https://ficbook.net/readfic/4596591
Направленность: Слэш
Автор: BittersweetSin (https://ficbook.net/authors/404131)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Лухан, Кай, Бэкхён, ДиО, Сюмин, KaiSoo, KaiLu, BaekSoo
Рейтинг: R
Жанры: Детектив, Психология, AU
Предупреждения: Твинцест
Размер: Миди, 45 страницы
Кол-во частей: 4
Статус: закончен
Описание:
Я детектив. Смысл моей работы заключается в правде, но ради нее я иду и на ложь, и на подлог. Такая у меня работа. Прежде чем рассказать вам эту историю, я должен предупредить: я обожаю правду. И вру.
Посвящение:
Написано специально для FICWRITER: detective fest (https://vk.com/ficwriter_magazine).
№21 в жанре «Детектив» (16.09.2016)
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
KaiSoo: https://ficbook.net/readfic/3680229 - ужасы
https://ficbook.net/readfic/3371496 - мистика
https://ficbook.net/readfic/3141679 - антиутопия
https://ficbook.net/readfic/3074919
https://ficbook.net/readfic/2983413 - мистика
https://ficbook.net/readfic/3726426
BaekSoo: https://ficbook.net/readfic/3288032 - мистика
https://ficbook.net/readfic/3975472 - постап
KaiLu: https://ficbook.net/readfic/3421953
https://ficbook.net/readfic/3421931
https://ficbook.net/readfic/2729948
I
***
Я детектив. У меня очень своеобразные отношения с правдой. Они какие-то изломанные и неправильные – кривое стекло, сквозь которое видится мир. Смысл моей работы заключается в правде. Я тружусь сутками, чтобы ее найти, но ради этого иду и на ложь, и на подлог. Правда – смысл и цель моей жизни, я гоняюсь за ней, как сторожевой пес, она для меня – самое желанное и обольстительное создание. Я ревнивым любовником гоняюсь за ней, охраняя от любого, кто посмеет бросить мимолетный взгляд. Но ради нее я предаю себя и других каждую минуту, с легкой улыбкой шепча «Все для тебя!».
Я совершаю грязные, грубые и пошлые вещи. Например, вот парень, который ограбил магазин, и пырнул ножом продавца. Его девушка клянется, размазывая тушь и сопли, что весь вечер они пили и занимались сексом. Все просто – немного флирта, рубашка, расстегнутая на три пуговицы, так, что видна моя крепкая загорелая грудь. Девица потасканная, измятая, выбеленная пергидролем. На месте того парня, если честно, я бежал бы без оглядки, променял ее на своего волосатого сотрудника, для которого гигиена – пустой звук, но для меня в этот момент она королева. Мне всего лишь стоит сказать, что парень взял меченые купюры, а принесла их ему, по его словам, она – парень же невинен, как ангел.
Искусно смешанный коктейль из сочувствия, симпатии, легкой неловкости из-за того, что ее парень так подставил свою кралю – три года совместной жизни рассыпаются карточным домиком. И пока ее приятель отвечает моему напарнику «Отвали, козел, я был всю ночь со своей девушкой», она плачет у меня на плече, выкладывая все – от времени его ухода до подробностей эректильной дисфункции. Я мягко ее приобнимаю, приношу воды и салфетки, а потом подсовываю на подпись протокол с показаниями.
Такая у меня работа. Прежде чем рассказать вам эту историю, я должен предупредить: я обожаю правду. И вру.
Я стал детективом, потому что хотел расследовать убийства.
Мне хотелось стать одним из тех парней, которые загадочно курят и бросаются непонятными словечками «токсикологическая экспертиза», «очная ставка», «понятые».
Мне хотелось уметь разгадывать самые изощренные загадки и читать невидимые знаки, составляя целостную картину преступления.
Конечно, я понимал, что это жестокая работа. Выискивать слабые места, давить, угрожать, манипулировать людьми и фактами, страстно желать сломить вас и добить – самая изощренная и злая игра.
Когда моя мечта сбылась – я стал детективом в отделе по особо тяжким преступлениям, первым делом я накупил подходящей одежды. В этом есть определенный шик – безупречно сшитые костюмы, тонкие рубашки, узкие галстуки, дорогие туфли из тонкой кожи, мягкие кашемировые шарфы и строгие пальто из теплой шерсти.
Друзей я так и не завел, предпочитая отчужденно смотреть на людей. Мне казалось, что я поступаю правильно и естественно, но внутри отчетливо понимал, что просто боюсь снова с кем-то сблизиться. Естественно, это не добавляло мне привлекательности в глазах коллег, потому что фразочки по типу «заносчивый засранец» и «спесивый мудак» стали моими фирменными прозвищами. Я изо всех сил старался доказать это, и вел себя не лучшим образом, постоянно подкалывая коллег, а в работе доходя до фанатичного преследования.
***
О Кёнсу в отделе узнали раньше, чем он успел появиться. По внутренним каналам уже передали, что в убойный отдел переводят новенького. Мы все живем в тесном мирке, так что как только кого-то переводят или увольняют, начинают заваливать работой или игнорируют, то слухи бурлят как суп в котле. Обычно все эти служебные интриги обходят меня стороной, но тут даже я заинтересовался.
Начнем с того, что Кёнсу был совсем юнцом – ему только исполнилось двадцать три. Наш отдел считается элитным, и попасть туда можно не раньше тридцати, только через рутинную работу в низах – патрульным, стажером или мальчиком на побегушках. Конечно, если твои родители достаточно богаты, а ты хочешь стать детективом – проблем нет, но истинное уважение вызывают лишь те, кто пробился сам. А у Кёнсу год в отделе по борьбе с наркотиками.
Его появление не было особо эффектным. Сотрудники рисовали образ то ли подростка-гения, то ли брутального мордоворота.
– Говорят, что он нарыл компромат на начальника своего отдела, и выторговал место тут, – прошептал мне на ухо Бекхён.
Бен Бекхён – язвительный и надежный, душа компании и источник шуток, нравился мне больше остальных в отделе. Я считал, что он не обращает внимание на слухи, и умеет разбираться в людях.
– Тогда тебе стоит начать переживать, что он найдет что-то и на тебя, – иронично ответил я, подмигнув.
Бек приоткрыл рот – по сравнению с моим обычным поведением эта ответная шутка выглядела для него как мой стриптиз на столе перед начальством.
Но когда утром Кёнсу пробормотал дежурное «Я рад с вами работать», то все разочарованно выдохнули – парень был худым, невысоким и абсолютно обычным. Он был в черных джинсах, джемпере винного цвета, тяжелых ботинках. Всем своим видом он будто говорил, что правила не для него. Но все же, черт побери, что-то было в том, как ровно он держал спину и одновременно прятал взгляд.
Подружились мы случайно благодаря его мотоциклу – «Хонде» 2009 года. Он сломался в самый дождливый и ветреный день в конце октября. Я как раз выруливал с парковки на своем внедорожнике, как увидел Кёнсу в красном дождевике, похожего на Красную Шапочку. Он стоял под проливным дождем, и яростно пинал бок мотоцикла ботинком.
Я подъехал, опустив стекло, и спросил:
– Как насчет того, чтобы поработать руками?
Он ухмыльнулся свирепо и процедил:
– Ты на что намекаешь?
А затем расхохотался, заметив мое смущение.
Мы закатили его мотоцикл под навес, и я подвез Су домой. Он снимал небольшую студию на верхнем этаже. Район был тихий и чинный, вечером на крыше было очень уютно пить пиво и смотреть на звезды. Комната была вся в деревянных полках, набитых книгами, возле низкого столика стоял диванчик зловещего черного цвета, в углу свернулся матрас. Никаких картин или безделушек. Голые стены и пол.
Я хорошо запомнил ужин: лапша в настолько остром соусе, что казалось – во рту горит напалм, подогретое соджу и ледяное пиво.
Когда алкоголь расслабил тело и мысли, беседа перешла на прошлое, и я спросил, где он работал до убойного.
Кёнсу хитро улыбнулся, а затем рывком поднял футболку. Я немного опешил от такого быстрого развития событий, думая, что он раздевается. Не то чтобы в этот момент я был против…
Но потом сообразил, что он хотел мне показать – на ребрах слева багровел еще свежий шрам, испещренный поперечными швами.
– Это от удара ножом, – будничным голосом объявил До.
Как я не понял раньше? Если детектив пострадал при исполнении, то сам может выбирать отдел, где хочет работать.
– Как это случилось?
– Я работал под прикрытием. В одном колледже торговали наркотой, и в отделе искали того, кто похож на первокурсника, – он смущенно улыбнулся. – Мне сделали документы, и я перевелся туда.
Теперь я понял, почему он так неприметно одевался и вел себя скрытно – это свойственно всем тайным агентам.
– Поэтому я так быстро стал детективом. До того я изучал психологию в Корё, и меня отобрали еще до выпуска.
Выглядел он действительно очень молодо – чистое и ясное лицо, высокие скулы, полные губы, глазищи на пол-лица. Может, его и не считали красавцем, но мне никогда не нравились эталонные красавцы – неординарные внешность и характер – вот что я всегда искал.
– Тебя раскрыли?
Су возмущенно фыркнул:
– Да никогда в жизни! Я вышел на их главного – богатый засранец, учился на юридическом, представляешь? Я два месяца втирался к нему в доверие. Знал бы ты, как тупо он шутил…. А потом предложил свои услуги – толкать товар на младших курсах. Он согласился, дело пошло, а потом я подкинул ему идею, что хочу расширить сеть – пусть он сведет меня с поставщиком. На носу были экзамены, куча проектов и тестов – я думал, что он согласится. Но это придурок впал в истерику – сказал, что я хочу отжать у него бизнес, и пустил в ход нож, – он отпил пива из банки – пена потекла по подбородку. – Только держи язык за зубами – операция еще идет.
Я был ошеломлен рассказом: он с таким хладнокровием это рассказывал.
– Думаю, его хорошо отделали наши парни, когда взяли.
Кёнсу насмешливо вздернул бровь:
– Я бы этого не позволил. Самое важное – найти дилера. Вместо меня работает другой агент.
– И ты не хочешь, чтобы этого парня посадили?
Су пожал плечами:
– По-своему он был прав. Я ведь притворялся, что влюблен в него. Тем более он – сынок богатых родителей. Они бы его отмазали.
Дальше я смутно помню вечер. Мы пили еще соджу и пиво, болтали о сплетнях в отделе, размахивали руками, осыпая пепел на диван и друг друга. Немного позже я спросил:
– А те наркотики, ты их сбывал студентам?
Су потянулся за новой банкой пива, и коротко ответил:
– Да.
– И тебя это не волновало?
Он промолчал.
На следующий день мы пришли в отдел друзьями. Все случилось до ужаса просто: алкоголь и общность мыслей, и вот мы – уже курим вместе во внутреннем дворике, пьем пиво по вечерам, становимся напарниками, а через полгода получаем награду за лучшую раскрываемость. Мы понимали друг друга с полуслова, работали в команде так слаженно, что родные братья не смогли бы лучше. Первое время ходили слухи, что мы спим вместе, но ни я, ни Кёнсу никак не комментировали их, и скоро все переключились на новую сотрудницу в отделе бытового насилия, которая умудрилась переспать одновременно с тремя парнями. Пикантности добавлял тот факт, что она любила БДСМ.
Это было чудо – за один вечер мы сблизились так, как иным не удается за годы. Мне хочется верить, что мы были связаны красной нитью. Интересно, может ли она порваться, если тянуть слишком сильно?
***
Это дело нам подкинули в августе, в пятницу в обед. Все разошлись на перерыв, только мы с Кёнсу доделывали нудный отчет. В этот момент, благоухая парфюмом, в комнату вошел наш шеф Ким Сухо.
– Где все?
Су быстро ответил, добавив язвительности в голос:
– На обеде.
Фраза повисла в воздухе, подразумевая, что если бы не задание Сухо, то мы бы тоже размяли мышцы и прогулялись до ресторанчика на углу, а не давились холодной лапшой.
– Значит, вам повезло, что вы тут, – парировал Сухо. – В Кояне обнаружен труп.
– Но при чем тут мы? Это не наша юрисдикция, – заметил я.
– Не в этом случае. Труп юноши. Возможно убийство. Местная полиция
обратилась к нам – у них нет ресурсов для такого дела.
– У нас и так три дела в разработке, и все – убийства. Мы не можем…
– Не обсуждается, – отрезал Ким. – Криминалисты уже едут. За день управитесь. Даже на ночь не надо будет оставаться.
И вышел.
– Черт, – процедил сквозь зубы Кёнсу.
***
Навигатор все время сбивался, и Су пришлось выудить из бардачка бумажную карту, чтобы найти нужный съезд с трассы и не заблудиться на проселочных дорогах, петляющих сквозь зелень леса.
Место преступления оказалось на окраине, почти возле опушки леса. Тут велись строительные работы под новые дома – городок медленно расширялся, оттесняя природу вглубь. Земля была в глубоких ямах, будто после взрывов, валялись куски арматуры и осколки кирпичей, виднелись каркасы домов и приземистые бытовки для строителей. Ближе к лесу желтела полицейская лента, огораживающая место преступления.
Эти ребята были мне знакомы, но сейчас они выглядели зловещими и чужими в своих перчатках и спецкостюмах.
Припарковался я неподалеку, возле времянок строителей, между машиной местной полиции и машиной нашего криминалиста Ким Чонде. До порылся в карманах и вытащил мятую пачку сигарет:
– Будешь?
– Идем лучше посмотрим, что там.
Среди рытвин, остовов домов и стройматериалов потерянно бродил мужчина в возрасте. Его волосы были растрепаны, и он постоянно облизывал губы. Завидев нас, он остановился:
– Это вы детективы из столицы? Я начальник стройки. Вы хотите увидеть… – он нервно сглотнул, – тело или что? Я не знаю, как лучше.
– Я детектив До, а это детектив Ким. Он осмотрится тут, а вы проведите меня к трупу.
– А, ну да, – промычал мужчина. – В общем, утренняя смена там, – он махнул рукой в сторону одного домика – в открытом дверном проеме виднелся стол, покрытый клеенкой и заставленный чашками из-под рамена, за которым сидели несколько парней в грязных спецовках. – Я сказал, чтобы они ничего не трогали – я видел по телевизору – улики, отпечатки, все такое.
– Вы правильно поступили, – сказал До. – Мы постараемся закончить скорей, чтобы вы продолжили работу.
– Мы и так выбились из плана, – хмуро буркнул выходящий из домика парень. Он был высокий, какой-то по-детски угловатый, в большой ему одежде.
– Сехун! – укоризненно пробормотал мужчина.
– Тогда поторопись и покажи все моему коллеге, – ядовито заметил Кёнсу.
Сехун смерил его взглядом, потом кивнул согласно, и подошел ко мне. Ему было чуть за двадцать – светлые волосы, острый подбородок, глаза темные, притягивающие взгляд. Мне всегда было неуютно в обществе таких, как он – плюющих на то, что о них думают другие.
Сехун чуть шепеляво проговорил, с усмешкой смотря на мои туфли:
– Вам нужны сапоги. В бытовке есть одни запасные.
– Не стоит, – проговорил я как можно спокойней.
Я понимал, что мне в этой грязи стоило бы ходить в более подходящей обуви, но таскаться за этим наглецом в вонючих сапогах – увольте.
Сехун искривил губы в подобии улыбки:
– Тогда идемте, офицер.
Он легко зашагал вперед, будто танцор, даже не оглядываясь, иду ли я следом. Кёнсу ехидно ухмыльнулся мне вслед, я задумчиво почесал подбородок.
Сехун вел меня через горы строительного мусора и котлованы под фундаменты.
– Это будет комплекс на 30 особняков. Элитная недвижимость, также проложат прямое шоссе к Сеулу. Площадь стройки большая. Был вырублен участок леса, вырыты котлованы под фундаменты. Сейчас мы на этапе заливки, в трех особняках уже скоро будут ставить внутренние стены и перекрытия, но работы ведутся неравномерно.
Мы вспугнули ворон, рассевшихся на тачке с цементом. Они закружились в воздухе, а потом снова уселись, поблескивая черничинами глаз.
Я взглянул вперед, туда, к желтой ленте, где уже виднелась фигурка До, деловито сновавшего между криминалистами.
– Тут есть охрана?
Сехун рассмеялся. Смех у него был коротким, чуть лающим.
– Нет. Мы закрываем времянки, где хранятся вещи и инструменты. Недалеко отсюда арендуем гараж для техники. Стройматериалы нам подвозят. Остатки храним тут же, в контейнерах.
Значит, убийца мог пробраться сюда незамеченным, даже если был на машине. Жилые дома далеко, охраны ночью нет. Идеальное место для преступления.
– Ты знаешь этого парня?
– Нет, – произнес он, ни на секунду не задумавшись.
– Понятно. Спасибо, что рассказал о стройке. Подожди с остальными. Мы вернемся позже, чтобы записать твои слова.
Сехун молча кивнул, и направился к домикам, я же пошел к трупу.
Земля была перекопана бульдозерами, на бетонной плите, сиротливо лежащей поодаль от стройки, лежало что-то синее и красное.
Криминалисты делали фото, местная полиция звонила в морг. В земле белели таблички с цифрами. Возле тела присели Кёнсу и Чонде – наш криминалист. В своей белой шапочке он был похож на участливого врача, на самом деле это был острый на язык, нетерпеливый и неугомонный парень.
– Что там? – спросил я, застыв перед лентой. Не стоит злить Чонде и заходить без разрешения.
– Заходи, – проговорил он, махнув рукой и стягивая маску. – Азиат, от пятнадцати до восемнадцати лет. Документов при себе нет. В кармане джинсов ключи, вероятно, от квартиры. На голове рваная рана, повреждены кости черепа. Но есть кровоподтеки на шее, так что причина смерти под вопросом. Одежда цела, но мы проверим на предмет изнасилования. Странно все это. Смерть произошла около двух суток назад, но тело не тронуто ни насекомыми, ни животными. Да и вчера бы его заметили рабочие.
– То есть, убили его не тут?
– Ни следов борьбы, ни следов крови. Вероятно, его убили в другом месте, а потом принесли сюда.
– Есть какие-то следы?
– Окурки, банки из-под пива, даже использованные презервативы. Кажется, местная молодежь любит экстремальный секс. Или рабочие, – он хихикнул, а потом продолжил. – Мы возьмем образцы слюны у всех строителей. Но, думаю, они ни при чем.
Меня будто с силой ударили в солнечное сплетение, я покачнулся, и чуть не упал коленями в эту рыхлую, жирную землю. Обычно я так не реагирую, но эта смерть казалась слишком несправедливой и преждевременной.
– Все нормально? – спросил Чен.
Я вяло улыбнулся:
– Мне нужен кофе. И побольше.
Жизнь в большом, вечно спешащем и никогда не засыпающем городе имеет свои плюсы: любую вспышку раздражительности, печаль или странное поведение можно объяснить потребностью в кофе.
– Я подарю тебе кофеварку и термос, – вмешался До. – А то ты похож на мертвеца, пока не выпьешь лошадиную дозу кофеина. Чонде еще не рассказал про камень.
– Точно, – просиял Чен, будто рассказывать о подробностях убийств – его любимое занятие, хотя, так и было, по сути. – Мы нашли в трех метрах отсюда камень со следами крови, волос и кости.
– Отпечатки?
– Нет, – покачал он головой. – Убийца был в перчатках.
– Значит, это не было состояние аффекта. Он действовал целенаправленно.
– Да, – кивнул Чен. – Но почему убийца не забрал камень? Выбросил бы в озеро – и его никогда бы не нашли.
– А если на него случайно уронили тело, когда несли сюда? – встрял До.
– Исключено. Кровь была внизу камня. И рана уже не кровоточила. Да, еще одно, взгляните.
Мы синхронно нырнули под ленту. Поодаль стояли стажеры и местные полицейские. Я представил картину со стороны – двое следователей, плечом к плечу, деловито и невозмутимо осматривают тело. Наверное, мы казались им героями детектива.
Он лежал на боку, будто спал. Одна рука лежала на груди, другая свисала с бетонного блока. Парнишка в темно-синих джинсах и красной футболке с надписью «We are one». Фигура парня казалась хрупкой, но джинсы обтягивали мускулистые икры, он был довольно высок для своего возраста. На губах, носу и лбу запеклась кровь. Ветер ерошил темные волосы.
– Думаю, он сопротивлялся, – заметил Чен, – два ногтя оторваны. Вряд ли мы найдем ДНК, но попытаться нужно. Может, что-то осталось на одежде.
– У меня тоже есть такая футболка, – пробормотал Кёнсу.
Я помнил, что пару раз он надевал ее, теперь, скорей всего, выкинет.
***
Розыск пропавших без вести предоставил сведения, что предполагаемой жертвой может быть Сяо Хань. Шестнадцать лет, 178 см, худощавого телосложения, темные волосы, глаза карие. Особые приметы – шрам под нижней губой. Проживал в Кояне. Пропал три дня назад. Утром обнаружилось, что его нет дома. В таком возрасте все бунтуют, и полиция предположила, что он мог сбежать, потому объявила его в розыск только через сутки по настоянию опекуна.
Я выбрал из всех фото то, на котором меньше всего были видны раны – его и придется показать. Но прежде стоило опросить рабочих.
Они сидели в домике, напряженно переговариваясь. Когда мы зашли – наступила гнетущая тишина.
– Здравствуйте! – преувеличенно бодро начал я. – Как известно, сегодня на стройке обнаружили тело.
Один из парней вздохнул, впившись побелевшими пальцами в кружку с кофе. Я сразу понял, что тело обнаружил он. Слишком неприкрытой была реакция. Сехун сидел рядом, крутил зажигалку в руках, и всем видом показывал, что ему все это осточертело.
– Прошу вас остаться, пока мы запишем показания, а потом не выезжать из города некоторое время.
– Мы подозреваемые, что ли, – настороженно спросил О.
– Нет, – ответил Кёнсу, – но мы должны знать, где вас найти, если понадобится информация.
– А-а… – разочарованно протянул Се.
Меня даже зависть взяла – этот парень считал убийство увлекательным событием. Поразительно.
– И попрошу вас – ни слова прессе. Это может помешать следствию. На ваш взгляд это может быть мелочь, но если она поможет убийце скрыться…
Он не договорил, но я увидел испуганное понимание на лицах. Никому не хотелось сесть в тюрьму за пару минут славы.
Только О Сехун протянул:
– А если нам пообещают миллион вон?
– Идем, – Су затушил сигарету, и поставил в пачку – рефлекс всех следователей – не оставлять следы. – Пора расспросить того парня, Ким Минсока, что обнаружил труп.
Он мне не понравился. Зашел он неуверенно, боком, все еще держа в руках чашку с кофе, сел, смотря большими раскосыми глазами.
Я отчего-то подумал, что он во вкусе Су, любившего покомандовать, и от этой мысли неприязнь к парню стала еще больше.
Мягкие черты лица, робкий и одновременно лукавый взгляд. Беспомощный парень с невинной улыбкой.
Минсок путался в рассказе, толком ничего не мог сказать, но мы узнали, что утром он приехал на стройку самым первым. Чтобы сделать обход территории. Его недавно назначили помощником начальника, и он старательно выполнял свои обязанности.
Странно, что этого размазню назначили главным, когда у них работает О Сехун.
А еще я четко видел, что До флиртует с ним. Мягко касается его руки, подбадривает шуточками. Я говорил, что мы – идеальные лжецы, но этот спектакль мне не нравился.
Ким расслабился, даже старался шутить. Но Су направлял разговор в нужное русло.
Мы выяснили, что он увидел что-то красное на плите у края стройки, подумал, что рабочие могли забыть куртку.
Его руки задрожали, он сделал глоток уже холодного кофе.
– Я увидел, что это человек. Думал, он без сознания, взял его за руку – он холодный. И кровь… Я испугался, и побежал вызывать полицию.
– А теперь подумай хорошо: что-то необычное было в то утро, или вечером накануне?
Он задумался, потом машинально отхлебнул еще кофе.
– Ничего.
Больше из него ничего не вытянуть. Мы оставили визитки и вышли. Я бы еще дал ему печенюшку за храбрость, но в инструкциях об этом ничего не написано.
– Милый парень, – небрежно заметил я.
– Угу, – пробурчал Кёнсу, – если я захочу завести домашнего питомца, то позвоню ему.
Мы передали Чену, что Мин касался тела, чтобы он учел это при анализе. Тут все было закончено. Мы припарковались у кафе, наскоро перекусили, и отправились к дому предполагаемой жертвы.
II
***
Дом ничем не отличался от остальных зданий в этом районе города – одноэтажное строение с плоской крышей. Выглядело все каким-то запущенным – трава проросла сквозь плитки в дворике, деревья царапались ветками в окна, заслоняя солнечный свет.
Семья убитого жила достаточно далеко от места преступления, чтобы не слышать полицейские мигалки, и не видеть криминалистов и фургон морга. Достаточно далеко, чтобы не понять, что стряслась беда.
Кёнсу позвонил в дверь, и ему открыл высокий мужчина лет тридцати пяти, с апатичным выражением лица, в растянутых спортивных брюках. Он держал в руке банку колы, и мне сразу захотелось сказать, что все в порядке. Но было ясно, что через пару месяцев, когда он отойдет от шока, то никогда больше не забудет, что полиция пришла сообщить ему о смерти в тот момент, когда он пил колу. Если это его любимый напиток, то я сожалею.
– Мистер Ву? – осведомился До.
Он оцепенел.
– Вы из розыска пропавших?
Он выглядел не выспавшимся и всклокоченным.
– Не совсем, – как можно мягче проговорил я. – Мы можем войти?
Мужчина вяло махнул рукой, и я заметил, что ногти у него ухоженные, с дорогим маникюром. Это не вязалось с запустением, творившимся во дворе.
– Вы нашли Сяо? – спросил он, напряженно вытянув шею.
Я услышал легкие шаги и заглянул за его плечо. Это было тяжело – Крис Ву был рослым и широкоплечим мужчиной. В доме царил полумрак, хотя на улице светило яркое солнце. В коридоре, вцепившись в дверной косяк, стоял паренек. Я ощутил дрожь – на миг показалось, что передо мной призрак. За спиной Ву стоял наш убитый. В глазах потемнело.
Но через миг мир приобрел знакомые очертания и все встало на свои места. Доставать фото уже не было смысла.
Кёнсу тоже заметил парня.
– Мы не уверены, – откашлявшись, произнес он. – Это брат Сяо?
Паренек шагнул вперед, впившись глазами в До, но Крис обнял его за плечи, и вернул назад.
– Сяо и Лу близнецы. Значит… вы нашли его?
– Нам стоит поговорить, - решительно сказал я.
Кёнсу покосился на Лу. Я перехватил его взгляд, и увидел, что рука Криса все еще лежит на плече Лу.
Он торопливо ее отдернул, заметив наше внимание, и спрятал за спину, будто стыдился чего-то.
Крис понял все. Если бы Сяо был жив, мы бы уже сказали об этом.
Мы прошли внутрь, и я услышал, как Крис проговорил Лу тихо и несколько угрожающе:
– Принеси детективам воды.
Гостиная была маленькой и пестрой. Повсюду валялись вещи и диски с играми.
Крис стоял посередине этого хаоса статуей Будды.
– Как он умер? – слова звучали глухо, будто его губы онемели.
– Эксперты скажут позже. Мы сообщим, – скороговоркой проговорил До.
Дверь распахнулась, и в комнату влетел Лу. В руках у него были стаканы с водой – она расплескивалась на пол и его ноги. Его лицо было искривлено.
– Сяо! – выкрикнул он. – Что с ним?
– Он мертв, Лу, – проговорил Крис, отворачиваясь к окну.
Лу слабо пискнул, его веки задрожали, он покачнулся, крепко сжимая стаканы в руках, будто они могли предотвратить падение.
Кёнсу подхватил паренька, подводя к дивану, разжимая пальцы, и отнимая стаканы у парнишки. Тот истерично заплакал, а потом задергался в конвульсиях. Крис молча смотрел за истерикой. Лу пришел в себя, затравлено смотря на опекуна и сжав плечи. Су потрепал его по плечу, показывая, что все хорошо.
Тот закинул голову, тихо благодаря. Длинные ресницы дрожали.
– Можно воды, – слабо проговорил он.
– Сейчас, – я прошел на кухню, выискивая в холодильнике воду и параллельно осматриваясь. Ничего необычного. Кофе, упаковки рамена, немного молока и печенья.
Лу отпил немного, и перевел дыхание.
– Иди к себе, – сухо сказал Ву.
– Я хочу остаться, – умоляюще проговорил Лу. – Он мой брат… я должен услышать это. Простите… Мне уже лучше, правда.
– Пусть останется, – сказал я. – Возможно, Лу нам поможет.
– Мы были очень близки, – добавил Лу, смотря на меня.
Глаза у него были карие, теплого медового оттенка. Он был точной копией убитого. Единственное, что их отличало – под нижней губой Лу белел тонкий шрам. Его взгляд поплыл, он прижал руки к груди, пытаясь совладать с собой.
– Мы понимаем, как вам тяжело. Может, нам зайти позже?
Крис тяжело сел в кресло.
– Сейчас. Спрашивайте.
Говорили мы около двух часов.
Крис был опекуном близнецов. Их родители погибли в аварии пять лет назад, и Ву, родной брат их отца, забрал братьев к себе. Они переехали в Коян из Сеула – Крис просчитал, что мальчикам будет легче забыть трагедию, если ничто не будет о ей напоминать, кроме того – свежий воздух. Работал Ву юристом в крупной фирме. Его ценили как специалиста, поэтому разрешили брать дела от лица фирмы в регионе.
В последний раз Сяо видели два дня назад вечером. Он занимался футболом, и ходил на тренировки. Около девяти вечера Лу встретил его, и они вместе пошли домой.
– Он прекрасно играл… – рассказывал Лу, – его пригласили в юношескую сборную. Он должен был уехать в Сеул через три недели.
Крис судорожно впился пальцами в старую обивку кресла.
Затем Сяо и Лу немного прогулялись. Сяо почти сразу лег спать, Лу заснул на диване. Утром Крис приехал из деловой поездки, разбудил Лу. Сяо не было дома. Он часто уходил рано, чтобы потренироваться самому, поэтому никто не забеспокоился. Но когда он не вернулся к вечеру, они позвонили в полицию.
Крис заметил, что Сяо ни с кем не встречался, а все друзья – из хороших семей, но я заметил, что Лу покосился на него и решил поговорить с ним позже.
– А какие у вас были отношения с Сяо? – спросил я, поигрывая зажигалкой.
Крис побелел:
– В чем вы меня обвиняете?
Лу не сдержал истерического смешка, я и чуть не вскрикнул.
– Вас никто не обвиняет, мистер Ву. – Но нас интересуют все версии. Если преступника поймают, а мы его поймаем, то адвокаты обязательно зададут такой вопрос. И если убийца избежит наказания, потому что мы не узнали…
Крис шумно выдохнул:
– У нас были прекрасные отношения. Мы ладили. Может, я слишком баловал Сяо…
– Лу вздрогнул при эти словах и натянул рукава растянутого лонгслива до самых пальцев. – Иногда мы спорили, не без этого. Но я любил его.
Мы не стали спрашивать Лу в присутствии Криса. Если он что-то и знал, то не сказал бы. Нужно было проверить, или ему исполнилось нужное количество лет, чтобы мы имели право вести допрос без опекуна. Или придется выбивать согласие Ву.
До самого вечера мы опрашивали свидетелей: соседей, друзей, тренера. Все как один твердили, что Сяо был очень воспитанным и добрым парнем. Он шел к своей мечте. В Кояне даже был его фан-клуб, который собирал деньги для поездки в Сеул, и пару раз приезжали журналисты, чтобы взять интервью у местной знаменитости. Никто не мог даже предположить, что ему желали зла.
Кёнсу тихо выругался – никаких зацепок.
Домой мы ехали полностью вымотанные. Мои туфли из черных превратились в рыжие. О Сехун был прав насчет сапог.
***
Кёнсу опустил стекло, ветер трепал его волосы, он с наслаждением вдыхал свежий воздух. Лоб прорезала морщинка. Он о чем-то усердно размышлял.
– Не знаю. Этот близнец…
– Лу? – уточнил я.
– Что, понравился тебе, – усмехнулся Су.
– А если и да? – неожиданно с вызовом сказал я. – Очень милый. Видно, что любит брата. Рассказывает о нем с затаенной гордостью. А тебе он не понравился?
– Это неважно, – холодно ответил До, и, кажется, неискренне. – Для расследования все равно, нравится кто-то или нет. Он ведет себя странно.
– Если парень вежливый и симпатичный, то он странный?
– Задействуй свои мозги, Чонин, – раздраженно проговорил Кёнсу. – Он улыбается невпопад, выглядит худым и бледным, и не носит нижнее белье.
Я это заметил, но не думал, что Су тоже.
– Может, он милый, но с ним что-то не то.
Кёнсу развалился на кресле, отвернувшись. Вел себя как подросток. Меня это раздражало.
Наконец он не выдержал:
– Я не имею ничего против Лу. Просто беспокоюсь.
Мысль была неприятна, и я не хотел думать, что это правда.
– Думаешь, Ву его развращает? Приставал к ним, Сяо прошел отбор, и перед отъездом пригрозил все рассказать? Может, это тянулось с самого начала. Тянет на пожизненное. Он мог убить Сяо.
– Этого я и боюсь, – протянул задумчиво Су.
***
Одним из достоинств Кёнсу было умение так обработать человека, что он выдавал нужное ему решение, будучи полностью уверенным, что сам его предложил.
– Мы считаем, что это случай сексуального насилия. Парня убили, чтобы он не заговорил, или потому что это просто доставило убийце удовольствие.
– Маньяк? – буркнул Сухо. – Только этого не хватало.
– Поэтому мы просим полную свободу действий и штат помощников, – промурлыкал Су, присаживаясь на край стола Кима.
– И еще одного детектива, – вставил я.
– Возьмите Цзы Тао.
– Я рассчитывал на Бекхёна.
В другой раз я был бы не против Тао, но не сейчас. Мало того, что у него, как мне кажется, биполярное расстройство личности – в один день он мило сюсюкает со всеми, мозоля глаза новым леопардовым пиджаком, а в другой – сидит с угрюмым видом, как взбешенный кот, и огрызается прокуренным голосом. Это было бы даже забавно, работать с ним, тем более что Тао был дотошным копом, но в этот раз нервы у нас были взвинчены.
– Бен еще новичок, – недовольно протянул Сухо. – Вам это дело тоже досталось только потому, что в отделе тогда никого не было.
– Он уже три года тут работает, шеф.
Я чувствовал возбуждение, как хищник перед прыжком. Кёнсу легко соскальзнул на пол, захлопывая блокнот. Сухо торопливо надевал пиджак, чтобы сообщить о начале операции. Ярко горела лампа на столе, белели кипы бумаг на стеллажах, а за окном синел густой вечер.
Я четко осознал в тот момент, что это и есть моя жизнь – все неудобства отступили перед осознанием, что я работаю ради важного дела. Наверное, то же чувствовал Сяо Лу, переодеваясь после тренировки. Он был целеустремленным парнем, судя по рассказу тренера, думаю, он понимал, что жизнь состоит не из чудес, а ежедневных мелочей и неудобств, которые дают знать, что ты еще жив и борешься. Сяо знал, что совершенство состоит из серой и обыденной рутины. И только дойдя до конца, ты сможешь оглянуться и увидеть блестящий результат.
Утром все газеты пестрели заголовками об убийстве. Мы быстро сдали все незакрытые дела, и принялись за «дело близнецов», как между собой назвали это убийство.
Около десяти появился Бекхён. Он застрял в пробке, но особо не переживал по поводу опоздания, заявив, что быстро соображает. Мы ввели его в курс дела, посвятив в подробности. Он действительно шустро думал: перечитал все протоколы и показания за два часа, умудряясь при этом болтать ногой, пить кофе и рассказывать анекдоты. Но потом посуровел и спросил:
– Основная версия – опекун? Не говорите, что парня насиловали несколько лет, а потом убили, чтобы он замолчал.
Кёнсу удовлетворительно хмыкнул, показывая мне большой палец, мол, не зря ты попросил у шефа взять его в дело, но сказал то, что полагалось детективу:
– Еще неизвестно. Когда придут результаты вскрытия – поговорим.
Обычно детективам не обязательно забирать результаты экспертизы, но в данном случае мы решили сделать это лично. На утро было назначено вскрытие, значит, результаты с места преступления уже должны быть готовы. Чонде гонял своих помощников и в хвост и в гриву, за что его тихо ненавидели. Но все знали – если он выехал на дело, все результаты будут мгновенно. Мы опоздали: Чонде уже выходил из прозекторской.
– Вы так вовремя, – насмешливо протянул он. – Нужно было позвонить, я бы подождал.
Он распахнул дверь, приглашая нас войти в царство препарирования смерти. В нос ударил коктейль из медицинского спирта, формалина и особый аромат мертвой плоти.
Помещение было мрачное. Только секционные столы бодро блестели нержавеющими боками в свете ламп.
Сяо Хань лежал голый, слишком беззащитный в этом пустом и настороженно скалящемся скальпелями помещении. Мне захотелось укрыть его, прижав голову к груди, и зашептать, что все закончилось.
Его кожа уже посерела, змеилась синева трупных пятен на шее и груди. Ассистент уже зашил кожу на голове, и теперь большими стежками закрывал алую Y на груди.
– Не буду тянуть: патологий не обнаружено, можно говорить, что он здоров. Есть два удара по голове тяжелым тупым предметом с выступами перед смертью. Соответствуют камню, который нашли возле тела. Первый удар был слишком легкий, повредил кость, но не пробил ее.
– Или