Рой Ф. Баумейстер, Кэтлин Д. Вогс
В конце двадцатого века идеи, касающиеся секса, возникли из двух главных источников. Первая была эволюционной теорией, базирующейся на биологии. Другая же была феминисткой/конструктивисткой теорией, имеющей место в области политологии. Несмотря на то, что из обоих источников были получены важные идеи, тем не менее находилось растущее количество фактов, которые не соответствовали ни одной из двух теорий. Именно поэтому мы перешли к другой отрасли для разработки новой теории. Эта отрасль экономическая, и мы дали нашей теории название «сексуальная экономика». Изначально наша теория была построена так, чтобы она соответствовала тому, что уже было известно, делая при этом замечания, отсылки к прошлому. Ввиду этого представляется абсолютно не сложным увидеть, как теория развивалась у Регнеруса и Юккера (2011) - новаторские исследования последних продолжающихся сдвигов в сексуальном поведении в Американском обществе.
Ценность экономической перспективы в работе Регнеруса более чем ясна. Он не только анализирует поведение с точки зрения рынков.В политической демократии большинство правил и политические принципы часто оказывают влияние на человеческое поведение. Но не на секс.В самом деле, Регнерус показывает снова и снова, что, когда дело доходит до секса, срабатывает правило меньшинства.Это то, что происходит в экономике, особенно в динамике спроса и предложения.Когда предложение превышает спрос, поставщики (большинство) находятся в слабом положении и вынуждены уступать, например, путем снижения цены на продукцию. Напротив, когда спрос превышает предложение, поставщики (теперь уже меньшинство) имеют преимущество и могут диктовать условия по своему вкусу, например, путем повышения цены.
Говоря простым языком, мы предложили, чтобы в сексе женщины представляли собой поставщиков, а мужчины – спрос (Баумейстер и Вогс, 2004). Отсюда и антидемократические, и, казалось бы, парадоксальные соотношения полов, которые описывает Регнерус. Когда женщины находятся в меньшинстве, сексуальный рынок соответствует их предпочтениям: совершенные отношения, носящая повсеместный характер девственность, верные партнеры и ранние браки. Например, американские колледжи в 50-х годах прошлого века соответствовали этой схеме. В нашем анализе женщины в таких обстоятельствах однозначно извлекают пользу, потому что спрос на их сексуальность превышает предложение.Напротив, когда женщины составляют большинство, например, в современных институтах общества, а также в некоторых общинах этнических меньшинств, всё меняется на то, что предпочитают мужчины: более чем регулярный секс без обязательств, отсроченный брак, групповой секси тому подобное.
Стало модно описывать все гендерные отношения, как отражение угнетения и виктимизации женщин.Когда женщины были меньшинством среди учащихся, это было истолковано как указание на то, что женщины стали жертвами репрессивной дискриминации.Теперь, когда женщины составляют большинство, они становятся жертвами из-за того, что не могут диктовать условия романтического и сексуального поведения.Большая часть обсуждения Регнеруса относится к этой доминирующей традиции. Мы также уважаем эту моду, но, как социологи, заинтересованные в обоих полах, мы будем использовать этот краткий комментарий для устранения стандартного дисбаланса, обсуждая некоторые последствия для мужчин (см. Баумейстер и Вогс, 2004).
Сексуальные рынки принимают форму, которую они делают, потому что природа биологически создала недостаток в мужчинах: огромное желание секса делает мужчин зависимыми от женщин. Это желание ставит их самих в невыгодное положение, так же, как когда две стороны ведут переговоры о возможной продаже или сделке, и тот, кто больше хочет заключить сделку, находится в более слабой позиции, чем тот, кто хочет уйти без сделки, так и не договорившись. Несомненно, женщины тоже хотят секса, но до тех пор, пока большинство женщин желают этого меньше, чем большинство мужчин. Женщины имеют коллективное преимущество, а социальные роли и взаимодействия будут следовать сценариям, которые дают женщинам бОльшую силу, чем мужчины (Баумейстер., 2001).Мы даже пришли к выводу, что культурное подавление женской сексуальности на протяжении бОльшей части истории и во многих различных культурах во многом уходит своими корнями в стремление к преимуществу на рынке (см. Баумейстер и Твенге, 2002). Женщины часто подкрепляют свое преимущество перед мужчинами, оказывая давление друг на друга, чтобы ограничить доступ к сексу с представителями противоположного пола. Как и в случае любой монополии или картеля, ограничение предложения приводит к более высокой цене.
Стоит отметить, что культурное подавление женской сексуальности является особой победой для теории сексуальной экономики. Две доминирующие теоретические перспективы в отношении секса, эволюционная психология и феминистская/конструктивистская теория, предсказывали обратное. В редких соглашениях между этими двумя теориями, оба взгляда предполагали, что культура подавляет женскую сексуальность, чтобы служить интересам мужчин, и поэтому мужское влияние имеет первостепенное значение. Эволюционная теория заявила, что культурное подавление женской сексуальности возникло из-за того, что мужчины хотели удержать сексуальность женщин, чтобы быть уверенными в том, что их партнёрши будут верны (так что мужчины могут быть уверены в своём отцовстве).Феминистская же теория почти всегда вновь обращается к мужскому угнетению, и поэтому культурное подавление женской сексуальности отражает желания мужчин доминировать над женщинами, владеть ими или мешать им находить сексуальное удовлетворение.Как видим, в обоих случаях культурное подавление женской сексуальности должно исходить от мужчин.Тем не менее, данные в подавляющем большинстве свидетельствуют о том, что культурное подавление женской сексуальности распространяется и поддерживается самими женщинами (Баумейстер и Твенге, 2002). Только теория сексуальной экономики предсказала этот результат.Подобно тому, как ОПЕК стремится поддерживать высокую цену на нефть на мировом рынке, ограничивая предложение, женщины часто стремятся поддерживать высокую цену за секс, не желая предоставлять мужчинам то, чего хотят мужчины.
Иногда мужчины стремились улучшить свои шансы на секс, удерживая женщин в невыгодном положении с точки зрения экономических, образовательных, политических и других возможностей (Баумейстер и Вогс, 2004).Например, исследователи обнаружили, что в Нью-Йорке в 1800-х годах неожиданно большое количество трудоустроенных женщин прибегало к случайной проституции в дополнение к их скудной заработной плате (Элиас., 1998). Но в целом эта мужская стратегия дала обратную вспышку. Кажется, что женщины осознали, что секс - это то, что они должны были предлагать мужчинам, чтобы получить часть богатства общества, и поэтому они ограничивали сексуальный доступ настолько, насколько могли, чтобы поддерживать высокую цену.Недавняя работа показала, что сегодня в немалом количестве стран экономическое и политическое освобождение женщин положительно коррелирует с более высокой доступностью секса (Баумейстер и Мендоза, 2011).Таким образом, доступ мужчин к сексу оказался максимальным не из-за удержания женщин в экономически неблагоприятном и зависимом состоянии, а из-за того, что мужчины позволили женщинам иметь огромный доступ и возможности. В важном смысле сексуальная революция 1970-х годов сама по себе была рыночной коррекцией. Когда женщинам предоставлены широкие возможности для образования и благосостояния, им больше не нужно быть секс- заложницами (Баумейстер и Твенге, 2002).
Что всё это значит для мужчин? Социальные тенденции говорят о продолжающемся влиянии стабильного факта, а именно о сильном желании молодых людей к сексуальной активности.По мере того, как окружающая среда меняется, мужчины просто корректируют свое поведение, чтобы найти наилучшие средства для достижения этой цели. Еще в 1960 было не так легко заняться сексом, предварительно не женившись, или, по крайней мере, не обвенчавшись, и поэтому мужчины женилисьрано.И безусловно, это требовало большего, чем просто желание согнуть колено, признаться в любви и предложить кольцо. Чтобы вступить в брак, мужчина должен был иметь работу или, по крайней мере, устойчивые перспективы (основанные на неминуемом уровне колледжа). Всеобщая цель мужчины по получению секса побудила его стать респектабельным членом общества.
Тот факт, что люди стали полезными членами общества в результате их усилий по получению секса, не является тривиальным, и он может содержать важные сведения об основных отношениях между мужчинами и культурой (см. Баумейстер, 2010).Хотя это можно считать нелестной характеристикой, и в настоящее время факт не может считаться доказанным, мы всё же не обнаружили никаких доказательств, противоречащих основному общему принципу, согласно которому мужчины будут делать все, что требуется, чтобызаняться сексом. (Один из нас охарактеризовал это в предыдущей работе так: «Если женщины перестанут спать с идиотами, мужчины перестанут быть идиотами»).Если для того, чтобы заняться сексом, мужчины должны стать столпами сообщества или лгать; накопить богатство с помощью справедливых средств или фола; быть романтичными и смешными, тогда многие мужчины сделают всё вышеперечисленное. В сегодняшних университетах это выставляет нынешнюю сексуальную свободу для всех в несколько менее привлекательном свете, чем это может показаться на первый взгляд. Предоставление молодым людям легкого доступа к сексуальному удовлетворению лишает общество одного из его способов побудить их внести ценные достижения в культуру.
Изменения в гендерной политике с 1960 года можно рассматривать как вовлечение в гигантскую торговлю, в которой оба пола придавали чему-то меньшее значение, чтобы получить то, чего они желали больше всего (Баумейстер и Вогс, 2004).Ориентируясь на работы Регнеруса, которые частично основаны на нашем собственном обширном обзоре результатов исследований, мы заявляем, что мужчины хотят секса действительно больше, чем хотят его женщины (Баумейстер, 2001). Между тем как женщины хотят не только брака, но и доступа к карьере и привилегированного отношения к ним на рабочем месте.
Таким образом, эта гигантская торговля заключалась в том, чтобы мужчины предоставляли женщинам не только легкий доступ, но и привилегированное отношение к ним во всех тех институтах, которые составляют общество, созданное мужчинами. Сегодня большинство школ, университетов, корпораций, научных организаций, правительств и многих других учреждений имеют четкую политику защиты и поощрения женщин. Это установившаяся методика заключается в том, чтобы нанимать на работу женщину и продвигать её по карьерной лестнице впереди не менее квалифицированного мужчины. В большинстве крупных организаций существует данная политика по защите интересов женщин, которая позволяет им иметь преимущество над мужчинами. Существует, безусловно, и группа лиц, которая отвечает за защиту этих интересов. Аналогичной же политики или структуры для защиты интересов мужчин либо не существует, либо во многих случаях она и вовсе запрещена. Например, ученые-правоведы отмечают, что любой крупный новый законопроект тщательно изучается юристами, стоящими на позициях феминизма. Они быстро критикуют любой аспект, который может быть проблематичным или невыгодным для женщин, и поэтому все новые законы являются благоприятными для женщин. Никто не «приглядывает» за мужчинами, и поэтому структурные изменения в пользу женщин и лиц, находящихся в неблагоприятном положении, ускорились (Баумейстер и Вогс, 2004).В историческом контексте всё это звучит немного иронично, ведь надо учитывать тот факт, что большинство организаций были созданы как раз мужчинами. Понятие о том, что женщины были умышленно угнетены, будучи исключенными из этих институтов, требует искусного, избирательного и мотивированного способа взглянуть на них - женское движение требует мест и привилегированного отношения в организационных структурах, которые создают мужчины, а не женщины. Почти наверняка это отражает одну из основных мотивационных различий между мужчинами и женщинами, которая заключается в том, что женская социальность в значительной степени сосредоточена на отношениях «один к одному», тогда как мужская социальность распространяется на более крупные группы сетей поверхностных отношений (см. Баумейстер и Соммер, 1997; Баумейстер, 2010). Грубо говоря, вряд ли женщины когда-либо смогут создавать крупные организации или социальные системы. Этот факт может объяснить большую часть истории гендерных отношений, в которой пол, близкий к равенству доисторических обществ, постепенно заменяется прогрессивным неравенством - не потому, что мужчины объединяются, чтобы угнетать женщин, а потому, что культурный прогресс возник из мужской сферы с её крупными сетями поверхностных отношений, в то время как женская сфера оставалась застойной, потому что ее социальная структура подчеркивала интенсивные отношения «один-к-одному», почти исключая всё остальное (Баумейстер, 2010). Во всем мире на протяжении всей истории (включая и доисторическую историю) вклад больших групп женщин в культурный прогресс был крайне мал.
В действительности ирония заключается в том, что люди коллективно сами оказываются в неблагоприятном положении в организациях, созданных мужчинами. (Такие социологи, как мы, естественно, стремятся проверить гипотезы, рассматривая противоположные случаи, когда, например, мужчины делают успехи в крупных организациях, созданных женщинами, но таких организаций слишком мало, чтобы делать общие выводы. Отсутствие таких организаций является важным и показательным фактом.) Крупные социальные структуры, составляющие мир бизнеса, правительства и политики, экономические отношения, научные и технологические инновации и т. п., являются мужскими творениями, и все молодые люди, входящие в любую из них, должны принять официальную политику, согласно которой женщины будут выдвигать свои условия на каждом шагу. Как мы можем объяснить этот замечательный, ироничный поворот истории?
В самом деле, сегодняшний рынок труда – устрашающее место для молодых людей. Феминистки оперативно указывают на продолжающееся господство мужчин в верхушке большинства организаций, но это лишь вводит в заблуждение, это даже непорядочно. Мужчины создают большинство организаций и упорно работают, чтобы добиться в них успеха. Ведь действительно, любой специалист широких взглядов «прошерстит» историю и едва найдёт крупные организации, созданные и управляемые женщинами, которые внесли что-то помимо жалоб на мужчин и перетягивания одеяла на себя.
Возникает вопрос: «Почему же тогда мужчины соглашались на то, чтобы давать женщинам преимущество в институтах общества?». Потому что на мужскую долю выпало создание самого общества (женщины же почти никогда не создавали крупные организации или культурные системы).Для мужчин идея смиренно отдавать своё выгодного положение женщинам во всех этих институтах кажется глупой и саморазрушительной. Более того, несмотря на многие отдельные исключения, в целом и в среднем мужчины более усердно работают в этих институтах, чем женщины, тем самым позволяя самим же себе подняться в высшие чины.В результате женщины продолжают зарабатывать меньше денег и имеют более низкий статус, чем мужчины, что, как бы это парадоксально ни звучало, означает, что привилегированное положение женщин должно улучшаться и даже, возможно, возрастать (см. Обзор многих доказательств в Баумейстер, 2010).Современное общество недалеко находится от принятия четкой политики «равной оплаты за меньшую работу», как недавно предложил один из нас.Независимо от этой перспективы, представляется, что привилегированное положение женщин на работе, вероятно, будет довольно постоянным. Женщины из-за меньшей мотивации и амбиций, вероятно, никогда не сравнятся с мужчинами в достижении целей, и это их меньшее достижение будет политически воспринято как свидетельство необходимости продолжать и, возможно, увеличивать количество привилегий для них.
Но эта закономерность поведения мужчин имеет больше смысла, если мы будем помнить, что секс является первоочередной задачей для мужчин, особенно для молодых людей. В результате политики позитивных действий, благоприятствующей женщинам, постоянное невыгодное положение в сфере занятости и продвижения по службе, безусловно, является издержками для молодых людей, но, возможно, не очень-то и значительными.Важно то, что секс вполне доступен. Как сообщает Регнерус, даже человек с мрачными перспективами карьеры (например, молодой человек, выбывший из средней школы) может найти хороший ассортимент молодых женщин, чтобы разделить с ними свою постель.
Помните также, что якобы мотивация многих мужчин двигаться вверх по карьерной лестницебыла частично вызвана их стремлением к сексу.То есть одна из основных целей работы заключалась в том, чтобы сделать себя привлекательным для женщин в качестве потенциального сексуального партнера, в том числе в качестве мужа, пока брак является основным путем к сексу.В настоящее время молодые люди могут пропустить утомляющий обход получения образования и карьерной перспективы, чтобы претендовать на секс. Они также не должны жениться и тратить весь свой доход, обещать делиться своим пожизненным заработком и отказаться от других женщин навсегда. Секс доступен и без всего этого.
Так что, может быть, молодые люди и вовсе не заботятся о том, как крупные социальные институты на рынке труда становятся все более привязанными к женщинам. Секс стал бесплатным и легким. Это сегодняшняя версия опиатов для мужских масс. Мужчина, который регулярно занимается сексом и наслаждается жизнью, не замечает того факта, что его образовательное и профессиональное продвижение ни коем образом не мешает законопроектам и политике, котораяв очередной раз как бы подталкивает мужчине очередную женщину. В конце концов, одна из главных причин, почему он хотел этого продвижения, заключалась в том, чтобы получить секс. А вот, собственно, и секс.Восхождение по карьерной лестнице ради себя любимого может по-прежнему привлекать внимание мужчины, но, несомненно, это восхождение было более убедительным, когда оно было жизненно необходимым ради получения секса. Успех не так важен, как когда-то, когда это было предпосылкой для секса.
Но если мужчинам не нужен карьерный успех, чтобы заняться сексом, то где им искать мотивацию, если им вдруг понадобится этот успех? Некоторые исследования показывают, что как раз мотивация карьеры действительно усиливается для мужчин, когда они становятся отцами.Действительно, давно известно, что переход к статусу родителя имеет противоположный эффект у двух полов. Молодые матери уходят со своей работы, а молодые отцы в противовес начинают относиться к работе и карьере с повышенной серьезностью и мотивацией (обзор см. в Баумейстер, 1991).
Многие из этих изменений не поддаются контролю, и поэтому наши комментарии здесь не предназначены для того, чтобы предписывать радикальный сдвиг в политике. Тем не менее, поучительно рассмотреть, как эти изменения могут повлиять на будущее общества.
Что касается работы, то мужчины вносят меньший вклад в социальные изменения, а женщины – больший. Изменения могут компенсироваться, с небольшими затратами или без затрат для общества. Тем не менее, замена мужчин работниками-женщинами может привести к некоторым изменениям, поскольку оба гендерных подхода работают по-разному.По сравнению с мужчинами женщины имеют более высокий уровень абсентеизма, им более интересны социальные награды, чем финансовые. Женщины менее амбициозны, в целом работают меньше часов, более склонны к длительным перерывам в карьере и менее отождествляют себя с организациями, в которых они работают.Женщины не расположены к риску, в результате чего среди них меньше предпринимателей и, соответственно, меньше изобретений. (Баумейстер 2010, отметил ужасающий гендерный дисбаланс в новых патентах, ведь никто всерьез не предполагает, что патентное ведомство США систематически проводит дискриминацию в отношении женщин, но на самом деле женщины просто не обращаются за патентами, приближенными к тому, что делают мужчины).Женщины меньше интересуются наукой и технологией. Они создают меньше материальных благ (для себя и для других).
Между тем, о последствиях недавних социальных изменений в отношении брака можно написать книгу. Теория сексуальной экономики указала на множество данных, изображающих брак как сделку, в которой мужчина вносит свой вклад в статус и ресурсы, в то время как женщина способствует сексу (Баумейстер и Вогс, 2004). Как это будет развиваться в ближайшие десятилетия? Женский вклад секса в брак неуловим: с возрастом женщины теряют сексуальную привлекательность намного быстрее, чем мужчины теряют свой статус и ресурсы, а некоторые тревожные данные даже указывают на то, что жёны быстрее теряют желание заниматься сексом (Arndt 2009).Чтобы поддерживать брак на протяжении нескольких десятилетий, многие мужья должны учитывать реальность необходимости жертвовать своей работой и другими ресурсами в пользу жены, чей вклад в секс резко уменьшается как количественно, так и качественно, а также женщина может резко осуждать мужчину за удовлетворение его потребности путём использования таких альтернативных вариантов как проституция, порнография и внебрачные интрижки.
Мы предполагаем, что сегодняшние молодые люди могут быть очень плохо подготовлены к пожизненному сексуальному голоданию, которое, к слову, свойственно современным мужьям. Традиционная точка зрения, что жена должна сексуально удовлетворять своего мужа, независимо от ее собственного желания это делать, была разрушена, если не сказать уничтожена феминистской идеологией, которая побуждала жен ожидать от своих мужей, что те будут терпеливо считать часы, пока жена действительно не захочет заняться сексом. В результате всего этого для мужа брак являлся длительным эпизодом сплошного сексуального голодания. (Запомнившийся нам анекдот из дневника Арндта в 2009 году о половой жизни супругов касался пары, в которой жена так часто отказывалась от секса, что муж наконец сказал, что они не будут заниматься сексом до тех пор, пока женапервая не проявит инициативу. Когда Арндт опросил эту пару девять лет спустя, мужвсё еще ждал.)На сегодняшний день молодые люди проводят юношеский период, имея секс в изобилии с несколькими партнерами, и это кажется нам крайне плохой подготовкой к пожизненному сексуальному голоду.
Мы не собираемся преуменьшать все те проблемы и недуги, с которыми сталкиваются молодые женщины (и пожилые женщины) сегодня.Наша ориентация на мужчин просто была противовесом статье «Regnerus», в которой выделены основные последствия с точки зрения того, какие нынешние обстоятельства имеют значение для женщин.Как создатели теории сексуальной экономики, мы стремимся принять точку зрения о том, что лучше для целой системы, а не для отдельно взятых лиц. На протяжении всей истории мужчины и женщины нуждались друг в друге, и им, так или иначе, удавалось создать взаимовыгодное партнерство (Баумейстер 2010).Земля продолжает вращаться, и всё же каким-то образом двум представителем разных полов удаётся найти друг друга, вместе заняться сексом, создать семью и сотворить еще одно поколение.Мы ценим значительный вклад Регнеруса (выпуск 2011 года), чтобы объяснить, как изменилась жизнь на нашей планете, а вместе с нейи условия обмена. Этот комментарий был направлен на выяснение других способов, которыми социальные и культурные изменения создают новый контекст, в котором должны решаться вековые проблемы с объединением мужчин и женщин.Несмотря на то, что мы отметили предупреждающие знаки и проблемы, мы сохраняем оптимизм. Несмотря на препятствия и изменения непредвиденных обстоятельств, мужчинам и женщинам всегда удавалось найти друг друга, работать вместе над созданием своего скромного счастья и формировать среду, в которой их дети могут расти, процветать и поддерживать культуру еще на несколько десятилетий вперёд.Будущее поколение столкнётся с уже другими новымитрудностями, но почему-то мы думаем, что они будут путаться и заново изобретать семейную жизнь.