В мае этого года случилось событие, крайне значимое для охраны исторических памятников столицы Удмуртии. Пятого мая Агентство по государственной охране объектов культурного наследия Удмуртии выпустило подписанный руководителем Юрием Перевозчиковым приказ о включении территории поселения «Ижевский завод», относящейся к истории XVIII - начала XX века, в перечень выявленных археологических объектов культурного наследия.
За сухими строчками документа кроется многое – борьба археологов, краеведов, историков за особый статус этой зоны Ижевска, который позволит на основе найденных во время раскопок артефактов – материальных предметов - больше узнать о прошлом Ижевска. Отправной точкой настойчивости общественности стал Федеральный закон № 73 от 2002 года и стремление добиться, чтобы он исполнялся в нашем славном и любимом жителями городе российских оружейников на все сто.
Прежде чем этот документ был принят, в агентстве прошло не одно заседание Общественного совета, который был создан при этом госоргане вскоре после его учреждения, это произошло всего года полтора назад. И вот – свершилось. Какие возможности теперь открываются перед археологами, изучающими культурный слой исторического поселения? Этот вопрос редакция задала доценту кафедры истории Удмуртии, археологии и этнографии Института истории и социологии Удмуртского государственного университета Елизавете Черных.
Пропусти вперед археолога
– По формальным признакам поселение Ижевский завод, безусловно, попадет в разряд исторических - оно существует 250 лет. Но де юре - город находится вне законного статуса. Поэтому возможна застройка где угодно и кем угодно без исторических изысканий. Сейчас мы ставим на охрану территорию в старинной черте Ижевска, где нами в течение почти тридцати лет время от времени проводились разведки – шурфовки, раскопки, например, на Михайловской горке, Троицком кладбище, и обнаружены культурный слой и археологические находки. А по Федеральном закону № 73 «Об объектах культурного наследия» это - основание для постановки данного участка на охрану (мы можем охранять не только какой-то отдельный объект, но и целую терри торию).
– На заседании последнего Общественного совета в агентстве вы представили карту части территории Ижевска, которая предлагается как цельный объект археологической охраны. Как она создалась?
– Мы собрали все наши данные с мест, где было зафиксировано наличие культурного слоя и археологических находок. И на этом основании начертили границу. Конечно, она предварительная и со временем может расширяться.
– Известно, что прежде, чем что-то копать или строить на территории, где возможны исторические находки, следует позвать археологов, которые изучат культурный слой и спасут найденные артефакты. Об этом говорится и в Федеральном законе № 73. Мы видим в теленовостях, что археологи работают в Московском Кремле, на месте возведения Крымского моста. А у нас в глубинке некоторые думают, что они не на виду, и все сойдет с рук. Этот документ – лишь начало многоэтапного процесса постановки на учет памятника. Позволяет он уже сегодня что-то изменить в отношениях застройщиков к памятникам?
– Этот приказ уже дает возможность остановить любую стройку на означенной территории, если она нарушает культурный слой без предварительного приглашения специалистов-археологов. До нынешних дней нас практически не приглашали. Так, произошли закладки жилых массивов «Ривьера-парк», «Колизей». Разрешение на строительство они получали в «лохматые» 90-е годы, когда в структуре республиканского органа охраны памятников происходила неразбериха – ее все время реорганизовывали. Минкультуры легко давало разрешения. Теперь есть специальный уполномоченный орган – агентство и все застройщики должны проходить через него, чтобы получать разрешение на работу в зоне объекта культурного наследия.
– Так и происходит?
– К сожалению, все не так просто даже при наличии статуса выявленного объекта культуры.
Авось пронесет
– К нарушителям закона можно применить санкции?
– Агентство их уже применяет. Но за каждый забор не заглянешь. И тут велика роль общественности, краеведов, историков. Сегодня я вернулась из Сарапула. Это – исторический город, жемчужина Прикамья. Его набережная и прибрежная часть имеют статус выявленной исторической территории. И что? Началась реконструкция набережной без предварительного исследования учеными. И «вдруг», «неожиданно» для строителей, были найдены остатки древнего поселения, предметы быта. Только после вмешательcтва общественности и агентства, были приглашены археологи. Теперь мы ведем раскопки параллельно с работами по благоустройству. Хотя все должно быть наоборот: вначале – археологи, потом строители.
– Как сигнал о работах в исторической зоне дошел до агентства? Это важно знать, чтобы и в дальнейшем граждане знали, что надо делать в таких случаях.
– Меня лично позвал туда телеканал «Моя Удмуртия». В начале марта мы приехали и увидели огромный котлован и открытый пятиметровый культурный слой. У меня слезы потекли, сердце закололо. Телевидение вмешалось, потому что в Интернете появилась информация об исторических находках: строители сваливают их в мусор и вывозят на полигон бытовых отходов. Сарапульским краеведам удавалось кое-что выцарапать и спрятать у себя. Находки – уникальнейшие. Общественность возмутилась. Редактор журнала «Иднакар» Алексей Коробейников отправил в агентство официальное письмо с просьбой разобраться с этим вопросом. На следующий день служащие агентства выехали и остановили работы на сарапульской набережной до принятия решения о проведении спасательных мероприятий.
– Кстати, первый сигнал об этом безобразии поступил из «Удмуртской правды» минувшим летом в интервью с сарапульским историком Николаем Решетниковым. А что там сейчас?
– Позднее я была в Сарапуле. Картина такая: в одном месте копают археологи, а рядом в ста метрах на улице Труда опять сносят очередной дом, работает техника, роют без оглядки. А в соседнем сквере мы открыли древнейший культурный слой периода Волжской Булгарии, а это – рубеж I-II тысячелетия. Там могут быть какие угодно самые невероятные открытия. И опять никто не согласовывал работы. Этим должна была заниматься городская администрация в лице местных архитекторов. В кабинете главного архитектора Сарапула Елены Лагуновой висит план с определением границ исторического города. На территории набережной два выявленных объекта исторического наследия – Сарапульский могильник III-V веков и Сарапульское поселение XVII-XVIII веков. В этой черте все земляные работы должны вестись только через историко-культурную экспертизу и согласование с республиканским органом охраны..
За археологией следит Москва
– Наличие статуса выявленного объекта, как показывает приведенный пример с Сарапулом, тоже не гарантия защищенности. Выходит, что все строители у нас - непатриотичные люди? Или все-таки некоторые обращались и раньше и пытались сотрудничать с археологами?
– Некоторые обращались. Но часто бывало так: «Послезавтра мы начинаем работы, а завтра вы выходите на раскопки». Объясняем: мы сразу не можем выйти, нам надо получить разрешение в Минкультуры России в виде «открытого листа». Его дают по особому регламенту. Сначала мы заключаем со строителями договор, потом отправляем заявочный договор в Минкультуры России, и эти документы в течение месяца рассматривают. Могут отказать, а раньше, пока мы не придали ижевскому культурному слою в исторической части города статус, как раз и отказывали. Сейчас нам уже не откажут.
– А какие этапы проходит полная постановка на учет по охране памятника или территории?
– Следующий после выявленного объекта этап – включение в единый реестр на основе предложенного нами на последнем заседании Общественного совета агентства карты территории ижевского поселения и других документов, которые будет готовить уже само агентство. Потом они будут отправлены в Минкультуры России. Но это уже прерогатива Агентства. Мы как ученые и наша кафедра сделали все, чтобы запустить механизм.
– Мы живем на большой территории, на земле, которая хранит тайны предшествующих поколений. Они изучаются. Но достаточно ли в нашем регионе профессиональных специалистов-археологов?
– Пересчитать аттестованных экспертов, имеющих право подписывать историко-культурную экспертизу, - хватит пальцев на одной руке. «Листовиков», то есть археологов, имеющих право на проведение раскопок, разведку, наблюдения, десять-одиннадцать человек. На такую республику это очень мало. А нужно раза в три больше. Проблема в подготовке. До нынешнего года ежегодно мы выпускали ребят, специализирующихся в археологии. В этом году минобраз такие бюджетные места не дает.
– Какие вопиющие ситуации случались в годы, пока у территории исторического Ижевска не было статуса выявленного объекта наследия?
– Горожане знают, что при строительстве набережной экскаваторщики находили клады, предметы прошлого, которые расходились по рукам. Мы, археологи, пытались проникнуть на территорию, но нас не пустили.
Цитата
Елизавета Черных, доцент кафедры истории Удмуртии, археологии и этнографии Института истории и социологии Удмуртского государственного университета:
«Сегодня выгодно работать в рамках закона, а значит, вводить в проект раздел по сохранению поставленного на учет объекта. Если стройку остановили и предъявили претензии, это чревато затягиванием строительства, неучтенной потерей средств».
Вся археология в нашей стране подчинена непосредственно Москве – Российскому министерству культуры. А это говорит о важности этого направления в сохранении и изучении истории России. Местнические уловки и увертки (никто не узнает и не пожалуется) можно расценить как отсутствие развитого культурного и общественного сознания. А в Удмуртии уже есть серьезные силы гражданского общества, отслеживающие ситуацию с памятниками. Пожелаем мужества и стойкости Агентству по государственной охране объектов культурного наследия Удмуртии, которое в первые же годы своего существования проявляет себя достойно и возглавило процесс по сохранению памяти и памятников.
На фото: Улица Базарная в Ижевске, старый центр города.