После Седана французский поверенный в делах де Габриак, стараясь склонить Горчакова к активной дипломатической поддержке Франции, указывал ему на чрезвычайное усиление Германии, опасное для интересов России. Горчаков посоветовал новому французскому правительству возможно скорее заключить мир. Он обещал, что царь снова напишет Вильгельму и посоветует ему соблюдать «умеренность» в отношениях с Францией. Горчаков добавил даже, что в случае созыва европейского конгресса Россия достаточно громко возвысит свой голос в пользу Франции.[27] Уже под влиянием первых успехов прусской армии, за несколько дней до битвы при Седане, Русский царь написал письмо прусскому королю, убеждая его не навязывать Франции унизительного мира. Ответ Вильгельма I был мало утешительным, он говорил, что «общественное мнение вряд ли позволит ему отказаться от аннексий»[28]. Действительно, Бисмарк, король при горячем сочувствии юнкерства и большей части буржуазии решили навязать Франции тяжелый, грабительский мир, отобрав у нее Эльзас и Лотарингию.
Как раз в это время (в сентябре и октябре) Тьер по поручению «правительства национальной обороны» объезжал столицы великих держав, заботясь об их вмешательстве в пользу Франции или хотя бы о посредничестве в целях заключения мира. В Лондоне Тьер был хорошо принят, но не добился ничего существенного, равно как и в Вене. От активного вмешательства правительство Австро-Венгрии наотрез отказалось. Такой же ответ ожидал его в Италии. В Петербурге Тьер был принят любезно, и ему было сказано, что царь желает мира. «Он окажет вам помощь, чтобы завязать переговоры, но не больше»[29],– заявил Тьеру Горчаков. Царь действительно направил новое письмо Вильгельму. Ответ пруссов заставил себя довольно долго ждать. Когда он, наконец, поступил, Горчаков вызвал Тьера и сообщил ему, что мир возможен.
|
|
По возвращении во Францию Тьер 30 октября прибыл в Версаль. Здесь он встретился с Бисмарком, и между ними начались переговоры о заключении перемирия.
Тьер намеревался заключить мир в два этана; перемирие должно было быть первым из них. Жюль Фавр совершил с самого начала непоправимую ошибку. Она состояла в привезённом им Бисмарку предложении распространить перемирие на всю Францию. Он не знал, что происходит в провинции, и какие шансы существуют у делегации на продление войны. Три крупных армии, потерпевших поражение, но ещё внушительных, сохраняли боеспособность. Страна располагала ещё огромными резервами. Враг был утомлён кампанией, так как она по его расчётам должна была длиться не свыше нескольких недель, а длилась она уже в течение шести месяцев. Правительству Национальной обороны в тот момент следовало договариваться исключительно относительно Парижа.
Пока шли переговоры о прелиминарном соглашении, 18 января 1871 года было продекламировано образование Германской империи. Завершилось объединение Германии «сверху», с реакционной прусской монархией во главе.
26 февраля 1871 г. в Версале был подписан прелиминарный мирный договор. По условиям этого договора Германия должна была получить Эльзас, Восточную Лотарингию (свыше 14 тыс. квадратных километров с 1 600 тыс. жителей) и 5 млрд. франков контрибуции.[30] Бисмарк сначала хотел взять 7 млрд., но под воздействием русского правительства умерил свои претензии до пяти. Оккупационные войска должны были оставаться в Восточной Франции вплоть до выплаты всей контрибуции. Один миллиард французское правительство обязалось внести в 1871 г. и остальные четыре – в течение трёх лет с момента ратификации договора. После обмена ратификационными грамотами германские войска должны были эвакуировать территорию Парижа, форты, расположенные на левом берегу Сены, целый ряд департаментов и затем отходить к востоку, по мере того как выплаченная сумма достигнет двух миллиардов. До уплаты остальных трёх миллиардов Германия оккупировала в виде залога департаменты Марны, Лрденн, Верхней Марны, Вогезов, Маасса, Мерты, а также крепость Бельфор. Ценой этих столь суровых условий Франции предоставлялось трёхнедельное перемирие.
|
|
Свободно избранное всем французским народом собрание должно было собраться в Бордо, чтобы решить вопрос о войне или мире. Необходимо было, следовательно, чтобы до 19 февраля были созваны избиратели, чтобы они избрали депутатов и чтобы последние приняли окончательное решение, не зная даже условий мира. Самым плачевным для Франции в этом соглашении было то, что оно не распространялось на восточную армию; немцы оставили себе возможность продолжать операции против неё до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение о демаркационной линии.
После подписания перемирия министр Национальной обороны совершил ещё две ошибки; из них вторая в особенности имела самые пагубные последствия. Уведомляя делегацию о только что заключённом им акте, он забыл предупредить её, что прекращение военных действий должно произойти лишь 31 января. В результате французские войска повсюду получили приказ приостановить военные действия с 29-го числа, в то время как немцы смогли ещё в течение двух дней продолжать свои операции. С другой стороны, он не озаботился уведомить делегацию, что перемирие не распространяется на восточную армию. В результате немецкие войска преградили остановленной 29-гo числа по приказу Гамбетты восточной армии единственную дорогу, и вся эта армия вынуждена была укрыться на швейцарской территории, где была тотчас же интернирована.
|
|
8 февраля по всей Франции происходили выборы. Но они не имели того характера, какой имели бы в сентябре прошлого года. Утомлённая и опечаленная столькими поражениями страна желала теперь мира, желала его немедленно и почти любой ценой. Она доказала это огромным количеством голосов, отданных ею Тьеру, так давно требовавшему мира.[31] Этот государственный деятель был избран 27 департаментами, и тем самым намечен в качестве необходимого главы нового правительства. Вскоре после этого благодаря ему были подписаны дополнительные соглашения относительно восстановления сообщений, о содержании оккупационных войск, о репатриации французских военнопленных и т.д. (9, 11, 16 марта).
Аннексия Эльзаса и Лотарингии и 5-миллиардная контрибуция, наложенная на побежденного, окончательно разоблачили перед широкой общественностью разных стран изменение характера войны, совершившееся после Седана и событий 4 сентября. С этого времени война превратилась для Германии из национальной в несправедливую и захватническую. Горчаков в своём годичном отчете о деятельности министерства иностранных дел следующим образом оценивал условия мира: они таковы, писал он, что было бы затруднительно счесть установленный ими мир длительным. «Немецкие государи, – продолжал он, – настояли на том, чтобы искать обеспечения своей безопасности в ослаблении, разорении и унижении своего противника».[32]
Переговоры относительно условий заключения окончательного мира начались вскоре после подписания Версальского прелиминарного договора. Тьер стал очень упорно торговаться по поводу условий мирного договора, чтобы скорее положить конец войне.
Заключение Франкфуртского мирного договора
6 мая 1871 г, во Франкфурте-на-Майне начались переговоры между Фавром и Бисмарком относительно заключения окончательного мирного договора. Он был подписан через 4 дня 10 мая 1871 года.
В своих основных положениях он воспроизводил предварительные условия прелиминарного соглашения от 26 февраля, но в некоторых отношениях он усугублял положение Франции.
Побежденная страна должна была выплатить контрибуцию в 5 млрд. франков. Срок уплаты был установлен до 2 марта 1874 г. Помимо этого французское правительство принимало на себя все расходы по содержанию немецких оккупационных войск, которые оставались на территории страны до полной выплаты контрибуции. Так же существовало условие, что контрибуция не может выплачиваться в билетах Французского банка. По требованию Бисмарка это должны были быть золото или серебро, английские, прусские, нидерландские, бельгийские банковые билеты.
Договор также оговаривал, что одни лишь департаменты Соммы, Нижней Сены и Эры будут эвакуированы после первого взноса в 500 миллионов, департаменты же Сены, Уазы, Сены и Уазы, Сены и Марны останутся оккупированными до тех пор, пока германское правительство не сочтёт, что порядок во Франции в достаточной степени обеспечен; тем не менее, их эвакуация будет произведена не позднее, чем после уплаты полутора миллиардов. До эвакуации парижских фортов французское правительство смогло содержать к северу от Луары лишь 80 тысяч солдат.
Согласившись оставить Франции небольшую территорию в районе Бельфора, Бисмарк «взамен» добился передачи Германии богатого железорудного района к западу от Тионвиля в Лотарингии.[33] Тем самым Франция была лишена важнейших промышленных провинций и в экономическом отношении значительно ослаблена. Но самым большим достижением для Бисмарка и Мольтке было присоединение к Германии Эльзаса и Восточной Лотарингии вместе с важным стратегическим районом – крепостью Мец.
§ 3. Значение франко-прусской войны и франкфуртского мирного
договора
Франко-прусская война завершила целый ряд глубоких перемен в политическом положении Европы. Осуществилось национальное объединение Германии - создалась новая великая держава, находившаяся под руководством агрессивных, милитаристских сил. Раньше сравнительно небольшая Пруссия была восточным соседом Франции и западным России. Теперь у их границ возникла мощная военная держава – Германская империя. В то же время закончилось национальное объединение другой страны – Италии, и вместо восьми мелких итальянских государств, Франция очутилась в соседстве с сильным объединенным королевством. Словом, раньше между великими державами континента имелась прослойка из слабых, мелких государств - это был своего рода буфер, несколько смягчавший соприкосновение великих держав. Теперь вместо этого буфера явились две новых милитаристских монархии. С их появлением территории доминирующих стран вплотную примкнули друг к другу. Международное положение стало более напряженным. Притом такая напряженность не была преходящим явлением: она стала неотъемлемым свойством новой международной обстановки.
Правители нового германского государства были убеждены, что война 1870–1871 гг. не ликвидирует векового антагонизма между Германией и Францией. Они стремились использовать свою победу для обеспечения Германии наиболее выгодной стратегической границы. Захват Эльзаса и Лотарингии по условиям того времени действительно давал Германии стратегические выгоды. Теперь между Францией и Германией, кроме рубежа по р. Рейн, высилась еще цепь Вогезских гор, трудно проходимых для большой армии. Таким образом, Эльзас имел важное оборонительное значение. Наоборот, стратегическое значение Лотарингии было наступательным. В Лотарингии немцы приобретали плацдарм, который приближал их к Парижу.
Конечно, не аннексия двух провинций породила франко-германский антагонизм. И до этой аннексии самые различные французские правительства веками вели борьбу за то, чтобы не допустить образования единого германского государства. После того как в 1871 г. единство Германии было достигнуто, Франция мечтала бы об ослаблении Германии даже и в том случае, если бы Эльзас и Лотарингия остались французскими. Но аннексия придала такую силу внутри Франции, какой без этого реваншизм никогда бы не приобрел.
На негативных настроениях в стране также сказалось слишком сильное экономическое и военное ослабление. В результате франко-прусской войны во Франции резко сократилось промышленное производство, уменьшился экспорт готовых изделий, импорт сырья, машин и угля. Французские финансы находились в столь плачевном состоянии, что по требованию Тьера доклад, составленный для Национального собрания, в течение некоторого времени держался в строгой тайне. Производство было дезорганизовано, железные дороги забиты военными эшелонами. К моменту прекращения военных действий французской армии как самостоятельной военной силы фактически не существовало. Значительная часть войск находилась в плену. Армия лишилась почти всех своих офицеров. В походных госпиталях и больницах насчитывалось более 73 тыс. раненых и больных.
Даже после подписания Франкфуртского мирного договора, в 1871–1875 годах франко-германские отношения представляли собой всего лишь перемирие. Уже 13 сентября 1870 г. Бисмарк писал из Реймса в возможности в ближайшем будущем новой войны, формулируя лживые обвинения против Франции, вынужденной в тот период вести в Европе только оборонительную политику.
Германские правящие круги стремились использовать Франкфуртский договор, прежде всего, для укрепления стратегических позиций Германии. В Берлине понимали, что Франция ещё долго не будет в состоянии начать и вести новую войну с Германией, но даже если бы она восстановила свою мощь в рекордно короткие сроки и попыталась напасть на Германию, вряд ли её нападение было бы неожиданным, т.к. цепь Вогезских гор невозможно было быстро перейти с большой армией.
Взвешивая сразу же после подписания мирного договора шансы на успех новой агрессии, правительственные круги Германии думали лишь о том, чтобы окончательно разгромить Францию и надолго стереть её с карты Европы как значительную политическую и военную силу.[34] В течение всего 1871 г. германская дипломатия использовали каждую, даже самую малейшую, возможность для новых антифранцузских провокаций. В отчёте Горчакова царю отмечалось, что франко-германские отношения в 1871 г. оставались чрезвычайно натянутыми еще из-за того, что германские представители бесконечно затягивали во Франкфурте переговоры по второстепенным вопросам, не затронутым в мирном договоре[35]:
Многие иностранные представители в Берлине утверждали, что Бисмарк опасался слишком быстрого восстановления Франции, несмотря на разруху, явившуюся следствием её поражения. Поэтому уже с 1871 г. он развил активную антифранцузскую дипломатическую деятельность. Он стремился полностью внешнеполитически изолировать Францию, лишить её возможных в будущем союзников, вступая с ними в тесные дружественные отношения и пытаясь использовать их в своей борьбе против Франции. В 1873 году был заключен союз трех императоров (России, Германии и Австро-Венгрии). Стороны брали на себя обязательство договариваться в случае возникновения разногласий в конкретных вопросах. Если одна из сторон подвергнется нападению какой-либо державы, не участвующей в договоре, остальные участники должны условиться друг с другом о «совместной линии поведения». Договор носил неконкретный, расплывчатый характер. Первые же осложнения в международной обстановке показали его несостоятельность. Так, во время антифранцузской кампании 1874 года, организованной германскими правящими кругами, Россия совместно с Австро-Венгрией поддержала Францию.[36]
Таким образом, политика Бисмарка в отношении Франции после подписания Франкфуртского договора не только не способствовала установлению прочного и длительного мира между двумя странами, а, наоборот, преследовала цели подготовки к новой войне, к новому разгрому Франции.
Франция после войны уже неспособна была собственными силами противостоять агрессивным замыслам Германии. В первой половине 70-х годов прошлого века Франции нужны были надёжные друзья не для совместного ведения реваншистской войны, а для содействия в защите безопасности страны от нового германского нападения. Такого мнения с редким единодушием придерживались представители различных французских политических партий. Французские правящие круги прекрасно отдавали себе отчёт в том, «что на ближайшие годы Франция нуждается в мире: страна была слишком ослаблена, чтобы вновь начинать войну. Не только Жюлъ Фавр, Тьер и их приверженцы, но и их противники считали новую войну с Германией в 70-х годах совершенно невозможной для ослабленной Франции.
Задача ликвидации внешнеполитической изоляции Франции в Европе и сближения с одним или несколькими европейскими государствами для борьбы с агрессивными замыслами юнкерско-буржуазной Германии выдвигалась в 1871–1875 гг. на первый план французской внешней политики.
После заключения Франкфуртского мирного договора от Англии французская дипломатия не могла получить энергичной помощи и содействия в первостепенном для неё вопросе – защите безопасности страны, предотвращении нового германского нападения. Французское правительство считало союз с Англией маловыгодным, исходя, прежде всего, из того, что она не обладала достаточно сильной сухопутной армией, которая в случае нового франко-германского конфликта могла бы оказать серьёзное влияние на ход событий и предотвратить вооружённое столкновение[37]. Со стороны самой Англии тоже не было особенного желания вступать в союз с Францией, так как вплоть до начала XX века британские правящие круги упорно следовали политике так называемой «блестящей изоляции». Английская дипломатия, рассчитывала использовать борьбу на европейском континенте только для укрепления и расширения своей колониальной империи, не заботясь об интересах Франции.
Не могла Франция рассчитывать и на сближение с Австро-Венгрией, где в октябре 1871 г. к власти пришло правительство немецких либералов, стоявших за тесную дружбу с Германией. В Париже учитывали также укрепление австро-германских отношений в результате свиданий в Гаштейне, Зальцбурге и Ишле, состоявшихся в течение 1871 г., и опасались намерения Бисмарка втянуть Австро-Венгрию в его антифранцузскую политику.
Из крупных европейских государств оставалась Россия. И действительно, после франко-прусской войны только от России Франция могла получить серьёзную помощь и поддержку в борьбе против реальной угрозы нового германского нападения. Путь сближения с Россией был в 1871–1875 гг. единственным путём, на который могла встать и действительно встала французская дипломатия в поисках помощи и поддержки в Европе.
Французская дипломатия учитывала первые симптомы зарождения русско-германских противоречий, в то время как дружественные связи России и Франции после Франкфуртского мира имели тенденцию к всё большему укреплению. Таким образом, уже через несколько месяцев после подписания Франкфуртского мира возникли первые элементы дружественного русско-французского дипломатического контакта, имевшего в 1871–1875 гг. важнейшее значение для Франции. Уже 27 мая 1871 г. в беседе с Габриаком русский царь заявил, что у него есть лишь одно желание – «установить наилучшие отношения с Францией»[38].
В основе «русского курса» французской внешней политики после подписания мира лежал расчёт на то, что правящие круги России не допустят нового разгрома Франции и, следовательно, дальнейшего усиления Германии.
И действительно, с одной стороны, ослабление Франции, и её международного влияния, с другой – возникновение Германской империи, значительное военное, экономическое и внешнеполитическое усиление Германии вызвали серьёзное беспокойство и тревогу русских правящих кругов в связи с теми последствиями, которые эти изменения обстановки в Европе могли иметь в будущем для России.
Уже в 1871 г. Горчаков с тревогой писал об опасности, которую представляли для России слишком большое ослабление Франции и чрезмерная мощь Германии. Поэтому русский канцлер говорил, прежде всего, о необходимости восстановления европейского равновесия, нарушенного в пользу Германии.[39] Из нового положения, создавшегося в Европе после войны 1870–1871гг., в Петербурге сделали вывод о необходимости воспрепятствовать дальнейшему ослаблению Франции и сорвать попытки Бисмарка спровоцировать новые франко-германские конфликты.
Характер и цели русской политики в отношении Франции были подробно освещены в инструктивном письме Орлову при его назначении послом в Париж. В этом документе подчёркивалось значение Франции в деле поддержания «европейского равновесия», т. е. в качестве противовеса германской империи. «Франция всегда рассматривалась императорским кабинетом, как существенный элемент всеобщего равновесия. У нас нет никакого мотива для отказа от этой традиции»[40],– говорилось в инструкции.
Таким образом, после войны 1870-1871 года Германии удалось нарушить баланс сил в Европе. Зародились предпосылки создания двух мощных коалиций: прогерманских стран и Франции-России. Тройственный союз Антанта ещё не существуют, но их появление уже можно предугадать. Поэтому справедливым является утверждение, что Франкфуртский мир был актом большого исторического значения – в нем были заложены первые семена войны 1914-1918 гг.
Заключение
В результате проведённой работы, в соответствии с поставленными целями, в работе была раскрыта суть, обозначены его предпосылки. Значительная часть работы была посвящена освещению дипломатических переговоров стран-участниц Франко-прусской войны 1870-1871 года - до войны, в период активных военных действий и в последние месяцы войны, предшествующие подписанию сначала прелиминарного мирного договора, а позже заключительного мира в мае 1871 года. Остановившись на основных этапах развития противостояния Франции и Пруссии в 60-70-х годах XIX столетия, ознакомившись с работами историков XIX и XX веков, которые более подробно изучали этот период, автор определил значение Франко-прусской войны и Франкфуртского мира для развития международных отношений.
С момента подписания Франкфуртского мира, международные отношения начинают развиваться по совершенно новому принципу. Неотъемлемым фактором международной жизни конца 60-х, начала 70-х годов XIX века стал быстрый экономический рост Пруссии и подъем её международного влияния. Правительство Бисмарка осуществило «железом и кровью» объединение германских земель вокруг реакционной прусской монархии, выведя на время за пределы международной арены Францию, устранив таким образом своё главное препятствие к объединению.
Бисмарк прилагал все усилия, чтобы закрепить завоевания Франкфуртского мира 1871 года, способствовал
Теперь главным стремлением Германской империи в области внешней политики было сохранение приобретенной силы. Бисмарк хотел скорейшей дипломатической изоляции Французской республики и стремился предотвратить образование любой коалиции, угрожавшей гегемонии Германии. Начиная с 1871 г. две великие европейские державы явно стремятся действовать с ней заодно. Первая из них — Италия. Она также только что завершила свою национальную революцию. Вторая - Австро-Венгрия, укрепила свои отношения с Германией в результате встреч в Гальштейне, Зальцбурге и Ишле. Таким образом, система, сложившаяся после подписания мирного договора во Франкфурте-на-Майне, получила название "вооруженного мира" - постоянная напряженность, угроза прямого конфликта, происходящая в условиях нарушенного баланса сил.
В такой обстановке ослабленная войной Франция была вынуждена придерживаться настороженной политики обороны и искать пути заключения новых союзов. В силу немногочисленности сухопутной армии союз с Англией был для неё бесполезен. Австро-Венгрия к тому времени укрепила свои дружественные отношения с Германией. Оставалась только Россия, для которой усиление Германии было так же невыгодно как для самой Франции. Таким образом, «Русский курс» явился основой внешней политики Франции после Франкфуртского мира. Сближение с Россией объективно отвечало задачам защиты безопасности Франции от новой германской агрессии.
Если проследить за формированием союзов, или просто за укреплением дружественных отношений между ведущими странами Европы в период 1871-1875 года, то можно увидеть первые очертания будущих «великих коалиций» - Антанты и Тройственного союза. Вековой антагонизм Германии и Франции не разрешился в ходе военных действий и после подписания мира. Страны лишь копили свои силы для новой, более кровопролитной войны, которая уже не будет столкновением двух держав, в неё будут вовлечены почти все крупные державы мира – для Первой Мировой.