15 апреля, 21:37 местного времени
восточная часть Советского Союза
80 километров юго-восточнее Хабаровска
«Лучше бы мне умереть».
Девушка в полубреду повторяла эти слова, перекатываясь по салону подпрыгивающего на ухабах «уазика» и больно ударяясь о дверцы. Она больше не ждала от жизни ничего хорошего, ее терзал страх перед мрачным и непредсказуемым будущим. Слякоть с разбитой и скользкой грунтовки, покрытой мокрым снегом, летела из-под колес, шлепалась в лобовое стекло, размывая и искажая прыгающие в тусклом свете фар причудливые контуры черных елей.
В зеркале заднего вида мелькнуло ее отражение: меловое лицо, спутанные волосы, безумные глаза. Словно одержимая, она впилась зубами в собственный палец.
«Странно. Я же столько тренировалась, играла в теннис — и теперь должна быть загорелой и стройной. Почему я бледная, словно смерть? Сколько же времени прошло с тех пор, как я последний раз вышла на корт и взяла в руки ракетку? Неделя? Месяц?
Год?
Время не имеет значения. Я все равно никогда не смогу вернуться домой. Лучше бы они меня просто убили».
— Мы почти приехали! — громко сказал водитель, грубоватый мужчина в потертой и выцветшей военной форме. — Несколько километров — и мы доберемся до гор. Оттуда ты сможешь вернуться домой, в Японию.
«Обманщик. “Уазики” не умеют летать по воздуху. Я никогда не увижу родного дома.
Эти люди снова схватят меня, накачают наркотиками, сорвут одежду и запрут в пустой водяной цистерне — глубоком, темном и гулком резервуаре. Там нет ни света, ни времени — лишь бесконечные, непонятные и бессмысленные вопросы. Как бы я ни просила, ни умоляла, они не отпустят меня.
“Я сделаю все, все, что вы хотите, только отпустите!”
|
|
Но они не будут меня слушать. Да я и сама себя не услышу.
Так, постепенно, они сломают меня.
Единственное, что я могу делать по своей воле — грызть ногти. Последняя радость, которая у меня осталась. Когда они начинают кровоточить, я чувствую, что еще жива. Эта боль… и я могу слизывать кровь — чудесно, чудесно!..»
— Прекрати! — мужчина отбросил ее руку ото рта.
Девушка вперилась в него безумным взглядом:
— П-позвольте мне укусить… или убейте! Лучше убейте, убейте… или у-у-укусить…
Лицо солдата исказилось. Когда стон девушки перешел в невнятное бормотание, напомнившее заедающую пластинку, на нем читалась неподдельная жалость. Потом сочувствие перешло в гнев.
— Ублюдки, что они с тобой сделали?!
Сердитый выкрик водителя прервала яркая вспышка позади «уазика», заставившая солдата дернуться и яростно завертеть рулевое колесо. Ослепительная огненная комета прочертила небо над брезентовой крышей удирающего автомобиля.
Противотанковая ракета!
Разрыв прямо перед капотом швырнул в лицо фонтан пламени, осколки с грохотом, треском и звоном врезались в переднюю часть машины, которую занесло и выбросило с грунтовки. Лобовое стекло брызнуло искрящейся крупой и исчезло, но «уазик» прорвался через огненный занавес, перевернулся и несколько раз перекатился, теряя дверцы, боковые стекла и обрывки брезента с крыши.
Не пристегнутая девушка чудом вылетела из разбитой машины через боковое окно. Если бы она вдохнула в этот момент или хотя бы открыла рот, чтобы закричать, бушующее пламя выжгло бы ей легкие. Но у нее не осталось силы воли даже для того, чтобы вскрикнуть.
|
|
Врезавшись плечом вперед в обледенелую грязь, девушка бессильно закувыркалась, подобно сломанной кукле, прежде чем замереть без движения в припорошенной снегом жухлой траве.
Холод немного прояснил затуманенное сознание. Девушка медленно подняла измазанное лицо. Отсутствующий взгляд остановился на разбитом «уазике», перевернутом и практически разорванном на две части. Задние колеса продолжали бесцельно вращаться.
Она попыталась встать, но правая рука осталась бессильной: было вывихнуто плечо или сломана ключица. Как ни странно, девушка совершенно не чувствовала боли, не ощущала, как по предплечью стекают горячие струйки. Слабо отталкиваясь босыми ногами, она с трудом переползла поближе к разбитой машине, не отрывая глаз от изломанного и окровавленного тела водителя, прижатого к мерзлой земле искореженным корпусом.
Она оказалась достаточно близко, чтобы различить движение его посиневших губ:
— Возьми… это, — в его дрожащей руке был зажат лазерный диск в прозрачном боксе. — …Иди… на юг.
В его глазах застыли слезы.
— Быстрее… беги.
Его дыхание прервалось, белым облачком растаяв в промозглом воздухе. Мокрые ресницы дрогнули в последний раз, полные муки глаза раскрылись навстречу вечности.
Девушка не могла понять, что заставило этого сильного и грубоватого мужчину плакать, словно ребенка. Боль? Страх смерти? Что-то еще?
Неожиданно проснувшиеся остатки инстинкта самосохранения властно заставили ее подняться. Дергаясь, точно робот, он подняла коробочку с диском и, едва переставляя окровавленные ступни по мерзлой грязи, побрела в никуда. Она ничего не понимала, не имела представления, в какой стороне находится спасительный юг, но механически, шатаясь и запинаясь, поплелась по прямой, судорожно впившись зубами в палец еще здоровой руки.
|
|
Стылую тишину разорвал грохот вертолетных винтов и дикий вой турбин, жадно засасывающих кислород и керосин. Серый штурмовой вертолетПрикрывая глаза рукой и жмурясь в ослепительном луче поисковой фары, она увидела угловатое тело с угрожающе растопыренными когтями — пилоны с подвесками ракет удивительно напоминали хищного древесного великана, приготовившегося схватить свою добычу.
«Мне снится. Страшный и безобразный сон».
— Стой! — прогремел голос через внешний динамик вертолета. — Стрелять буду!
Девушка не остановилась. Не различая сна и яви, она продолжала слепо, но упорно ковылять по прямой.
— Куда же ты собралась? — четырехствольный крупнокалиберный пулемет вертолета громыхнул, выпустив короткую очередь по мерзлым кочкам под ногами девушки. Пятидесятиграммовые пули вышибли фонтаны грязи в рост человека, и она упала навзничь.
— Непослушных девчонок наказывают.
Девушка снова неловко попыталась встать, но вокруг нее в грунт врезался новый залп. Взлетевшие дождем куски земли и дерна снова сбили ее с ног. Жестокий хохот из динамика ударил в нее, как снаряд, но она перевернулась на живот и упрямо продолжала ползти.
— Бедняжка! Вся в крови и грязи, а, поди ж ты!.. Все равно куда-то спешит… — голос пилота неожиданно прервался, оставив выть и громыхать острые лопасти несущего винта. — Берегись!!! Это бронеробот! Набрать высоту…
Пронзительный визг и скрежет раздираемого металла прервал команду. Из фюзеляжа вертолета фонтаном брызнули искры. Девушка непонимающим взглядом уставилась на торчащий позади второго блистера странный предмет, которого еще мгновение назад там не было.
Кинжал?
Действительно, это была рукоять огромного метательного кинжала, размером с человека. Его конусовидная кумулятивная боеголовка, имевшая вид лезвия, пронзила фюзеляж вертолета насквозь, но не взорвалась.
Сражаясь в заранее проигранной битве с гравитацией, вертолет накренился и вошел в широкую спираль. Потеряв управление и дергая хвостовой балкой, свистя лопастями, словно обезумевшая мельница, тяжелая летательная машина боком надвигалась на ничего не понимающую жертву. У девушки не было ни времени, ни дыхания для того, чтобы отбежать в сторону. Она замерла на месте, заворожено глядя на приближающуюся смерть в образе железной мясорубки.
В ту же секунду ощутимо дрогнула земля, и в боковом поле зрения беглянки возникла расплывчатая гигантская фигура. Стремительно перешагнув через нее и оказавшись на пути надвигающегося вертолета, загадочный титан, ростом не уступавший окружающим елям, широко раскинул руки и попрочнее уперся ногами в землю.
Раздался металлический грохот.
Во все стороны полетели обломки пилонов и подвесок. Пронзительный скрежет перегруженных шестерней редуктора, вой бесполезно тужащихся турбин слились в погребальную песнь летающей машины.
Девушка боязливо подняла взгляд. Стальные гиганты схватились практически у нее над головой. Человекообразная машина поймала и не выпускала рвущийся на волю вертолет. Из сочленений механических рук, плеч, бедер и колен с почти беззвучным в какофонии шипением вырвались струйки белого пара.
Пересиливая противника, титан шагнул вперед, и от его шагов опять дрогнула земля. Выворачивая корни и топча подлесок, он удалился на безопасную дистанцию от дороги и с энергичного разворота швырнул бьющийся, словно в припадке, вертолет на группу высоких черных елей. Лопасти состригли верхушки, но дело было сделано — помятый корпус машины рухнул на землю и с ослепительной вспышкой взорвался.
Облитый кровавым светом керосинового пламени восьмиметровый стальной титан повернулся.
Девушка, наконец, смогла рассмотреть загадочное существо, напоминавшее пропорционально сложенного атлета: длинные мощные ноги, гибкая талия, широкий и крепкий торс; руки, бугрящиеся массивными мышцами. Атлет был облачен в серые металлические доспехи с острыми наплечниками и налокотниками. Голова представляла собой сооружение, похожее на гермошлем пилота-истребителя, а на спине была закреплена винтовка соответствующих размеров и рюкзак, неотличимый от человеческого.
— Штурмовой экзоскелет… бронеробот! — прошептала она беззвучно.
Механический гигант, словно услышав свое имя, неторопливо приблизился.
— Вы не ранены? — спросил бронеробот спокойным мужским голосом. — Мне пришлось использовать противотанковый кинжал, поскольку вертолет был слишком близко к вам. Помповое орудие оказалось бы чрезмерно мощным.
Девушка, все еще в состоянии шока, промолчала. БР преклонил колено, оперся о землю одним из своих громадных манипуляторов и опустил голову. Словно ожила картина из древней рыцарской легенды: величественный серый гигант покорно склонился перед принцессой, которую злая колдунья обрядила в жалкие лохмотья.
С протяжным шипением крышка панциря, прикрывавшего грудь бронеробота, немного сдвинулась, голова-шлем наклонилась вперед, а на загривке открылся люк. Оттуда легко выбрался человек в черном комбинезоне и легком шлеме, оставлявшем открытым макушку и делавшем его похожим на деловитого ниндзя за работой. Держа в руке чемоданчик аптечки, он спустился на землю.
Пилот оказался совсем молодым парнем азиатской наружности. Спутанные волосы торчали из-под ободка шлема во все стороны и падали на лоб, но не скрывали острого блеска настороженных черных глаз под строго сдвинутыми бровями. Плотно сжатые губы добавляли ему ощущения серьезности и целеустремленности.
Присмотревшись, можно было с удивлением заметить, что пилота грозной боевой машины было бы правильнее назвать мальчиком, чем мужчиной — он был не намного старше девушки, которой так вовремя пришел на помощь. Однако в его облике не было ничего детского. Ни следа непосредственности, невинности и беззаботности, свойственной его сверстникам.
— Вы ранены? Где болит? — пилот, к удивлению девушки, заговорил по-японски.
Когда ответа не последовало, юноша уточнил, понимает ли она японский язык. Девушка кивнула — едва-едва, почти неразличимо.
— Ты… из одной команды… с ним?.. — прошептала она, глядя в сторону горящих обломков автомобиля и мертвого водителя.
— Так точно. Состою на службе Митрила[5]
— «Митрила»?..
— Тайная военная организация без определенной национальной принадлежности.
Снова девушка не могла понять, как реагировать на его слова.
Когда пилот открыл аптечку и приготовился оказать первую медицинскую помощь, на нее вдруг потоком обрушилась боль. Тяжело дыша и сдерживая рвущийся сквозь зубы стон, она прошептала:
— Он умер…
— По всей видимости, да.
— Он… пытался… меня освободить.
— Таким уж он был человеком.
— Разве ты… не чувствуешь… печали?
Юноша-солдат на секунду остановился, задумавшись, но потом продолжил умело бинтовать ее плечо.
— Я не уверен, — наконец, произнес он.
Закончив перевязку и зафиксировав плечо повязкой, юноша быстро и безо всякого смущения ощупал другое плечо девушки, провел рукой по ее ногам. Жесткие пальцы быстро пробежались по ребрам, проверяя, все ли в порядке.
— Ч-что ты… со мной сделаешь?
— Первая задача — доставить вас на моем бронероботе к условленной точке посадки транспортных вертолетов. Вертолет переправит нас на борт десантного корабля, ожидающего в близлежащей акватории. Что вас ожидает потом, я не знаю. Наше задание на этом кончается.
— Ваше… задание?..
Словно отвечая на ее вопрос, в поле зрения возникли еще две громадные фигуры. Бронероботы аккуратно прокладывали себе путь сквозь таежную чащу, настороженно осматриваясь. Они были точно такими же, как и первый, и тоже были вооружены автоматическими пушками и ракетными пусковыми установками.
— Не беспокойтесь. Это мои товарищи.
Острая боль в плече начала брать свое, а, может быть, это начали действовать препараты: ее сознание затуманилось, поле зрения сузилось. Уплывая на волнах беспамятства, она уже не могла вспомнить, кто она и где она. Но ее бескровные губы слабо прошептали:
— …Твое… имя?
— Вам лучше не разговаривать. Не тратьте силы.
— Пожалуйста… скажи…
Пилот помедлил, словно в нерешительности. Но его голос, когда он все же заговорил, был тверд, как и прежде:
— Сагара. Сагара Соске.
Но еще прежде, чем он договорил, девушка обмякла в его руках, потеряв сознание.
15 апреля, 16:11 (время по Гринвичу*" class="reference">*.
— «Митрила»?..
— Тайная военная организация без определенной национальной принадлежности.
Снова девушка не могла понять, как реагировать на его слова.
Когда пилот открыл аптечку и приготовился оказать первую медицинскую помощь, на нее вдруг потоком обрушилась боль. Тяжело дыша и сдерживая рвущийся сквозь зубы стон, она прошептала:
— Он умер…
— По всей видимости, да.
— Он… пытался… меня освободить.
— Таким уж он был человеком.
— Разве ты… не чувствуешь… печали?
Юноша-солдат на секунду остановился, задумавшись, но потом продолжил умело бинтовать ее плечо.
— Я не уверен, — наконец, произнес он.
Закончив перевязку и зафиксировав плечо повязкой, юноша быстро и безо всякого смущения ощупал другое плечо девушки, провел рукой по ее ногам. Жесткие пальцы быстро пробежались по ребрам, проверяя, все ли в порядке.
— Ч-что ты… со мной сделаешь?
— Первая задача — доставить вас на моем бронероботе к условленной точке посадки транспортных вертолетов. Вертолет переправит нас на борт десантного корабля, ожидающего в близлежащей акватории. Что вас ожидает потом, я не знаю. Наше задание на этом кончается.
— Ваше… задание?..
Словно отвечая на ее вопрос, в поле зрения возникли еще две громадные фигуры. Бронероботы аккуратно прокладывали себе путь сквозь таежную чащу, настороженно осматриваясь. Они были точно такими же, как и первый, и тоже были вооружены автоматическими пушками и ракетными пусковыми установками.
— Не беспокойтесь. Это мои товарищи.
Острая боль в плече начала брать свое, а, может быть, это начали действовать препараты: ее сознание затуманилось, поле зрения сузилось. Уплывая на волнах беспамятства, она уже не могла вспомнить, кто она и где она. Но ее бескровные губы слабо прошептали:
— …Твое… имя?
— Вам лучше не разговаривать. Не тратьте силы.
— Пожалуйста… скажи…
Пилот помедлил, словно в нерешительности. Но его голос, когда он все же заговорил, был тверд, как и прежде:
— Сагара. Сагара Соске.
Но еще прежде, чем он договорил, девушка обмякла в его руках, потеряв сознание.
15 апреля, 16:11 (время по Гринвичу
Японское море, глубина 100 м." class="reference">*
атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де ДанаанВооружившись блокнотом и энергетическим батончиком «Калорие Матэ» с фруктовым вкусом, Соске деловито вошел под своды высокого и просторного главного ангара гигантской субмарины. Он собирался подготовить рапорт по итогам выполненного задания.
Вдоль выкрашенных шаровой краской стен выстроились громоздкие и пузатые транспортно-десантные вертолеты; штурмовые «КоманчиRAH-66 Comanche — американский многоцелевой разведывательно-ударный вертолет, программа создания прервана в 2004 г.}}», похожие рядом с ними на легких стрекоз; истребители вертикального взлета; коленопреклоненные бронероботы — практически вся корабельная машинерия. Соске подошел к одному из них — его как раз ремонтировали.
— Эй, Соске! — раздался сзади звучный оклик. Он обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со своим товарищем по оружию, сержантом Курцем Вебером.
Стройный блондин с приятными чертами лица, маленьким, изящно очерченным подбородком и большими, голубыми, как небо, глазами с поволокой элементарно сошел бы за голливудского звездного актера. Длинные, шелковистые светлые волосы, художественно растрепанные в безупречно-артистическую, слегка небрежную прическу вызывали у зрителей восхищение и зависть независимо от пола. Когда на его губах появлялась улыбка, любое женское сердце пропускало такт, а потом начинало биться чаще.
До того самого момента, когда он открывал рот.
— Что за унылая рожа? Запор? Или геморрой одолевает?
Ни тени такта. За благородной аристократической внешностью ловко скрывался хам, сквернослов и насмешник.
— Я совершенно здоров, — с отсутствующим видом, ответил Соске, откусив от батончика кусок.
— Да? Что же ты так напрягся? — Курц лениво осмотрелся. Его взгляд упал на БР, вокруг которого суетились механики в серых комбинезонах. Большая часть брони была снята, открыв искусственные мускулы и прочую начинку. — Ого, они его уже распотрошили. Шустро.
— Очевидно, производят детальную инспекцию силового скелета.
— Да уж, ты обошелся с ним довольно сурово. Я имею в виду — поймать вертолет и хряпнуть его оземь?! В штаны-то не наложил со страху?
— Никак нет. Возникающие при этом усилия не превышают максимальные нагрузки, допустимые по правилам эксплуатации М9.
Модель бронеробота, которую пилотировали Соске и Курц, называлась М9 «Гернсбек»*" class="reference">*
», похожие рядом с ними на легких стрекоз; истребители вертикального взлета; коленопреклоненные бронероботы — практически вся корабельная машинерия. Соске подошел к одному из них — его как раз ремонтировали.
— Эй, Соске! — раздался сзади звучный оклик. Он обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со своим товарищем по оружию, сержантом Курцем Вебером.
Стройный блондин с приятными чертами лица, маленьким, изящно очерченным подбородком и большими, голубыми, как небо, глазами с поволокой элементарно сошел бы за голливудского звездного актера. Длинные, шелковистые светлые волосы, художественно растрепанные в безупречно-артистическую, слегка небрежную прическу вызывали у зрителей восхищение и зависть независимо от пола. Когда на его губах появлялась улыбка, любое женское сердце пропускало такт, а потом начинало биться чаще.
До того самого момента, когда он открывал рот.
— Что за унылая рожа? Запор? Или геморрой одолевает?
Ни тени такта. За благородной аристократической внешностью ловко скрывался хам, сквернослов и насмешник.
— Я совершенно здоров, — с отсутствующим видом, ответил Соске, откусив от батончика кусок.
— Да? Что же ты так напрягся? — Курц лениво осмотрелся. Его взгляд упал на БР, вокруг которого суетились механики в серых комбинезонах. Большая часть брони была снята, открыв искусственные мускулы и прочую начинку. — Ого, они его уже распотрошили. Шустро.
— Очевидно, производят детальную инспекцию силового скелета.
— Да уж, ты обошелся с ним довольно сурово. Я имею в виду — поймать вертолет и хряпнуть его оземь?! В штаны-то не наложил со страху?
— Никак нет. Возникающие при этом усилия не превышают максимальные нагрузки, допустимые по правилам эксплуатации М9.
Модель бронеробота, которую пилотировали Соске и Курц, называлась М9 «Гернсбек»— Хм, но М9 — единственная нынешняя меха[6]" class="reference">*, которая может выкинуть такой трюк, — заключил Курц, усевшись на пустую цинку из под патронов. Он потянулся и окинул гордым взглядом линейку М9, подпиравших стенку ангара.
Бронероботы появились в середине 80-х годов. В те времена президент США Рональд Рейган объявил о разработке боевых роботов в рамках программы Стратегической оборонной инициативы — «Звездных войн». Трескучие слоганы сыпались градом:
Новый шаг в разрешении локальных конфликтов!
Грандиозный технический прорыв!
Принципиально новый подход к сохранению жизней пехотинцев!
Подозрительно бодрая риторика поначалу не вызвала большого интереса у публики, привыкшей к слишком оптимистичным заверениям, но бронероботы действительно стали реальностью всего через три года. Человекообразные боевые механизмы, которые еще вчера считались фантастикой, забегали по полям сражений со скоростью больше ста километров в час. Увешанные разнообразным вооружением машины потеснили танки, доминировавшие до сих пор, сравнившись с ними в плане огневой мощи и значительно превосходя по подвижности.
Специалисты были в шоке — ведь к тому моменту невоенные двуногие роботы не могли еще сделать и пары шагов, не споткнувшись.
Что за гений разработал этот проект? В каком тинк-танке*
Бронероботы появились в середине 80-х годов. В те времена президент США Рональд Рейган объявил о разработке боевых роботов в рамках программы Стратегической оборонной инициативы — «Звездных войн». Трескучие слоганы сыпались градом:
Новый шаг в разрешении локальных конфликтов!
Грандиозный технический прорыв!
Принципиально новый подход к сохранению жизней пехотинцев!
Подозрительно бодрая риторика поначалу не вызвала большого интереса у публики, привыкшей к слишком оптимистичным заверениям, но бронероботы действительно стали реальностью всего через три года. Человекообразные боевые механизмы, которые еще вчера считались фантастикой, забегали по полям сражений со скоростью больше ста километров в час. Увешанные разнообразным вооружением машины потеснили танки, доминировавшие до сих пор, сравнившись с ними в плане огневой мощи и значительно превосходя по подвижности.
Специалисты были в шоке — ведь к тому моменту невоенные двуногие роботы не могли еще сделать и пары шагов, не споткнувшись.
Что за гений разработал этот проект? В каком тинк-танке«Технологии, полученные от пришельцев»! — кричали фанаты-уфологи, радуясь небывало поднявшимся продажам желтых псевдонаучных журнальчиков.
Люди ко всему привыкают, и через некоторое время восторги публики поостыли, а бронероботы спокойно заняли свое место в ряду других высокотехнологичной боевой техники — между крылатыми ракетами и истребителями-невидимками, не вызывая более чрезмерного ажиотажа.
Но и через десять лет технологии, приведшие к появлению бронероботов, не прекратили своего поистине взрывного прогресса и совершенствования. Теперь даже штурмовым вертолетам было небезопасно приближаться к шагающим бронированным механизмам.
В голову Курца неожиданно пришла новая мысль:
— Кстати, Соске, насчет той девушки, которую ты подобрал…
— Она жива?
— Да, но вся обколота, бедняжка.
— Наркотики?
— Каннабиноиды, опиаты или какая-то похожая гадость. Наши доктора еще не разобрались, но, кажется, это зелье прямиком из секретных лабораторий КГБ. Не знаю, что за эксперименты там устраивали, но с ней обошлись чертовски жестоко.
— Она выздоровеет?
— Кто знает? Даже если и так, ей понадобится много времени, чтобы оправиться.
Соске не знал, что на это сказать. Хотя старшие офицеры наверняка получили информацию о том, для каких именно экспериментов служила подопытным кроликом спасенная девушка, они не собирались делиться с Соске и Курцем. Это было логично: секретную подоплеку операций бойцам передовой линии знать не полагается.
Погибший водитель УАЗа был шпионом Разведывательного управления Митрила. Спасение подопытной вовсе не было частью его первоначального задания, он должен был раскопать информацию о деятельности исследовательского института, действовавшего под эгидой КГБ. Должно быть, его настолько замучили угрызения совести, жалость и сочувствие, что он решился рискнуть своей жизнью ради того, чтобы вытащить несчастную.
Хотя разведчик погиб, благодаря Соске и его товарищам лазерный диск с бесценной сверхсекретной информацией все же попал в руки аналитиков Митрила.
Молчание нарушил топот армейских ботинок на толстой подошве, и в ангар энергичным шагом вошла старшина Мелисса Мао.
— Ага, вот вы где.
Молодая женщина лет двадцати пяти, американка китайского происхождения, Мао служила пилотом БР, так же как и Соске с Курцем. Коротко постриженные черные волосы обрамляли ее приятное, но весьма решительное лицо, ничуть не скрывая волевой натуры. Все они действовали в составе одной боевой тройки, но Мао была в ней безусловным лидером, как по званию, так и по складу характера.
— Молодец, отлично сыграл в овертайме, — похвалила Мао Соске.
Тот лишь промычал что-то с набитым ртом и кивнул.
— Тебе что-то нужно, малышка Мао? — ехидно ухмыльнулся Курц.
— Убери-ка эту глупую ухмылку. И так выглядишь как клоун.
— Да ты знаешь, с кем говоришь?! Курц Вебер, хомо супермоделикус! Это прекрасное лицо украшало обложку «Эсквайра[7]
— А, видела. Страшнее рожи там не появлялось.
— Что?! Ах ты, сучка…
Молниеносно, точно кошка лапой, Мао сцапала Курца за щеку и оттянула ее, как резиновую. Тот жалобно взвыл.
— Как-как ты меня назвал? — прищурившись, поинтересовалась она.
— Ум-м-мницей — ай!.. — …разум-м-мницей, а еще добрейшей из всех фельдфебелей — ой! — в мире.
— Так я и думала, — удовлетворенно констатировала Мао, отпуская его помятую и красную физиономию. Соске наблюдал сценку со стороны, молча и деловито пережевывая твердый концентрат. Мелисса заметила, что он грызет, и взглянула с интересом:
— Неужели это съедобно?
Проглотив последний кусок, Соске утвердительно кивнул:
— Так точно. Необходимое количество сахара и прочих углеводов.
— Круто. Соске, майор тебя вызывает.
— Вас понял.
— И тебя тоже, халявщик, — она повернулась к Курцу.
— Как так?! Ты же сказала, что мы заслужили увольнительную!
— Можешь рассматривать это как контр-приказ, — ехидно засмеялась Мао, — Впрочем, для меня вы увольнительную все же заслужили. Если понадоблюсь, ищите в душевой. Пойду-ка, расслаблюсь в ванне.
Все еще хихикая, она сделала ручкой и грациозно удалилась.
— Если бы эта наглая ведьма понимала толк в мужчинах, она давно бы уже бегала за мной по пятам! — пожаловался Курц и украдкой показал ей в спину средний палец.
— Это какое-то проклятие? — поинтересовался Соске.
Тук-тук.
— Войдите.
Соске и Курц шагнули через металлический комингс небольшой каюты. Все пространство вдоль переборок занимали полки, на которых громоздились папки с документами и справочники. Остальной же объем плотно заполнил собой крупный мужчина в оливково-зеленой униформе, наклонившийся над письменным столом — майор Калинин. Его длинные седые волосы были сколоты на затылке в тонкий хвостик, неожиданный для человека в летах и офицера, но странным образом гармонирующий с аккуратно подстриженной пепельной эспаньолкой и узкими усами.
— По вашему приказанию прибыл! — рубанул Соске и четко отсалютовал.
– И я тоже, — Курц же, напротив, лениво взмахнул расслабленной кистью, словно отгоняя комара.
Майор Калинин поднял острый взгляд от бумаг, но не обратил никакого внимания на расхлябанное поведение подчиненного.
— Задание, — майор не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу. Он бросил на стол перед собой тонкую папку. — Ознакомьтесь.
— Так точно! — ответил Соске, а Курц, по обыкновению, добавил с шутовским поклоном:
— Как пожелаете, сэр!
Документы из папки представляли собой персональное досье. На первом же листке была приколота черно-белая фотография девочки-японки лет двенадцати. Прильнув к молодой женщине, по всей видимости, матери, она открыло и ясно улыбалась. Большие чистые глаза, ямочки на щеках, выразительные черты лица — красивый и жизнерадостный ребенок.
Курц присвистнул:
— Хо-хо, из нее вырастет горячая штучка!
— Фотографии четыре года, — заметил майор. — Сейчас ей шестнадцать лет.
— Ага. Где свежие картинки, можно полюбоваться?
— В нашем распоряжении их нет.
Привычный к бесшабашному поведению напарника, Соске тоже не обращал на него внимания. Он сосредоточенно вчитывался в строки досье. Это была биография девушки, запечатленной на снимке.
Если верить документам, ее звали Чидори Канаме, и она жила в Японии, в Токио. Канаме была ученицей одной из многочисленных токийских старших школ*" class="reference">*
», чтоб ты знала.
— А, видела. Страшнее рожи там не появлялось.
— Что?! Ах ты, сучка…
Молниеносно, точно кошка лапой, Мао сцапала Курца за щеку и оттянула ее, как резиновую. Тот жалобно взвыл.
— Как-как ты меня назвал? — прищурившись, поинтересовалась она.
— Ум-м-мницей — ай!.. — …разум-м-мницей, а еще добрейшей из всех фельдфебелей — ой! — в мире.
— Так я и думала, — удовлетворенно констатировала Мао, отпуская его помятую и красную физиономию. Соске наблюдал сценку со стороны, молча и деловито пережевывая твердый концентрат. Мелисса заметила, что он грызет, и взглянула с интересом:
— Неужели это съедобно?
Проглотив последний кусок, Соске утвердительно кивнул:
— Так точно. Необходимое количество сахара и прочих углеводов.
— Круто. Соске, майор тебя вызывает.
— Вас понял.
— И тебя тоже, халявщик, — она повернулась к Курцу.
— Как так?! Ты же сказала, что мы заслужили увольнительную!
— Можешь рассматривать это как контр-приказ, — ехидно засмеялась Мао, — Впрочем, для меня вы увольнительную все же заслужили. Если понадоблюсь, ищите в душевой. Пойду-ка, расслаблюсь в ванне.
Все еще хихикая, она сделала ручкой и грациозно удалилась.
— Если бы эта наглая ведьма понимала толк в мужчинах, она давно бы уже бегала за мной по пятам! — пожаловался Курц и украдкой показал ей в спину средний палец.
— Это какое-то проклятие? — поинтересовался Соске.
Тук-тук.
— Войдите.
Соске и Курц шагнули через металлический комингс небольшой каюты. Все пространство вдоль переборок занимали полки, на которых громоздились папки с документами и справочники. Остальной же объем плотно заполнил собой крупный мужчина в оливково-зеленой униформе, наклонившийся над письменным столом — майор Калинин. Его длинные седые волосы были сколоты на затылке в тонкий хвостик, неожиданный для человека в летах и офицера, но странным образом гармонирующий с аккуратно подстриженной пепельной эспаньолкой и узкими усами.
— По вашему приказанию прибыл! — рубанул Соске и четко отсалютовал.
– И я тоже, — Курц же, напротив, лениво взмахнул расслабленной кистью, словно отгоняя комара.
Майор Калинин поднял острый взгляд от бумаг, но не обратил никакого внимания на расхлябанное поведение подчиненного.
— Задание, — майор не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу. Он бросил на стол перед собой тонкую папку. — Ознакомьтесь.
— Так точно! — ответил Соске, а Курц, по обыкновению, добавил с шутовским поклоном:
— Как пожелаете, сэр!
Документы из папки представляли собой персональное досье. На первом же листке была приколота черно-белая фотография девочки-японки лет двенадцати. Прильнув к молодой женщине, по всей видимости, матери, она открыло и ясно улыбалась. Большие чистые глаза, ямочки на щеках, выразительные черты лица — красивый и жизнерадостный ребенок.
Курц присвистнул:
— Хо-хо, из нее вырастет горячая штучка!
— Фотографии четыре года, — заметил майор. — Сейчас ей шестнадцать лет.
— Ага. Где свежие картинки, можно полюбоваться?
— В нашем распоряжении их нет.
Привычный к бесшабашному поведению напарника, Соске тоже не обращал на него внимания. Он сосредоточенно вчитывался в строки досье. Это была биография девушки, запечатленной на снимке.
Если верить документам, ее звали Чидори Канаме, и она жила в Японии, в Токио. Канаме была ученицей одной из многочисленных токийских старших школДосье содержало и прочую важную информацию: рост, вес, группу крови, медицинскую карточку — не было упущено ни единой детали. Внимание Соске привлекла одна запись: «П*********я с вероятностью 88% (предварительная оценка на основе обследования Миры)». Он понял, что именно это слово, торопливо и неаккуратно зацензоренное черным фломастером и являлось настоящей причиной, по которой девушка привлекла внимание Митрила. Причиной того, что они с Курцем сейчас стояли здесь, выслушивая указания командира по новому заданию.
— Так что же с ней случилось? — поинтересовался Курц.
— Ничего, — кратко ответил Калинин. — Пока еще.
— Да? — Курц удивленно поднял брови.
Повернувшись на своем скрипучем кресле, майор взглянул на подробную политическую карту мира, занимавшую полстены. На ней были нанесены границы государств на настоящий момент: сложно расчлененный недавними событиями в Восточной Европе советский блок, хитроумная паутина границ Ближнего Востока, разорванный надвое Китай — там объединившиеся южные провинции сражались против северных.
— Вам двоим положено знать только то, что Чидори Канаме могут попытаться похитить агенты некоторых иностранных разведок, включая и КГБ.
— Зачем же? — не отставал Курц.
— Вам знать не следует, — отрезал Калинин.
— Вот как, — озадаченно протянул Курц. Смысл задания продолжал оставаться туманным. Пусть эта девочка, Чидори Канаме, — потенциальная мишень, но причем здесь они?
— В чем состоит наша задача? — спросил Соске.
— Очень просто. Будете ее телохранителями. Вы назначены потому, что оба говорите по-японски.
— А, тогда все ясно.
Отец Курца был корреспондентом германской газеты, и он прожил в токийском районе Эдогава до четырнадцати лет. Естественно, Вебер болтал по-японски без запинки.
— Старшина Мао уже ознакомлена с заданием. Будете действовать в составе тройки.
Курц покрутил носом — его не очень обрадовала перспектива перетрудиться.
— Всего втроем? Так мало?
— Столько, сколько мы смогли выделить. Решение уже принято.
— Трудновато придется, — мрачно оценил будущую операцию Курц.
— Поэтому я и отправляю именно вас.
Мао, Курц и Соске были не просто пилотами бронероботов. Все трое были профессиональными, прекрасно тренированными универсальными солдатами, способными десантироваться с парашютами, вести разведку и боевые действия, а также выполнять любые другие задания. Чтобы попасть в команду, в свое время он прошли жесткий конкурсный отбор, опередив множество других кандидатов. Бронероботы были всего лишь одним из многих инструментов, которыми они владели.
— По настоятельному запросу старшины Мао я выделяю вам снаряжение класса «Б».
Теперь челюсти отпали у обоих бойцов.
— Мы получим бронеробот? — недоверчиво уточнил Соске.
— Да.
— Но это же почти самый центр мегаполиса! — запротестовал Курц.
— Будете действовать в режиме ЭКС[8]