С О Л Н Ц Е С В Е Т И Т В С Е М
Сценическая версия А. Бычкова
Действующие лица:
Полина Дмитриевна – главврач
Ирина Алексеевна – молодой врач
Регина – медсестра
Юлия Шульгина – «Здоровая»
Саша Ерохина – «Беременная»
Алька – «Ассистент»
Ванесса Паради – «Актриса»
Филомена Ивановна – «Эстетка»
Людмила Николаевна – «Врачиха»
Варвара Сергеевна – «Учительница»
Лера – дочь главврача
Звучит «Вальс дождя» Шопена. Из зала появляется Алька.
Алька. Привет! Я – Алька. В нашем заведении меня все знают, я живу тут уже очень давно. Нет, я не сумасшедшая. Я здесь за ассистента. Мне все доверяют, то и дело дают какие-нибудь поручения и я бегаю по всему дому, помогаю, чем могу.
Мне нравится здесь в нашей «Тихой обители» - так называется наш дом. А за его стенами не нравится. И знаете, почему? Там много интриг и коррупции. Угу! Я люблю жить дома, а лучшего дома, чем этот, не сыщешь.
И на слабоумную я не похожа, ведь правда? Я – ассистент! А для тронутого это что-нибудь да значит. А что такое тронутый? Да ведь это же ненормальный! Я думала, вы знаете. Мы же все тут тронутые…
Все больные нашего отделения проходят последний курс лечения. Многие очень милые и общительные люди. У многих из них такой же нормальный вид, как и у меня.
Но я тронутая высшего разряда. Полина Дмитриевна, наш главврач, говорит, что я слишком умна для нашего заведения. Но я никому об этом не говорю, кроме вас.
А завтра у нас праздник – День Солнечного Зайчика! Я придумала! Приходите! Не пожалеете.
А сейчас у нас раннее утро и пока ещё все спят. А мы заглянем в палату номер один, где живёт Юлия Шульгина, она у нас носит прозвище «Здоровая». Почему? Сами потом поймёте. А Филомену Ивановну я прозвала «Эстеткой» - она просто не в своём уме. Презабавные сцены у нас можно наблюдать… (Наблюдает картину со стороны).
К А Р Т И Н А П Е Р В А Я
Женское отделение реабилитации психиатрической клиники.
Палата №1: две кровати, тумбочки, стол, три табуретки.
На заднем плане железный каркас с картинками.
В центре – Регина.
Регина. Подъём! Живо! Я повторять не буду! Беру чайник и считаю до трёх: Раз!.. Два!..
Юлия (поднимаясь). Который час?
Регина. Тебе какая разница? Глазки продрали, на горшок сбегали, таблетки приняли! Ишь ты, который час! (Раздаёт таблетки).
Эстетка. Простите, у меня вчера украли полотенце. Где я могу получить свежее?
Регина. Свежее тебе? Щас я тебе принесу свежее! Ишь ты, свежее им подавай, графья, тоже мне … (Уходит, что-то бормоча).
Аля. Регина Ароновна, можно спросить?
Регина. Ну?..
Аля. А почему это здесь такое зачем?
Регина. Чего?
Аля. Я спрашиваю, почему здесь это такое зачем?
Регина. Не поняла!..
Аля. Ну, зачем это здесь такое почему?
Регина. Ты что, бредишь, Алевтина?
Аля. Да! Нет! Наверно! Я хочу спросить, почему это зачем такое здесь и вследствие чего?
Регина. Издеваешься, зараза!
Аля. Ну что вы, Регина Ароновна! Я серьёзно хочу узнать, почему здесь такое зачем, когда где-то есть то, благодаря чему мы, не смотря ни на что?
Регина. Ах ты, шаболда! Ну-ка пошла в свою палату, психопатка!
Аля. Ну всё-таки: надо оно или нет? (Уходят).
Эстетка. Фи! Как она груба, эта Гертруда! Вы не находите?
Юлия. Гертруда? Почему Гертруда?
Эстетка. Ну, как же! ГЕРой ТРУДА… ГЕРТРУДА!
Юлия. Бред какой-то!
Эстетка. Простите, вы опять в дурном настроении? Опять меланхолия? И опять ДЭ-ПРЭС-СИОН?
Юлия. А чему, собственно, радоваться?
Эстетка. Как чему? Вы посмотрите, моя дорогая: солнце светит!
Юлия. Через решётку!
Эстетка. Но светит же! Птицы поют! (Слышна песня пациентов).
Юлия. Во-во, сейчас этим птичкам наваляют! (Песня замолкает). Я же сказала.
Эстетка. А давайте представим, что мы на курорте! Ну, где-нибудь в Ницце!
Или на Багамах! Лежим на пляже, под зонтиком, чтобы не обгореть… Вы знаете, там, на Багамах такое жаркое солнце!..
Юлия. Так! Начинается!
Эстетка. А там, на соседнем шезлонге лежит потрясающий мужчина! Он подходит ко мне, садится рядом, кладёт мне руку на плечо и говорит удивительно приятным голосом…
Входят Ирина Алексеевна и Алька.
Ирина. Здравствуйте, Филомена Ивановна! (Эстетка падает с кровати).
Эстетка. Здравствуйте, Ирина Алексеевна…
Ирина. Ну, как спали, дорогие? Что снилось? (Осматривает глаза, язык, щупает пульс).
Юлия. Спали, спали – не скучали, мужики не докучали.
Ирина. Я вижу, вы сегодня не в духе. А зря.
Эстетка. Да, доктор, она всё время не в духе! Фи, как это не эстетично: встать утром в Ницце и увидеть эту кислую, простите, физиономию. Миленькая, дорогая моя Ирина Алексеевна, переведите меня в другую палату, ну, например, к актрисе, как её… А! Вспомнила: Ванесса Паради!
Ирина. Я подумаю. (Юлии). Через часик я пришлю за вами медсестру.
Эстетка. А за мной?
Юлия. Да заткнись ты уже! Быстренько собрала чемодан и на Багамы под зонтик! (Эстетка громко и безудержно плачет).
Ирина. Товарищ ассистент! Алевтина Сергеевна, разберитесь, пожалуйста! Тут девочки поспорили немного… (Выходит).
Аля. Так! Завтрак! Все на завтрак!
Эстетка (успокоившись). А что нам сегодня подадут? Я бы съела горячий круассан с шоколадом и запила бы чашечкой ароматного кофе!
Аля. Ну, круассан я вам не обещаю, а вот горячий кисель вас ждёт. (Уходит).
Эстетка (Юлии). А вы идёте? Или я могу рассчитывать на вашу порцию?
Юлия. Можешь рассчитывать.
Эстетка. Спасибо, милочка! Вы сегодня так добры, так добры!.. (Уходит)
Юлия. Летите, милая, а я посторожу ваш лежак, чтоб не заняли, не дай Бог!
Звучит «Вальс дождя». Юлия нервно ходит по палате.
Резко уходит. Под звуки вальса появляется «Актриса».
К А Р Т И Н А В Т О Р А Я
Актриса (обращаясь к портрету). Джонни, я нравлюсь тебе? Я сегодня неотразима, правда? (Танцует). Что? Людмила Николаевна? Нет, не может быть! Она опять рылась в моих вещах? Как это низко! А почему ты ничего ей не сказал, почему не защитил свою Ванессу? (Из-под матраса достаёт папку, проверяет содержимое). Джонни, любовь моя, наконец-то мы вместе!
Аля. А это вторая палата. Здесь живёт Ванесса Паради. Ну, жена Джонни Деппа. Ну, который в «Пиратах Карибского моря», Джек Воробей. Ага, сам Джонни Депп! А на самом деле она действительно актриса провинциального театра. Всю жизнь мечтала сыграть Офелию. Вот и доигралась, что попала сюда. А всё почему? Интриги и коррупция!...
Актриса. Джонни, ты скучал без меня? А я скучала. Хотя у меня было такое прекрасное утро. Я сегодня репетировала сцену безумия Офелии. Как я играла, Джонни! О, как я играла! (В роли Офелии).
«Вот укроп для вас и незабудки; вот рута для вас и для меня тоже.
Её зовут травой благодати, воскресной травой.
О, вы должны носить вашу руту с отличием.
Вот маргаритка, я бы вам дала фиалок, но они все увяли, когда умер мой отец.
Говорят, он умер хорошо… (Поёт). «Весёлый мой Робин мне всех милей…» (Падая на колени). Бездарь! Бездарь! Бездарь! (У стола). Джонни, любимый, я написала стихи для тебя. Хочешь послушать? Слушай…
«Я иду к тебе, когда дождь… Лужи… Мокрые волосы… Нервная дрожь…
Иду, чтоб увидеть в окне свет… Еле слышно прошептать: «Привет!»
А в ответ лишь дождя стук. Ты забыл меня, милый мой друг…»
Ха-ха-ха! Тебе понравилось? Конечно, конечно, да! Ты просто прелесть! (Прячет папку под матрас).
Входит «Врачиха».
Врачиха. Ванесса, вы приняли лекарство, дорогая?
Актриса. А я не больна.
Врачиха. Милочка, ваше состояние ухудшается изо дня в день. Вот, какое сегодня число? Какое?
Актриса (запинаясь). Первого апреля…
Врачиха. Вот! (Осматривает Актрису). Так, пульс 100, зрачки расширены, язык мокрый, лоб тёплый, нос холодный…Дайте-ка я вас послушаю. (Прикладывает фонендоскоп). Да! Тахикардия у вас страшная!
Актриса. Тахикардия?
Врачиха. Да! А так же: анемия, аритмия, стенокардия, флюорография и… стенография! Выпишу-ка я вам лекарство, милочка. (Пишет). А с виду совершенно здоровый человек. Это ж надо так запустить себя…
Ирина (за сценой). Регина, вы не видели Людмилу Николаевну?
Регина (за сценой). Пошла к себе в палату.
Врачиха. Засекли! Спрячь меня! Спрячь!
Актриса. Уйди от меня! Уйди!
Врачиха (ложится на кровать, накрывается одеялом). Меня нет!
Входят Ирина Алексеевна и Алька.
Ирина. Людмила Николаевна! Я вас вижу. Не подскажете ли вы мне, куда подевались мой халат и фонендоскоп? Я, понимаете ли, обыскалась… (Врачиха отдаёт фонендоскоп). А халат?
Врачиха (отдавая халат). Я больше не буду…
Ирина. Я вас меняю. А вы отдыхайте, расслабьтесь. А вас, моя дорогая Ванесса, я хотела бы послушать.
Актриса. Меня только что осмотрела Людмила Николаевна.
Ирина. Я, конечно, понимаю, что Людмила Николаевна замечательный врач, так сказать, со стажем, но дайте-ка и мне полюбопытствовать, что у вас с сердечком. (Слушает Актрису). Тахикардия у вас сегодня. (Пишет).
Врачиха. Да, да, тахикардия… Вы знаете, коллега, это всё потому, что она репетирует сумасшедшую Офелию. Но мы-то с вами понимаем, что после репетиции так бывает всегда: пульс учащённый, зрачки расширены… Кстати, Ванесса, где ваш обожаемый Джонни?
Актриса. На съёмках. Скоро будет.
Врачиха. Вот! Видите, доктор? Это же диагноз!
Ирина. А как у вас дела, коллега?
Врачиха. Ой, не спрашивайте. Столько вызовов, столько вызовов! Осматривала беременную, потом Эстетку из первой палаты. Назначения сделала, таблетки дала…
Ирина. Какие таблетки?
Врачиха. По назначению.
Ирина. Людмила Николаевна, кому вы дали таблетки?
Врачиха. Ну, беременной – Саше, Филомене из первой палаты…
Ирина быстро выходит.
Аля. Людмила Николаевна, где вы взяли таблетки?
Врачиха. Юля Шульгина угостила.
Аля. Юля Шульгина угостила вас таблетками?
Врачиха. Да, таблетками… Вот ещё осталось… Угощайтесь.
Аля. Так это ж «Эм-эм-дэнс». Мой любимый, с шоколадом. Можно?
Врачиха. Да. Пожалуйста.
Актриса. А жёлтенький у вас есть? (Все едят конфеты).
Аля. Тает… Во рту тает…
Актриса. Тает…
Врачиха. Тает…
Аля. Пойду успокою Ирину Алексеевну. (Выходит).
Врачиха. Ванесса, милочка, а почитайте мне что-нибудь из своего. Меня так успокаивают ваши стихи, так успокаивают…
Актриса. А пожалуйста, милочка! (Читает «Сон о забытой роли» Ю. Левитанского). «Мне снится, что в некоем зале, где я не бывал никогда,
Играют какую-то пьесу, и я приезжаю туда.
Я знаю, что скоро мой выход. Я вверх по ступеням бегу.
Но как называется пьеса, я вспомнить никак не могу.
Меж тем я решительно знаю по прихоти сна моего,
Что я в этой пьесе играю, но только не помню – кого.
Там, кажется, ловят кого-то. И смута стоит на Руси.
И кто-то взывает: «Марина! Помилуй меня и спаси!»
Не знаю, не слышал, не помню, в глаза никогда не видал.
Ну, разве что в детстве когда-то подобное что-то читал.
И должен я выйти на сцену. И весь этот хаос облечь
В поступки, движенья и жесты, в прямую и ясную речь.
Я должен на миг озариться и сразу, шагнув за черту,
Какую-то длинную фразу легко подхватить на лету.
И сон мой всё время на грани, на крайнем отрезке пути,
Где дальше идти невозможно, но всё-таки надо идти.
Сейчас я шагну обречённо, кулисы раздвинув рукой.
Но я не играл этой роли и пьесы не знаю такой.
Я всё ещё медлю и медлю. Но круглый оранжевый свет
Ко мне подступает вплотную, и мне уже выхода нет».
Врачиха. Браво! Браво, Ванесса! Вы великолепны! Вы просто неподражаемы!
Актриса. Нет! Нет!
Врачиха. Но читали вы превосходно, просто потрясающе!
Актриса. Нет, нет, нет и ещё раз нет!
Врачиха. Но Ванесса…
Актриса. Нет, Людмила Николаевна, я – бездарь! Я – Никто! Ник-то!
Врачиха. Но…
Актриса. Да, я Никто! И от этой безрадостной истины никуда уже не деться!..
Врачиха. Ванесса, вы – Никто?
Актриса. Никто! А что?
Врачиха. Как что? Если вы Никто, тогда кто же вы, если вы Никто?
Актриса. Кто, я? Вы меня совсем запутали. Я просто хотела сказать, что я никчемная, заурядная, жалкая, никому не нужная, непризнанная… гениальная актриса!
Врачиха. А… Вот оно что…
Актриса. О, как я ненавижу эту ложную скромность! А что это вы там мотаете?
Врачиха. Верёвку. Буду сбрасывать вас с пьедестала.
Актриса. Вот так всегда… Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Эх, нелёгкое это бремя – гениальность!
Входит Алька.
Аля. Девочки, на прогулку!
Актриса. Ура! На прогулку!
Актриса и Врачиха выходят.
Аля. Во даёт наша «Актриса»! Ну, дела! Бедняжка нездорова, но мы делаем вид, что верим ей. И вы тоже верьте, чтобы не причинять ей неприятность. Я считаю, что в нашей жизни лучше неожиданная приятность, чем неприятная неожиданность, правда?
Ой, я люблю, когда неожиданно ка-а-ак свалится на голову какая-нибудь приятность! Да такая приятная, что стоишь вся ошалевшая, ошарашенная и обалдевшая… А в нашей «Тихой обители» столько приятных неожиданностей, что и не сосчитать.
Вот поэтому нет на свете лучше места, чем наша «Тихая обитель».
А это кабинет нашего главврача Полины Дмитриевны. Не буду мешать.
К А Р Т И Н А Т Р Е Т Ь Я
Входят Полина Дмитриевна и Регина.
Полина. Как там наша Шульгина?
Регина. Ну как? Как всегда? Который час, спрашивает, ну, я ей и ответила: «Надцать минут надцатого!»
Полина. Хорошо Регина, спасибо. Продолжайте в том же духе. И принесите мне историю болезни Шульгиной.
Регина. Полина Дмитриевна, я хотела попросить вас отпустить меня сегодня пораньше…
Входит Юлия Шульгина.
Юлия. Здравствуйте Полина Дмитриевна.
Полина. Здравствуйте, Юлия Сергеевна. Слушаю вас.
Юлия. Я бы хотела с вами поговорить.
Полина. Я слушаю вас.
Юлия. Я бы хотела поговорить с вами наедине.
Полина. Регина, вы свободны. (Регина выходит). Я слушаю вас.
Юлия. У меня к вам просьба…
Полина. Я слушаю, слушаю вас!
Юлия. Если это возможно, отпустите меня, пожалуйста, на пару часов домой…
Полина. Что? Я не могу этого сделать!
Юлия. Пожалуйста, сделайте для меня исключение.
Полина. Я не могу это сделать даже для вас! А что собственно случилось?
Юлия. Мне очень нужно поговорить с мужем.
Полина. Нет, это невозможно! Извините, у меня очень много работы.
Юлия. Тогда позвольте мне сделать хотя бы один звонок домой.
Полина. Нет!
Юлия. Почему?
Полина. Вы же прекрасно знаете, что в нашем заведении звонки домой запрещены.
Юлия. Сделайте для меня исключение хотя бы потому, что я здорова!
Полина. Нет!
Юлия. Почему?
Полина. Не по-ло-же-но!
Юлия. А, может, мы всё-таки договоримся?
Полина. Не договоримся! Регина! (Входит Регина). Проводите Юлию Сергеевну в её палату.
Звонит телефон.
Полина (в трубку). Да! Слушаю! Здравствуйте, Игорь Константинович. Да… Да… Ну, условия мы оговорим при личной встрече… Вы же понимаете, очень дорогостоящие лекарства, специальный уход, медперсонал, палата на двоих человек… Необходимо отдельную? Как скажете, Игорь Константинович! Ваша жена, ваше право… Ну, конечно!.. Конечно, я вас понимаю. Всё должно быть конфиденциально! Жду. В 15-30. Да-да, буду у себя в кабинете. (Кладёт трубку). Сволочь! (Набирает номер). Ирина Алексеевна, зайдите ко мне. Да! Сейчас! Отдельную ему подавай… Откуда я им возьму отдельную палату? Чай, не гостиница!
Входит Ирина Алексеевна.
Ирина. Я вас слушаю, Полина Дмитриевна.
Полина. Как там у нас Шульгина?
Ирина. Как обычно. Вот. (Кладёт папку на стол).
Полина. Я назначаю ей вот это. (Пишет).
Ирина (читает). Полина Дмитриевна, Шульгина абсолютно здоровый человек. И вам это известно не хуже, чем мне.
Полина. Ну, дорогая моя, она же здесь! И потом 99 процентов наших пациентов считают, что они абсолютно здоровы. Так что выполняйте! Да, кстати, с кем она в палате? С Филоменой? Переведите её в третью палату, к Ерохиной. Да, когда Ерохину выпишем, к Шульгиной никого не подселяйте.
Ирина. Насчёт Ерохиной у меня тоже вопрос.
Полина. А вопросы здесь задаю я! А вы, Ирина Алексеевна, хоть и прекрасный врач, но взгляды на жизнь у вас, я бы сказала, весьма старомодны…
Ирина. Я не могу найти папку Ерохиной.
Полина. Она у меня. (Звонит телефон. Ирина уходит). Да! Слушаю! Здравствуй, Лера… Опять?.. Хорошо… Подходи в 5! Да, сюда… (Выходит).
Полина встречается с «Учительницей».
Варвара. Полина Дмитриевна, я ставлю вам двойку!
Полина. За что, позвольте узнать, Варвара Сергеевна?
Варвара. А что, не за что? Я вас всё утро ждала, а вы совсем забросили нас. Не заходите, я бы сказала, игнорируете!
Полина. Хорошо! Больше не буду! (Уходит).
Варвара (зрителям). Так, успокоились! Петрова, не крутись! Внимание! Итак, тема нашего сочинения «Образ Павла Корчагина в романе Н. Островского «Как закалялась сталь». Слушаем, что писал Островский. «Самое дорогое у человека – это жизнь! И прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Чтобы не жёг позор за мелкое подленькое прошлое. Чтобы умирая, ты мог сказать: «Вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества». А что написали вы?! (Цитирует несколько абсурдных фраз).
Входят Саша, Ирина и Алька.
Варвара. Ирина Алексеевна, я ставлю вам двойку!
Ирина. За что?
Варвара. Мы вас с Сашенькой ждём-ждём… Ждём… Вот зачем мы вас ждём, я не помню… Да, у Сашеньки начинаются роды!
Ирина. Этого мне только не хватало! (Осматривает Варвару). Александра, что случилось?
Саша. Ничего…
Варвара. Как это ничего? Ирина Алексеевна, да она только что рожала. Пока я за вами ходила, она родила и спрятала ребёнка. Я знаю…
Ирина. Опять за своё, Саша? Зачем ты обижаешь Варвару Сергеевну?
Саша. Чего? Да дура – она и есть дура!
Варвара. Ах, так! Я вам докажу! (Ищет ребёнка под столом, под кроватью).
Ирина. Успокойтесь, Варвара Сергеевна! Регина, зайдите в третью палату!
Варвара. Не надо Регину! Я вас очень прошу, только не Регину! У нас в школе был завуч. Правда, это был мужчина, но как две капли воды походил на Регину…
Входит Регина.
Варвара. Я вас знаю. Это вы пол сменили. И пластику сделали… Уйдите от меня! (Припадок).
Ирина. Регина, уйдите, пожалуйста!
Регина. Да пожалуйста! Подумаешь…(Уходит).
Аля. Варвара Сергеевна, успокойтесь! Всё хорошо… Ну, что вы, Варвара Сергеевна? Хотите я с вами посижу, сказку расскажу… С хорошим концом.
Варвара. Сказку? Про школу?
Аля. Про школу. Жила-была девочка. Звали её…
Саша. Варенька…
Аля. Её звали Варвара! А ну,цыц! Это наша сказка! Выросла девочка и пошла учиться…
Саша. В институт благородных девиц!
Аля. Саша, поди погуляй!
Саша. Ещё чего! Моё место, моя кровать. И я тоже хочу сказку послушать…
Аля. Выучилась Варвара и стала учительницей, да такой расчудесной, такой распрекрасной, что дети со всего города хотели попасть к ней учиться. И школа ей досталась самая наилучшая, самая наикрасивейшая! И ходила Варвара в школу, как на праздник! И замуж Варвара собралась…
Саша. За ПРЫНЦА!
Аля. Посватался к ней красавец-раскрасавец!
Саша. И бросил Варьку прямо после свадьбы!
Варвара. Неправда! Аля, скажи ей, что это неправда!
Аля. А вы не берите в голову. Она девушка невоспитанная, что с неё взять…
Варвара. Она ребёнка спрятала… Родила и спрятала… Рассказывай дальше.
Аля. А свадьба у них была шикарная, весь город на свадьбе гулял у Варвары! А после свадьбы загрустила Варвара. Муж спрашивает у неё: «Что, мол, тебе не живётся, что неймётся? И любовь промеж нас есть, и полное понимание.»
Саша. Ужасы на ночь! Любовь, взаимопонимание! Что ты ей голову морочишь? Бросил он её, ушёл к подруге, а та в школу анонимку написала, что Варька ребёнка родила и убила его! (Уходит).
Аля. Не плачьте, Варвара Сергеевна! Сказка-то со счастливым концом. Давайте я вам укол сделаю, чтобы вы успокоились, заснули. А я вам сказку дорасскажу. Пойдёмте, моя хорошая… И всё было к Варвары-красавицы: и муж, и ребёночек… Пойдёмте… (Уходят).
К А Р Т И Н А Ч Е Т В Ё Р Т А Я
Входят Ирина Алексеевна и Алька.
Ирина. Что бы я без тебя делала, Аля? И как это у тебя получается?
Аля. Я не знаю – как. Просто, когда я их утешаю или успокаиваю, то лишний раз убеждаюсь, что я сама не такая слабоумная, как они. А это большая радость.
Входит Полина Дмитриевна.
Полина. Ирина Алексеевна, вы позволите?
Ирина. Да, пожалуйста. Спасибо, Аля, потом продолжим. (Аля выходит).
Полина. Ирина Алексеевна, вы у нас совсем недавно работаете и у вас замечательные рекомендации с прежнего места работы. Но позвольте вам заметить, что если мы с вами не найдём общего языка… Я не хочу вас пугать, ни в коем случае… Но нам будет трудно работать вместе… Так что ещё раз вас прошу: выполняйте мои указания насчёт Шульгиной и переведите её к Ерохиной. Через три дня я выписываю Ерохину, и у Шульгиной будут свои, так сказать, апартаменты, по личной просьбе её мужа. А вы знаете, кто у неё муж? ШУЛЬГИН! А кто спонсирует нашу больницу, знаете? Шульгин! А в городе, кто больше него что-либо делает? Продолжать список заслуг этого замечательного гражданина нашего города? Не нам с ним тягаться, милая Ирина Алексеевна. Так что, выполняйте! (Уходит).
Входит Аля.
Аля. Вы чем-то расстроены, Ирина Алексеевна? Знаете, когда мне плохо, я начинаю разговаривать вслух. А доктор Синицын, который был до вас, говорил, что у меня дар красноречия. Вы бы послушали, как я разговариваю сама с собой…
Ирина. Я представляю…
Аля. А ещё я люблю улыбаться. Мне нравится моя улыбка. Я часто смотрю на себя в зеркало, хотя знаю, что у меня смешной рот и большие зубы. Но ведь это доказывает только то, что я не похожа на всех остальных, правда?
Ирина. Конечно, Аля! Конечно, правда.
Аля. А доктор Синицын всегда здоровался со мной запросто: «Привет, Бобёр!» Я ему улыбалась и говорила: «Здравствуйте, доктор». И понимала, что он меня любит… Привет, Бобёр!...
Входит Регина.
Регина. Привет, Бобёр! Бобёр – попёр…
Ирина. Регина, что за манера? Почему вы врываетесь всегда без стука?
Регина. Мне надо. (Что-то ищет).
Аля (показывает рисунок). Регина Ароновна, посмотрите, что я нарисовала. Видите, с каким удовольствием коровка кушает травку?
Регина. Травку? Что-то травы я тут не вижу…
Аля. Ну, правильно! Всю траву съела корова.
Регина. Да и коровы я тут не вижу.
Аля. Ну, правильно! Что здесь делать корове, если трава уже вся съедена?!
Регина. Издеваешься? Ну, погоди, заразища! Ты у меня дождёшься! (Уходит).
Ирина. И часто ты с Региной так шутишь?
Аля. Бывает.
Ирина. А не боишься?
Аля. Нет. Я хочу, чтобы она чуточку подобрела. А знаете, чего я действительно боюсь?
Ирина. Чего?
Аля. Боюсь, что вдруг поймут, что никакая я не сумасшедшая, и тогда меня выгонят отсюда в большой мир. А я знаю, что такое большой мир, не люблю я его. Там много интриг и коррупции…
Ирина. А ты откуда знаешь про коррупцию?
Аля. Читала… И ещё, скажу вам по секрету, я боюсь засыпать по ночам.
Ирина. Засыпать? Почему?
Аля. Ну, как же! Если ты засыпаешь, то сегодняшний день кончается и начинается завтрашний. В сегодняшнем дне я уверена, а кто может знать, что случится завтра? Не дай Бог, если завтра случится что-то ужасное.
Ирина. А ты веришь в Бога, Аля?
Аля. Конечно, верю.
Входит Эстетка.
Эстетка. Ирина Алексеевна, можно войти?
Ирина. Конечно. Вы уже вошли Филомена Ивановна. Вы что-то хотели?
Эстетка. Да. Я хотела извиниться за своё поведение утром.
Ирина. Хорошо. Забудем об этом. Что-то ещё?
Эстетка. Да. Померяйте мне, пожалуйста, давление. Мне кажется, оно у меня подскочило после завтрака.
Ирина. Присаживайтесь. (Меряет давление). Должна вас обрадовать, Филомена Ивановна, скоро у вас будет новая соседка. Юля Шульгина перейдёт в другую палату, а к вам подселят кого-нибудь другого.
Эстетка. Вот об этом я и хотела с вами поговорить.
Ирина. О чём?
Эстетка. Понимаете, происходят какие-то странные вещи… После прогулки я вернулась в палату и застала там Регину. Она рылась в Юлиной сумочке. И вообще, мне кажется, Юле угрожает опасность…
Ирина. Вы думаете?
Эстетка. Конечно…
Ирина. Давление у вас нормальное, не волнуйтесь.
Эстетка. Спасибо. Извините. Я пойду. Аля, заходи к нам, поболтаем. (Уходит).
Аля. Не дай Бог никому пережить то, что пережила она. Врагу такого не желают.
Ирина. А что у неё случилось?
Аля. Вы не знаете?
Ирина. Нет. Расскажи, если не секрет.
Аля. Не секрет. У неё на глазах мужа машина сбила. По дороге из ЗАГСа молодые пошли возлагать цветы к памятнику. У невесты ветром сорвало с головы фату, а жених бросился ловить её – и под машину… Насмерть! И дня не успела побыть Филомена Ивановна женой, как стала вдовой. После этого и тронулась умом. Не дай Бог!
Ирина. Да… История… Аля, а что ты всё Бога поминаешь? Ты что, действительно в него веришь?
Аля. А как же! Конечно! Бог есть!
Ирина. А что такое Бог?
Аля. Я вам скажу: всё, что ни есть – это Бог. Вот этот стол – это Бог. И вот эта кровать – тоже Бог. И вон, деревья за окном, и бабочка на цветке – Бог, и сам цветок, и птицы, и зверь любой, и человек – всё это Бог!
Ирина. И человек – Бог?
Аля. Конечно! Частица Бога есть в каждом из нас. И вы – с Богом, и я с Богом, и Ванесса, и Варвара Сергеевна, и Юля – все, понимаете? Даже Регина – и она тоже божье созданье.
Ирина. Как интересно…
Аля. Только никому об этом не рассказывайте – это мой самый большой секрет.
Ирина. А откуда тебе это известно?
Аля. Ниоткуда. Я просто знаю. Это другим откуда-то что-то известно. А я просто знаю и всё.
Ирина. Как интересно ты рассуждаешь.
Аля. Доктор Синицын тоже так говорил. Вот смотрите, Ирина Алексеевна: когда кто-нибудь из наших рассердится или обидит меня, я всегда спрашиваю себя: «Чем же могла прогневить Бога?» А когда кто-то обращается ко мне по-доброму и с любовью, я говорю себе: «Теперь Бог любит меня». И мне становится так радостно и хорошо на душе, что даже в пасмурный день появляется солнышко и я улыбаюсь ему.
Входит Саша.
Саша. Разрешите войти, Ирина Алексеевна?
Ирина. Да, Саша, входи. Что случилось?
Саша, молча кладёт на стол листок.
Ирина. Что это?
Саша. Смотрите! (Ирина читает листок).
Ирина. И что мне с этим делать? По-моему, то, что тут написано, касается в большей степени тебя, Саша.
Саша. А я не нуждаюсь в ваших советах. Я не девочка и сама буду решать – рожать мне или не рожать. Думаете, и у меня мозги не в порядке, как у этих психов, чтобы губить свою жизнь из-за какого-то ребёнка?
Ирина. Погоди, Саша…
Саша. Сделаю аборт и свалю отсюда куда подальше! Достали вы все меня!
Ирина. Ну, что ты, Саша, успокойся. В твоём положении нельзя так волноваться. Давай разберёмся. Откуда у тебя эти стихи?
Саша. В тумбочке нашла. А почему вы спрашиваете?
Ирина. Это не мой листок. Я не писала этого.
Саша. Тогда – кто?
Аля. Я! Это я написала. И положила тебе в тумбочку.
Саша. Ты?! Да кто ты такая? Что ты в этом понимаешь? Чего ты лезешь не в свои дела?
Аля. Я думала, как лучше…
Саша. Думала она! Видали – благодетельница! «Остановись! Пусть он увидит солнце…»
Аля. Нет, Саша! Не так. Вот как надо. (Читает по памяти).
«Остановись! Пусть он увидит солнце,
Услышит шум весеннего дождя.
И будет в час счастливейший бессонницы
Смотреть на звёзды, глаз не отводя.
Тебе легко не дать ему родиться,
Тебя не станут за руки держать.
Ведь он не может даже защититься,
Не может крикнуть, встать и убежать.
Быть может, он, ни кто иной, а этот,
Чья жизнь теперь на ниточке висит,
Окажется учёным иль поэтом,
И целый мир о нём заговорит…»
Тяжёлая пауза.
Ирина (читает). «Тебе легко не дать ему родиться,
Тебя не станут за руки держать…» Аля, это твои стихи?
Аля. Нет. Я прочла их в какой-то книге и запомнила.
Ирина. «Остановись! Пусть он увидит солнце…»
Саша. Хватит!
Ирина. Аля, а ты хотела бы иметь ребёнка?
Аля. Хотела бы… Очень… Но нам не разрешается выходить замуж.
Саша. Я ничего не понимаю! Ничего!.. (Выходит).
Ирина. Как думаешь, эти стихи произвели на Сашу впечатление?
Аля. Не знаю. Жалко мне её. Даже если Саша захочет сохранить ребёнка, мать всё равно не позволит ей это сделать. Я видела её мать, строгая женщина. «Сначала выучись, получи диплом, устройся в жизни, заимей хорошего мужа, потом рожай!» - кричала она тут. Ну, правильно, она же хочет как лучше для своей дочери.
Ирина. Нет, Аля, не правильно! Грех это, смертный грех! Вот ещё одна, наша Саша, собирается стать матерью-убийцей. И не понимает, бедная, что убивать своих детей нельзя ни при каких обстоятельствах. И не будет ей легче без них. И не станет она ни богаче, ни спокойнее, ни счастливее…
(Звонит телефон). Да, милый… Хорошо… В воскресенье, отлично… У меня всё нормально… Нет, правда, всё хорошо… Ничего не случилось… Что с голосом? Да всё в порядке, успокойся… Хорошо… Сегодня приду вовремя. Пока. Целую. (Плачет).
Входит Юлия.
Юлия. Ирина Алексеевна, можно с вами поговорить?
Ирина. Да, конечно, присаживайтесь, Юлия Сергеевна. Аля, погуляй пока. Я вас слушаю.
Аля уходит.
Юлия. Я очень прошу вас перевести меня в одноместную палату. Дело в том, что мой муж…
Ирина. Вас уже переводят! Полина Дмитриевна дала распоряжение. Переселяйтесь к Ерохиной. Дня через три больная Ерохина выпишется, и вы останетесь одна.
Юлия. Это беременная, что ли? Да она такая же больная, как и я. Сегодня я видела в окно машину мужа. Скажите, он не встречался с вами?
Ирина. Нет. Но он встречался с Полиной Дмитриевной.
Юлия. Можно мне позвонить?
Ирина. Звоните.
Юлия (в трубку). Игорь, это я! Я не понимаю, что происходит! Ты когда заберёшь меня отсюда? Нет, блин, курорт! Игорь, мне тут очень плохо! Свяжись с адвокатом как можно быстрее… Да… И что он сказал? Как это не страшно?.. Это ему не страшно. Старый козёл! Возьми другого! Заплати, дорогой! Это ведь не ты тут сидишь… Нет, в тюрьму я не хочу. Буду ждать! Целую. Да. Пока…
Ирина. Юля, вам плохо?
Юлия. Мне хорошо, я в раю! Вот только не понимаю, почему он тянет? Сказал, ненадолго, так надо… Доктор, сколько вам платят?
Ирина. Мне хватает, а что?
Юлия. Я очень богатая женщина. Я заплачу. И много. Помогите мне! Каждый день пребывания с этими психами…
Ирина. Я бы попросила вас не называть больных психами!
Юлия. Простите. Я просто не выдержу. Нужно что-то делать, а у меня складывается такое впечатление, что я отсюда никогда не выйду. Вы, наверное, знаете, что я нахожусь под следствием?
Ирина. Да, знаю.
Юлия. У мужа были какие-то финансовые проблемы и он уговорил меня взять на себя это дело, поскольку я – женщина, немного не в своём уме… Там была целая комбинация… Несколько раз вызывал скорую. Ну, специально, якобы у меня припадок… А самое главное, Игорь сказал, что если он будет на свободе, то легко меня вытащит. Мне пришлось лечь в эту психушку, чтобы на суде смогли доказать, что я неадекватна, что у меня проблемы с психикой… Но прошёл уже месяц, и он там, а я тут с психами. Простите ещё раз. И ни разу не пришёл адвокат, и никто со мной не связывается. Да и он сам приходил всего пару раз. Еду и одежду мне его шофёр возит… Я чувствую, что вы порядочный человек, Ирина Алексеевна. Я уже не знаю, кому верить, и что вообще происходит. Вам верю. Вы больных любите… Помогите мне, пожалуйста…
Ирина. Но вы понимаете, что если в суде будет доказана ваша неадекватность, то вам придётся остаться здесь надолго?
Юлия. Отсюда он меня вытащит! Мы очень богаты, поверьте!
Ирина. Так в том-то и дело, что не отсюда. После суда вас переведут в другое отделение закрытого типа и выбраться оттуда, даже при связях вашего мужа и при его деньгах, будет практически невозможно!
Юлия. Не может быть!
Ирина. Может!
Юлия. Какой кошмар! И что мне теперь делать?
Ирина. Ну, пока идите, переселяйтесь, а там посмотрим…
Юлия уходит переселяться.
За кулисами слышен голос Ванессы:
«Караул! Помогите!» Шум за сценой: «Что случилось?»
Ванесса. Караул! Ограбили! Обокрали! Помогите!
Шум за сценой нарастает. Ирина выходит. Возвращается со всеми.
К А Р Т И Н А П Я Т А Я
Ирина. Тихо! Объясните толком, что случилось?
Ванесса. Ирина Алексеевна, украли! Самое дорогое, что у меня было – мой дневник, украли! Помогите, Ирина Алексеевна! У меня скоро съёмки, а там все мои роли, мои стихи…
Входит Полина.
Полина. В чём дело? Что за шум? (Ирине). Что тут происходит?
Ирина. Да вот у нашей Ванессы пропал дневник. Очевидно, кто-то взял почитать или просто пошутил…
Полина. Пропал дневник! Такого у нас ещё не было. И это не шуточки!
Врачиха. В медицине есть такой диагноз – клептомания. К сожалению, это неизлечимо. Это я вам как врач говорю.
Ванесса. Отдайте! Ну, пожалуйста! Я вас очень прошу!
Полина. Успокойтесь, Ванесса! Всё будет хорошо. Так вот, мои дорогие! Сейчас тот, кто украл дневник нашей Ванессы, немедленно принесёт его в мой кабинет. А если этого не случится, Регина обыщет все палаты. И когда обнаружится вор… В общем, тот, кто украл дневник, понесёт серьёзное наказание. (Уходит).
Эстетка. Простите моё невежество, а серьёзное наказание – это как?
Регина. Потом узнаешь – как!
Врачиха. Клептомания – это, знаете, серьёзно… Вот у нас в клинике случай был…
Ванесса. Ну, пожалуйста, отдайте дневник. А я за это вам стихи свои почитаю.
Врачиха. Ну, в самом деле, давайте послушаем стихи нашей несравненной Ванессы. Ах, какие стихи, что за прелесть! Начинайте, Ванесса, мы слушаем.
Ванесса. Что – слушаем? Дневник пусть вернут!
Врачиха. Ах, да, дневник… (Варваре). А почему это вы молчите, милочка? Уж не ваших ли рук это дело?
Варвара. Что вы такое несёте, Людмила Николаевна! Да я в жизни ничего чужого не брала. И ученики мои никогда не позволяли себе ничего подобного. Я ставлю вам единицу!
Врачиха. Хорошо, я согласна. Но кто же взял дневник?
Эстетка. А давайте поиграем. Мы сейчас разойдёмся по своим палатам, а тот, кто взял дневник, тихонько положит его на этот стол. А потом мы опять соберёмся и будем угадывать, кто принёс