Все это время мать препятствует общению детей с отцом. Впрочем, вместе с тем, как дети взрослеют, препятствовать становиться всё труднее.
В Отделе опеки, в суде и у приставов мать заявляла, что делает все возможное для общения детей с отцом: специально купила телефон детям, установила дома точку доступаwi-fi. На самом деле запрещала детям отвечать на звонки, если звонит папа. Запрещала пользоваться точкой доступа wi-fi. Не передавала сообщения отца детям и сообщения детей отцу.
Согласно Конституции РФ и Семейному Кодексу РФ дети имели право на кратковременные поездки к отцу, проживающему заграницей. Мать препятствовала этому.
Летом 2013 г. отец подал иск в суд с просьбой обязать мать не препятствовать детям в выезде в Финляндию к родственникам.
Сначала запрет на выезд детей в Финляндию матьобъясняла тем, что в 2012 году отец, якобы, незаконно вывез и удерживал детей в Финляндии. Эти бредовые вымыслы СМИ никакими документами подтвердить не удалось - дети были в Финляндии на законных основаниях. Тогда мать изменила тактику. Теперь она делала акцент негативный моральный обликотца. Она говорила, что детей нельзя пускать в Финляндию,потому что она боится оставлять детей сотцом. В «подтверждение» всего этого предъявляла свои же заявления на отца в полицию.
Подстраховываясь, матьподготавливала «свидетелей» для суда. Рассказывала им истории о творимых отцомбесчинствах. Сама называла это «блефом».
11.11.2013 было назначено очередное судебное заседание. На этот раз отец ходатайствовал о вызове в качестве свидетелей директора «Центра психолого-медико-социального сопровождения» г. Петрозаводска Носковой Натальи Анатольевны и сотрудницы Отдела опеки г. Петрозаводска Ротовой Елены Вячеславовны, с которой Носкова Н.А. по телефону делилась своими опасениями за детей, связанными с «невменяемым» состоянием матери в данном Центре во время экспертизы 17 августа 2012 г. Также ходатайствовал о вызове вкачестве свидетелей наркологаХ.,психиатраБ.
В подтверждение указанных в заявлении фактов, отецпредставил суду документы, аудио- и видео- записи, в том числе, характеризующие поведение и состояние матери в присутствие детей.
Мать поняла, что обнародование этих фактов в суде может сильно изменить отношение к ситуации её коллег и знакомых, которых она использовала в качестве «свидетелей». Она предложила заключить мировое соглашение, по которому дети могут проводить время у отца в Финляндии во время своих школьных каникул.
11.11.2013 Петрозаводским городским судом было утверждено мировое соглашение. Общение отца с детьми в РФ было ограничено несколькими часами в неделю. С точностью до минут было ограничено общение по телефону, скайп. Отецбыл вынужден согласиться на очень сильное ограничение своих прав на общение с детьми в России, поскольку взамен мать пообещала соблюдать порядок временного выезда детей к отцу во время школьных каникул (осенних, зимних, весенних, летних,- в общей сложности, 69 дней в году).
Во время суда матери удалось ввести в заблуждение участников процесса насчет необходимости «легализации» решения Петрозаводского городского суда в надворном суде города Хельсинки -
вСоглашение был внесен пункт о «легализации», несмотря на то, что в суде ни сама мать, ни её представитель, ни судья не могли дать определение, и разъяснить смысл подобной «легализации». Благодаря этому пункту, матери удалось почти в течение года не пускать детей к отцу в Финляндию. Только тогда, когда за неисполнение решения суда, над матерью нависла угроза денежного штрафа, она отпустила детей в Финляндию на одну неделю.После чего опять запретила выезд.
Из 69 дней, определённых соглашением на 2014 г., дети были у отца в Финляндии всего 7.
21.12.2014 отец подал новый иск в суд с тем же требованием – дать возможность детям общаться с отцом в Финляндии.
12.03.2015 суд вынес решение, согласно которому, дети наконец-то смогли поехать к отцу, пообщаться со своими родственниками.
Во время же, выходящее за рамки судебного решения, мать использовала свое право запрещать детям общение с отцом. Даже в то время, когда отец находился в Петрозаводске, дети на каникулах, мать, за редким исключением, отпускала детей к отцу лишь во время, определенное судом. Пообщавшись с 12:00 до 20:00 во вторник, дети и отец вынуждены были ждать 10:00 воскресенья.
В это время они либо сидели дома одни, либо мама отводила их своим знакомым (так как мама, с её слов «много и хорошо работает»).
Но дети растут. Когда они были вывезены из Финляндии, им было пять с половиной лет. Сейчас они начинают задавать вопросы, ответить на которые мама не может. И многие из тех объяснений мамы, которые принимают Отдел опеки, суд, судебные приставы, полиция, – дети не принимают. Они знают ситуацию изнутри.
Матьпонимает это, и ей очень непросто в этой ситуации.
«… и опять-таки, великая правда на его стороне: в стране сейчас в нашей, действительно, жить очень тяжело. Финляндия гораздо более благоразумная, действительно, гораздо более чистая, действительно, социально более благополучная. В нашей стране, действительно, ну, кризис – по всем фронтам. Тут, понимаешь, к сожалению, это так.»
«… и, как говорится, я, периодически, даже выпиваю – это только потому, что я хотя бы живу и не схожу с ума, потому что на трезвую голову я это делаю гораздо чаще!
«Я знаю, что на сегодняшний момент мои позиции вот в этом вопросе очень непростые. И что вот, то, что они меня могут не простить, отравляет мне моё существование.»
«- на сегодняшний момент, я … ты зря так думаешь, что я не найду в себе силы признаться, что я не права. Я знаю, что я не права. И мне от этого очень нехорошо, - начнём с этого...
И, что мне омрачает мою жизнь на сегодняшний момент – это только вот этот леденящий, периодически, душу, ужас, что мои дети меня не простят. Мне от этого очень становится страшно. Очень.»
(распечатка аудиозаписей разговоровматери, представленных в суд)
Даже близкие знакомые матери, даже те, кто, в её присутствии изображая поддержку, говорили обратное, - понимали, что в Финляндии детям было лучше. И есть. И будет. И, что рано или поздно, дети сами заговорят о возвращении. Вопрос только во времени.Казалось бы, какая проблема в том, чтобы, наконец,подумать о детяхи признать ошибку?
Проблема есть.
Деньги.
Во время судебного заседания Петрозаводского городского суда летом 2012 года мать признала, что забрала у детей в свое пользование телефон, который им подарил отец.
Мелочь? Может быть…
В 2013 году матери удалось получить деньги с родителей детского сада, который посещали дети, якобы на международные судебные издержки. «— Я счастлива, что смогла вернуть детей. И я благодарна всем, кто мне помогал. Таких людей было много. Например, родители из детского сада, в который ходили дети, довели меня до слез, собирав очень солидную сумму, ведь международная тяжба требует затрат, — сообщила мать. – У наших граждан есть хорошие качества, жалко, что мы их не ценим; и очень много хороших людей рядом.»
из интервью матери региональным СМИ 24 апреля 2013.
На самом деле, данные судебные затраты матери (оплата финского адвоката и другие расходы) были оплачены финской стороной в сумме 3071,11? (три тысячи семьдесят один евро одиннадцать центов). Знают ли об этом родители,собиравшие деньги для матери?
Первым делом, после вывоза детей из Финляндии, матьпыталась отсудить себе квартиру, принадлежавшую отцу. Поняв, что законным путем этого не добиться, предлагала отцу вариант обмена: она отпускает сына к отцу в Финляндию, а сама проживает в данной квартире с дочерью. Впоследствии, видимо, осознав моральную сторону этой сделки, отказалась от неё.
Сейчас значительные денежные средства отца, в том числе 2/3 пенсии МВД, идут на расходы, связанные с настоящим положением детей. Организация встреч, покупка одежды, обуви, транспортные расходы, покупка продуктов питания и лекарств, лечение, организация досуга детей и т.д.(во время судебного заседания 30.10.2012 года, мать, отвечая на вопрос судьи об обеспечении детей, признала: «Я вещей детям не покупаю. Потому что у отца есть пункт, - он знает, какая одежда удобная, он знает, какая одежда хорошая, - пусть человек этим занимается!»). Часть вещей, купленных детям отцом и его родственниками, просто исчезала. При этом на странице матери в соц.сетях появлялись объявления о продаже детских вещей. Видимо, просто совпадение.
Оставшуюся треть пенсии получаетмать (в виде алиментов в установленном судом размере). Это не так много, но за эти годы общая сумма составила около полумиллиона рублей. Дополнительно к алиментам мать постоянно просит (и периодически получает!) дополнительные выплаты с отца.
На что расходуются эти средства, неизвестно. Известно, что мать выплатила ипотечный кредит на свою квартиру, собственниками которой дети не только не являются, но даже не зарегистрированы в ней.
В 2014 годумать подала заявление в суд Финляндии, с целью получатьденьги и из Финляндии. В своем заявлении матьнаписала: «Расходы семьи с детьми в России не нижечем в Финляндии. Нужно уделить внимание и на то, что в России государство предоставляет семьям с детьми намного меньше бесплатных услуг, чем в Финляндии.»
В этой просьбе финским судом ей было отказано. Страна, которая хорошо обеспечивала проживавших в ней детей, отказалась содержать мать, лишившую детей этого обеспечения.
Но и после этого мать продолжала выпрашивать деньги в Финляндии. Благо, что работу финского адвоката, как и прежде, оплачивала ей всё та же Финляндия.
Возникает вопрос, чтоже, всё-таки, для матери важнее? Чтобы детиполучали те блага, о которых она говорит, или чтобы вместо этих благ начислялись определенные суммы на личный счёт матери?
«… как любая, это, мать … как любая мать, я хочу, чтобы дети жили так, как им хочется. И, но я, вместе с тем, понимаю, что когда дети маленькие, им это сложно определить. Сейчас я хочу, - я ведь должна сказать, как я хочу, да? - я хочу, чтобы дети жили со мной. Если по суду это, вот, до 10 лет,
а потом они уже будут изъявлять свою волю, я этому подчинюсь. Я не буду там, это, хотя, конечно, мне хочется, чтобы десятилетние дети жили со мной, но вот, на сегодняшний момент,
пока от воли ( имена детей ) ничего не зависит, я, как их мать, я хочу, чтоб они постоянно жили со мной.»
Из распечатки аудиозаписи судебного заседания 30.10.2012
02.05.2017 в судебном заседании сын совершенно определённо сказал, что хочет жить с папой, а не с мамой. Хочет жить в Финляндии, а не в России. Причём, невзирая на старания представителя отдела Опеки получить от него другой ответ, он ещё три раза подтвердил этот. Тем не менее, решением суда от 02.05.2017, вопреки положениям Семейного Кодекса РФ, оставлен жить с матерью. Отец подал апелляционную жалобу на решение суда. 04.07.2017 Верховным судом мнение ребёнка, наконец-то, было учтено, и определено место жительства ребёнка с отцом. Месяц сын жил с папой.
Но мать подала кассационную жалобу. Уже испытанная политическая аргументация (нашего российского ребёнка отдают на проклятый запад, где нет ни медицины, ни образования, ни жилья, ни еды …) легко расправилась с мнением и законным правом ребёнка. Сына у отца опять забрали.
В настоящее время отец и сын ждут решения Конституционного суда.
Разумеется, без особой надежды.