С подъемом феодальных городов-государств вслед за повышением производительности и специализацией труда произошел всплеск внутренней и внешней торговли, сопряженный с операциями коммерческого обмена, которые первое время не были жестко регламентированы управленческими структурами. Эти торговые операции медленно, но верно переходили из рук квалифицированных ремесленников, продававших свою продукцию на местных рынках, к оптовикам (купцам), которые покупали и продавали Излишки на удаленных рынках, а от них к капиталистам, которые производили товарную продукцию для реализации на внутреннем и внешнем рынках.
Квалифицированные ремесленники и феодальные купцы первоначально могли легко обходиться без специально подготовленных менеджеров, однако с расширением объемов их деятельности, которая стала более целостной и успешной, возникла нужда в администрировании, координации и присмотре за работой. С появлением капиталистических отношений, наемного труда, фабричной системы производства, ориентированного на соответствующие рынки, — с увеличением масштабов деятельности, усложнением ее структуры и ростом прибыльности стремительно развивающегося дела введение управленческих структур стало весьма целесообразным и оправданным с точки зрения затрат.
Рассмотрим, например, процесс изготовления обуви. В условиях феодализма обувь будет делать один высококвалифицированный сапожник, который, работая у себя дома, обслуживает потребности небольшой, относительно стабильной популяции. При этом изготовление обуви, скорее всего, будет не единственным источником его существования. С увеличением популяции и ростом спроса у него есть возможность сосредоточиться, специализироваться на своем ремесле, по возможности достигнув в нем совершенства. В поиске более высокой цены он может отправиться на другие, неместные рынки или поручить это купцам-коробейникам, которые, странствуя от города к городу и приобретая товары для реализации в другом месте, достигли на этом поприще высокого профессионализма. Присутствие таких купцов обеспечивает сапожника стабильным спросом, суля ему увеличение доходов., что вполне компенсирует возможное ослабление спроса на местном рынке.
|
|
Однако, что касается странствующих купцов, продолжительные рейсы между местными сапожниками увеличивают время доставки продукции на рынок, растут издержки, снижается потенциал способности конкурировать с обувью, произведенной на месте, теряется прибыль. Раз сапожник становится зависимым от того, купит купец его обувь, произведенную для неместного потребителя, или нет, он не может возразить против требования купца поставлять обувь на некий центральный пункт. Отсюда один шаг до перехода производства на фабричную систему, благодаря которой существенно сокращаются общепроизводственные издержки — из-за внедрения поточных методов производства, применения механизированных средств производства, снижения расходов на оплату труда и других затрат, с введением принципов контроля производства менеджментом.
Этот процесс сопровождался тем, что квалифицированные ремесленники, владевшие собственными средствами производства, были низведены до роли неквалифицированного наемного труда, работающего на коммерсантов-капиталистов, которым принадлежали оборудование, фабрики и сырье, позволявшие производить обувь в колоссальных объемах по конкурентным ценам. Эти капиталисты были кровно заинтересованы в интенсификации производственных процессов; в увеличении рабочего дня; в сокращении времени изготовления до величины, которая не позволяла произвести обувь прежнего качества, характерного для ремесленного производства; в снижении оплаты труда и в сбивании цен на сырье и материалы в целях уменьшения издержек производства. Кроме того, им важно было добиться успеха на фоне конкурентов и обеспечить доход инвесторам. Эта модель дает некоторое представление о том, как развивался индустриальный капитализм. Вместе с ним пришло снижение уровня жизни наемных рабочих, и возникла потребность в менеджерах, которые были бы готовы заставить их работать с максимальной отдачей.
|
|
Несмотря на то, что фабричная система производства, характерная для XVII-XIX вв., вызволила крепостных из феодальной зависимости, она обрекала освобожденных на бесчеловечные условия труда в течение 12-16 часов в день по 6 дней в неделю, — и эта участь не обходила стороной даже маленьких детей. Со стороны закона у наемных рабочих не было защиты от злоупотреблений менеджмента, и при этом наемные рабочие не имели абсолютно никаких прав организованно выступать за улучшение условий труда. Те, кто пытался противостоять этому порядку, выслеживались, увольнялись, подвергались избиениям и аресту, лишались возможности получить новую работу. Эти причины определили то, что связанные кабальными договорами работники мануфактур составили значительный процент тех, кто пополнил в поисках новых возможностей ряды американских колонистов.
|
|
Подобно своим предшественникам — рабам и крепостным крестьянам, работники первых фабрик не имели никаких прав управлять собственной работой, не имели права выказывать свое недовольство, не могли надеяться на то, что они сохранят свое место, если им потребуется время на отдых, лечение или вынашивание ребенка. Они не получали никакой компенсации за увечье на рабочем месте и не могли рассчитывать на пенсионное обеспечение. Законодательство, созданное в интересах феодальной знати и владельцев мануфактур, позволяло менеджерам увольнять работника совершенно произвольно; например, Закон о работниках гласил, что это можно делать «по значительному поводу, по незначительному поводу, без всякого повода». Избавившись от потенциально неблагонадежных рабочих, менеджеры установили на производстве железную дисциплину. Алекс де Токвиль, имевший возможность изучить работу фабрики, направляясь из Франции в Соединенные Штаты, писал в начале XIX в. следующее:
Когда работник ни на минуту не отрывается от своей работы и совершенно поглощен производством одного предмета, он приобретает исключительную сноровку в этом деле, однако наряду с этим он теряет способность применить свои умственные способности к производственному процессу в целом. С каждым днем он становится более искусным, но менее трудолюбивым. Поэтому в отношении него можно сказать, что в той же мере, в какой он совершенствуется как рабочий, он деградирует как человек.
В связи с этим неоднократно вспыхивало рабочее сопротивление, вынуждавшее останавливаться производственный процесс. В конце XIX—начале ХХв. эта борьба за права рабочих нередко жестоко подавлялась, в результате чего появились сильные трудовые союзы, которые смогли организовать заслон штрейкбрехерству. Это определило появление у менеджеров новой роли, так как теперь именно они выступали в качестве штрейкбрехеров, замещая отсутствующих рабочих. В Соединенных Штатах, начиная с событий Великой стальной забастовки в 1919 г., профсоюзы использовали забастовки для того, чтобы добиться поддержки своих требований, выдвигаемых в отношении прав рабочих и ограничения власти собственников предприятий. Одновременно с этим компании, принадлежащие мафиозным кланам, использовали менеджмент, чтобы контролировать это движение, наказывать его лидеров и в конечном итоге ликвидировать его. Забастовки нередко имели успех при наличии двух условий: во-первых, если работодатели не могли найти штрейкбрехеров, способных заменить квалифицированных рабочих, и, во-вторых, если менеджеры были неспособны воспроизвести ревностно охраняемые профессиональные секреты. Эти условия привели к появлению «научного менеджмента», который служил одним из способов снижения влияния организованного движения квалифицированных рабочих.