напротив которых стоят дома и прибрежные жилища. Вся полоса береговой линии продолжается около десяти минут на машине и, в конце концов, приводит вас в другой небольшой пригород под названием Папамоа. Новозеландцы дружелюбны — иногда даже слишком дружелюбны, — еда свежая, а воздух такой, как будто вы впервые зашли в сауну. Это прекрасно. Но я не могу найти работу с тех пор, как мы приехали. Квартира, в которой мы живем, — это маленькая однокомнатная квартира, ничего лишнего, но она стоит целое состояние. Оказывается, в этом городе не так уж дешево жить. Конечно, мы с Татум выбрали один из самых дорогих городов во всей Новой Зеландии. Она сразу же нашла работу, работая за наличные в качестве бармена-стриптизерши. Я люблю Татум, но вижу, как она постепенно теряет себя.
Неужели это происходит и со мной?
Всякий раз, когда я пытаюсь покопаться в себе в поисках истинных чувств, я оказываюсь пустой. У меня их нет. Я думала раз или два о том, чтобы принять предложение Татум и присоединиться к ней в качестве стриптизерши, но потом вспоминала, что ни черта не умею танцевать, и моя задница трясется чуть больше, чем надо.
— Хороший рисунок, — прерывает мои мысли парень рядом со мной, указывая на лист бумаги.
— Спасибо, — бормочу, наклоняясь вперед и беря свой напиток.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы нарисовать это?
— Хммм... — Я проглатываю немного своего напитка и снова смотрю на него. — Около двадцати минут.
Его брови сходятся вместе.
— Можно мне взглянуть?
Я киваю.
— Да, конечно. — Я протягиваю его ему, наблюдая, как меняется его выражение лица. У него растрепанные, но хорошо уложенные светло-каштановые волосы, легкая щетина, прямой острый нос и оливковая кожа. Плечи у него квадратные, как и челюсть, а одет он в темную кожаную куртку с простой белой рубашкой под ней, темные джинсы, кожаные браслеты на запястьях и тяжелые черные байкерские ботинки. О, боже, пожалуйста, не будь байкером.
— Это гребанная мята. — Он ухмыляется, изучая мой последний рисунок.Я не знаю, что означает термин «мята» (прим. на сленге чертовски круто / потрясающе), но я так понимаю, что это что-то вроде новозеландского жаргона. Рисунок представляет собой розовый цветок лотоса, который наполовину распустился. В центре сидит пуля, лепестки защищают ее. Штриховка не совсем закончена, но да, неплохо.
— Спасибо, — робко отвечаю я.
Он поднимает на меня глаза.
— Я слышал, как ты сказала своей... — Он смотрит в сторону Татум на столбе. — подруге, что ты ищешь работу?
— Да. — Я киваю. — Мы из Америки.
— С рюкзаками?
— Что-то вроде этого, — отвечаю я сквозь натянутую улыбку.
— Джесси. — Он протягивает руку, покрытую татуировками.
Я беру ее, удивляясь, что его ладонь немного мягкая, учитывая, как он выглядит.
— Амира.
— Амира? — Он ухмыляется. — Вроде как сексуально.
— Ха! — Я нервно смеюсь. — Хорошо. — Он флиртует? Не могу точно сказать.
Его ухмылка расслабляется до хитрой ухмылки.
— Вот. — Он протягивает свою визитку через барную стойку. — Я владелец Inked, тату-салона через два магазина отсюда. — Он указывает на мой рисунок. — У меня есть для тебя работа, если хочешь.
— Что? — Я задыхаюсь в недоумении. — Я никому и никогда не делала татуировки!
Он качает головой.
— Нет, но я делал и делаю, и ты рисуешь охренительно. Могу научить тебя. Или ты можешь просто рисовать для меня. Я занимаюсь только индивидуальным дизайном. Так что если ты придешь и сядешь, пока я буду работать с каждым клиентом, ты сможешь нарисовать то, что они скажут. Улавливаешь мою мысль?
Я сглатываю.
— Черт.
— Боишься? — Он снова ухмыляется, темная бровь вздернута.
— Вроде того.
— Эй! — Татум вскакивает с купюрами, засунутыми под лифчик. Господи, мать твою, эта девчонка. Она смотрит на Джесси и улыбается, ее глаза загораются, как на Четвертое июля. Она протягивает руку. — Я Аталия!
Джесси смотрит между нами.
— Похожие имена, или...
— Сестры, — щебечет Татум, хватаясь за барную стойку, подпрыгивая и сажая свою задницу. Джесси подходит к ней, подхватывает ее под мышки и качает головой.
— Не садись своей маленькой попкой на столы в этой стране, девочка.
Я смеюсь над надутой губой Тейт.
— Хорошо, — говорю я Джесси, и его глаза возвращаются прямо ко мне. — То есть, — поправляю я, — не знаю, являюсь ли я той, что ты действительно ищешь, но готова попробовать. Поскольку, знаешь... я была довольно близка к тому, чтобы подняться, — указываю на сцену, — туда.
Он ухмыляется.
— Да, давай. — Парень кивает головой в сторону входной двери, и я смотрю между ним и дверью, а затем снова назад.
— Ты ведь не убийца, правда?
— Думаю, ты не узнаешь, пока не последуешь за мной.
Остановившись, я смотрю ему в глаза, прежде чем допить свой напиток и встать с табурета.
Повернувшись к Татум, я улыбаюсь.
— Я скоро вернусь.
Подруга пожимает плечами и возвращается на сцену. Я выхожу вслед за Джесси через дверь, прохладный летний воздух обдает меня. Он кивает головой в сторону тротуара.
— Это ведь не та часть, где ты меня убиваешь? — Я усмехаюсь, засовывая руки в карманы джинсов.
Он смеется, запрокидывая голову назад.
— Это Новая Зеландия, детка. Ты в безопасности. — Судя по тому, что я видела до сих пор, здесь безопасно.
Мы идем по тротуару, пока не подходим к магазину с черной краской на фасаде и красными полосами, идущими по диагонали кирпичного строения. Джесси достает ключи, отпирает дверь, а затем приглашает меня внутрь.
Включив свет, он жестом показывает перед собой.
— Здесь чисто! — первое, что приходит мне в голову, и я, будучи собой, конечно же, говорю это вслух.
Джесси смеется, закрывая за собой дверь, чтобы отгородиться от вереницы мальчиков-гонщиков, которые мчатся по главной улице.
— Да, думаю, так и должно быть. — Он наклоняет голову, а затем идет вперед к темному бетонному прилавку. Здесь все в деревенском стиле с примесью модерна. Полы выложены стеклянной зеркальной плиткой, а сиденья обтянуты черной кожей, с замысловатыми узорами, вырезанными на подлокотниках. Все кабинки широко открыты, но есть возможность задернуть занавеску для уединения. Есть также отдельная кабинка в задней части салона.
— Пирсинг и все такое, — бормочет Джесси, протягивая мне пиво, когда видит, что я смотрю на кабинку.
— Спасибо. — Я беру его. — Так что именно ты хочешь от меня?
Он делает глоток, а затем смотрит на меня.
— Когда приходят клиенты, ты можешь присутствовать на их консультации, получить представление о том, чего они хотят, и нарисовать это для них. Просто сделать набросок в общих чертах.
— Хорошо, а когда у тебя нет клиентов? — спрашиваю я, внимательно наблюдая за ним. На его лице есть несколько отметин, которые мгновенно привлекают мое внимание, поэтому я быстро отворачиваюсь, не желая быть пойманной за подглядыванием. Он не просто сексуальный. В нем есть грубая сексуальность. Интересно, сколько ему лет?
— Ты можешь остаться на ресепшен? Я могу платить тебе почасовую оплату плюс процент от рисунков, которые ты делаешь — все наличными на руки.
Я обдумываю его вопрос, а затем смотрю на некоторые произведения искусства, которые висят на стенах.
— Думаю, я в деле.
Он делает шаг вперед, засовывая руки в передние карманы джинсов, и наклоняет голову.
— Какая у тебя история?
Небрежно втянув воздух, я подношу бутылку ко рту и глотаю.
— На самом деле у меня ее нет.
— Хорошо, и надолго ли ты в Новой Зеландии?
— Всего на пару месяцев. Если так. Так что, пожалуйста, не думай, что это навсегда. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.
Уголок его рта слегка наклоняется вверх.
— Я не очень люблю постоянство.
Пробегаю глазами вверх и вниз по его телу, в очередной раз не сумев скрыть своего влечения к нему, но каждый раз я думаю: «Хорошо, я могу это сделать. Я могу найти мужчину просто для того, чтобы иметь с ним что-то случайное», Бишоп овладевает моим телом и моими мыслями. Это не совсем справедливо, учитывая, что он, вероятно, уже пошел дальше, но пока это просто не в моих силах. Слишком рано.
Я останавливаю его рукой, чувствуя, что он собирается перейти на территорию свиданий.
— Пожалуйста, не надо. Не сейчас.
Он ухмыляется.
— Я могу и не сейчас.
Передавая ему свое едва тронутое пиво, я улыбаюсь ему.
— Я лучше пойду, но увидимся завтра?
— Ага, в 9 утра, — соглашается Джесси.
Я киваю, поворачиваюсь на каблуках и выхожу за дверь. Решив, что оставшуюся часть пути до нашей квартиры пройду пешком, а не вызову такси, я в, конце концов, добираюсь до главного пляжа. Спустившись по песчаным ступенькам, вдыхаю густой, соленый океанский воздух и закрываю глаза, отгородившись от любого шума, кроме грохота волн и стрекота сверчков в кронах деревьев. Новая Зеландия прекрасна, в этом нет никаких сомнений. Но я скучаю по дому в США. Не знаю, что происходит дома. Никто не нашел меня, или никто не искал — не уверена, что верно из двух.
— Ты в порядке? — Татум спускается по ступенькам и подходит к тому месту, где я стою. Сажусь на песок и подтягиваю колени, волосы падают на плечи.
— Не совсем.
Тейт опускается рядом со мной, ее длинное пальто плотно обернуто вокруг тела.
— Ты носишь одежду под ним?
— Что? — Она невинно хлопает ресницами. — Конечно, да! И еще... — Она достает бутылку виски и, как я уверена, косяк. — Та-да!
Я качаю головой и смеюсь.
— Ты — горячая штучка, ты знаешь это?
— Знаю, — вздыхает подруга, положив голову мне на плечо. — Будешь со мной горячей штучкой?
Я сглатываю, глядя на темный океан, гадая, что скрывается по ту сторону того, что кажется бесконечной водой.
— Да, думаю, я готова стать именно такой.
Мысли о Бишопе и моем отце гложут меня с тех пор, как я уехала из США. Может быть причина, почему это не так сильно влияет на Татум, в том, что она всегда под кайфом или пьяна, или занимается сексом. Хотя я не готова к сексу — и я даже не знаю почему, ведь мы с Бишопом не были вместе — я все еще чувствую, что предаю его. Хотя какое мне нахрен дело до того, предаю ли я его? Он предал меня! Он лгал, обманывал, манипулировал и убил кого-то. Он точно...
— Прекрати это, Тейт, — шепчу я сквозь слезы, когда у меня перехватывает горло. Одинокая слезинка стекает по моей щеке, и Татум ловит ее указательным пальцем. Затем берет меня за подбородок, поворачивая меня лицом к себе. Она смотрит мне в глаза, и на секунду она кажется совершенно трезвой.
— Мы вместе остановим это, Мэдс.
Сглотнув, я киваю и забираю у нее косяк. Прикуривая, подношу его к губам и глубоко вдыхаю, пока легкие не загораются, а горло не превращается в камень. Выдохнув дым, я начинаю кашлять, поэтому выхватываю виски из ее рук, передавая ей косяк. Открутив пробку, стучу себя по груди, затем подношу горлышко к губам и глотаю, позволяя жгучему дешевому виски покрыть мое и без того пересохшее горло.
Татум ложится на спину с зажатым между губами косяком, и я лежу рядом с ней, звезды плавают в бездне темной сферы, бутылка виски между пальцами, а мои волосы разметались по песку.
— Как ты думаешь, Тейт, ему когда-нибудь было не все равно? — шепчу я, наклоняя голову и глядя на южный крест, который ярко горит в небе.
— Бишопу? Нет. Нейту? Да. — Она громко кашляет, ударяясь себя в грудь. Я сажусь и пью, пока от жжения не немеет горло, а голова не начинает пульсировать от опьянения. Татум передает мне косяк. — Прости, Мэдс. Я просто не думаю, что ему не все равно. Но я бы не стала принимать это на свой счет. Ему плевать на всех и вся. — Я раскуриваю косяк, на этот раз затягиваясь подольше, чтобы усилить кайф, а затем медленно выдыхаю.
— Почему, бл*дь, я не могу заставить себя потрахаться.
— Это случится, детка. Я сказала, что ему все равно. Я прекрасно понимаю, что это так.
— Я глупая.
— Нет. — Татум качает головой, протягивая мне виски. — Нет, не глупая. Ты — Мэдисон Монтгомери, и ты — сука, которая чувствует, Мэдс. Это большое дело. Больше людей должны чувствовать.
— Чувствовала, — шепчу я, мои слезы уже высохли. — Они использовали меня как свою марионетку. Теперь я сломлена.
— Сломанная, но горячая, и которая, кстати, нашла горячего татуировщика!
Я смеюсь, втягивая нижнюю губу в рот.
— Он немного горяч, да?
— Немного? — Татум выглядит обиженной. — Милая, он вполне сойдет тебе до нашей следующей остановки.
— Ты уже решила, куда мы поедем дальше? — Говорю невнятно, мои глаза сужаются, пытаясь сфокусироваться на ней.
— Мммм, Милан?
— Испания? — спрашиваю я, потрясенная. — А как насчет Лондона? Может, Бристоль?
— Почему?
— Не знаю. Просто очень хочу найти горячего британского парня.
— Чтобы трахаться или чтобы жаловаться мне на то, что ты не можешь трахаться?
Я смеюсь, пихая ее плечом.
— Заткнись. Пойдем. — Я встаю с песка и тяну Татум за собой. Только мы обе крутимся и... я падаю. Приземляюсь на песок с грохотом, твердая поверхность больно отзывается на моей заднице.
— Черт! — ругается Татум, хихикая.
Я не могу сдержаться. Смех вырывается из меня, и я хватаюсь за живот.
— Вот дерьмо. — Я качаю головой, мои щеки теперь болят от всего этого смеха.
— Такого смеха я давно не слышала. — Татум сжимает свой живот, вытирая слезы с глаз.
— Да, я обещаю, что буду стараться делать это чаще.
ГЛАВА 4
— Доброе утро, горячая штучка. — Татум заходит в мою комнату, косяк между пальцами.
— Доброе утро, — отвечаю я, натягивая обрезанные шорты