Автор: Cait_Sith
Бета: Эли
Персонажи:
Северус Снейп
Гермиона Грейнджер
Рейтинг: PG-13
Жанр: Humor
Размер: Макси
Статус: Не закончен (11 глав)
События: Традиционные снейджер-сюжеты с не совсем традиционной точки зрения. После самоликвидации в результате сбоя на сайте фик выкладывается повторно.
Глава 10 (13.01.12)
"Живут же рыбы в воде. А эти сестрички жили в киселе! Поняла, глупышка?"
Льюис Кэролл "Алиса в Стране Чудес"
– То есть, вас привели в хижину в глубине леса?
– Именно так, директор.
– И оставили там одних?
– Именно так, директор.
– Но не заперли.
– Именно так, директор.
– И вы смогли беспрепятственно покинуть хижину?
-Могу я уточнить, директор?
Голос профессора Снейпа был полон яда, но Дамблдор как будто бы не заметил этого и позволил своему зельевару «уточнить».
– Мы с мисс Грейнджер только что достаточно подробно изложили вам удивительную историю наших злоключений, – обманчиво мягко произнес Северус. – Так с какой же, черт возьми, целью, – вопросил он, – вы повторяете ее слово в слово, да еще переспрашивая, как будто сомневаетесь то ли в наших умственных способностях, то ли в собственном слухе?
Гермиона подавила смешок: веселило ее скорее раздражение Снейпа, чем, собственно, его остроумие. Но ему не обязательно было это знать.
– Мальчик мой, – нараспев произнес Дамблдор.
На этот раз сдержать смешок Гермиона не сумела. Мальчик, говорит. У мальчика вашего вон уже седина на висках пробивается.
Но Дамблдор, лукаво взглянув на мисс Грейнджер, повторил:
– Мальчик мой. Я всего лишь хочу убедиться, что правильно вас понял. Согласись, история кажется довольно странной: пожиратели похищают вас с демонстративно агрессивными намерениями, приводят в хижину и оставляют там, даже не заперев. И я должен поверить, что они не попытались причинить вам вред? Северус, – Дамблдор устало покачал головой, – скажи мне правду. Не нужно щадить меня.
– Ну, хорошо, – обреченно вздохнул Снейп, и Гермиона тревожно взглянула на него.
Она не хотела – как бы ни веселили ее воспоминания – чтобы о происшествии в хижине узнал кто-то еще.
– Они попытались причинить нам вред, – сказал зельевар, – но ничего не вышло.
Дамблдор снял очки, протер их и заинтересованно спросил:
– Не вышло?
– Да, директор. Главарь предложил остальным пожирателям изнасиловать мисс Грейнджер, но никто не захотел.
Стиснув зубы и сжав кулаки, Гермиона свирепо взглянула на Снейпа. В глазах ее черным по карему было написано «Я мстить, и месть мо ашна». Да, именно так, дело в том, что некоторые буквы не возможно было разглядеть, они попадали на зрачок. И буквы, и зрачок, были черными... так что Снейп не смог полностью уловить послание. Вероятно, именно поэтому он невозмутимо продолжил:
– Они сочли ее заносчивой, наглой, болтливой всезнайкой и справедливо решили, что настоящим наказанием для меня будет, если они оставят ее со мной. Из чего мы можем сделать вывод, что именно я был настоящей целью, а мисс Грейнджер лишь попалась под руку, потому что, как всегда, оказалась в ненужном месте в ненужное время.
– Вы сами сказали мне идти с вами! – возмутилась Гермиона, которая, наконец, обрела дар речи.
– Вы могли не идти.
Она только набрала воздуха в легкие, чтобы ответить что-то язвительное (или, быть может, возмущенное), но Дамблдор не позволил ей сделать этого, примиряюще сказав:
– Дети, дети. Успокойтесь. Все хорошо, что хорошо кончается. Но мы не можем закрыть на случившееся глаза.
Директор принялся задумчиво потирать бороду, глядя в потолок. Гермиона все это время продолжала прожигать Снейпа взглядом. Почувствовав жжение на щеке, он повернулся к своей ученице. Встретившись с ней глазами, он вопросительно поднял одну бровь.
«В чем дело?», будто бы спрашивал профессор.
Гермиона скорчила злобное лицо, сжав губы и нахмурившись, а затем метнула взгляд в Дамблдора.
«Какого черта вы ему сказали про то, что случилось в хижине? Вы выставили меня на посмешище!», словно кричала она.
Снейп в притворном удивлении поднял обе брови.
«А что такого? Я должен был что-то ответить», говорило выражение его лица.
Гермиона стиснула зубы и агрессивно приподняла верхнюю губу.
«Ну, погодите! Я этого так не оставлю!», намекал ее оскал.
Снейп будто бы в ужасе распахнул глаза, а затем со скучающим видом отвернулся.
«Я трепещу».
– Что ж, если вы закончили свой безмолвный диалог... – произнес Дамблдор, которого, к слову сказать, неимоверно забавляло то, как эти двое вели себя.
Мисс Грейнджер всегда вела себя очень правильно и не позволяла себе лишнего в присутствии преподавателей, но, очевидно, Северус сумел довести ее до такого состояния, когда даже королева мать забывает о приличиях. Сам же зельевар никогда не демонстрировал свою нежную, ранимую детскую душу кому-то, кроме самого Дамблдора и МакГонагалл. Но с мисс Грейнджер он был абсолютнейшим ребенком! Это было невероятно.
– Я пришел к решению, что до конца каникул оставаться в Хогвартсе вам не следует, – объявил директор. – Пожиратели знают, что вы здесь, и могут попытаться напасть в самой школе. Будет лучше, если оставшиеся семь дней вы проведете в Тупике Прядильщиков.
Гермиона думала, что оглохнет, когда Снейп завопил «ЧТО?!».
Он вскочил с места, начал ходить взад вперед и рычать. Сперва Гермиона не могла понять ни слова, но вскоре начала разбирать отдельно взятые слова и целые фразы. Если перевести речь профессора на человеческий язык, говорил он примерно следующее:
– Я не собираюсь и дня проводить в обществе Грейнджер! Мне хватает ее постоянного присутствия на уроках и после них тоже. Какого черта я должен позволять ей жить у себя дома? Я не пущу ее за порог! Ни за что! Это, в конце концов, неприлично!
– Северус, присядь, – тихо сказал Дамблдор.
Северус присел. Но не потому, что успокоился, а потому, что подумал, что есть смысл идти на уступки в малом, чтобы поступить по-своему в большем. Гермионе не понравилась его покорность, поэтому она сама обратилась к директору:
– Сэр, мне кажется, это не лучшее решение. Хогвартс всегда был самым безопасным местом. Если мы не будем выходить за его пределы, нам ничто не угрожает. Нет никакой нужды заставлять нас с профессором жить вместе.
Дамблдор принял очень сосредоточенный вид и серьезно посмотрел на Гермиону:
– Дитя мое, я пожил на этом свете, и знаю много того, что вам не доступно. И у меня есть множество причин, чтобы поступать так, как я поступаю. Вы должны покинуть Хогвартс и провести остаток каникул в доме Северуса под надежной охраной.
– Но, сэр! – воскликнула Гермиона, тоже теряя терпение. – Нужен какой-то... не знаю, «обоснуй»! Вы не можете просто так заставить нас провести вместе неделю, прикрываясь мудростью и многолетним опытом.
Дамблдор задумчиво почесал подбородок и медленно ответил:
– Хм, знаете мисс Грейнджер... вы немного неправы... Я – взбалмошный старик, обладающий властью. Я могу поступать так, как мне вздумается и заставлять всех вокруг плясать под мою дудку, даже не пытаясь приводить разумные доводы. А теперь ступайте, собирайте вещи, вы отправитесь сегодня же вечером.
– Утром, – поправила его Гермиона, имея в виду, что вечер, кончился, как и большая часть ночи.
– Как скажете, – легко согласился Дамблдор, – утром, так утром. Доброй ночи!
И он выжидательно уставился на гостей. Гермиона, не зная, как вести себя, немного повременила, а потом все же встала и неуверенно направилась к двери. Снейп же попытался что-то возразить, но не успел он открыть рот, как директор поднял руку, жестом заставляя зельевара замолчать. Только старческая рука опустилась, как Снейп снова приоткрыл рот, желая начать спор, но Дамблдор тут же снова продемонстрировал свою ладонь, заставляя Снейпа сомкнуть губы. Сцена повторилась еще раз, и только тогда зельевар раздраженно встал со стула, взмахнул полами мантии и удалился.
Следующим утром в школьном холле профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл провожали Северуса и Гермиону. Последние выглядели так, будто их отправляли в Азкабан. Дамблдор улыбнулся и похлопал Снейпа по плечу.
– Все будет хорошо, мальчик мой, уверен, вы чудесно проведете время.
Рот профессора зельеварения мучительно искривился, он сделал шаг назад, избавляя себя от прикосновения, и тоном, от которого могли замерзнуть воды Нила, сказал:
– Долгие проводы – лишние слезы. Нам лучше поторопиться.
Продолжая улыбаться своей доброй улыбкой любимого дедушки, директор сказал:
– Одну минуту, Северус. Есть кое-что еще...
– Я не сделал вам ничего плохого, – почти безразлично ответил Снейп.
Почти – потому что его сердце все же испуганно сжалось: он знал, что ничего хорошего слова Дамблдора ему не сулили. Но безразлично, ибо Северус не мог испытывать еще больших эмоций, еще более ярких чувств.
– Извините! Я должен был забрать Хедвиг! – в холле под аплодисменты, свист и улюлюканье появился Гарри Поттер.
Одной рукой он тащил за собой чемодан, в другой – сжимал клетку с белоснежной совой.
– Гарри! – радостно воскликнула Гермиона.
– Поттер, – процедил сквозь зубы Снейп.
– Профессор Снейп, – почтительно откликнулся Гарри.
– Дамблдор! – прорычал Северус.
– Минерва, – добродушно произнес директор.
МакГонагалл выглядела немного озадаченной, а вот Дамблдор, казалось, был доволен своей шуткой.
– Ну что ж, – он хлопнул в ладоши и продолжил: – вам действительно пора спешить, поезд ждать не будет! Северус, очень прошу вернуть Гарри и Гермиону в том же виде, в каком ты их забираешь.
– Не могу ничего обещать, – откликнулся Снейп холодно и, развернувшись, быстро вышел из замка.
Гермиона сдержанно улыбнулась учителям и, подождав Гарри, который по-прежнему с трудом справлялся со своими вещами, поспешила за зельеваром.
На полпути к железнодорожной станции, Гермиона все же сжалилась над другом и уменьшила его багаж. Сообщив ей, что она гений, Гарри радостно убрал сундук в карман и спросил:
– А почему мы едем на поезде? Разве нельзя было просто воспользоваться камином?
Снейп проигнорировал вопрос, Гермиона же устало вздохнула и ответила:
– Профессор Дамблдор решил, что это может быть опасно.
– А разве не опасно то, что мы сейчас находимся за пределами Хогвартса на неохраняемой территории, и на нас могут напасть в любой момент? И разве не опасно ехать в поезде? И разве не опасно потом добираться от вокзала до дома профессора?
– Нам не постичь мудрости профессора Дамблдора, – саркастично отозвалась мисс Грейнджер. – Лучше скажи, как он объяснил необходимость твоего сопровождения?
Снейп замедлил шаг: видимо, ему тоже стало интересно.
– Как, а вы не знаете? – удивился Гарри. – Дамблдор вам не сказал?
Гермиона недовольно фыркнула.
– Я не стала спрашивать у самого директора, решив, что он ответит что-нибудь вроде «Цапля, гусли, кабачок».
– При чем тут это? – удивился Гарри.
– Вот именно.
– Э-э-э... ну, в общем, он сказал, что будет лучше, если я буду приглядывать за вами. Чтобы... вы, ну, не убили друг друга. И еще это будет не очень правильно, если молодая девушка будет жить с профессором Снейпом под одной крышей.
Снейп даже оглянулся: мальчишка совсем обнаглел? Почему это, это будет неправильно, если он будет жить под одной крышей с молодой девушкой? Речь не идет о мисс Грейнджер, речь идет об абстрактной молодой девушке...
Но Гарри не заметил взгляда учителя, и продолжил:
– И еще, он сказал, что так будет веселее.
Здесь Гермиона не могла не согласиться. Она была рада, что Гарри будет там, в темном, мрачном, неуютном доме зельевара. Она не будет одна.
Поездка проходила в немного унылой атмосфере. Профессор Снейп, Гермиона и Гарри устроились в купе, и Гарри с Гермионой, не зная, чем себя развлечь, и не имея никакого желания беззаботно болтать в присутствии зельевара, начали играть в города.
Оба в магловской школе, до того, как поступили в Хогвартс, изучали географию; Гарри однажды, когда его случайно заперли в чулане на целый день, не имея ничего лучшего под рукой, чем атлас Африки, изучил его вдоль и поперек; Гермиона немало путешествовала и много читала. Поэтому на протяжении часа, все, что слышал профессор Снейп, было примерно следующее:
– Уагадагу.
– Отлично, Гарри. Уимблдон.
– М-м... Найроби.
– Итон.
– Нуси-бе.
– Еленя-гура. Польский город.
– Ничего себе, Гермиона! Ну, хорошо. Анатананариву.
– О, только не на «у»! М-м-м... Ухань!
– Нуакшот.
– Тулуза.
– Аруша.
– Аржантьер.
– Руахта.
– Антиб.
– Браззавиль.
– Лиссабон.
– Найроби.
– Инсбрук.
– Каир.
– Руан.
– Нагатак.
– Куршавель.
– Луксор.
– Римини.
– Ингабак.
– Кале.
– Есмэра.
– Абердин.
– Найроби.
– Гарри, Найроби уже было.
– Черт. Навари.
– Иерусалим.
– Марракеш.
– Штутгарт.
– Туамасина.
– Асунсьон.
– Наурат.
– Тампере.
– Ерзаз.
– О... на «з»... – Гермиона призадумалась.
– Я подскажу, – встрял вдруг Снейп. – Заткнитесь.
– Нет такого города, профессор, – язвительно ответила она.
Но игра дальше не пошла.
– Ты знаешь очень много африканских городов, – сказала Гермиона Гарри после нескольких минут тишины. – У тебя, оказывается, отличная память!
Гарри задумчиво посмотрел в окно, потом на Гермиону и ответил:
– Половину я выдумал.
Она услышала, как изменилось дыхание профессора, но не стала поворачиваться, поскольку не хотела увидеть издевательское выражение на его лице.
Спустя несколько минут Гермиона заскучала и предложила сыграть в новую игру.
– Правила простые: игрок загадывает слово. Это должен быть какой-то предмет или объект. Остальные игроки должны угадать, что загадал первый, задавая вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет».
Правила действительно были достаточно простыми, поэтому Гарри согласился сыграть.
– А вы, профессор? – спросила Гермиона – скорее из вежливости, чем из желания поиграть со Снейпом.
Тот только фыркнул.
– Вы считаете, что эта игра слишком элементарна для вас? Так поверьте, сэр, она может оказаться гораздо сложнее, чем вы думаете.
Зельевар надменно взглянул на Гермиону и ответил:
– Поверьте, мисс Грейнджер, нет ни одной игры, в которую вы могли бы обыграть меня.
– Вообще-то, я обыграла вас в игру «Пожиратели и волшебники», – сообщила она, гордо подняв подбородок.
Некоторое время Снейп молчал. На мгновение Гермионе показалось, что ей удалось уязвить, задеть его, но в следующую секунду он ответил:
– Я не пытался выиграть тогда, не хотел потакать прихотям Дамблдора. Если же я по-настоящему решу обыграть вас, мне это не будет ничего стоить.
И Гермиона возмутилась. От возмущения она даже приоткрыла рот. В ее глазах было возмущение. Она сама стала возмущением.
– Давайте проверим, – с вызовом произнесла она. – Гарри, загадывай слово. Каждый из нас, профессор, задает вопросы до тех пор, пока Гарри отвечает «да». Как только Гарри отвечает «нет», ход переходит к следующему. Выигрывает тот, кто первым отгадывает слово.
– По рукам. Я начну...
– О, нет! Первый ход определяется жребием.
Снейп одарил Гермиону долгим взглядом, затем протянул: «Разумеется», и достал из внутреннего кармана мантии монету.
– Дракон или галлеон? – он вопросительно поднял бровь, приготовившись подбросить золотой кружочек.
– Дракон. Нет, галлеон. Галлеон. Нет, дракон. Точно дракон.
Монета подлетела, завращалась быстро, сверкая гранями, и опустилась на ладонь профессора Снейпа. Надписью «1 галлеон» вверх.
– Увы, – произнес зельевар без тени сожаления и уже приготовился убрать монету в карман и начать допрос Гарри, когда Гермиона вдруг выхватила галлеон из руки учителя.
Она повертела монету и, стиснув зубы, зло уставилась на Снейпа.
– Тут с обеих сторон «галлеон», – процедила она.
– И что?
– Это нечестно! Тут не может выпасть «дракон»!
– Не может,– согласился Снейп. – Что означает, что если бы вы выбрали «галлеон», победа была бы за вами. Не я первый сделал ставку, поэтому все справедливо.
Гермиона нахмурилась. В словах профессора была логика, но она не могла избавиться от чувства, что ее надули.
Снейп же тем временем внимательно посмотрел на Гарри
– Уточняю, – встряла Гермиона, – если вы называете предмет, и оказываетесь неправы, то автоматически проигрываете. Поэтому вопросы могут быть только о свойствах объекта. Сам предмет можно называть только тогда, когда вы абсолютно уверены в ответе.
Снейп кивнул и неторопливо спросил:
– Мистер Поттер, теперь сосредоточьтесь и скажите, это что-то круглое?
– Нет, – ответил молодой человек, улыбаясь.
– Это... велосипед?
– Э-э... да...
Гермиона даже вскочила на ноги.
– Что?! Как вы?..
– Счастливая догадка, – пожал плечами профессор.
– Вы использовали Легилименсию! – она обвинительно ткнула в учителя пальцем.
– Я не буду ни отрицать, ни опровергать это.
– Но нельзя использовать Легилименсию!
Снейп сложил руки на груди и самодовольно посмотрел на Гермиону:
– Я совершенно точно помню, что в правилах этого не упоминалось. Поэтому моя победа заслуженная. Я вас обыграл, мисс Грейнджер, смиритесь с этим.
– Нет! – сердито воскликнула она. – Игра еще не закончилась. Она завершится, только когда пройдет целый круг, то есть и я, и вы загадаем слово. И тогда по итогам мы сможем назвать победителя.
Профессор наигранно устало вздохнул и спросил:
– Разве для вашего эго не будет лучше, если вы проиграете один, а не три раза?
– Нет, черт возьми. Я загадываю слово, но прежде – уточняю правила: угадывать слово можно только при помощи вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет». Использовать Легилименсию, другие виды магии, пытки, щекотку запрещено. Игра проходит исключительно в вербальном режиме. Вопросы задаются строго по-очереди.
Снейп согласился с такими условиями, и Гермиона начала думать, какое слово загадать. Очевидно, чтобы профессор не смог получить очко и в этом раунде, это должно было быть что-то, что смог бы угадать Гарри. Она принялась вспоминать, что их связывало, какой-то предмет, который был близок ее другу, но не слишком близок профессору. Но вдруг ее мысли приняли совсем другое направление, и она сказала:
– Я готова. Кидайте монетку.
Снейп достал из кармана галлеон и предложил мистеру Поттеру сделать выбор. Хмыкнув, Гарри сказал:
– «Галлеон».
Монета подлетела, завращалась быстро, сверкая гранями, и опустилась на ладонь профессора Снейпа. Выгравированный дракон блестел на золотой поверхности.
– Это другая монета, – уточнил профессор, довольно глядя на подозрительно щурящихся гриффиндорцев. – Итак, мисс Грейнджер, это что-то круглое?
– Нет.
– Это что-то квадратное? – спросил Гарри.
– Нет.
– Это имеет форму геометрического объекта? – решил быть «умнее» Снейп.
Гермиона расплылась в улыбке:
– Да.
Профессор удивился, но продолжил:
– Это что-то прямоугольное?
– Нет.
Настала очередь Гарри:
– Это что-то треугольное? – спросил он.
– Да!
– Это что-то большое?
– О, да! – воскликнула Гермиона довольно. – Просто огромное!
– Это что-то из электроники?
– Нет.
В игру снова включился Снейп.
– Это что-то красное?
Она хихикнула:
– Как правило – нет. Хотя бывают ситуации, когда да.
Снейп чуть нахмурился.
– То есть я могу задать еще один вопрос?
Гермиона согласилась.
– Это что-то связанное с магией?
– Конкретизируйте вопрос.
– Это магический артефакт?
Сдерживая улыбку, она ответила:
– Нет.
Но подумала «Хотя кто-то наверняка считает иначе».
– Мы можем найти это на этом поезде? – спросил Гарри.
– Да.
– Это находится в этом купе?
– Да, – Гермиона даже начала чуть подпрыгивать от нетерпения.
– Хм... большое, треугольное и в этом купе?
И Гарри, и профессор начали оглядываться в поисках чего-то похожего.
– О, это находится в одном из наших чемоданов? – спросил Гарри.
Гермиона разочарованно покачала головой:
– Нет. Профессор?
Но Снейп не спешил. Он понимал, что сейчас каждый вопрос мог быть решающим. Он долго – очень долго – осматривал окружающую обстановку, но никаких идей в его голове не было.
– Это предмет одежды? – наконец, спросил он.
Гермиона удивленно подняла брови, пытаясь понять, что мог иметь в виду зельевар.
– Нет... Гарри?
Она взглянула на него, и увидела, что бедный парень покраснел и, похоже, испытывал проблемы с дыханием.
– Это... что-то... с двумя дырками? – с трудом выдавил он.
Гермиона засмеялась:
– Да.
– Это часть тела?
– Да!
– Это находится на лице профессора?
– Да!
– Это нос профессора Снейпа!
-Да! Да-да-да! – Гермиона подскочила и обняла Гарри.
На самого профессора она решилась посмотреть не сразу, а когда повернулась к нему, он уже справился с собой и казался безразличным ко всему.
– Что ж, – произнес он, в голосе слышались отголоски истинных эмоций, – теперь, я так понимаю, моя очередь загадывать слово?
– Да, – ответила довольная Гермиона.
Теперь у Снейпа не было надежды на победу – в предстоящем раунде выигрывал либо Гарри, либо она, и в любом случае профессору на победу в конечном итоге надеяться не приходилось.
– Гермиона, ты можешь первой задавать вопрос, – сказал Поттер.
– Отлично. Профессор, это что-то круглое?
– Нет.
– Это имеет определенную геометрическую форму? – спросил Гарри.
– Да.
– Это что-то треугольное?
– Нет.
Ход перешел к Гермионе:
– Это что-то квадратное?
– Да.
Она улыбнулась.
– Это что-то сделанное из ткани? – спросила она.
– Нет.
– Это что-то сделанное из камня? – поддержал направление ее мыслей Гарри.
– Да.
– Это... используется для магических ритуалов?
– Нет.
Спустя полчаса Гермиона ненавидела себя за то, что предложила сыграть в эту дурацкую игру. Ей надоело, она устала, она хотела, чтобы это закончилось – но она не могла допустить, чтобы профессор выиграл. Гарри уже трижды пытался выйти из игры, но ему не позволяли, и он уставшим голосом продолжал задавать вопросы:
– Это сделано природой?
– Нет.
– Это предмет искусства? – без прежнего энтузиазма спрашивала Гермиона.
– Нет.
– Маглы это используют?
– Да.
– Они используют это на кухне?
– Нет.
Когда раунд затянулся больше, чем на час, и саму профессору надоело это развлечение, он сказал:
– Сдавайтесь. Вы никогда не отгадаете, что я загадал.
– Отгадаем! – воскликнула Гермиона.
– Я вас уверяю, вы не отгадаете.
– Гермиона, правда, я больше не могу, – проныл Гарри.
В ней же боролись два начала: упрямство и здравый смысл. Сначала упрямство определенно лидировало. Оно дало здравому смыслу в ухо и вызвало легкое головокружение. Потом еще пару ударов привели к тому, что здравый смысл оказался на лопатках, но когда упрямство уже начало ходить по рингу, победоносно вскидывая кулак, неожиданный удар по лодыжке заставил его упасть на колени. Здравый смысл нанес упрямству сокрушительный удар в солнечное сплетение и переносицу, и повалил на пол. Там он добил его, в результате чего Гермиона сказала:
– Ладно. Я сдаюсь. Что это было за слово, профессор?
– Ель.
– Что?! – в один голос завопили Гермиона и Гарри.
И начали наперебой кричать что-то вроде «Но вы сказали «да», когда я спросил, сделано ли оно из камня!» и «Вы сказали «нет», когда я спросила, можно ли это увидеть на улице!».
Когда двое чуть успокоились и выжидательно уставились на Снейпа, желая услышать оправдания, он сказал:
– В правилах не было сказано, что я должен честно отвечать на ваши вопросы.
– Но это подразумевалось! – Гермиона всплеснула руками. – Это и дураку понятно, что тот, кто загадывает слово, честно отвечает на задаваемые ему вопросы, иначе слово отгадать просто невозможно.
– Именно об этом я вам и говорил, когда заверил, что вы не отгадаете мое слово, – невозмутимо отозвался профессор.
Гермиона хотела сказать что-то еще, но передумала. Она поняла, что в спорах со Снейпом не было никакого смысла. Да и формально он был прав. По-человечески – не был, а формально – был.
Она уставилась в окно, разглядывая унылые индустриальные пейзажи предместий Ливерпуля. Но Снейп не собирался закрывать тему так быстро:
– Видите, мисс Грейнджер, бессмысленно устраивать соревнования со мной – вам никогда не победить меня.
Больше всего на свете желая подскочить к нему и начать бить, она повернулась к профессору, загадочно улыбнулась и спокойно сказала:
– Возможно. Время покажет...
А затем снова повернулась к окну и принялась созерцать невзрачные домики, силясь не рассмеяться – в стекле она прекрасно видела отражение профессорского лица. Лицо было изумленным.
– Что, скоро мы приедем? – спросил Гарри, которого последний раунд игры просто вымотал.
Квиддич с «Это что-то круглое?» и рядом не стоял.
Снейп метнул на него недовольный взгляд:
– Не смотря на то, что я вынужден терпеть ваше с мисс Грейнджер присутствие в моем доме, это не значит, что вы – мои гости и между нами сложились какие-то особые отношения. Поэтому вы по-прежнему должны обращаться ко мне «сэр» или «профессор». Вас, мисс Грейнджер, это тоже касается.
Она утвердительно промычала в ответ, даже не поворачивая головы.
Достаточно скоро они оказались на железнодорожном вокзале Ливерпуля. Гермионе раньше не доводилось бывать в этом городе, и поэтому она с любопытством разглядывала сперва небольшой, но очень светлый вокзал с высокими потолками, а затем просторную привокзальную площадь. По правую руку виднелись здания, датируемые, должно быть, веком девятнадцатым: это были постройки с портиками, украшенными толстыми колоннами. Каменные блоки этих дворцов повидали немало английских дождливых деньков и впитали цвета серого неба и серых луж. А по левую руку расположились разномастные корпуса современного торгового центра с огромными рекламными вывесками.
Но у Гермионы было не так много времени, чтобы рассмотреть архитектурные изыски центра Ливерпуля: профессор уже свернул на небольшую улочку, Гарри не отставал, и ей тоже пришлось поспешить.
– А мы не можем аппарировать? – спросил Гарри Поттер, когда они прошли не меньше трех кварталов.
– Если я выгоню вас из дома, хочу, чтобы вы знали дорогу до вокзала, – отрезал Снейп, продолжая целеустремленно шагать вперед.
А Гермиона не была против: давно ей не доводилось просто гулять по городу, в котором она не бывала раньше. А в Ливерпуле было много интересных зданий. Среди самых обыкновенных домов то тут, то там вдруг возникал какой-нибудь совершенно невероятный, с лепниной, витражами и узорами, и вывесками в готическом стиле.
Она заметила, что никто из прохожих не обращал на них внимания, не смотря на то, что все трое были одеты в длинные черные мантии. Впрочем, людей на улицах было не так уж и много. Наверное, все готовились к тому, чтобы праздновать новый год. Или просто не хотели выходить на улицу из-за холода.
Внезапно Снейп остановился у небольшого супермакрета.
– Необходимо купить еды.
Гарри с Гермионой переглянулись: сейчас они увидят, как профессор Снейп, Мастер Зельеварения, Гроза Подземелий и так далее, и так далее, покупает молоко и печенье к чаю?
«Да небеса Пемберли померкнут!», – вспомнилась Гермионе фраза, давно услышанная в фильме.
Однако все действительно обстояло именно так. Снейп, в той же самой манере, в какой обычно патрулировал коридоры Хогвартса, пронесся по узким рядам магазинчика, быстро скидывая в зеленую пластмассовую корзинку все, что считал нужным. На поворотах его мантия вздувалась, кончики ее взмывали вверх, но отчего-то на фоне банок с консервированной фасолью это не выглядело достаточно эффектно.
Его студенты молча брели за ним, чувствуя себя совершенно потерянными: два мира – магловский и волшебный – смешались, даря ощущение иррациональности происходящего. Окончательно они растерялись, когда Снейп подошел к небольшому аппарату и начал подносить к красным лампочкам продукты, позволяя компьютеру считывать штрихкоды, а затем вставил в аппарат кредитную карточку, ввел пинкод, получил чек, забрал карточку и, подхватив пакеты с покупками, направился к выходу.
– Пошевеливайтесь, – рявкнул он на остолбеневших Гарри и Гермиону и вышел на улицу.
– Хотела бы я видеть, как он получал эту карту в банке, – пробормотала Гермиона.
– Вот же папаша, – проворчала рядом какая-то старушка. – Бедные детишки. Как с таким можно жить? – обратилась она к друзьям.
– Сами не представляем, – честно ответила Гермиона.
Бабуля прониклась к несчастным искренним сочувствием:
– Он еще и пьет, наверное? – спросила она.
Гермиона тяжело вздохнула:
– Лучше не спрашивайте.
– Я сказал, шевелитесь! – услышала она голос Снейпа – он вернулся за ними в магазин, и был очень недоволен тем, что ему пришлось это делать.
Они прошли мимо полуразрушенного готического собора, свернули на улицу с аккуратными однообразными домиками, около двадцати минут шли по ней без видимых изменений пейзажа, а затем юркнули в совсем узкий переулок с чередой дверей и окон в сплошной каменной стене. Тут было мрачно, неуютно и серо. Именно так Гермиона представляла себе дом Снейпа.
Они остановились у обшарпанной массивной двери, и профессор, подозрительно оглянувшись по сторонам, начал совершать пасы палочкой, шепча какие-то заклинания. Дверь отворилась, и Снейп – явно нехотя – позволил Гермионе и Гарри войти внутрь.
В доме был тяжелый воздух: видимо, помещение очень давно не проветривалось. Пахло сыростью и плесенью и еще немного библиотекой. Пройдя по темному коридору, все трое оказались в небольшой гостиной, создававшей впечатление чего-то мрачного и пыльного. В центре комнаты стоял видавший виды диван – Гермиона была уверена, что такой же достался ее тетушке Марджери от престарелой родственницы из Дерби, но, несмотря на почтительный возраст, этот предмет мебели никак не мог сойти за антиквариат. Слишком уж несуразен и неуютен он был. Когда-то диван Снейпа имел цветочный рисунок, но сейчас орнамент почти не угадывался. Рядом с диваном стояло два кресла, но ни одно из них не подходило к дивану. Правое было типичным представителем эпохи 70х, с деревянными подлокотниками и практичной, но некрасивой обшивкой. Второе было почти бесформенным, хотя кожа, которой оно было обтянуто, придавала ему более или менее солидный вид. Столики, люстра, торшеры и бра, полки с множеством книг и стулья – все было разномастным, старым и убогим.
Гермионе даже стало жалко бедного профессора. Как он мог жить в таком месте? И почему он не пытался благоустроить его? Может быть, учительская зарплата не была достаточно высока?..
Посмотрев на лица своих учеников, Снейп тяжело вздохнул.
– Я бы с удовольствием оставил вас здесь, поскольку не считаю, что обязан обеспечивать вас каким-либо комфортом, но, боюсь, даже если я предпочту позволить вам заблуждение, будто это и есть мое жилище, вы, как и положено назойливым гриффиндорцам, все равно выясните правду. Также нет смысла запрещать вам проникать в другие части дома, поскольку у вас нет никакого уважения ко старшим, и вам незнакомо понятие «запрет». Или же оно знакомо вам, но имеет особое значение, что-то близкое к «надо это сделать».
Он проговорил это, глядя поверх их голов, а потом жестом предложил следовать за ними. Он подошел к книжным полкам, потянул на себя томик «200 способов убить человека так, чтобы никто вас не заподозрил», и полки отъехали в сторону, открывая проход в просторное светлое помещение.
Гермиона пораженно открыла рот, войдя в следующую комнату. Это тоже была гостиная, только совсем другая. Стены здесь были покрашены в цвет желотовато-серого городского смога – почти белый, но не белоснежный. В тон им был отделан изящный камин, над которым висела картина в стильной узкой раме. На картине был изображен пингвин, который чинно расхаживал меж сероватыми снежными сугробами. У камина, на ковре с черно-белым геометрическим рисунком, расположились кресла и диван цвета кофе с молоком, у одного из кресел стояла банкетка, на которой небрежно лежала газета трехмесячной давности.
У окна стоял небольшой столик с винтажной лампой, стопкой книг и писем, чернильницей и изящным пресс-папье в виде бронзовой утки. Занавески так же, как и ковер, имели мелкий геометрический рисунок, за ними было видно частый оконный переплет, а там, дальше, открывался вид на маленький садик.
Между двумя книжными шкафами расположилась тумбочка, на которой стоял аквариум.
Гермиона и Гарри медленно обошли комнату, даже не пытаясь скрыть свой восторг и удивление. И это была гостиная Снейпа? Такая уютная, красивая, стильная... можно было подумать, что тут поработал хороший дизайнер. И сложно сказать, что было бы более удивительным, то, что Снейп пригласил человека, чтобы оформить ему комнату, или то, что он, возможно, сам создал такой интерьер.
Прикоснувшись к маленькой белой вазочке на полке, мисс Грейнджер воскликнула:
– Ой, а это что, из Икеи?
Снейп фыркнул.
– Нет, конечно.
– Но тут на дне написано «Икея».
Профессор выхватил вазочку из рук Гермионы и, процедив «дайте сюда», поставил предмет на место.
Гарри, тем временем подошел к аквариуму.
– Надо же, – сказал он, рассматривая блестящую золотистую рыбешку, спрятавшуюся между водорослями, – у вас рыбки есть!
– Терпеть их не могу, с ними одна морока, – недовольно отозвался Снейп.
– Почему? – спросил Гарри.
– Их некому кормить, они все время дохнут.
Гарри оторвался от созерцания рыбы в воде и посмотрел на профессора.
– Так перестаньте их заводить, – сказал он.
– Я и перестал, – безразлично отозвался зельевар. – Эдгару уже восемь лет.
Гарри не сразу понял, что значили слова профессора, но взглянув на Эдгара повнимательнее, понял, что тот завис в воде в одном положении... кверху брюшком. Рот молодого человека скривился, а Снейп, тем временем, подошел к аквариуму, направил на рыбку волшебную палочку, та перевернулась и «подплыла» ближе к стенке – так ее было лучше видно. Увидев полное ужаса лицо мистера Поттера, профессор пояснил:
– Нужно постоянно обновлять заклинание, чтобы он плавал как надо. Я давно не был дома, и заклинание потеряло часть силы, из-за чего Эдгар перевернулся. Такое случается, не надо нервничать.
Последние слова Снейп произнес, потому что заметил, как побледнело лицо Гарри, и как содрогнулись худые плечи.
– Честно говоря, – подала голос Гермиона, которая тоже подошла к аквариуму и стояла сейчас за спинами Гарри и Снейпа, – дохлая рыбка в гостиной профессора удивляет меня куда меньше, чем подушечки на креслах с принтом, повторяющим орнамент ковра. Я уж не говорю о сочетающихся между собой настольных лампах и керамических тарелках в том шкафу.
Снейп никак не отреагировал на это заявление и предложил гостям показать им их комнаты. Весь дом профессора был уютен и чист, в наличии имелось три гостевых комнаты, комната самого Снейпа, небольшой рабочий кабинет с несколькими котлами в углу, две ванных комнаты и большая кухня с круглым обеденным столом.
– Значит, в первую гостиную вы приводите малознакомых людей, а сюда – близких друзей и родственников? – уточнила Гермиона, когда все трое сидели на кухне и пили чай с молоком и печеньем.
Снейп ответил не сразу.
– В теории это так, но на практике никто не проходит дальше первой гостиной, – тут он чуть сощурился, и добавил, – кроме Дамблдора... но ведь он т