Г., Сан-Франциско
| А |
втомобиль въехал на территорию роскошной усадьбы.
Дом, особняком стоявший на холме, еще издали привлек к себе восторженное внимание пассажирки. Вблизи он и вовсе казался неприступной крепостью, величественной и гордой.
Жизнь в богатом особняке обещала быть безмятежной и полной славных семейных традиций.
Вот только в действительности ее приезд в дом Браунов был вызван трагическим событием – ночью при родах скоропостижно скончалась супруга Дэна Брауна, и теперь ребенку срочно требовалась кормилица.
Агата вышла из машины и обвела взглядом увитые красным плющом каменные стены особняка, вдыхая сладкий аромат розария, доносящийся с внутреннего двора. Ей чудилось, будто даже сквозь эти стены она слышит голодный плач новорожденного.
С трудом проглотив ком в горле, женщина направилась к крыльцу в сопровождении водителя Браунов, несшего ее чемодан с более чем скромным содержимым. Обстоятельства, заставившие Агату спешно покинуть родную страну, не позволили ей взять большего. Да и брать-то с собой особо было нечего женщине, родом из простой рабочей австро-венгерской семьи.
Оказавшись в просторной светлой гостиной, Агата на мгновение впала в оцепенение, испытывая благоговейный трепет от внутреннего убранства дома. Особняк внутри был так же великолепен, как и снаружи. И хотя у женщины практически не было времени, как следует осмотреться вокруг, первое впечатление, посетившее ее в тот момент, навсегда сформировало ее представление о настоящем вкусе и изяществе.
Громкий детский крик разорвал строгую атмосферу дома и заставил Агату вернуться к реальности и вспомнить о своем предназначении.
Подоспевшая к ней прислуга отвела ее наверх, где располагались шесть комнат. Закрытые двери скрывали от глаз то, что находилось внутри.
Доступ Агате открылся пока что только в одну комнату, самую удаленную. Это была детская.
Войдя внутрь, Агата, не дожидаясь, пока за ней закроется дверь, решительно подошла к колыбели, в которой без умолку плакал покинутый всеми малыш.
Опыт обращения с собственными детьми умело направлял все ее движения. Взяв младенца на руки, Агата ощутила приятную тяжесть и опустилась с ним в плетеное кресло, готовясь к кормлению.
Ребенок жадно взял грудь.
Агатой овладело состояние полнейшего блаженства, и подзабытые воспоминания вернулись вновь с небывалой яркостью.
Глаза ее наполнились слезами. «Даниэль, мой Даниэль…»
Агата отогнала печальные мысли и, смахнув набежавшие слезы, затянула знакомую еще с детства колыбельную.
***
Наши дни…
Как это обычно бывает, после бушевавшей сутки назад бури установилась замечательная погода. Не желая напрасно тратить время, Рейчел, Луиса и Карина вышли в сад, чтобы заняться его облагораживанием.
Дом уже был полностью обжит новым составом «Наследия», а вот сад требовал внимания. Несколько клумб нуждались в обновлении, чему собственно и собирались посвятить досуг женщины «Наследия».
- Было бы неплохо подправить цветник в дальней части двора, - решила Карина. – А уж потом разбить новые клумбы.
Луиса и Рейчел возражать не стали. Ведь подправить то, что уже было, намного легче, чем создавать что-то новое. К тому же, эта идея изначально пришла в голову именно Карине, стало быть, и пальма первенства в этом вопросе принадлежала ей.
Поделив по-братски три самые запущенные клумбы, раскиданные по разным углам, женщины вооружились садовым инвентарем и принялись за работу.
Вскопав половину клумбы, Луиса почувствовала, как штык лопаты углубился и вонзился в дерево. Капнув рядышком, девушка получила тот же результат: под клумбой определенно таилось что-то деревянное. Решив, что это – корневища расположенное неподалеку яблони, она попробовала копнуть в другом месте, и придя к такому же выводу, издала вздох разочарования.
- Эй, Луиса, куда делся твой энтузиазм? – подзадоривала Карина, заметив, что подруга озадачено отложила лопату в строну и сняла перчатки.
- Боюсь, у меня возникло препятствие. – Ответила Луиса, сосредоточенно оценивая взглядом инвентарь.
- Надеюсь, преодолимое? Тебе нужна помощь?
- Нет уж, свой сундук с сокровищами я выкопаю сама! – пошутила Луиса и выбрала лопату побольше.
- Только не забудь, что тележка находится у Рейчел, так что тебе все равно придется делиться, если не хочешь тащить его на себе! – в ответ пошутила Карина.
Обменявшись смешками, девушки вновь принялись за работу.
Луиса не ошиблась в выборе лопаты. Она убедилась в этом сразу же, как только почувствовала, что штык глубоко вонзился в расщелину покоящегося под слоем земли куска дерева, и застрял в нем. Приложив усилия, Луиса попыталась расшатать лопату, чтобы вытащить ее обратно.
Треск дерева, внезапно раздавшийся под ее ногами, заставил девушку вскрикнуть от неожиданности.
Земля разверзлась, и на том месте, где стояла Луиса, начала стремительно образовываться черная пропасть.
На ее крик тут же прибежала Карина. Она-то и схватила Луису за руку практически в последний момент, когда голова подруги уже скрылась под землей. Другой рукой Луиса все же успела ухватиться за кирпичный край цветочной клумбы.
Распластавшись на земле, Карина изо всех сил пыталась вытащить Луису на поверхность, но чувствовала, что сама неминуемо подползает к пропасти.
- Луиса, попробуй за что-нибудь уцепиться ногами! – посоветовала она. Силы ее были на исходе. – Рейчел, скорее сюда!
Ее крик исказило эхо, отозвавшееся из чрева пропасти.
- Не могу! – выкрикнула Луиса, в очередной раз соскользнув ногой по кирпичной кладке. – Карина, я не хочу умирать!
В ее глазах смешались мольба о помощи и панический ужас перед неизбежным падением.
Рейчел, чья клумба была в самом дальнем уголке сада, подбежала слишком поздно. Карина и Луиса с безумным криками проиграли борьбу с силой земного притяжения.
Луиса, накрытая пледом и все еще дрожащая от шока, сидела в гостиной со стаканом воды. Крис слегка приобнял ее за плечи, думая, что это поможет ей успокоиться.
- Кто бы мг подумать, что под клумбой находится колодец! – поразился он.
- Тебе повезло, что там случайно оказалась эта плита. – Сказала Карина и погладила подругу по руке в знак утешения.
Луиса подавленно кивнула, все еще не веря в свое чудесное воскрешение. Иначе это не назовешь. А ведь она и в самом деле была на волоске от гибели и когда потеряла сознание, приземлившись на осколок каменной плиты, даже не надеялась на то, что снова проснется.
Руки ее дрожали так сильно, что Крису пришлось забрать у нее стакан.
- Кто знает, сколько еще загадок таит в себе этот дом! – выбивая дробь зубами, выдавила из себя Луиса. Сарказм в ее тоне все списали на последствия пережитого ею шока. – Ощущение погребенной заживо не из приятных, должна вам сказать!
Четыре пары глаз почему-то устремились на главу «Наследия».
- А что вы на меня так смотрите? – смутилась Рейчел. – Я и в самом деле не знала, что там есть колодец!
- Просто ты дольше всех живешь в этом доме…- попыталась оправдаться за всех Карина, но Рейчел прервала ее и с ехидством закончила фразу:
- …поэтому вы подумали, что я нарочно не предупредила вас об опасности, рискуя при этом не меньше вашего?
В разговор вмешался Конор, пытаясь разрядить обстановку:
- Бессмысленно строить глупые предположения, а тем более кого-то обвинять в случившемся, - его укоризненный взгляд был адресован Карине. – Не лучше ли поискать план дома и хорошенько его изучить? Ради нашей общей безопасности.
- План есть. В библиотеке. – Ответила Рейчел, сохраняя некую холодность. – Только вряд ли он поможет узнать все тайны этого дома.
- Почему? – удивился Конор.
- Потомучто его последняя версия была подготовлена ДерекомРайэном в 2001 году с целью облегчения ориентирования в доме новым членам общества. А колодец, судя по всему, очень старый. Дерек мог не знать о нем.
- Рейчел права, - подала голос Луиса, которая наконец-таки перестала дрожать и обрела способность критически мыслить. – Когда я падала, то не видела дна. Это говорит либо о том, что он очень старый, и в нем нет воды…
Она запнулась, вспомнив неприятные ощущения: сырость, пробирающую до костей; тяжелый затхлый запах; дневной свет, слабо приникающий через край колодца. Это были словно не ее, а чьи-то чужие ощущения.
Луиса поежилась.
- Либо… - подталкивал к завершению фразы Конор.
- Либо он бездонный.
Молчание, возникшее из-за произведенного ее словами впечатления, прервал Крис:
- Неужели нет возможности раздобыть другой план дома, постарее?
Он умоляюще посмотрел в сторону Рейчел.
Глава «Наследия» по-прежнему держалась отчужденно и не торопилась предлагать свою помощь. Члены вновь образованного общества осмелились усомниться в ней, поэтому естественным ее порывом в данный момент был проучить их.
- Возможность есть, - весьма неохотно отозвалась Рейчел. – Можно поискать в архиве то, что вас интересует.
- На то, чтобы что-то найти в вашем архиве, понадобится вечность! – Конор закатил глаза и развел руками.
Рейчел поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие наблюдать их беспомощность.
- Отнюдь, - возразила она. – Если знать, где искать.
- Ну же, Рейчел, не мучай нас! – взмолился Крис. – Должен признать, что мы совершили величайшую глупость, усомнившись в твоей искренности.
Он обвел взглядом всех присутствующих, ища поддержки. Карина, Конор и Луиса согласно кивнули.
- Но мы непременно попытаемся оправдать твое доверие. – Заверил он.
Вдоволь насладившись триумфом, Рейчел сдалась:
- Советую просмотреть рукописи членов «Наследия» за последнее столетие. Не исключено, что за основу своего плана Дерек взял чей-то дневник.
- Спасибо. – Искренне поблагодарил Конор, готовый направиться в архив «Наследия».
Выборка материалов по датам только на первый взгляд облегчала поиски.
Крис по очереди извлекал с полок рукописи 20 века, Конор визуально изучал их содержание. Преимущество в разделении труда было очевидным.
- Ни черта не понятно! Здесь все по-немецки! – весьма эмоционально отозвался Конор об одном из источников и пренебрежительно отложил его в сторону.
В том, что догадка Рейчел верна, мужчины убедились через несколько часов, когда, наконец, в одном из артефактов отыскался подробный план усадьбы «Наследия».
- Смотри, на этом рисунке отчетливо виден колодец! – в глазах Криса прыгали веселые бесенята. – Значит, в начале 20 века обитатели дома все же знали о нем.
- Да. Это очень интересно, - согласился Конор, переполняемый азартом соискателя. – Но гораздо интереснее, когда, а главное благодаря кому, они перестали подозревать о его существовании?
- А это что такое? Взгляни сюда. – Крис склонился над рисунком с лупой в руке, узрев в нем странный фрагмент. – Видишь, от колодца к дому тянется пунктирная линия?
- Кажется, она заканчивается где-то в районе подвала дома. – Кивнул Конор, следя за направлением пальца Криса.
- Интересно, что это может быть? И почему обозначено пунктиром? – задумался Крис.
- Может, какой-то подземный коридор или что-то в этом роде? – предположил Конор.
- Думаю, стоит это проверить.
- И начать лучше с колодца. – Поддержал идею Конор.
Внезапное появление постороннего заставило их отвлечься.
- Луиса? – удивился Крис.
Девушка, держащая в руках поднос с чашками, смущенно улыбнулась.
- Решила проверить, как вы тут, и заодно принесла вам кофе, - прокомментировала она свое появление и поставила поднос на край стола. – Вы вообще в курсе, который час?
Конор и Крис переглянулись, удивляясь очевидности ее вопроса.
Кофе оказался как раз кстати. Оба почти одновременно накинулись на приготовленные для них чашки.
Луиса не спешила покидать архив. Она выжидала подходящий момент, чтобы задать волнующий ее вопрос, и украдкой посмотрев на разложенный на столе рисунок, кивнула в его сторону:
- Вам удалось что-нибудь выяснить про этот загадочный колодец, замаскированный под клумбу?
На лице Криса застыло изумление.
- Слушай, а ведь это мысль! – воскликнул он, обращаясь к напарнику. – Нам почему-то и в голову не пришло, что колодец был спрятан.
Конор кивнул, соглашаясь с ним.
Луиса терпеливо ожидала ответа на свой вопрос, всем своим видом давая понять, что от намерения его получить не отступится.
- Скажи, Луиса, откуда у тебя этот нездоровый интерес к старому колодцу? – удивился Крис, осушив свою чашку и вернув ее на поднос. – Для человека, провалившегося в него, было бы логично забыть об этом как можно скорее.
Луиса выдержала его пытливый взгляд и невозмутимо ответила:
- У меня на то есть свои причины. Ну, так что, будете делиться добытым?
Поразившись напористости этого, на первый взгляд, хрупкого существа, мужчины повиновались.
Конор развел над столом руками, демонстрируя обилие пересмотренных источников.
- Все это в твоем распоряжении, - радушно заявил он. – Можешь сама посмотреть и отобрать для себя то, что удовлетворит твое любопытство.
Луиса благодарно улыбнулась. То, что ей было нужно, лежало на столе и манило разнообразием линий, штрихов, кружочков и прочих символов обозначения.
Обрадовавшись возможности оставить за собой беспорядок и избавившись от необходимости осуществлять уборку, Конор как-то незаметно ретировался.
Прошмыгнув мимо Луисы вслед за ним, Крис легонько похлопал ее по плечу и шепнул на ушко:
- Будет страшно – зови на помощь.
- Непременно. – В ответ на его беззлобную шутку пообещала девушка.
Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Луиса вцепилась в рисунок обеими руками, буквально пожирая его глазами. Она снова задрожала, на сей раз от переполнявшего ее волнения. Девушка чувствовала себя на пороге свершения какого-то открытия.
Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы правильно расшифровать злополучный кружок в левом верхнем углу плана.Сама того не подозревая, Луиса пришла к единому мнению с Крисом и Конором относительно пунктирной линии, протянувшейся от колодца к дому, растолковав ее как подземный ход. А пунктир, по ее мнению, был выбран для обозначения, скорее всего потому, что составитель плана не был уверен либо в его целостности, либо в его существовании, но на всякий случай занес его в свой план.
Мысленно поблагодарив человека, которого давно уже не было в живых, Луиса взглянула на обложку дневника, некогда принадлежавшего одному из членов «Наследия» Дэну Брауну. Слегка призадумавшись над фамилией автора, она незамедлительно сняла ксерокопию с плана дома с той целью, чтобы завтра же начать свое исследование с его подвала.
Почему именно с подвала, Луиса не сразу ответила себе на этот вопрос. Должно быть, выбор пал на подвал только лишь потому, что зияющая пропасть колодца по-прежнему наводила на нее леденящий ужас, пробуждая страшные и одновременно какие-то чужие ощущения.
Помотав головой, дабы избавиться от наваждения, Луиса оценила взглядом масштабы беспорядка на рабочем столе.
Медленно, экземпляр за экземпляром, она возвращала источники на место, стараясь воспроизвести порядок, в котором они хранились на полке.
Рука ее выхватила из стопки дневников старую толстую желтую тетрадь, больше походившую на альбом для фотографий.
Слегка удивившись, Луиса провела рукой по обложке и раскрыла тетрадь.
Это было последнее, что она помнила перед тем, как у нее возникло видение.
Oh, Tannenbaum, oh Tannenbaum,
WiegrunsinddeineBlater…
- звучал убаюкивающий женский голос.
Заботливые женские руки качали теплый туго запеленованный сверток…
Детский сон был крепким и безмятежным, колыбельная – мелодичной и отяжеляющей веки, погружение в сон – стремительным и обволакивающим, затягивающим в пучину бессознательного...
Голос медленно замолкает, и руки готовы вернуть притихший сверток обратно в кружевную колыбель.
Внезапно младенец открывает глаза, кажущиеся большими, черными, зияющими и пугающими своей пустотой дырами. Метаморфоза превращает его лицо в череп, искривленный в злобном оскале.
Руки инстинктивно разжимаются.
Полутемное пространство комнаты заполняет дикий женский крик.
Шумно вдохнув в легкие воздух, Карина открыла безумно блестящие глаза и села в кровати.
Все привидевшееся ей во сне казалось таким реальным. И этот голос, исполняющий колыбельную, и вязкое погружение в сон, и череп с пустыми глазницами.
Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. По спине тек холодный липкий пот.
Неужели это было видение?
Луиса резко отбросила на стол тетрадь, которая будто прилипла к ее рукам.
С трудом восстановив дыхание, она присела на стул.
План ее дальнейших действий обозначился очень четко.
***
- Луиса, ты у себя?
Приоткрыв дверь, Карина поняла, что комната пуста.
Она вошла внутрь, решив все-таки дождаться прихода подруги.
Присев на краешек кровати, Карина стала осматриваться кругом, будто была здесь впервые.
На глаза ей попалась лежащая на прикроватной тумбочке старая потертая тетрадь. Недолго думая, Карина решила скоротать время ожидания за изучением странной и не вполне уместной, как ей показалось, вещицы.
Но стоило ей притронуться к тетради, как поток мощной энергетики, исходящей от незнакомого предмета, вызвал неотвратимое видение прошлых лет, весьма похожее на ночной кошмар. Предчувствуя приближение неизбежного, Карина изо всех сил сопротивлялась красивому мелодичному голосу, исполняющему колыбельную и звучащему в ее голове.
Лишь невероятным усилием воли ей удалось приостановить вспышку видения, оставившую после себя, как обычно, опустошение и временный провал в памяти.
Карина жадно хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная из воды на сушу.
В таком состоянии и застала ее Луиса, вернувшаяся в свою комнату.
- Карина, что с тобой?
Встревоженный голос подруги вывел ее из оцепенения.
- Луиса, что это? – вопросом на вопрос ответила Карина, держа в руках тетрадь и требовательно глядя на хозяйку комнаты.
- Это дневник Агаты Мюллер – няни и кормилицы Дарси Брауна. – Ответила Луиса, проходя вглубь помещения.
- Откуда это у тебя? – продолжала расспрос Карина с лихорадочным блеском в глазах – последствие пережитого в результате видения шока.
- Нашла случайно, когда изучала архив. – Спокойно ответила Луиса и присела на кровать, готовая к новым вопросам.
- Эта вещь вызывает у меня ужасные видения. – Призналась подруге Карина.
- Колыбельная на немецком языке, младенец-монстр, истошные крики и состояние удушья как от утопления в воде? – подсказала Луиса, на удивление невозмутимо относящаяся к происходящему.
- Верно, - подтвердила Карина, присаживаясь рядом с Луисой. – Но откуда ты знаешь?
- Тетрадь и у меня вызывает те же видения.
- Эта женщина…
- Агата? – подсказала Луиса.
- Да, Агата. Что все это значит? Зачем она делает это? – от волнения Карина с трудом выражала свои мысли. Но Луиса поняла ее без лишних слов.
- Думаю, что душа Агаты не нашла успокоения после смерти. И теперь с помощью видений пытается нам что-то рассказать, а может, и предупредить о чем-то.
Карина призадумалась, пытаясь разобраться в том, что чувствует.
- Что ты знаешь об этой женщине? – спросила она после некоторой паузы.
- Немного. Только то, что в 1900 г. она эмигрировала из Австро-Венгрии в США. Глубокий кризис, вызванный подъемом рабочего и национального движения, заставил ее покинуть страну в поисках лучшей доли. И предложение работать в доме Браунов, т.е. в доме «Наследия», представлялось наилучшим вариантом. В общей сложности, Агата Мюллер прожила и проработала у Браунов около 30 лет, после чего таинственным образом исчезла. В базе данных «Наследия» много позже кто-то из членов общества поместил предположение, что она могла вернуться на родину. К сожалению, на данный момент это вся информация, которой я располагаю. В общем, сухие беспристрастные факты. Поэтому чтение дневника Агаты – это единственный ключ к разгадке ее исчезновения, а возможно и смерти.
Луиса многозначительно замолчала, давая подруге переварить услышанное.
Карине,наконец, удалось прислушаться к собственным ощущениям и понять, что ею целиком овладело чувство неясной тревоги. Она искоса взглянула на тетрадь, таившую, как ей теперь казалось, скрытую угрозу.
- Луиса, мы должны выяснить, что случилось с Агатой как можно скорее.
Луиса кивнула, соглашаясь с намерениями Карины, но тут же возразила, сочтя своим долгом предупредить импульсивную подругу:
- Есть проблема: дневник написан на немецком, что значительно затрудняет его чтение. Нам нужен переводчик, который бы хорошо разбирался в диалектах.
Посовещавшись, девушки решили, что пора поставить в известность главу «Наследия».
***
Спускаясь к завтраку, Карина случайно стала свидетелем телефонного разговора Конора.
- Это может подождать? – спрашивал он с непроницаемым, почти что каменным лицом.
Ответ, полученный от невидимого собеседника, явно не устраивал его.
- Боюсь, мой внезапный отъезд может вызвать проблемы в «Наследии».
Конор повернулся, не прерывая разговора, и заметив на лестнице Карину, понизил голос:
- Хорошо, я попробую это решить. До встречи!
Он отключил мобильный и положил его на журнальный столик.
- Кто это был? – поинтересовалась Карина, предчувствуя не самый удачный поворот событий.
- «Пси-фактор» требует меня обратно. Я должен сегодня же вылететь в Канаду. – Удовлетворил ее любопытство Конор, по-прежнему оставаясь каким-то взвинченным.
Последовавшая за этим реакция Карины была вполне предсказуемой.
- О, нет! Ты же только неделю назад вернулся из командировки! – запричитала она, состроив гримасу огорчения. – А нельзя ли как-нибудь отложить твой отъезд? Ну хотя бы до того момента, пока не разрешится ситуация с дневником Агаты Мюллер?
Конор оказался между двух огней. Ситуацию усугубляло наличие условий, и это очень его раздражало. Отказать Карине, равно как и руководству его научного центра в Канаде, было одинаково тяжело.
Тщательно подбирая слова, Конор попытался обыграть ситуацию с дневником в свою пользу:
- Именно поэтому я и должен лететь. Ты же знаешь, Рейчел запросила помощь переводчика, а центр не может допустить того, чтобы в «Наследии» трудились сразу два наших специалиста.
- А разве она пригласила не своего личного знакомого? – усомнилась Карина.
- Это не мешает ему в то же время быть сотрудником нашего центра. – Усмехнулся Конор.
Разговор о вынужденном отъезде начинал его тяготить.
- Все, мне пора собирать чемодан. – Заторопился он.
И поцеловав сникшую Карину, решил напоследок ее утешить:
- Не переживай. Надеюсь, это ненадолго.
Карина покосилась на оставленный им в спешке на столике телефон.
- Кто же тебе преподнес эту «чудесную» новость? – с подозрением пробормотала она, вспомнив, что Конору удалось-таки избежать ответа на ее вопрос.
Соблазн выяснить это прямо сейчас был необычайно велик. Но Карина сумела перебороть себя, решив, что недоверие – не самое лучшее начало для их с Конором отношений.
И тут же, к своему великому огорчению, вынуждена была констатировать, что каждый новый виток развития этих отношений был ознаменован чьим-то вмешательством извне.
В полдень, собрав всех членов «Наследия» в малой гостиной, Рейчел представила им нового помощника:
- Знакомьтесь: это Филипп Фицджеральд. Он филолог и неоднократно сотрудничал с «Наследием» еще в прежнем его составе, поэтому ни у кого из нас не возникало сомнений по поводу его компетентности. Филиппу я доверяю как себе самой.
Гость доброжелательно улыбнулся и скромно возразил:
- Боюсь, что после такого представления мне придется доказывать это еще раз.
- Брось, Филипп! Не скромничай. – Рейчел по-свойски похлопала его по плечу.
Этот жест был тут же отмечен Крисом, явно испытавшим в тот момент укол ревности. Панибратство, царившее в отношениях главы «Наследия» и ее знакомого, настораживало его.
Филипп по очереди познакомился со всеми членами нового «Наследия» и остановил свой взгляд на темноволосой девушке, прижимавшей к груди пожелтевшую от времени тетрадь.
Луиса спокойно выдержала слегка задержавшийся на ней заинтересованный взгляд мужчины и дружелюбно улыбнулась ему в ответ.
Карина быстро оценила обстановку: довольно привлекательный мужчина, на вид – ровесник Рейчел, приятный в общении со сдержанными манерами положил глаз на одинокую заслуживающую мужского внимания девушку.И возможность дальнейшего развития их отношений вдруг несказанно ее обрадовала.
Филипп предпочел миновать предложенное главой «Наследия» чаепитие и приступить к делу.
Рейчел кратко ввела его в суть проблемы:
- В нашем распоряжении оказалась весьма интересная вещица, вызывающая ужасные видения у большей половины представительниц женского пола нашего дома.
Рейчел жестом попросила Луису показать Филиппу тетрадь.
- Скудные познания немецкого языка позволили нам выяснить только то, что рукопись принадлежала кормилице одного из членов «Наследия» - Дарси Брауна.
Наблюдательной Карине показалось, что произнесенная фамилия знакома их гостю и вызывает у него отнюдь не радужные ассоциации. Впрочем, Филипп умело маскировал свои чувства от окружающих, так что уже в следующую минуту Карина усомнилась в своих подозрениях, а мрачную тень, пробежавшую по его лицу, приняла за обычную сосредоточенность.
Филипп увлеченно перелистывал дневник, особенно внимательно останавливаясь на некоторых страницах.
- Как много времени у меня в запасе? – осведомился он у присутствующих.
Рейчел пожала плечами, ища поддержки уЛуисы и Карины – главных инициаторов происходящего.
Держать ответ осмелилась Луиса. У нее это получалось менее эмоционально, чем у Карины.
- Видения возникают с периодичностью раз в сутки, преимущественно по ночам и носят неопределенный характер, т.е. пока ни о чем не предупреждают и не представляют угрозы. Поэтому я думаю, что у нас есть время, чтобы досконально изучить содержимое дневника.
В ответ на ее предположения Филипп предостерегающе возразил:
- Наличие видений – уже угроза для каждого, к кому они имеют отношение. Опыт работы в «Наследии» подсказывает мне, что действовать нужно как можно скорее. Ведь главное для нас не изучить эти записи, а найти способ избавления от ночных кошмаров. А это, поверьте мне, сделать не просто.
Карина и Рейчел молча кивнули, выражая свое согласие с его словами. Крис воздержался от каких-либо комментариев, еще не определившись с тем, как ему следует воспринимать их нового знакомого: как союзника или как потенциального соперника. И только Луиса обрадовалась появлению единомышленника, всецело разделяя сиюминутную готовность Филиппа приступить к расследованию.
Прихватив видеокамеру, Крис покинул кабинет и прямиком направился в сад исследовать колодец.
Проходя мимо библиотеки, он резко остановился.
Из-за приоткрытой двери доносились приглушенные голоса мужчины и женщины – Филиппа и Рейчел.
Любопытство взяло верх, заставив Криса подслушивать приватный разговор.
- Филипп, где он сейчас?
Голос Рейчел дрожал от волнения и местами понижался до шепота.
- Он в Англии.
- Как он там?
- С ним все в порядке. – Заверил Филипп и в знак утешения взял ее руки в свои, ожидая, когда она справится с набежавшими слезами.
Внезапно возникшая пауза насторожила Криса. Едва различимые шорохи рисовали в его воображении сцену объятий и поцелуя. Коварные мысли одна за другой закрадывались в голову, роясь и пробуждая волну гнева. Лишь невероятным усилием воли Крис заставил себя оставаться на месте. Выдать себя сейчас значит не узнать самого главного.
- Мне так не хватает его, - призналась Рейчел. – Порой мне кажется, что я совсем одна.
- Это не так. Дерек в курсе всего, что происходит в «Наследии». Я постоянно поддерживаю с ним связь.
- Это правда? – голос Рейчел обрел надежду. – А ты мог бы…
- Нет. – Отрезал Филипп, предугадав ход ее мысли. – Ты же знаешь, Дерек окончательно отошел от дел и не намерен возвращаться. Но кое-что он все же попросил тебе передать: чтобы ты была осторожна. Ведь все, что связано с Дарси Брауном, таит в себе смертельную опасность.
Будучи не из тех, кто позволяет подозрениям грызть себя изнутри, Крис решил тут же все выяснить и резко распахнул дверь.
- Крис?
Поняв, куда он смотрит, Рейчел поспешила высвободить руки и стыдливо опустила глаза.
Сообразив, что в данный момент он – третий лишний, Филипп деликатно покинул помещение.
- Какого черта этот тип распускает свои руки? – возмутился Крис, требовательно глядя на Рейчел.
- Это не то, о чем ты подумал. – Пролепетала она, понимая, что сцены ревности не избежать.
- Да-а? – Крис удивленно вскинул брови, не особо утруждая себя поисками более корректного выражения: Интересно, а что я должен был подумать, застав свою жену в объятиях малознакомого мужика?!
- Не преувеличивай! - парировала Рейчел, обходя Криса стороной. – Во-первых, Филипп не посторонний. А во-вторых, поводов для ревности быть не должно, потому что он – мой друг. Он – часть моего прошлого, с которой тебе придется считаться.
- Допустим, - упрямо произнес Крис, несколько сбавив обороты. – О чем тогда вы говорили? А точнее о ком?
Он намеренно подчеркнул последнюю часть фразы.
- О ДерекеРайэне. Если ты помнишь, мне досталась не самая приятная участь – управлять «Наследием». Поэтому мне не помешали бы поддержка и совет моего предшественника относительно того, как со всем этим справляться!
Рейчел демонстративно обвела руками пространство библиотеки, подразумевая общество в целом.
- Это ни к чему. – Отрезал Крис. – У тебя есть я. Я – твоя поддержка и опора. И не собираюсь делить тебя с призраками твоего прошлого.
С видом собственника он ухватил Рейчел за запястье и притянулк себе. В подтверждение своих намерений он готов был овладеть ею прямо здесь, на рабочем столе.
- Я верю тебе. Но мне бы хотелось, чтобы и ты доверял мне. Клянусь тебе, между мной Филиппом ничего нет и быть не может.
Удовлетворившись полученным заявлением, Крис силой выхватил у нее поцелуй.
- Я тебе верю. – Признался он, когда их губы разъединились.
- Ну, вот и замечательно! Теперь было бы неплохо, если бы ты все-таки принял Филиппа и перестал видеть в нем причину своей необузданной ревности. Обещай, что сегодня же наладишь с ним контакт.
Рейчел требовательно взглянула на мужа.
- Будет сделано! – отсалютовал Крис, за что и получил аванс в виде очередного поцелуя.
Г., дом «Наследия»
Агата приоткрыла дверь и неслышно вошла в рабочий кабинет Дэна Брауна с подносом в руках.
Хозяин сидел за столом спиной к вошедшему и ни на миг не отвлекался от работы. В свете единственной свечи его силуэт казался расплывчатым.
Подойдя ближе, Агата увидела, что Дэн самозабвенно заполняет толстую тетрадь в кожаном переплете.
- Ваш кофе, мистер Браун. – Чопорно, как ее тому и учили, доложила она, ожидая дальнейших распоряжений.
Ее появление вызвало на лице Дэна доброжелательную, но уставшую улыбку.
- Агата, Вы – единственный человек, который умеет приготовить кофе так, как я люблю. – Искренне похвалил он, принимая чашку из ее рук. – Прислуга в этом доме ни на что не годится.
Дэн сделал глоток и захлопнул тетрадь. Агата разглядела на ее обложке ярлычок в виде змеи, опутавшей кинжал. Будучи человеком не посвященным, она не имела понятия о том, что такое дневник «Наследия» и зачем он нужен.
- На сегодня достаточно – Подытожил Дэн, снимая очки.
Выглядел он удрученным и подавленным, осознавая необходимость предстоящей беседы.
- Агата, Вы работаете в моем доме второй месяц, а я еще ни разу не поинтересовался, как Вам здесь, - виновато произнес Дэн. – Понимаю, как Вам должно быть тяжело одновременно вести хозяйство и заботиться о ребенке.
Агата ждала этого разговора. Она считала, что он должен был состояться раньше, но Дэн еще только начал приходить в себя после трагической гибели жены и интересоваться домом и делами. Но еще больше она ждала, когда он спросит о сыне. За все два месяца с момента его рождения, он ни разу не переступил порог детской комнаты.
Воспитание не позволяло Агате лезть к хозяину с расспросами, но раз уж он сам завел об этом речь, не стала упускать шанса:
- Мальчик… он много плачет. Хорошо бы Вам взглянуть на него.
ЛицоДэна приняло страдальческое выражение:
- Нет, Агата. Это выше моих сил. Достаточно того, что о нем заботитесь Вы.
Всегда строгий и выдержанный, глава семейства вдруг предстал перед Агатой слабым, уязвимым и глубоко несчастным человеком. Горе надломило его, укрепив непоколебимую убежденность в том, что в смерти жены виноват произведенный ею на свет ребенок.
Разочарованная его ответом Агата сочла необходимым предоставить отчет о состоянии наследника:
- Поводов для беспокойства быть не должно. Ребенок здоров, ухожен, у него хороший аппетит.
А про себя добавила: «Даже слишком».
Получив сухой официальный отчет, глава семейства удовлетворенно кивнул.
- Хорошо, Агата. Больше не смею Вас задерживать. Ступайте.
Лишь только за женщиной закрылась дверь, Дэн выдавил из себя слова сочувствия, припасенные для Агаты, но которые не осмелился произнести в ее присутствии. Слова, дававшиеся ему с невероятным трудом:
- Это наш с Вами крест, Агата. Надеюсь, когда-нибудь Вы простите меня.
Агата поднялась в детскую и остановилась у зеркала. Обнажив грудь, она с ужасом взирала на огромные синяки, которых после каждого кормления становилось все больше.
Нет, ей никогда не хватит мужества признаться отцу Дарси в том, что вместе с молоком его сын выпивает из нее жизненные силы.
Подойдя к колыбели своего маленького мучителя, Агата обнаружила, что Браун-младший даже не собирается засыпать. Огромные черные глаза – наследственная черта всех Браунов – чересчур сосредоточенно и осмысленно для младенца наблюдали за своей жертвой, заставляя испытывать чувство вины за проявление слабости.
Агата поймала себя на мысли, что слово «жертва» наиболее уместно для описания ее ощущений.
Сложив руки на груди, Луиса задумчиво стояла у окна, мысленно переносясь в далекий 1900 год.
Именно с этого временного промежутка начиналось повествование Агаты Мюллер о ее новой жизни в Сан-Франциско.
Рейчел была права. Филипп мастерски справлялся с поставленной задачей. Он весьма живописно переводил все чувства и ощущения, скрытые на страницах дневника Агаты, не упуская ни единой мелочи.
К