Глава Двадцать Девятая
ЛИЛА КЕЙТ
Я поставила еду на столешницу в кухне и закричала от разочарования. Я ненавидела его. Я ненавидела Круза Керрингтона. Я ненавидела его. Дернув ручку, я открыла шкафчик, достала стакан и наполнила его ледяной водой. В моей голове всплыла его глупая улыбка, когда он подмигнул Эммелин Киплинг. Сколько ей было, девятнадцать? Боже, он был свиньей. Если она подпустила его к себе, то она была глупой. Глупой, как я. Я застонала от этих мыслей и открыла свой пакет, чтобы достать еду, которая уже не казалась такой желанной. Были и другие места, где я сегодня могла сделать заказ.
Почему я пошла туда? Почему я должна была это увидеть? Я села на один из цветных барных стульев, которые привезли только вчера. Это место было таким индустриальным, что мне пришлось добавить все цвета и картины, которые я только могла. Мне нравилось, каким стал мой дом. Стулья были раскрашены одним из художников города, и на спинке каждого было безумное художественное лицо.
Я начала с крабового мяса, заставив себя положить кусочек в рот. Я должна была поесть. Весь день я работала внизу, а до открытия места мне по-прежнему требовалось не меньше месяца. Сделав глоток воды, я посмотрела на свой телефон. Я не разговаривала с Элаем две недели. Он знал, что я купила это место, но я была так занята переездом, что у меня не было времени написать ему. Дотянувшись до телефона, я решила это изменить. Мы не могли быть больше, чем просто друзьями, но я наслаждалась его дружбой. Мы оба любили людей, которые не любили нас. Он понимал меня.
«Переехала. Когда собираешься приехать в гости?»
Затем я отправила сообщение.
Офелия пока не переехала. Ее комната была почти закончена. Она уехала на неделю в Лос-Анджелес с Феникс навестить своего дедушку. В квартире было тихо. Только я и мой папа с рабочими, которые работали в комнате последние несколько дней.
«Когда меня пригласят.»
Пришел ответ.
Я скучала по нему. Я скучала по заслуживающему доверия парню, на слова и действия которого могла положиться. Он был честен и не делал то, что может причинить боль другим. Как бы мне хотелось, чтобы Элай украл мое сердце. Если бы все было так, то видеть Круза было бы намного легче.
«Ты приглашен. Считай это своим официальным приглашением.»
Переписка с ним облегчила боль в моем сердце и я начала есть, наслаждаясь своей едой. Если бы я могла вернуться в тот день на Бурбон Стрит и не умолять Круза о невозможных вещах, я бы сделала это. Я бы все вернула назад. Отдала бы все воспоминания.
Люди, которые говорили, что будут дорожить воспоминаниями даже если они причиняют боль, были сумасшедшими. Я бы отказалась от них, чтобы не разбивать свое сердце. Я не хотела думать о нем. Я хотела все забыть.
«Вечер пятницы слишком рано?» Пришло сообщение Элая.
«Идеально.» Ответила я.
У меня было два дня, чтобы привести место в порядок. Я запланирую что-нибудь для нас и буду наслаждаться собой. Я не буду думать о Крузе. Мне будет все равно, что или с кем он делает. Я буду жить своей жизнью.
«Начну собирать вещи.»
Я засмеялась сообщению и закончила кушать. Все поменялось так, как я не представляла, но это не плохо. Совсем не плохо. Я была в восторге. Скоро у меня будет собственная танцевальная школа. Мне придется заниматься с детьми. Я помогу им полюбить танцы так, как любила их сама.
Я прибралась на кухне и направилась вниз, чтобы вернуться к покраске стен. Папа предложил сделать это, но мне хотелось хоть что-нибудь сделать самой. Это было мое место. Мне нравилась мысль, что я сама приложу руку чтобы все подготовить.
Когда я подошла к двери, там стоял Круз, оглядываясь вокруг. Его руки были в карманах джинс, а на лице выражение, которое я не могла прочесть. Я подумала о том, чтобы развернуться и убежать наверх, но мне было не двенадцать лет. Я была взрослой и это была моя студия.
— Я могу тебе помочь? — спросила я. Его взгляд метнулся ко мне. Он не слышал, как я вошла.
— Привет.
Я не ответила. Я просто продолжила молча смотреть на него.
— Насчет того, что ты видела, — начал он и я подняла руку, останавливая его.
— Не надо. Пожалуйста, не приходи сюда и не веди себя так, словно, должен мне что-то объяснить. Думаю, я ясно выразила свое мнение у тебя дома. Мы все закончили. Все кончено. Мне нужно покрасить стены. Если ты позволишь, — я прошла к краскам и валику, который оставила здесь чуть раньше, надеясь, что он просто уйдет.
— Если ты, как ты говоришь, все закончила, то почему тогда в твоих глазах эта проклятая боль? Скажи мне Лила. Скажи, почему твой взгляд заставляет меня терять мое гребаное дыхание? Потому что я чертовски уверен, в нем я не увидел окончания.
Я остановилась и сделала глубокий вдох. Он был прав. Но я не собиралась это признавать.
— Просто все еще свежо. Скоро я покончу с этим.
— Когда поймешь, как покончить с этим, не могла бы ты сказать мне как? Потому что, Боже, я должен помочь себе.
Я не могла позволить ему приблизиться ко мне. Не могла позволить его слова сделать меня слабой или начать думать, что когда-нибудь смогу довериться ему. Что у нас когда-нибудь может что-то быть.
— Ты прекрасно справляешься, — огрызнулась я, наклоняясь чтобы взять валик и открыть крышку банки с краской.
— Лила, посмотри на меня. Господи, просто, черт возьми, посмотри на меня. Скажи мне, похож ли я на парня, который справился с этим? Ты видела, как я флиртовал. Я флиртую с тех пор, как научился ходить. Это ничего не значит. Так я реагирую на женщин, которые флиртуют со мной.
Я рассмеялась и покачала головой.
— Как бы то ни было. Мне все равно. Просто уйди.
Он стоял. Не двигаясь и не говоря ни слова. Я попыталась сосредоточиться на покраске, но это было сложно, пока он смотрел на меня. Я ждала, пока он скажет что-нибудь. Если он просто уйдет, то и это, в конце концов, тоже пройдет. Все это. Я вкусила это. Знала, каково это и была готова оставить все позади.
— Если бы тебе было все равно, тогда мы могли бы посидеть, поболтать, попить пиво. Но мы не можем сделать это, Лила. Так что да, тебе не все равно.
Он был прав. Я ненавидела его за то, что он был прав. Если бы мне было все равно, то не было бы никаких эмоций. И я нормально бы восприняла его визит. Я бы не требовала, чтобы он ушел. Я опустила руки и повернулась к нему лицом.
— Ты прав. Мне не все равно. Но я хочу, чтобы это было не так. Хочу забыть все то, что произошло. Хочу забыть тебя, — слова, несмотря на свою правдивость, прозвучали холодно и резко, когда я произнесла их вслух. Я почти не взяла их обратно, но остановила себя. Он причинил мне боль. Если мои слова причиняли боль, то так тому и быть.
— Я не хочу забывать, — его голос был глубоким и, в нем почти чувствовалась боль.
Я собиралась сказать что-нибудь, чтобы сгладить ситуацию, но он сделал то, о чем я просила. Он развернулся и ушел. Когда за ним закрылась дверь, снова стало тихо. И я снова осталась одна.
Глава Тридцатая
ЭЛАЙ ХАРДИ
Когда я вошел в здание, которое станет танцевальной школы Лилы, меня встретил запах свежей краски. Это был бледный оттенок голубого, а не покрашенный потолок скоро станет, как утреннее небо. Она рассказала мне о художнике, которого пригласила. Еще многое нужно было сделать, но я был рад за нее.
Она была в таком восторге, когда говорила о своих планах. Прошлой ночью я слушал ее больше часа. Когда она осознала, как долго говорила со мной, она стала извиняться. Это было так мило. Никто в моей жизни ни один раз не смог заставить меня забыть о Блисс. В моей груди всегда была боль, когда я думал о ней. До данного момента. Это прошло. И я знал почему. Лила стала важна для меня. Она была так чертовски очаровательна, что я не мог думать ни о ком другом. Теперь Блисс для меня была тем, кем всегда должна была быть — другом. Очень хорошим другом, о котором я заботился, но я мог честно сказать, я больше не был влюблен в своего лучшего друга. Я был счастлив, что Блисс нашла Нейта и, что ее жизнь была полна радости.
Я перекинул свою спортивную сумку через плечо и направился через большую комнату к двери, находящейся сзади. Она сказала дойти до той двери и подняться вверх по лестнице. Сегодня вечером она впервые готовила на своей кухне и не хотела оставлять приготовление еды без присмотра, поэтому она оставила для меня дверь открытой.
Запах краски исчез, когда тяжелая дверь захлопнулась за мной. Я начал подниматься по лестнице. Уже на пол пути я почувствовал чесночный соус.
— Элай? — позвала Лила.
— Да! — ответил я.
Я услышал звук ее шагов, пока она шла ко мне. Когда я достиг верхней ступени она уже стояла, встречая меня. Она была восхитительной. Черт, хорошо, что я был здесь.
— Ты здесь! — сказала она, улыбаясь мне, словно я мог не появиться. Затем она махнула рукой и покружилась, — Ну, вот она. Что думаешь?
Место было абсолютно холостяцким. Лила добавила много мягких деталей и цветных женственных оттенков, чтобы смягчить мужской дух квартиры. Однако индустриальный дизайн с открытыми балками должно быть, был создан, учитывая мужской вкус. Ничего вычурного. Просто открытое и надежное место.
— Думаю, что мне бы хотелось арендовать ту комнату, если Офелия решит отступить, — сказал он подразнивая.
— Здесь здорово, не так ли? Мне нравится вид из окон и ощущение этого места.
Я кивнул.
— Да, здесь замечательно, — Как и вид передо мной. На Лиле была короткая белая юбка и синяя блузка без рукавов, отлично демонстрирующая ее загар. Ее волосы были собраны на голове в небрежный пучок. На ней не было косметики, но она в ней и не нуждалась.
— В комнате Офелии пока нет кровати, но диван раскладывается и он очень хороший. Я проверила, прежде чем купить его. — Я взглянул на зону гостиной, где стоял бежевый кожаный диван, он был широким и с большими подушками. В середине стояли стулья в красную и коричневую полоску и огромный овальный стол. Телевизор с плоским экраном был массивным, но благодаря этому, экран можно было видеть с любого угла огромной квартиры.
— Он кажется достаточно удобным для сна даже в таком состоянии.
— Возможно и так. Но ты высокий, — отметила она.
Я обпробую его позже.
— Чтобы ты не готовила, пахнет восхитительно. Могу я чем-нибудь помочь?
— Да, ты можешь нарезать цукини. Ненавижу нарезать овощи, — сказала она. — поставь сумку у дивана и давай расскажи мне обо всем, что происходит в Си Бриз. Прошлым вечером я заполнила собой весь разговор, и так и не услышала об аресте Джуда и Мики.
Я оставил сумку, а она направилась на кухню.
— Дэймон, лучший друг Мики, поехал и вытащил их до того, как они позвонили своему отцу. Возможно, Мике и двадцать пять, но Джуду едва двадцать. Его отец был бы в ярости. Они оба придурки, потому, что делали что-то для Саффрон. Она всегда ищет неприятности. Саффрон пригласила их поплавать в дом друзей, за которым она должна была приглядывать. Там были девочки без бикини. Несколько стриптизерш, подружек Саффрон, хотя сама Саффрон не стриптизерша. Мика и Джуд пришли и вечеринка превратилась в распитие алкоголя несовершеннолетними. Было слишком громко, и приехала полиция. Мика сказал Саффрон спрятаться, потому что ее папаша был сумасшедшим сукиным сыном, который слетел бы от такого с катушек, — продолжил Элай. — На самом деле Саффрон не приглядывала за домом. Они все были там без ведома хозяев. Это был дом бывшего парня одной из стриптизерш. Бывший парень и его жена были в отпуске.
— Собирается ли владелец дома предъявить обвинение? — спросила Лила, протягивая мне цукини.
— Нет. Стриптизерша, с которой у него был роман, пригрозила, что сдаст его жене.
Лила рассмеялась.
— Вот это да. Ладно, рассказ похож на кино. В Си Бриз жизнь кипит покруче, чем в Розмари Бич. У нас редко случаются драмы. Ничего настолько интересного.
— Это потому что у вас нет Саффрон Корбин.
Лила дважды коснулась меня, когда брала что-то с разделочного стола. Я пытался не думать о том, что она делает это намерено, но когда она приблизилась в третий раз, я решил, что это приглашение. Я отложил нож и обхватив ее за талию, прижал к себе.
— Надеюсь, с этим нет проблем, — шепотом сказал я перед тем, как впился поцелуем в ее рот. В начале она замерла, а затем медленно растаяла, ее руки обхватили меня за шею. Это было лучше, чем я помнил. Я услышал, как начало трещать оливковое масло в сковороде. Я знал, что должен отпустить ее, но ощущение ее в моих объятиях было настолько чертовски правильным, что было трудно это сделать. Когда она отстранилась, то одарила меня смущенной улыбкой.
— Лук подгорит.
Я не колеблясь отпустил ее и она поспешила к плите чтобы перемешать находящееся в сковороде.
— Готова положить цукини? — спросил я, все еще чувствуя головокружение от этого поцелуя.
Она посмотрел на меня через плечо и кивнула.
Я воспользовался этим, как предлогом, чтобы подойти ближе. Взяв овощи, я встал так близко к ней, что наши тела соприкоснулись. Наклонив голову, я прошептал ей на ушко.
— Я положу их вот сюда. Ты помешивай.
Она задрожала и кивнула. Довольный тем, что вызываю у нее такую реакцию, я начал медленно класть кусочки цукини в сковороду. Она прерывисто дышала, и я увидел, как на ее шее пульсировала жилка. Я поцеловал ее в это место, не в состоянии сдержать себя. Резкий вздох и затем она снова дрожь. Я потянулся и выключил плиту, затем обхватил ее, поднял и посадил на бар. Раскрыв ее колени, я встал между ними и прижался к ее плоти перед тем, как снова завладеть ее ртом.
Я мог простоять так всю ночь. Она обняла меня ногами за поясницу, обхватила мое лицо руками и ответила на поцелуй с той же страстью, которую чувствовал я сам. Это было опьяняюще. Каждое прикосновение, запах, звук сводили меня с ума. Моим самым большим сожалением было то, что единственную ночь с ней я провел в пьяном состоянии. Она была особенной. Я хотел помнить, каково это быть внутри нее. Как выглядит ее лицо, когда она кричит, получая оргазм.
Ее руки скользнули вниз по моей груди, и она пробежалась ими по моему прессу. Очерчивая каждый кубик, пока целовала меня. Наши языки сплелись. Дыхание было в унисон. Я пробежался руками вверх к ее бедрам, желая прикоснуться к ней и желая увидеть, как она будет стонать, и молить о большем. Почувствовать ее запах на моих пальцах. Она еще шире раскрыла ноги и ее коротенькая юбка задралась на бедрах, обнажая их. Я мог видеть белый атлас и кружева ее трусиков. Влажная ткань прилипла к ней и как дикий человек, я хотел бить себя в грудь, за то, что сделал это именно я. Я заставил ее намокнуть одним лишь поцелуем. Проводя пальцем по тонкой, нежной ткани, я наблюдал за ее лицом, за тем как загорелись ее глаза, а щеки раскраснелись. Скользнув пальцем внутрь, я застонал от наслаждения теплом, которое коснулось моего пальца. Я чувствовал запах ее возбуждения. Она хотела, чтобы я трогал ее. Она тоже этого хотела.
— Я целовал тебя здесь, — воспоминания вернулись с такой четкостью. Я почувствовал запах и вместе с ним вернулись воспоминания о том, как ее ноги были на моих плечах, пока я лакомился ею, как чертовым шведским столом, которым не мог насытиться.
Она кивнула.
— Ты кончила, от моего языка, — мой голос стал хриплым от желания.
— Да, — прошептала она.
Я начал опускаться на колени, и она схватила меня за предплечья.
— Нет. Не надо.
Я остановился и посмотрел на нее. Я ждал объяснения, почему не должен был это делать. У меня никогда не было женщины, которая бы просила не ласкать ее там.
Она сделала глубокий вдох.
— Я не готова. Мне нужно время.
Она не была пьяна. Мы были не в баре. А я вел себя, как сексуально озабоченный маньяк.
— Прости меня. Я забылся. Воспоминания. — пробормотал я.
— Это было потрясающе. Но. с тех пор со мной произошли и другие вещи. Мне нужно время. Ты мне нравишься, Элай. Ты заставляешь меня улыбаться. Я не хочу все испортить. Моя голова и мое сердце должны быть на одной волне.
Дело было не только во времени. Дело было в Крузе Керрингтоне. Я должен был конкурировать с воспоминаниями о нем. Но я этого не боялся. Он причинил ей боль. Я никогда не сделаю этого. Я мог бы помочь ей исцелиться, и я был терпелив. Боже, я был так чертовски терпелив. Лила подходила мне. Мы дополняли друг друга. У нас были одинаковые идеи, предпочтения, надежды, и мы бы могли стать отличной парой. Я бы никогда не подвел ее.
Но сначала она должна была закончить с Крузом и начать двигаться дальше после всего, через что она прошла. Если я собирался отдать сердце другой женщине, то мне было необходимо знать, что она тоже хотела этого. Я мог быть терпеливым и подождать.
Я положил руки на ее бедра.
— Хорошо. Я могу подождать.
Она вздохнула от облегчения и обняла меня.
— Спасибо. Мне так повезло, что у меня есть ты. Прямо сейчас, я была бы потерянной и одинокой. Но ты здесь и я. я действительно счастлива, что ты рядом.
Глава Тридцать Первая
ЛИЛА КЕЙТ
После ужина, я повела Элая на прогулку по городу. Он многое слышал об этом месте от Блисс и хотел увидеть больше. Вечера здесь были по-семейному дружескими. Дети катались на велосипедах по тротуарам, рядом проходили парочки, наслаждаясь рожками мороженого после жаркого дня, смех подростков, которые ходили группами и на большинстве из них по-прежнему были купальные костюмы. Тут были и туристы, и благодаря им это место процветало.
— Это местечко отдыха для тех, кто богат, — сказал Элай веселым тоном. — Здесь не так, как в Си Бризе. Никаких жилых апартаментов, только высококлассные прибрежные дома в аренду. Это привлекает совсем другую толпу людей. Никаких пьяных подростков на машинах, кричащих друг другу через окна. Мне это нравится.
— Здесь есть жилые апартаменты. просто не такие, как у вас. Они небольшие и в двухэтажных зданиях. Как вон те, — я указала на то, о чем говорила. Элай засмеялся.
— Это не жилые апартаменты. Ты видела двадцатиэтажные здания в Си Бриз, я говорил о них.
Я была согласна, что эти два места очень отличались, а он еще даже не был в элитной части Розмари Бич. Она была изолирована от туристов. Загородный клуб Керрингтон был началом этой частной территории. Мне не хотелось вести его туда. Не сейчас.
— Лила Кейт! — я услышала свое имя и остановилась, оглядываясь по сторонам. Затем я увидела красный Мустанг, который в этом году получил Джейс Монтгомери на окончание школы. Я помахала ему.
— Не та часть города, детка, ты заблудилась? — я проигнорировала тот факт, что восемнадцатилетний парень назвал меня «деткой» просто потому, что это был Джейс. Он шутил. Он всегда был вечелым и я знала его с его рождения. Я ходила с родителями в больницу, когда он родился.
— Я переехала сюда, — сказала я ему, когда он подъехал и остановил машину рядом с нами.
— Ты переехала в центр города? — спросил он в недоумении.
Я кивнула.
— Ага. Джейс, это мой друг Элай Харди. Элай, это Джейс Монтгомери. Джейс улыбнулся белоснежной улыбкой.
— Приятно познакомиться, Элай.
— И мне приятно, — ответил Элай.
Затем Джейс снова посмотрел на меня.
— Ты серьезно живешь здесь?
— Да, Джейс. На втором этаже здания, где я открываю свою танцевальную школу.
Глаза Джейса округлились.
— Черт, это потрясающе. Последнее что я слышал, что ты сбежала из города и, Круз поехал за тобой. По крайней мере, так сказал Блэйз.
— Я вернулась. Решила начать свою жизнь здесь.
Он кивнул.
— Сожалею о твоей бабушке. Меня не было в городе, когда это случилось. Поэтому я не приехал со своими родителями.
— Спасибо. Все нормально.
Он снова улыбнулся Элаю.
— Держи эту дикую штучку крепче. Хорошего вечера вам. А я оставлю вас.
— Пока, Джейс, — сказала я. В ответ он нажал на газ и направился обратно в другую часть города, — Ему восемнадцать. Это единственное извинение его поведению, — сказала я Элаю, когда Джейс уехал.
Элай рассмеялся.
— Я легко это понял. Мне тоже когда-то было восемнадцать.
Вечерний воздух был по-прежнему теплым, но вместо этого я почему-то почувствовала дрожь. Сердце стало биться не равномерно, появилось легкое покалывание и, я поняла, в чем дело. Большую часть моей жизни мое тело реагировало так, когда по близости был Круз. Мне хотелось сейчас притвориться, что я этого не чувствовала. Что все прошло. Но я посмотрела через плечо, потому что мне было необходимо знать, предавало ли снова меня мое тело. И конечно же он стоял там. Его мотоцикл был припаркован у моего здания. Он приехал увидеться со мной. Меня разозлило то, как сжалась моя грудь из-за того, что он приехал сюда. Мне хотелось, чтобы меня это не беспокоило. Мне хотелось быть сильной, независимой женщиной, которая начала жить дальше. Без него. Но я не была такой. Мне хотелось поговорить с ним. Хотелось узнать, почему он был здесь. Посмотреть и желать, чтобы он был чем-то большим. Желать, чтобы он был парнем из сказки. Желать все те бесполезные вещи, которых у меня никогда не было. Которых никогда не будет. Я не стала это делать. Я переключила свое внимание снова на Элая, на то где мы гуляли, на вечернее небо, на что угодно кроме Круза. Было не честно оставлять Элая, чтобы поговорить с Крузом и тем более, было не честно просить его пойти со мной. Круз видел нас. Он знал, что сейчас Элай был здесь. Он также поймет, что я выбрала Элая. С каждым шагом отдалявшим нас от Круза, мое сердце болело сильнее. Это все, что я могла сделать, чтобы не развернуться и не побежать к нему. Чтобы не умолять его стать другим.
Когда Элай спросил, не хочу ли я мороженого, я улыбнулась ему и сказала да. Затем я рискнула посмотреть назад. Круз по-прежнему был там. Он должен был уехать. Сейчас мне было необходимо, чтобы он куда-нибудь уехал. У Sugar Shack была длинная очередь. Это был единственный магазин мороженого в городе, и он привлекал толпу. Мы встали в очередь и наблюдали, как дети просили купить им конфеты и другие лакомства. Родители были на отдыхе и все улыбались. Ежедневный стресс ушел. У многих в руках были напитки для взрослых. Я постаралась сосредоточиться на происходящем передо мной и не смотреть назад.
— Кажется это популярное место, — сказал Элай.
— Это единственный магазин мороженого в городе.
Он удивился.
— Кто-то должен составить им конкуренцию.
Я засмеялась, но воспользовалась шансом снова взглянуть назад на Круза. На этот раз его там не было. В груди появилась тяжесть. Пропал аппетит, мне уже не хотелось мороженого. Но я все равно улыбалась. Я позволила себе быть частью радости вокруг себя.
Солнце ласкало кожу детей, у которых не было беспокойства, не было разбитого сердца.
— Элай, — сказала я посмотрев на него.
— Да?
— Думаю, для тебя я потерянное время.
На секунду он показался мне грустным, но затем он приподнял мой подбородок большим пальцем и обхватил пальцами мое лицо.
— Ты никогда и ни для кого не будешь потерянным временем.
— Что если ты ошибаешься?
Он усмехнулся.
— Тогда у меня останутся потрясающие воспоминания о девушке, которую мне посчастливилось узнать.
Если бы только его слова заставили меня чувствовать себя лучше.
Оглянувшись назад еще раз, я искала Круза или хоть какой то знак того, что он мог волшебным образом снова появиться.
Я услышала, как Элай тихо вздохнул.
— Он уехал, Лила.
Глава Тридцать Вторая
ЭЛАЙ ХАРДИ
Все жжется намного ярче, когда ты просыпаешься от запах бекона. Прошлая ночь прошла не так, как я надеялся. Лила застряла в своих чувствах к Крузу Керрингтону и я изо всех сил старался игнорировать тот факт, что прошлым вечером она лишь частично была со мной. Ее мысли были совсем в другом месте. Но я любил бекон. Потянувшись, я зевнул и присел, увидел Лилу в розовой пижаме, с собранными в хвост волосами, она стояла у кухонной плиты. Это был вид, на наслаждение которым, я был готов потратить всю свою жизнь. Однако, чем больше времени я проводил с ней, тем больше осознавал, что она уйдет от меня. И станет девушкой, о которой теперь я буду говорить годами, вспоминая былые времена.
— Как хорошо пахнет, — сказал я все еще хриплым ото сна голосом.
Она подняла голову от того, что помешивала в чашке и улыбнулась.
— Ничего особенного. Блинчики и бекон. Но у меня есть свежая черника и черничный сироп, чтобы добавить в них. Даже немного взбитых сливок, если тебе хочется сымпровизировать.
Я усмехнулся и встал.
— Мне всегда охота сымпровизировать. Особенно с блинчиками.
Взгляд Лилы прошелся вниз по моей обнаженной груди, так, что я не спеша потянулся за футболкой, которую снял вчера ночью. Позволяя ей разглядеть себя. Я знал, моя грудь была впечатляющей. Я хорошо работал над тем, чтобы держать тело в форме. Я наблюдал за ней и, когда она поняла, что я поймал ее на том, как она осматривала меня, она отвернулась и очаровательно покраснела. Я думал над тем, чтобы не надевать футболку, но решил, что это будет отчаянным поступком. Натянув через голову футболку, я прошел к кухонной зоне и сел на стул напротив нее.
— Я бы предложил помочь, но кажется, у тебя все под контролем и ты уже почти закончила.
— Так и есть. Хочешь кофе?
Я предпочитал чай, но кивнул.
— Да, я налью себе.
Она повернулась и схватила чашку.
— Я сама. Сиди.
Я наблюдал, как она готовила мой кофе.
— Сливки или сахар?
— Нет, спасибо.
Она протянула мне чашку.
— Вот.
Я начал было говорить, когда стук в дверь внизу заставил нас обоих остановиться. Лила нахмурилась и мы стали ждать. И снова раздался стук. Она убрала сковороду с плиты.
— Думаю, кто-то пришел.
— Я посмотрю, — сказал я вставая. — Ты еще не закончила.
— Хорошо, спасибо, — ответила она и вернулась к жарке бекона.
Я был почти внизу, когда осознал, кого собираюсь увидеть за дверью. Это было, как удар под дых. После вчерашнего вечера я должен был ожидать, что он вернется. Лила была так занята оборачиваясь назад на Круза, что не поняла, что я тоже посмотрел проверить, что привлекло ее внимание. Парень какое-то время стоял у её дома. То, что она не пошла к нему было дерзким ходом, но я по-прежнему считал её слабой. И в том, что он пришел сюда сегодня утром, не было ничего хорошо. Но не мне было это решать.
Когда я пересек студию и дошел до двойной двери, там стоял он. Именно тот, кого я и ожидал. Выглядел он так, словно упился виски и не смыкал глаз всю ночь. Мне хотелось оставить его задницу за дверью. На безопасном расстоянии от Лилы. Чтобы он не смог еще больше ранить ее. Но тогда возможно у нее могла появиться причина, злиться на меня. Я был здесь не для того, чтобы защищать ее. Во всяком случае, не от этого.
— Круз, — сказал я открывая дверь.
Он протолкнулся через меня и направился к задней двери, которая вела в квартиру. Я был прав насчет виски — от него несло ими. Ей это было не нужно. Хотя кажется, ему было наплевать.
— Ты пытаешься сломать ее? — спросил я, по-прежнему стоя у двери и желая, чтобы он ушел. Он остановился и немного подождал перед тем, как повернуться и посмотреть на меня.
— Ты нихрена не знаешь. Она не любит тебя. Ты чертова повязка на ее ране, — ненависть в его голосе слегка напрягала.
Я пожал плечами. На меня не влияла его ненависть, и я не боялся его. Он был крепким. Высоким. Но он был с похмелья, и у меня было преимущество.
— Я знаю, что ей больно. Она пытается исцелиться. Но ты не позволяешь ей. Ты снова и снова заставляешь рану раскрыться.
Он уставился на меня. Словно хотел убить меня голыми руками. Я не двигался. Мне не хотелось драться с этим парнем. Лиле это не понравится.
— Я не достаточно хорош для нее. Почему она не может это увидеть? — в его голосе была слышна боль. Мало злости и много сожаления.
— Думаю она может. Но можешь ли ты? — Его ненависть снова вернулась.
— Я люблю ее. Я бы умер ради нее. Поймал бы чертову пулю за нее. Ты можешь сказать тоже самое? Ты едва знаешь ее. Я знаю ее всю свою жизнь. Люблю ее почти всю свою жизнь. Я просто не хотел любить, — я мог видеть шок в его глазах, когда он произнес эти слова вслух. Он удивил самого себя. Сомневаюсь, что он когда-либо признавался в этом в слух.
— У тебя странный способ показывать свою любовь, — сказал я ему.
Он пробежался рукой по своим волосам и у него взгляд был, будто человек потерпел аварию.
— Она разрушила меня. Я, черт возьми, сломлен. Она нужна мне. Я так чертовски зависим от нее, что не могу жить нормально. Я не могу позволить, чтобы она была с тобой. Что ты или кто-то, как ты будет правильным выбором. Достаточно хорошим. Что она будет принадлежать другому мужчине. Я на хрен не могу этого позволить! — он закончил, прорычав последние слова, и потянул себя за волосы, как сумасшедший.
— Ты слишком много выпил. Иди домой. Отоспись. Хорошенько все обдумай и, если все еще будешь хотеть этого, то возвращайся.
Он покачал головой.
— Я не могу уйти. Не сейчас, когда рядом с ней ты.
Это было хуже, чем я думал. Она была влюблена в психа. Почему никто в ее жизни не беспокоился об этом? Парень нуждался в психологической помощи.
— Если ты любишь ее, тогда будь мужчиной, которого она заслуживает. Это, — сказал я, махнув в его сторону рукой, — Это не тот мужчина. Ты чертова куча противоречий.
Он посмотрел на меня и направился в мою сторону. Он сжал кулаки, так что я приготовился защитить себя. Мне было противно бить пьяного человека, но я так же не собирался позволить ему надрать мне зад.