О Тамбовском восстании написано немало1,2,3,4. Немало внимания уделялось и вопросу использования удушающих газов во время его подавления. Причем эта проблема настолько активно обсуждалась средствами массовой информации, что «массированное применение химического оружия против крестьян» стало «общеизвестным фактом», расхожим штампом, прочно ассоциирующимся со словами «Тамбовское восстание». Однако, несмотря на широкую общественную дискуссию, работ, исследующих вопрос «тамбовских газов» просто не существует. Настоящая работа является попыткой восполнить этот пробел и показать историю «тамбовских газов», как она представляется на основе изучения архивных документов и работ 20-х годов.
В конце мая 1921г. начались решительные действия по подавлению восстания охватившего Тамбовскую губернию. 25 мая кавбригадой Котовского были разбиты и рассеяны два повстанческих полка под общей командой Селянского, который получил смертельное ранение. 2-7 июня сводная маневренная группа Уборевича уничтожила основные силы 2-й повстанческой армии под командованием Антонова. Сам Александр Степанович был ранен и с небольшим отрядом скрылся в неизвестном направлении, чудом избежав гибели5.
Разбитые остатки повстанческих полков заполнили тамбовские леса, стремясь пережить поражение, ища отдыха и возможности перегруппироваться. Леса эти, простирающиеся севернее Тамбова и по берегам реки Ворона, южнее Кирсанова, надолго стали настоящей занозой для Тамбовского командования.
«Все эти леса были сильно заболочены, густы, имели массу мелкой поросли понизу и трудно, вследствие этого, проходимы. … Указанные леса служили постоянным и надежным убежищем банд, являясь подлинными «островками спасения» для разбитых и вынужденных спасться бегством банд из своих районов. В зависимости от успешности действий войск в бандитских районах, леса эти, то наполнялись стекающимися отовсюду бандами, то снова пустели на время, служа прибежищем лишь незначительному количеству незадачливых бандитов. Они имели для банд тем большее значение, что местность района наибольшего развития бандитизма была, в общем, безлесна» 6.
Несмотря на не прекращающиеся попытки прочесывания лесов, подвижным бандам, отлично знающим местность и всегда располагающим сведениями о действиях красных частей удавалось уходить из опасных районов. И хотя прочесывания вспугивали банды с насиженных мест и оказывали на антоновцев определенное моральное давление, они никогда не приводили к крупным успехам. Лишь в конце июля – начале августа, когда войска получили соответствующий опыт, a остатки повстанцев лишились помощи основной части местного населения было проведено несколько успешных операций по очистке лесов. Пока же, в начале июня, ни методов борьбы с засевшими в лесах повстанцами, ни опыта, необходимого для проведения таких операций просто не было.
Для обсуждения ситуации, сложившейся после разгрома основных сил Антонова, и для выработки плана дальнейших действий по подавлению восстания, в Тамбове 9 июня 1921г. было проведено заседание Полномочной комиссии ВЦИК под председательством Антонова-Овсеенко. Среди прочего, на этом заседании обсуждалась и методы действий против скрывавшихся в лесах антоновцев. Так в своем докладе председатель уполиткомиссии 2-го боеучастка т. Смоленский отмечал: «…Больших группировок бандитов на участке не имеется, группы в 500 - 600 человек прячутся по лесам….» 7. Именно здесь впервые прозвучало предложение прибегнуть к использованию газов. Сейчас трудно сказать кому именно из участников совещания принадлежала инициатива принятия такого решения, остается строить лишь предположения той или иной степени достоверности. Наверняка же можно утверждать одно, этот метод действий, на тот момент, выглядел простым и вполне эффективным, поэтому Комиссия решила: «…2. Использовать разгром Антонова для агитации. …4. Для выкуривания бандитов из лесов прибегнуть к газам, в каждом случае оповещая об этом мирное население…» 7.
Через день, 11 июня 1921г., было опубликовано и широко распространялось обращение к повстанцам, в котором были отражены все решения Полномочной комиссии ВЦИК. Вновь власти призывали повстанцев к сдаче, однако на этот раз приводимые аргументы выглядели очень убедительно: «…Участники белобандитских шаек, партизаны, бандиты, сдавайтесь. Или будете беспощадно истреблены. Ваши имена известны, ваши семьи и все их имущество объявлены заложниками за вас. Скроетесь в деревне - вас выдадут соседи. Если у кого ваша семья найдет приют, тот будет расстрелян и семья того будет арестована. Всякий, кто окажет вам помощь, рискует жизнью. Если укроетесь в лесу - выкурим. Полномочная комиссия решила удушливыми газами выкуривать банды из лесов…» 8. На следующий день, 12 июня 1921г., типографским тиражом печатается знаменитый приказ командования войсками Тамбовской губернии о применении удушливых газов против повстанцев №0116:
Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей.
Для немедленной очистки лесов приказываю:
1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.
2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.
3. Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.
4. О принятых мерах донести.
Командующий войсками Тухачевский
Наштавойск генштаба Какурин 9
Однако одного приказа мало. Любой приказ, даже столь категоричный и суровый, так и останется пустыми словами без проведения необходимой работы по материально-техническому снабжению, кадровому и организационному обеспечению. Непосредственное проведение всей этой работы было возложено на плечи Инспектора артиллерии Тамбовского командования Сергея Михайловича Касинова. В течение нескольких следующих дней, 13-15 июня, он, от имени Комвойсками, телеграфирует Главкому Каменеву просьбу о «…срочной высылке распоряжение Инспарта Тамбовского командования пять химических команд соответствующим количеством баллонов газами для обслуживания боевых участков…» 10, 11, a также о «…срочном отпуске в распоряжение Начартснаба Тамбовской 2000 трехдюймовых химических снарядов…» 12. Телеграммы аналогичного содержания посылаются им и своему непосредственному начальнику, Инспектору артиллерии РВСР Георгию Михайловичу Шейдеману13, 14. О проделанной работе Инспарт Касинов 15 июня докладывает Тухачевскому своим периодическим рапортом о состоянии артчастей Тамбовского командования:
«…4. По вопросу о выкуривании с помощью газов бандитов из лесов сделано следующее: посланы от Вашего имени телеграммы Главкому с просьбой о высылке 2000 хим. снарядов и 5 химкоманд с соответствующим количеством баллонов с газами. Со своей стороны я просил Инспартреспа о командировании в мое распоряжение двух опытных газотехников.
В настоящее время мною составляется инструкция для применения соответственно Тамбовской обстановки газов, которая своевременно будет разослана начартбоеучастков.
5. Для ускорения получения необходимых пособий, присылки химснарядов и химкоманд и выяснения вопроса о штатах артчастей которые существуют в Тамбовском командовании самые разнообразные прошу Вашего разрешения 16го июня съездить на несколько дней с докладом к Инспартреспу в Москву….» 15
Разрешение было получено и Сергей Михайлович стал собираться в командировку. Но перед отъездом ему пришлось решить еще один вопрос. Дело в том, что, воодушевленное решением Полномочной Комиссии и Приказом №0116, командование 4-го боеучастка уже 14 июня 1921г. намечает к «…очистке от бандитов посредством ядовитых удушливых газов…. площади лесов расположенных по обе стороны восточной границы Козловского уезда…» и просит «..срочного распоряжения о подаче баллонов с ядовитыми газами и командировать надежных специалистов в штаб участка 4…» 16. Однако Начальник 4-го боеучастка Томин и Военком Ганченко поторопились. Организационная работа по выполнению приказа 0116 только началась. «Баллонов с ядовитыми газами» в распоряжении Тамбовского командования просто не было, a «надежные специалисты» в лице Отдельной Химической роты18 и взвода курсантов Высшей Военно-Химической школы17, хоть и прибыли в губернию незадолго до описываемых событий, к проведению газовых атак были еще не готовы. Поэтому ничего другого, кроме как «Специалисты химики и баллоны потребованы из Москвы. По прибытии немедленно будут высланы» Инспарт Касинов ответить не мог19.
Получив выше указанные телеграммы, Главком Сергей Сергеевич Каменев доложил о решениях, принятых Тамбовским командованием на заседании Комиссии по борьбе с бандитизмом при РВСР под председательством Эфраима Марковича Склянского, состоявшемся 19 июня 1921г. в Москве. Решение о применении для очистки лесов от бандитов удушливых газов Комиссией было встречено неоднозначно. Дело в том, что распространение облака газа при проведении газобаллонных атак зависит от множества случайных факторов, начиная от силы и переменчивости ветра, и заканчивая топографией местности, a потому мало предсказуемо и чрезвычайно капризно. Надежно рассчитать направление движения газовой волны в то время было практически невозможно. Поэтому использование такого метода действий в густо населенной местности, каковой и являлась Тамбовская губерния, было довольно опасно, именно в силу непредсказуемости. Сейчас уже невозможно сказать, какие именно аргументы и соображения приводились в докладе Каменева и в его обсуждении, но то, что опасения такого рода высказывались, можно утверждать почти наверняка. Как бы то ни было, но решение Комиссии гласило: «…Предложить Тамбовскому командованию к газовым атакам прибегать с величайшей осторожностью, с достаточной технической подготовкой и только в случаях полной обеспеченности успеха….» 20. Это решение было доведено до сведения Тамбовского командования. Так, своей резолюцией на телеграмме Тухачевского, Главком просил: «Нужно взять протокол последней комиссии по бандитизму и написать Тамб. Командованию и Инспарту точно придерживаясь протокола». 10 Распоряжение Главкома было в точности выполнено. В Тамбов было направлено сразу несколько телеграмм и от имени Инспратреспа Шейдемана21, и от имени Шапошникова22, дословно повторяющих решение Комиссии.
Однако, нельзя сказать, что в Штабе Тамбовских войск не осознавали всю сложность проведения газовых атак. Осознавали, и очень отчетливо. Так, еще 17 июня 1921г., начальникам боеучастков и частей был разослан циркуляр Начштаба Какурина, в котором предписывалось: «…при всех операциях с применением удушливого газа надлежит принять исчерпывающие мероприятия к спасению находящегося в сфере действия газов скота…» 23. Учитывая огромную ценность скота в крестьянском хозяйстве замечание было совсем нелишним. И решение комиссии Склянского, и циркуляр Какурина, в обязательном порядке адресовались и Инспектору артиллерии войск Тамбовской губернии Касинову. В своих ответах на полученные телеграммы он сообщал: «…что соответствующие указания будут даны в инструкции, которая будет разослана в боев. участки, после утверждения Командвойск…» 24. Такая инструкция была написана и разослана в боеучастки. В ней, в частности, нашли отражение и высказанные командованием замечания: «…При применении газовых волн необходимо заботиться чтобы не пострадали люди и скот. Для чего начальнику, производящему атаку, через местные органы власти оповестить заблаговременно население с указанием опасных в газовом отношении районов. Скот не должен быть ближе 5 верст от места выпуска газов с подветренной стороны…». 25
Здесь Тамбовское командование столкнулось с первой проблемой. Решение о применении газов, еще недавно, на заседании Полномочной Комиссии ВЦИК, казавшееся таким простым и эффективным, стало понемногу терять свою привлекательность. Понятно, что стоит лишь «заблаговременно оповестить местное население» о проведении газовой атаки, как эта информация моментально станет известна антоновцам, имевшим прекрасно организованную агентурную сеть. Разумеется, «опасные в газовом отношении районы» будут сразу же покинуты и атака пройдет впустую. A если не забывать еще и о том, что проведение мероприятия по оповещению и эвакуации населения, да и подготовка самой газовой атаки требуют существенных затрат времени, ясно, что этого времени хватит с лихвой для выхода из зоны газовой волны.
Пока штабами решались организационные вопросы работа по материально-техническому обеспечению приказа №0116 шла своим чередом. Хотя Главком Каменев и высказывал на заседании Комиссии Склянского определенные сомнения о целесообразности проведения газовых атак, тем не менее своей резолюцией на запросе Тухачевского о высылке баллонов с газами распорядился «Арт. Срочно. Инспарт. Главком приказал срочно выслать просимое. 21.06. Б.Ш.» 10. Впрочем, Инспектор Шейдеман еще раньше озаботился этим вопросом и отдал соответствующие распоряжения, поскольку ГАУ уже 17 июня назначает нарядом №89232 две тысячи трехдюймовых химических снарядов и нарядом Московского ОКАРТУ №1916 250 баллонов с газами для отправки в Тамбов26.
В начале 20-х годов на вооружении РККА имелись газовые баллоны и химические снаряды, произведенные и снаряженные еще в царской России.
Первые опыты по промышленному производству в России удушающих средств были начаты в августе 1915г., когда было добыто около 3 т хлора, а в октябре того же года началось производство фосгена. Тогда же начали формироваться особые химические команды для выполнения газобаллонных атак, отправляемые по мере формирования на фронт. Однако, снабжение русской действующей армии специальным химическим имуществом и организация химической борьбы получили полное развитие лишь в 1916 г27.
Получаемые удушающие средства применялись для снаряжения баллонов и снарядов. В 1916 г. газобаллонные атаки являлись преобладающим видом химического нападения на русском фронте. Однако, по мере накопления боевого опыта, центр тяжести смещался к использованию стрельбы химическими снарядами, имевшей много преимуществ перед газобаллонной атакой. Это объяснялось тем, что успех атаки путем выпуска газа из баллонов очень сильно зависит от метеорологических условий - скорости, направления и устойчивости ветра, осадков, инея, тумана, a также от топографии местности – наличия лесов, водоемов, болот, оврагов. Все это делало проведение газобаллонных атак делом непростым и весьма капризным. Стрельба же химическими снарядами была лишена многих указанных недостатков и позволяла весьма оперативно доставлять в необходимую точку потребное количество удушающих средств. Однако, и этот способ действий имел свои недостатки. Так, для создания необходимой боевой концентрации, требовался массированный обстрел выбранной цели с большим расходом снарядов в короткое время. На эффективность стрельбы влияли, хоть и в меньшей степени, метеорологические условия и характер грунта в районе цели28.
Баллоны для производства газовых атак снаряжались хлором или его смесью с фосгеном. Существовало два типа баллонов разной вместимости – малые Е30 и большие Е70. «…Название баллонов указывает на их емкость: например большие баллоны названы Е70 потому, что в них помещается до 70 фунтов (28кг) хлора, сгущенного в жидкость; буква «E» начальная буква слова «емкость»…» 29. Перед атакой баллоны собирались по 3-6 штук в батарею с помощью свинцовых коллекторов, которые резиновой трубкой соединялись с диском-распылителем, где, собственно, и происходило испарение жидкости и превращение ее в газ. В целях наблюдения за ходом газовой волны и морального воздействия на противника к ней нередко примешивался дым от дымовых шашек25.
Для производства химических снарядов использовались, главным образом, корпуса 3” гранат и, в незначительном количестве, 6” бомб. Соотношение объемов изготовленных 3-х и 6-ти дюймовых боеприпасов наглядно иллюстрируется данными по числу оных, снаряженных в Москве. Эти данные весьма показательны, учитывая то, что львиная доля всех произведенных в России химснарядов снаряжалась заводами Н.А.Второва, расположенными именно в Москве, на Лужнецкой набережной 2/4 (бывшая фабрика анилиновых красок "Фр. Байер и К") и Богородске (Ногинск), a также серпуховским «Товариществом Объединенных мануфактур Коншина», директором-распорядителем которого, впрочем, был тот же Николай Александрович Второв. За 1916 – 17 года было снаряжено и сдано около 1.700 тыс. 3-х дюймовых (93% от общего объема выпуска) и около 120 тыс. 6-ти дюймовых боеприпасов (7%)30.
По составу жидкости, заполняющей корпус снаряда химические боеприпасы разделялись на:
1. Удушающие, снаряжаемые хлорпикрином с различными добавками. Головная часть снаряда окрашивалась в серодикий цвет, боковая поверхность, от ведущего пояска до центрального утолщения - в красный цвет. Ниже ЦУ выбивались буквы «A» или «Г» или «Ж» или «ЖА» или «АЖО». Эти буквы условно обозначали состав жидкости, наполняющей снаряд. Действие этих боеприпасов вызывало раздражение слизистых оболочек дыхательных органов и глаз, кашель, обильным выделением мокроты и, при высоких концентрациях и длительном времени воздействия, отек легких, приводящий к смерти.
2. Ядовитые, скоро отравляющие, снаряжаемые синильной кислотой в смеси с различными добавками (хлороформ, треххлористый мышьяк). Головная часть и боковая поверхность снаряда окрашивались в синий цвет. На корпусе выбивались буквы «Х» или «ХЗ». На слизистые оболочки они не действовали, а вызвали общее отравление организма и, в тяжелых случаях, смерть.
3. Ядовитые медленно отравляющие. Головная часть снаряда окрашивалась в серодикий цвет, боковая поверхность в синий, выбивалась буква «Ю»31. (рис. 1)
Надо сказать, что незадолго до описываемых событий – в октябре 1920г. ГАУ уже сталкивалось с необходимостью срочной подготовки химических снарядов и баллонов для проведения газовых операций на Южном фронте32. В те дни было принято решение использовать средства газовой борьбы в Северной Таврии и при штурме Перекопских укреплений. Для чего срочно была сформирована Химрота33, a ГАУ предписывалось подготовить 10 тысяч газовых баллонов32, 40 тысяч 3-х дюймовых и 10 тысяч 6-ти дюймовых химических снарядов34. Однако, несмотря на огромные усилия предпринятые ГАУ, МОКАРТУ, складами и непосредственными руководителями работ, представителями Арткома М.Г.Пименовым и Е.Ф.Деньгиным, тогда удалось полностью подготовить лишь 3000 баллонов типа E7035, 13360 штук 3-х дюймовых химпатронов (исключительно марки АЖО) и 5000 6-ти дюймовых химснарядов (марки АЖО и ЮО)36. Вероятно это был практически весь химический боезапас, который имелся в Республике в те годы.
В немалой степени из-за затяжки ГАУ работ по подготовке боеприпасов, в дело они пущены не были, да и войска Врангеля были разбиты гораздо быстрее чем ожидалось. Эшелоны же, отправленные в базы Южного фронта Новая Бавария и Синельниково были возвращены с полпути и разгружены37. Однако, нужные уроки из этой истории были извлечены: «…опыт последней подготовки к отправке на фронт химснарядов и химбаллонов показал, что для приведения в полную боевую готовность и баллонов и химснарядов требуется значительное время, ГАУ предлагает возвращенное боевое имущество поддерживать в полной исправности и в хранении его во всем руководствоваться следующими инструкциями, чтобы, в случае надобности, баллоны и химснаряды могли быть отправлены на фронт в самый кратчайший срок…» 37.
Поэтому в 1921г. времени тратить не пришлось. Несмотря на то, что Тамбовское командование торопило свое артснабжение, a то, в свою очередь, подталкивало Москву, на этот раз ГАУ сработало крайне оперативно, благо имелся подготовленный боезапас. Уже 22 июня из Шуйского Временного Огнесклада со сдатчиком Воентрансагентом Ярославского представительства Увогрузтранса тов. Митягиным в распоряжение Тамбовского снабжения было отправлено 2000 3-х дюймовых химпатронов удушающих 1-й группы хранения, снаряжения 05.16 – 10.17г.38, 39 Из Центрального склада Удушающих средств (ст. Очаково Московско-Киевско-Воронежской жд, 11 верста) было отправлено 250 баллонов с хлором40. 1 июля боеприпасы прибыли в Тамбов41, были осмотрены газотехником Пуськовым, который нашел их вполне исправными и готовыми к бою, и разгружены в Тамбовский артсклад39.
«…доношу сего числа мною были осмотрены газо-баллоны и газовое имущество, прибывшие на Тамбовский арт. склад.
При чем нашел: баллоны с хлором марки Е56 в количестве 250шт находятся в исправном состоянии, утечки газа нет, к баллонам имеются запасные колпаки; технические принадлежности: ключи, шланги, резиновые и свинцовые трубки, шайбы и проч. мелкий инвентарь находятся в исправном состоянии и сверхкомплектном количестве. Металлические части свежее окрашены масляной краской без побоин и ржавчины, резиновые трубки из свежей резины, достаточно эластичны и не ломки. Противогазов нет. При наличии противогазов из имеющихся на складе баллонов может быть произведена атака без всякого дополнительного инвентаря, т.к. имеется все техническое оборудование, даже бандажи для переноски баллонов.
Прибывшие на склад два вагона хим. снарядов мною осмотрены быть не могли, т.к. вагоны только что были поданы со ст. Тамбов и находились в состоянии маневрирования. Газотехник В. Пуськов…» 42 (рис. 2)
Следует отметить, что здесь некоторое недоумение вызывает упоминание Пуськовым в своем рапорте «…баллонов с хлором марки Е56…». Как уже отмечалось выше, существовали газовые баллоны марок Е30 и Е70. О баллонах E56 никаких упоминаний ни в документах ЦУС, ни в документах ГАУ не встречается ни разу. Остается непонятным, что имел в виду Пуськов. Возможно он просто ошибся.
Первоначально Инспектор Касинов планировал распределить выделенные химснаряды поровну между боеучастками – по 100 штук первому - пятому и 200 штук 6-му, оставив 900 снарядов в собственном резерве, о чем и сообщал в рапорте Тухачевскому43. Соответствующие распоряжения были сделаны и Начальнику артснабжения Аркадию Яковлевичу Лифшицу44, 45. Однако в дальнейшем планы изменились. Дело в том, что в начале июля основными районами, в которых скрывались и оперировали части антоновцев были леса севернее и западнее Тамбова и заболоченная пойма реки Вороны южнее Кирсанова, входящие в зоны ответственности 2-го и 6-го боеучастка. Именно поэтому Комвойсками было отдано распоряжение выделить «…начарту второго боеучастка снарядов 1000 и баллонов 200, начарту 6 боеучастка снарядов 1000 и баллонов 50…» 46, 47. 10 июля Начарт 6 Федотов докладывал: «…50 баллонов с газами и 1000 химснарядов прибыло…» 48. Тогда же были получены назначенные боеприпасы и 2-м боеучастком.
6 июля Командиру Химроты было отдано распоряжение о немедленном командировании «…. в штаб 2-го боеучастка Рассказово взвода с комсоставом и метеорологическим инструментом, <…> для производства газоатаки….» 49. Взвод был послан, но использован не был и уже 26 июля убыл обратно в Инжавино50.
26 июня Начартснабом Аркадием Яковлевичем Лифшицем были запрошены в ГАУ 1500 противогазов Куманта-Зелинского51, каковые и были высланы 8 июля Московским складом артиллерийского и противогазового имущества «…в сборном вагоне малой скоростью…»52. Такой же запрос, но уже на 1000 противогазов совершенно независимо был сделан Касиновым53. Кроме того, в имуществе Химроты имелось 6000 противогазов42. Таким образом, противогазами Тамбовские войска были обеспечены даже с избытком.
Необходимо упомянуть и о том, что Тамбовским командованием также предпринимались попытки «…срочно выписать газовые, ядовитые аэроплановые бомбы…» 54. Соответствующие распоряжения были сделаны Начальнику авиаэскадрильи тов. Корф, и, по-видимому, артснабжению. Но в своем ответе на запрос из Тамбова, ЦУС информировало «…аэропланных бомб с удушливыми ядвеществами на учете ГАУ и АВИАСНАБа нет…» 55, поэтому от этого отказались.
Подводя итог проделанной работы по снабжению 13 июля Инспарт Касинов докладывал Тухачевскому:
«….VI. Согласно данных Вами указаний баллоны с газами распределены и уже доставлены: 50 в 6 боеучасток и 200 во второй.
Химснаряды также доставлены по 1000 во 2 и 6 боеучасток.
Пока их нигде не применяли.
В распоряжение начарта боеуча 2 из Инжавино выслан взвод курсантов химроты.
VII. Для осмотра химроты мною в Инжавино был командирован газотехник тов. Пуськов. Рапорт его о плачевном состоянии роты представляю на распоряжение….» 47 (Рис. 3)
Этот документ представляет несомненный интерес, поскольку позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, о том, что, по крайней мере, до 13 июля никакие газы в борьбе с антоновцами не использовались. Во-вторых, настораживают слова о «рапорте Пуськова». И недаром, ибо рапорт этот проясняет очень многое в истории «Тамбовских газов».
Весной 1921г. в Красной Армии существовало всего три химических части, способных провести газовые атаки.
Во-первых, Московская Высшая Военно-Химическая Школа, организованная в 1920г., согласно приказу РВСР №42;
Во-вторых, 1-я Отдельная Химическая Рота, сформированная в середине октября 1920г. (приказ РВСР №2107/405 – 1920г.) для проведения газовых операций на Южном фронте. Ввиду того, что необходимость в оных отпала, Рота была отправлена в Кострому, где и дислоцировалась.
Наконец, сформированный в марте 1921г. Украинский Отдельный Химический отряд, дислоцировавшийся в Харькове56, 57, 58.
В конце мая, Отдельная Химрота прибыла в Тамбовскую губернию, для прохождения лагерного сбора. Туда же были отправлены и немногочисленные курсанты В.В.Х.Ш., из которых был сформирован 1-й курсантский взвод, 21 июня 1921г. вошедший в состав Химроты17, 18.
Стремясь максимально обеспечить Тамбовское командование необходимым кадром специалистов-химиков, Юрий Михайлович Шейдеман вышел к Главкому с предложением усилить уже находящиеся в губернии части еще и военнослужащими Украинского Химотряда59. В результате, 21 июня 1921г., Начарту Украины было передано распоряжение Главкома: «….срочно пределах возможного доукомплектовать химотряд Украины и немедленно отправить в Тамбов в распоряжение Инспарта Тамбовского командования…» 60. Одновременно об этом был проинформирован и Тамбов: «… Делаются срочные распоряжения о подготовке и отправки из Москвы 250 баллонов с газами и отправке с Украины одного химического отряда. Все отправляется в распоряжение Инспарта командования в Тамбов. Кроме того, химрота, находящаяся на ст. Инжавино имеет 50 баллонов с газом, ранее отправленных роте по накладной №659083/223/н. Инспартресп Шейдеман» 61. Были предприняты все возможные усилия, все наличные силы специалистов с потребными техническими средствами стягивались в губернию. Казалось бы, ничто не сможет помешать выполнению приказа №0116.
Но, как это зачастую и бывает, жизнь вносит свои коррективы и ломает любые планы и благие намерения. Первые обескураживающие вести поступили из уже Харькова 26 июня: «…Докладываю, согласно приказа Командвойскукркрыма <…> Химотрядом выделены команды в Киевский и Харьковский военокруга для обучения войск противогазовому делу, и <…> выделено две команды срочно отправившихся на Таманский полуостров для борьбы с саранчой. Ввиду выделения указанных команд, отряд на настоящее время представляет небоеспособную единицу. Необходимо оставить отряд на Украине, впредь до окончания работ выделенных команд и сосредоточения их в Харькове.. Начштавойск Соллогуб» 62. Стало ясно, что рассчитывать на помощь с Украины не приходится. Несмотря на то, что Инспарт Шейдеман, обращаясь к Главкому на следующий день настаивал: «…направление из Украины в распоряжение Тухачевского Химотряда совершенно необходимо, так как посланные баллоны останутся не использованы….» 63, сделать тот ничего не мог. Поэтому и выглядит его резолюция на этом документе своеобразной горькой эпитафией ко всей истории: «1 и Инспарт Шейдеман. Сейчас совершенно очевидно мы ничего сделать не можем. 1.07.21» 63.
Оставалось полагаться на собственные, уже имеющиеся силы – Отдельную Химическую роту. Впрочем, Инспектор Шейдеман был бы плохим руководителем, если бы не предусматривал такого развития ситуации. Еще в конце мая он просит Мобупр Штаба РККА «…о доукомплектовании отдельной химроты до штатного числа…» 64 поскольку «…ввиду откомандирования части людей в НК Земледелия личный состав ее сильно сократился, чем затрудняется выполнение роте задания…» 64. Однако, Мобилизационное управление не спешило. Просьба, но уже в более категоричной форме повторяется в конце июня: «…Ввиду возможного получения боевого задания Химроту, находящуюся в лагерях Орловского округа надлежит срочно доукомплектовать личным составом. По укомплектовании приступить к интенсивному ведению занятий….» 65.
На сей раз некоторые сдвиги произошли, Химрота начала пополняться. Все заботы об этом были возложены на плечи местного губвоенкомата, который присылал в роту своих призывников, по сути тех же тамбовских крестьян, причем делал это так активно, что в конце концов, рота стала более чем на 60% «тамбовской»66. Однако, главная проблема была не в этом. Качество пополнения по своему образовательному уровню оставляло желать много лучшего. Достаточно сказать, что около 20% новобранцев было просто неграмотно, a образование остальных ограничивалось сельской школой66. Разумеется служба в технических войсках, к каковым относилась и Химрота, для таких людей была трудна и требовала приложения огромных усилий по обучению, как от красноармейцев, так и от командного состава роты.
Но и здесь положение было далеко не идеальным. Командир роты, Демидов Василий Васильевич, судя по аттестации был неплохим начальником67, по праву занимавшем свое место. Вероятно он смог бы организовать процесс обучения и поднять боеспособность роты, но находясь на излечении в госпитале в Костроме был вынужден оставить вверенную ему часть на попечение командиров взводов, которые никуда не годились. Аттестации Начарта 6-го боеучастка Родова на двух взводных из трех крайне неблагоприятны: «Как взводный командир слаб <…>. Недостаточно энергичен и не имеет командного авторитета. Требуется заменить <…> другим лицом, более подходящим на эту должность.» 68 Разумеется, организовать обучение взводные были не способны, да и не стремились к этому. Результаты такого отношения сказались очень скоро.
Впрочем, до поры эти проблемы были не ведомы ни Тамбовскому командованию, ни, тем более, в Москве. Тухачевский вообще сильно удивился получив 22 июня сообщение Шейдемана о подчинении Химроты непосредственно ему, и попросил Инспарта Касинова выяснить «..Не рота ли это лагсбора курсантов?...» 69. Выяснив, что это именно она, озаботился ее боеспособностью и приказал «…тов. Павлову проверить умение роты действовать удушливыми газами…» 70. Однако, этот вопрос уже давно волновал Сергея Михайловича Касинова. 20 июня им уже было выдано предписание о проведении инспекции Химроты прикомандированному к его управлению газотехнику Пуськову, который отбыл на ст. Инжавино.
Картина, представшая глазам газотехника, прибывшего в роту 5 июля 1921г., была уныла и безрадостна, что и отражено в его рапорте:
«Доношу, согласно полученному мною предписания Инспектора артиллерии Штаба Комвойск Тамбовской губернии за №1089 от 20/VI-21г., мною была осмотрена химическая рота, расположенная в с. Инжавино (Тамбовской губернии) при лагерном сборе.
При осмотре выяснилось: <…>
2) Имеется комсостава по списку 6 человек, лиц административно-хозяйственных 3; из них: командир роты находится в госпитале на излечении в г. Костроме, комиссар роты – в командировке в г. Москве, помощник ком. Роты – в командировке в г. Краснодаре, заведующий хозяйством и делопроизводитель по хозяйственной части – в госпитале на излечении в г. Костроме.
Всего имеются на лицо 3 командира взводов и 1 метеоролог.
Имеется красноармейцев по списку 214 человек; из них 25 откомандированы в г. Краснодар, 13 остались в г. Костроме, 16 – в госпитале, 6 – в отпуску, 3 – в командировке в г. Москве, 10 – в бегах.
Всего имеется на лицо 131 человек. <…>
4) Вещевое снабжение неудовлетворительное: кроме 75 пар белья, вывезенных из г. Костромы, рота больше ничего не получала. Постельной принадлежности, топчанов и нар нет, люди спят на полу, на непокрытой ничем соломе. Некоторые красноармейцы ходят в одном белье, без верхнего платья, обуви и головного убора. Благодаря чему были случаи ошибочного их ареста патрулями, так как их принимали за бандитов.
5) Произведенный мною наружный осмотр показал, что люди выглядят болезненными и утомленными. Почти все заражены вшами. <…>
7) Большая часть красноармейцев только недавно прибыла из г. Тамбова и специальной подготовки не имела.
8) Из учебных пособий имеется: учебные (пустые) баллоны, 2 ящика коллекторного набора. <…>
10) Красноармейцы химроты все время, кроме внутреннего наряда несут наряд гарнизонный, благодаря малочисленности гарнизона с. Инжавино. Всего ежедневно в наряде бывает около 90 человек. Таким образом, некоторые красноармейцы, спавшие днем, ночью вновь бывают наряжены в патрули и дозоры.
11) Боевых химических средств рота не имеет, химразведка и метеонаблюдения не ведутся….» 71
Такова суровая реальность. Командование роты – три взводных, двоих из которых «следует заменить». Куда делись «50 баллонов с газом… отправленных роте по накладной №659083/223/н» одному Богу известно. Несмотря на то, что Москва требует освободить роту от нарядов и «приступить к интенсивному ведению занятий», рота из нарядов не вылезает, a «… учебные занятия не ведутся…».
И неизбежный вывод:
«… Благодаря вышеизложенному, a именно: постоянные наряды и отсутствие комсостава и обмундирования, учебные занятия не ведутся, люди совершенно не обучены и химрота в отношении газо-борьбы является абсолютно не подготовленной и не боеспособной. Газотехник В. Пуськов.» 71
Точка. Проводить газобаллонные атаки для очистки лесов от бандитов в Тамбовской губернии было некому.
Впрочем, одна «газовая атака» все же состоялась. Вопреки опасениям Шейдемана, что «…посланные баллоны останутся не использованы…» 63 применение им нашлось. Благодаря энергии и инициативе Тамбовского Инспарта Касинова 26 июля командой курсантов Московской Высшей Военно-Химической школы (Хожанков Михаил, Кукин Василий, Гаврилов Василий) под руководством Начальника техчасти оной школы Ивонина Николая курсантам учебной артиллерийской команды 16-х Тамбовских пехкурсов были прочтены лекции по Военно-Химическому делу. A 27 июля в манеже Тамбовских кавалерийских казарм произведено «примерное окуривание», для какового и было израсходовано два баллона с хлором из числа поставленных72. Это была единственная известная «газовая атака».
Надо заметить, что рапорт Пуськова имел и другие последствия. Попав к командованию Артиллерии Особого Назначения, коему рота подчинялась в административном отношении, этот доклад заставил его осознать, что Химрота все таки «единственная в своем роде часть в Республике», и озаботиться ее судьбой, каковой до этого уделялось явно недостаточное внимание. Результатом были пис