На замок напали. Битва продолжалась уже минут сорок, и все вокруг было густо залито кровью и засыпано обломками камней.
Она была окружена семью Пожирателями, и не было вокруг никого способного прийти на помощь. Я уже готов был раскрыть свою шпионскую игру, когда она совершила нечто, поразившее меня. И куда только делась та девчонка, что со страхом в огромных глазищах жалась к холодной замковой стене? Перед Пожирателями теперь стояла гордая и независимая волшебница, смотрящая на них холодным взглядом победительницы. На ее губах виднелась легкая полуулыбка, а аура излучала такую силу, что только разве мертвый не чувствовал. Как ей удалось это? Не знаю. Это сложно, единицы чистокровных способны использовать первичную магию природы, лишь проводя ее через свое тело. Собственные резервы организма при этом не задействованы, маг становится воплощением страшной, неодолимой по мощи силы… Впрочем, я пускаюсь в теорию.
Один взмах ладони – и враги лежат на земле, силясь понять, что же произошло. Она смотрит на меня, точеная бровь саркастично приподнимается, глаза говорят мне: «Что ты стоишь? Уходи, иначе откроешься врагам, а Ордену еще пригодится шпион». Стряхиваю с себя оцепенение – она права. Уходя в сторону боя, краем глаза замечаю, что она так же бесстрастно отбивает Аваду и произносит какое-то гортанное заклинание, мне незнакомое. Волна жидкого огня – от Пожирателей остаются только беспорядочные горстки пепла…
Она так и осталась у той стены. И слава богам – неизвестно к чему бы привело вмешательство в ход событий этой силы. Явно ни к чему хорошему.
Полчаса спустя.
Лорд отпустил свиту… Тело ломит от щедрой порции Круциатусов – штурм замка провален. Кто виноват? Ну конечно же я – я же не принес каких-то там нужных сведений! Глупости. Отблеск огней камина радостно скачет по потолку, мне остается только наблюдать за их игрой. Расслабление… Как долго я его ждал! Призываю бутылку огневиски и бокал – есть что-то волнующее в том, чтобы смотреть на огонь через янтарную жидкость и ни о чем не думать.
Мою идиллию разрушает стук. Громкий и настойчивый. В дверь. Мерлин, кто?! Неужто старый маразматик с замашками заботливого папочки не дотерпел до утра?!! Не угадал. За дверью я увидел ту, кого вообще никогда не ожидал увидеть на моем пороге без особой на то надобности. И опять саркастично приподнятая бровь: «Отойди от двери, я хочу войти». Нет, вслух она этого не говорит – незачем. Проходит вглубь комнаты и присаживается на край стола, в непосредственной близости от бутылки. Бесстрастное лицо, холодные глаза – и когда она успела стать настолько уравновешенной? Почти как я. Хотя до моего уровня еще ни одна тварь не дотягивала… Смотрит чуть насмешливо, трансфигурирует лежащее на столе перо в бокал. Я понимаю намек, наливаю ей огневиски, сопровождая действие взглядом: «А вам плохо не станет, деточка?». Все так же молча, даже заклинание невербальное. Я стою в паре шагов от нее, медленно поднимаю бокал и делаю глоток. Она повторяет действие. От крепкого напитка в уголках глаз появляются слезы, но лицо не меняет своего холодно-безразличного выражения.
-Погибли восемь человек, из них двое студенты. Третьекурсник из Райвенкло и пятикурсник из Слизерина. – неожиданная фраза. Впрочем, выражение ее лица все равно неизменно.
-Его имя?
-Стюарт Мэрдок.
-Я напишу его семье. – так же равнодушно киваю, без потерь не могло обойтись.
Она встает со стола и оказывается стоящей вплотную ко мне, я даже ощущаю ее горячее дыхание и вишневый запах шампуня. Так странно… Огромные глаза цвета кофейного ликера и такая знакомая по отражению в зеркале тоска в них. И еще безнадежность и одиночество. И я решаюсь на необдуманный шаг: я наклоняюсь и почти невесомо касаюсь ее губ. Они сухие и шершавые от трещинок – совсем как мои собственные… Она еле ощутимо вздрогнула – да, я тоже не ожидал… Что-то изменилось в эту секунду. Она не отклонилась, а я посмел провести кончиком языка по контуру ее нижней губы. Оказывается, они сладкие на вкус… Она ответила на поцелуй. Прижалась, подрагивая то ли от возбуждения, то ли от нелепости ситуации… Мои руки скользнули по мягким изгибам тела, пальцы нежно пересчитали выступающие даже через мантию позвонки, скользнули под эту нелепую преграду… Шелест ткани и учащенное дыхание – вот единственные звуки этого момента. Мягкий шелк блузки, пока я расстегиваю пуговицы. И ее кожа – тоже так похожая на шелк… такая мягкая и приятно-теплая… Ее пальчики тоже не ждут – моей рубашки так же нет на положенном месте.
Пару минут спустя мы уже в спальне. Как красивы ее глаза, когда подернуты пеленой возбуждения… Теперь уже не пальцы – губы изучают ее тело, пробуют его вкус. Она чуть слышно стонет и выгибается, веер каштановых волн разлетается по подушке, вызывая желание закопаться в него. Я хочу ее, безумно хочу… Именно ее, вообще я давно уже подавляю свои инстинкты, слишком снижается защита во время секса. Но ее – хочу, и точка, не могу остановиться. Твердые бутоны сосков, упругость груди, впадинка пупка, манящие кудряшки ниже… Она извивается как змея, а ее пальцы жгут кожу, распаляя желание еще сильнее. Не могу терпеть! Да и ей не до того… наконец-то… При погружении в ее горячую глубину я издаю звериный рык, которому вторит ее почти мурлыкающий стон… Вихрь чувств, переплетение тел и жар дыхания – все это опьяняет сильнее, чем любой алкоголь мира! Рваные движения, сбитый ритм и неконтролируемые спазмы мышц… Она кричит подо мной, острые ноготки впиваются в мою спину, оставляя кровавые полосы – она достигла пика. Я не сдерживаюсь больше, еще пара рваных движений, и мое рычание тонет в ее волосах…
Через час и еще один всплеск страсти она встает и одевается, призывая магией разбросанные вещи. Я следую ее примеру. Все так же молча. Провожаю ее до двери – на ее лице знакомая маска безразличия, в глазах холод. Как и на моем, что уж там.
-Сейчас четыре утра, вы опоздаете на дежурство, мисс Грейнджер. – «Гермиона, милая, любимая, только будь осторожна, я умоляю…». Мысленно, конечно.
-Увидимся вечером на собрании, профессор Снейп. – холодный кивок, и она уходит. «Северус, только дождись меня, Северус… я люблю тебя, только жди…»
Конец