Л. ЩЕННИКОВА
ОБ ИНСТИТУТЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
НОТАРИУСА В СИСТЕМЕ НОТАРИАТА ЛАТИНСКОГО ТИПА
Институт юридической ответственности, без преувеличения, занимает центральное место в правовой системе любой страны. Без юридической ответственности было бы невозможно надлежащим образом защищать нарушенные права и интересы. Как вид принуждения, юридическую ответственность отличает тесная связь с публичной властью, которая, с одной стороны, регулирует отношения, связанные с привлечением к ответственности, с другой, - непосредственно применяет установленные законом меры (санкции) к правонарушителям. Аксиоматично, что законодательство об ответственности должно быть научно обоснованным, а правоприменительная деятельность законной и эффективной.
Ответственность в гражданском праве, что предопределено предметом отрасли, носит имущественный характер, обеспечивая экономическое воздействие на правонарушителя. Специфику ответственности в гражданском праве исследовали классики цивилистики, такие ученые как С.Н. Братусь1, В.П. Грибанов2, О.А. Красавчиков3. С учетом достижения цивилистической науки, ответственность в гражданском праве рассматривают как инструмент возложения дополнительных неблагоприятных имущественных последствий. Иначе говоря, лицо, совершившее гражданско-правовое правонарушение, обязано претерпевать лишения имущественного характера. В гражданском праве также выделяют условия ответственности, рассматривая их в качестве состава гражданского правонарушения. В него включается противоправность поведения правонарушителя, причиненный вред, причинно-следственная связь между противоправным поведением и вредоносным последствием, а также вина нарушителя.
____________________
1 Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). - М., 1976.
2 Грибанов В.П. Ответственность за нарушения гражданских прав и обязанностей // Осуществление и защита гражданских прав (серия «Классика российской цивилистики»). - М., 2000.
3 Красавчиков О.А. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права: Избранные труды в 2 т. - М., 2005. - Т. 2. - С. 255-268.
Однако в цивилистике осталось достаточно много нерешенных вопросов, касающихся гражданско-правовой ответственности. Так, нуждается в развитии учение о вине в гражданском праве, необходимо научное обоснование всех возможных исключений из общего правила о необходимости полного состава гражданского правонарушения. Нет на сегодняшний день завершенной картины, касающейся разновидностей внедоговорной ответственности (помимо деликтной), которая в обязательном порядке должна быть регламентирована специальным гражданским законодательством. Главное, что предстоит создать законодателю России и Казахстана, так это обобщающие правила об ответственности в кодифицированном гражданском законодательстве. Аргументированные предложения по разработке такого рода положений достаточно давно формулировались в литературе по гражданскому праву. Об этом писал В.П. Грибанов, его идеи подхватывались и развивались в трудах последователей-учеников. Однако и на сегодняшний день ответственность - это лишь институт обшей части обязательственного права. Таким образом, у института ответственности в гражданском праве есть большие перспективы, как с точки зрения совершенствования законодательной регламентации, так и с позиций правоприменительной практики.
Особое значение в современных условиях приобретают проблемы гражданско-правовой ответственности частнопрактикующих нотариусов. В России частный нотариат существует 24 года, в Казахстане - 20 лет. Россия с 1995 года входит в Международный союз нотариата, казахстанский нотариат готовится к вступлению в эту авторитетную организацию. В 2016 году индивидуальным членом Международного союза нотариата был избран казахстанский ученый доктор юридических наук, член Правления Нотариальной палаты Алматы Е.А. Бурибаев. Международный союз нотариата, созданный в 1948 году как международный союз латинского нотариата, ставит перед собой задачи гармонизации, рассматривая нотариальную деятельность в качестве инструмента, гарантирующего безопасность участников гражданского оборота. Вот почему институт профессиональной ответственности в нотариальном праве, как России, так и Казахстана обязан быть безукоризненно выверенным, гарантирующим защиту от возможных нарушений прав граждан и юридических лиц, а также восстановление любых потерь, связанных с нотариальной деятельностью.
На сегодняшний день Закон Республики Казахстан «О нотариате» содержит статью 24, названную «Ответственность нотариуса и должностных лиц, уполномоченных на совершение нотариальных действий». В пункте 1 этой нормы устанавливается, что нотариус в случае совершения им неправомерных действий несет уголовную, административную, материальную, дисциплинарную и иную ответственность, предусмотренную законодательством Республики Казахстан4. Как видно, в действующей норме об ответственности нотариусов в Казахстане не упоминается имущественная (гражданско-правовая ответственность). Сама по себе диспозиция нормы является очень краткой, нуждается в развитии и уточнении. Российское нотариальное право в регулировании имущественной ответственности прошло достаточно долгий путь развития. Сама норма об имущественной ответственности нотариусов развивалась и уточнялась. Интересной является и судебная практика применения положений о гражданско-правовой ответственности нотариусов в России. О накопленном отечественном опыте гражданско-правовой ответственности нотариусов и пойдет речь в настоящей публикации.
Итак, в России правовые основы имущественной ответственности частнопрактикующего нотариуса были заложены в ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (далее - Основы), принятых в 1993 году. Первоначальная редакция этой статьи была очень краткой и стала объектом критики в литературе по нотариальному праву. Так, ГГ. Черемных утверждал, что «слишком краткое изложение основных положений, регулирующих вопросы ответственности нотариуса, вызывает возникновение ряда сложностей при их практическом применении»5. Законодатель с подачи Федеральной нотариальной палаты откликнулся на призыв уточнить положения, касающиеся имущественной ответственности нотариусов. В результате ст. 17 «Ответственность нотариуса» к 2014 году в своем объеме увеличилась вдвое. Законодатель в п. 1 ст. 17 Основ в первую очередь уточнил, что к имущественной ответственности нотариус может быть привлечен только за вред, причиненный по его вине. Во-вторых, изменилась формулировка противоправного поведения нотариуса. Фраза «совершение нотариального действия, противоречащего законодательству РФ» заменена на «совершение нотариального действия с нарушением закона». В-третьих, отдельным пунктом урегулирована ответственность за неправомерный отказ в совершении нотариального действия, а также за разглашение сведений о совершенных нотариальных действиях.
________________________
4 Закон Республики Казахстан от 14 июля 1997 года № 155 «О нотариате» // https://online.zakon.kz (по состоянию на 26.07.2016 г.).
5 Черемных Г.Г. Черемных И.Г. Нотариальное право Российской Федерации. - С. 262.
В указанном случае имущественная ответственность нотариуса ограничена реальным ущербом. В-четвертых, личное имущество нотариуса стало более защищенным от взыскания в случае причинения им имущественного вреда за счет индивидуального (самим нотариусом) и коллективного (нотариальной палатой) страхования гражданской ответственности нотариуса. В-пятых, нормативно уточнено (п. 4 ст. 17 Основ), что к ответственности за причиненный вред нотариус, занимающийся частной практикой, может быть привлечен как за совершенные действия, так и за бездействие. В-шестых, уточнение коснулось и случая возмещения вреда, связанного с применением последствий удостоверенной нотариусом сделки, впоследствии признанной судом недействительной. В соответствии с п. 7 ст. 17 Основ в данном случае размер ответственности нотариуса «не может превышать итоговую величину стоимости предмета оценки, данной ее участниками (сторонами)». В-седьмых, из содержания ст. 17 Основ исключен пункт, дающий возможность суду прекратить деятельность нотариуса за совершение действия, противоречащего законодательству Российской Федерации. Таким образом, вопросы ответственности и прекращения деятельности нотариуса оказались не взаимосвязанными. Проведенный нами анализ законодательных новелл позволяет выделить определенные тенденции развития законодательства РФ, касающегося гражданско-правовой ответственности нотариусов. Первая тенденция - это установление исключительно виновной (за вину) ответственности нотариуса за вред, причиненный им имуществу гражданина или юридического лица. Вторая тенденция состоит в том, что ответственность нотариусов все более приобретает характер ограниченной, хотя в первой строке специальной нормы и сохранено прилагательное «полная». Вред, связанный с разглашением сведений о нотариальной деятельности и необоснованным отказом в их совершении ограничен сегодня реальным ущербом. Вред, связанный с применением последствий недействительности сделки ограничен итоговой оценкой предмета сделки, данной ее участниками. Третья тенденция заключается в том, что правовое регулирование преследует цель оградить личное имущество нотариуса от взысканий на случай причинения им имущественного вреда. Этому служит система индивидуального и коллективного страхования гражданской ответственности нотариуса. Четвертая тенденция, как представляется, может быть выведена из анализа изменений формулы «противоправности» действий нотариуса. Если раньше противоправность связывалась с «действиями, противоречащими законодательству», то сегодня с «действиями, нарушающими закон». В чем разница? Думается, что изменение формулировки свидетельствует о том, что сегодня нотариус должен отвечать только за нарушение буквы закона, а в соответствии с ранее действующей формулировкой, он мог нести ответственность и за неправильное толкование применяемых в своей профессиональной практике правовых норм.
О чем могут свидетельствовать выделенные тенденции? Да, общий объем регулирования вырос, однако по его сути, гражданско-правовая ответственность нотариусов в России перестала быть полной, как того требует основная идея, которая должна быть заложена в правовой организации нотариата латинского типа.
Для полноты анализа обратимся к материалам судебной практики применения новой редакции ст. 17 Основ по делам, связанным с требованием к нотариусам о возмещении имущественного вреда. Для репрезентативности выборки проанализируем дела, рассмотренные на Урале (город Орск Оренбургской области), в Сибири (республике Саха) и городе Санкт-Петербург. Так, в городе Орске Оренбургской области нотариусом была удостоверена доверенность от имени пенсионерки на продажу принадлежащей ей доли квартиры. И осталась бы пенсионерка на улице, не признай суд доверенность и заключенный от ее имени договор продажи квартиры недействительным. В судебном заседании выяснилось, что старый человек страдает психическим заболеванием и «в силу своего хронического психического состояния» не способна понимать значение своих действий и руководить ими. В силу того, что покупатели сделали в квартире ремонт, кроме того, необходимо было оплатить юридические услуги, а также государственную пошлину, была предпринята попытка взыскать возникший ущерб с нотариуса, удостоверившего «порочную» доверенность. Однако в этом требовании Ленинским районным судом города Орска пенсионерке было отказано, требуемая сумма в рамках исполнительного производства удержана из ее пенсии. Суд констатировал отсутствие доказательств, свидетельствующих о нарушении нотариусом закона при совершении действий по удостоверению доверенности, а также по отсутствию причинной связи между этими действиями и выплатой требуемых пенсионеркой сумм. Принятое районным судом решение было оставлено без изменения Оренбургским областным судом6. Вот так, в данном случае не проверена была надлежащим образом дееспособность, что составляет святую и первейшую обязанность нотариуса при совершении любого нотариального действия.
____________________
6 Текущий архив Оренбургского областного суда. Апелляционное определение от 16 сентября 2015 года по делу № 33-5819/2015.
Пожилой больной человек был вынужден рассчитываться за ущерб из своей маленькой пенсии, а нотариус-профессионал, ответственность которого застрахована, решением суда от возмещения причиненного вреда был освобожден. Остается сожалеть, что слабый пожилой человек на данном примере убедился в отсутствии всяких гарантий безопасности деятельности, носящей обязывающие название «нотариальной».
Второй пример будет основан на судебном решении, вынесенным Мирнинским районным судом в Якутии и оставленным в силе определением Верховного Суда республики Саха7. В судебном заседании было установлено, что нотариусом Мирнинского нотариального округа была удостоверена доверенность от имени А. на право управления и распоряжения всем имуществом. На основании доверенности был заключен договор продажи квартиры от имени А. Впоследствии и доверенности, и договор купли-продажи были признаны недействительными. Оказалось, что на момент удостоверения доверенности А. не было в живых. Пострадал покупатель, купивший квартиру у лица, не уполномоченного на заключение договора. Мошенник представил нотариусу не паспорт, а удостоверение личности, которое оказалось подложным, поскольку соответствующими органами не выдавалось. И опять суд отказывает в привлечении нотариуса к имущественной ответственности. «Доказательств, - гласит судебный акт - нарушения нотариусом закона при совершении нотариального действия судом не добыто, все необходимые действия ответчиком (нотариусом) были выполнены». Вот так получается, от имени человека удостоверяется доверенность, тот и знать не знает, да и к тому же умер. Юридические действия совершаются под прикрытием нотариального акта, а нотариус оказывается не причем. Ну, подумаешь, личность не установил, документы не проверил. А как же быть с необходимыми гарантиями безопасности, профессиональными возможностями для проведения проверок? Интересно, что сами нотариальные акты суды с легкостью признают недействительными. Что же касается профессиональной ответственности, то здесь этой легкости нет. Нотариусы при очевидном нарушении законодательства, в том числе, связанном с обязательной процедурой нотариального удостоверения, освобождаются от имущественной ответственности за причиненный этими действиями вред.
Третий пример будет основан на материалах судебной практики Санкт-Петербургского городского суда. При рассмотрении дела № 33-15434 в 2016 году было установлено, что нотариус нотариального округа Санкт-Петербурга удостоверила договор ипотеки на основании доверенности для обеспечения исполнения обязательств по договору займа.
______________________
7 Текущий архив Верховного Суда республики Саха (Якутия). Апелляционное определение от 18 января 2016 года по делу № 33-196/16 (33-5269/15).
Как выяснилось в судебном заседании, гражданин Ф., действуя на основании доверенности в целях обеспечения своих обязательств по договору займа, заключил договор ипотеки от имени представителя (лица, выдавшего доверенность) в отношении себя лично и в собственных интересах. Удостоверив данный договор, нотариус нарушила требования п. 3 ст. 182 ГК РФ, так как сделка была совершена представителем от имени представляемого в отношении себя лично. Таким образом, было нарушено требование, закрепленное императивной нормой кодифицированного гражданского закона. Договор ипотеки был признан недействительным. Поскольку же обеспечение обязательств в виде залога квартиры было утрачено и стало невозможно обратить взыскание на предмет залога, потерпевшая сторона (несостоявшейся залогодержатель) обратилась в суд с иском о возмещении вреда к нотариусу, удостоверившему договор ипотеки. В удовлетворении предъявленных требований судами первоначально районными, а затем и городским судом города Санкт-Петербурга истцу было отказано. Судебные инстанции указали, что «отсутствует совокупность оснований для возложения на нотариуса имущественной ответственности». Вот такой сделан однозначный вывод со ссылкой на ст. 17 Основ законодательства РФ о нотариате. Но ведь совершенно очевидно, что нотариус не только не разъяснил сторонам положение п. 3 ст. 182 ГК РФ, но и своими действиями по удостоверению договора ипотеки сам их нарушил. С очевидностью нотариусом было совершено действие «с нарушением закона». Здесь даже толковать ничего не надо, поскольку по букве закона этого делать было нельзя. Но и в этом случае, хотя договор ипотеки был признан недействительным, в имущественных требованиях о возмещении вреда к нотариусу судом было отказано.
Да, складывающуюся в последнее время судебную практику по применению ст. 17 Основ законной и справедливой, к сожалению, назвать нельзя. Хотя можно обнаружить примеры, когда суды своими решениями пытаются исправить наметившуюся негативную тенденцию. В этом отношении показательно апелляционное определение Волгоградского областного суда от 25 апреля 2014 года по делу № 33-4361/2016. В ходе судебного разбирательства по указанному делу было установлено, что в результате описки, допущенной нотариусом при выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию, гражданин К. получил хранящиеся на счете наследодателя деньги в большей сумме, чем ему было положено. В результате при обращении в банк гражданки М., ей был выдан лишь остаток вклада в значительно меньшей сумме, чем ей причиталось по закону. Нотариус с требованиями к ней о возмещении вреда была не согласна, подчеркнув, что допущенная ошибка в указании банковского счета была совершена ею не умышленно, кроме того, отсутствует причинно-следственная связь между ее действиями и причиненным истцу ущербом. В апелляционной жалобе нотариус подчеркнула, что «по делам данной категории сложилась определенная судебная практика» и Волгоградскому областному суду эту практику необходимо иметь в виду. В апелляционном определении, к чести Волгоградского областного суда, было сказано, что «сложившаяся судебная практика по делам данной категории им не принимается, поскольку иные решения в данном случае не имеют преюдициального значения». Решение о взыскании с нотариуса имущественного вреда, вынесенное Михайловским районным судом города Волгограда, апелляционной инстанцией было оставлено в силе.
Приведенный анализ действующего законодательства о гражданско-правовой ответственности нотариусов и практики его применения с очевидностью свидетельствует о том, что нормы данного института нуждаются в усовершенствовании. И определенным образцом для подражания, безусловно, является Франция, страна со сложившимися, можно сказать, вековыми традициями деятельности нотариата латинского типа.
Интересно, что судебная практика во Франции уже с XIX века склонялась в сторону «ужесточения»8 ответственности нотариусов. Как в законодательстве, так и в судебной практике этой страны все больше утверждалась идея, что нотариус обязан довести до успешного завершения порученное ему дело9. Судьи, рассматривая дела о причиненном гражданам Франции ущербе, стремились любой ценой добиться возмещения потерпевшему понесенных убытков. В практике Французских судов наметилась тенденция привлекать нотариусов к ответственности не только за допущенные нарушения, но и за неисполнение профессиональных обязанностей. Таким образом, к ответственности за нарушение добавилась «ответственность за риск». Еще в 1953 году господин Альбо, будучи заместителем прокурора, предваряя судебное заседание 22 апреля, заявил, что «совершенно необходимо, чтобы гражданин, переступающий порог нотариальной конторы, чувствовал себя в полной безопасности».
__________________
8 Пиепу Ж.Ф., Ягр Ж. Профессиональное нотариальное право. - М.: Юрист, 2001. - С. 183.
9 Пиепу Ж.Ф., Ягр Ж. Профессиональное нотариальное право. - М.: Юрист, 2001. - С. 183.
Во французских судах при рассмотрении дел с участием нотариуса красной нитью проводится идея о том, что общество рассчитывает не только на правовые знания нотариуса, но и на его опыт, а, главное, порядочность10. Во Франции возникал вопрос о возможных формах вины нотариуса при привлечении его к возмещению вреда. Судебная практика склонялась к тому, что это может быть и умысел, и грубая ошибка, и «неоправданный риск», и «несчастье по недосмотру». В результате сложилась формула, расшифровывающая виновное поведение нотариуса: «он не действовал так, как должно было поступить добросовестное и осторожное публичное лицо». Оснований нотариальной ответственности, исходя из сложившейся судебной практики во Франции очень много. Во-первых, это нарушение требований, предъявляемых к форме удостоверенного акта (акт не подписан, отсутствовали свидетели, обнаружены пустые пространства между строками, не оговорены исправления). Во-вторых, недостаточно исследованы обстоятельства при его удостоверении (не проверена информация о происхождении права собственности, не установлена добросовестность продавца, наличие обременении, в том числе в виде сервитутов, арендных отношений и т.д. и т.п.). В-третьих, не выполнены последующие юридические формальности (не приняты меры к вручению соответствующих документов, не произведена публикация сведений и др.). При этом для французских юристов совершенно очевидно, что «невозможно перечислить все случаи, когда к нотариусу может быть предъявлен иск из гражданско-правовой ответственности»11. Накопленный опыт законодательной регламентации имущественной ответственности нотариусов во Франции, а также судебную практику по делам этой категории необходимо плодотворно использовать в процессах модернизации профессионального нотариального права.
Завершая исследование проблемы, следует заключить, что институты гражданско-правовой ответственности нотариусов, как в России, так и в Республике Казахстан имеют большие потенциальные возможности для развития. И важно в этом отношении учиться друг у друга, обмениваться опытом, анализировать и исправлять ошибки, с тем, чтобы на деле обеспечить развитие такого фундаментального института профессионального нотариального права, как институт гражданско-правовой ответственности нотариусов.
___________________
10 Пиепу Ж.Ф., Ягр Ж. Профессиональное нотариальное право. - С. 183-184.
11 Пиепу Ж.Ф., Ягр Ж. Профессиональное нотариальное право. - С. 193.