Вариант № 55733
1. 1.1.1. Какие черты личности Гринева проявляются в приведённом эпизоде?
1.2.1. Какие чувства определяют общее эмоциональное звучание приведённого стихотворения Б. Ш. Окуджавы?
Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1.1.1.—1.1.2.
Очнувшись, я несколько времени не мог опомниться и не понимал, что со мною сделалось. Я лежал на кровати, в незнакомой горнице, и чувствовал большую слабость. Передо мною стоял Савельич со свечкою в руках. Кто-то бережно развивал перевязи, которыми грудь и плечо были у меня стянуты. Мало-помалу мысли мои прояснились. Я вспомнил свой поединок и догадался, что был ранен. В эту минуту скрыпнула дверь. «Что? каков?» — произнес пошепту* голос, от которого я затрепетал. «Всё в одном
положении, — отвечал Савельич со вздохом, — всё без памяти вот уже пятые сутки». Я хотел оборотиться, но не мог. «Где я? кто здесь?» — сказал я с усилием. Марья Ивановна подошла к моей кровати и наклонилась ко мне. «Что? как вы себя чувствуете?» — сказала она. «Слава Богу, — отвечал я слабым голосом. — Это вы, Марья Ивановна? скажите мне...» Я не в силах был продолжать и замолчал. Савельич ахнул. Радость изобразилась на его лице. «Опомнился! опомнился! — повторял он. — Слава тебе, владыко! Ну, батюшка Петр Андреич! напугал ты меня! легко ли? пятые сутки!..» Марья Ивановна перервала его речь. «Не говори с ним много, Савельич, — сказала она. — Он еще слаб». Она вышла и тихонько притворила дверь. Мысли мои волновались. Итак, я был в доме коменданта, Марья Ивановна входила ко мне. Я хотел сделать Савельичу некоторые вопросы, но старик замотал головою и заткнул себе уши. Я с досадою закрыл глаза и вскоре забылся сном.
Проснувшись, подозвал я Савельича и вместо его увидел перед собою Марью Ивановну; ангельский голос её меня приветствовал. Не могу выразить сладостного чувства, овладевшего мною в эту минуту. Я схватил её руку и прильнул к ней, обливая слезами умиления. Маша не отрывала её... и вдруг ее губки коснулись моей щеки, и я почувствовал их жаркий и свежий поцелуй. Огонь пробежал по мне. «Милая, добрая Марья Ивановна, — сказал я ей, — будь моею женою, согласись на мое счастие». Она опомнилась. «Ради Бога успокойтесь, — сказала она, отняв у меня свою руку. — Вы ещё в опасности: рана может открыться. Поберегите себя хоть для меня». С этим словом она ушла, оставя меня в упоении восторга. Счастие воскресило меня. Она будет моя! она меня любит! Эта мысль наполняла всё моё существование.
С той поры мне час от часу становилось лучше. Меня лечил полковой цирюльник, ибо в крепости другого лекаря не было, и, слава Богу, не умничал. Молодость и природа ускорили мое выздоровление. Все семейство коменданта за мною ухаживало. Марья Ивановна от меня не отходила. Разумеется, при первом удобном случае я принялся за прерванное объяснение, и Марья Ивановна выслушала меня терпеливее. Она безо всякого жеманства призналась мне в сердечной склонности и сказала, что её родители, конечно, рады будут её счастию. «Но подумай хорошенько, — прибавила она, — со стороны твоих родных не будет ли препятствия?»
Я задумался. В нежности матушкиной я не сомневался, но, зная нрав и образ мыслей отца, я чувствовал, что любовь моя не слишком его тронет и что он будет на неё смотреть как на блажь молодого человека. Я чистосердечно признался в том Марье Ивановне и решился, однако, писать к батюшке как можно красноречивее, прося родительского благословения. Я показал письмо Марье Ивановне, которая нашла его столь убедительным и трогательным, что не сомневалась в успехе его и предалась чувствам
нежного своего сердца со всею доверчивостию молодости и любви.
Со Швабриным я помирился в первые дни моего выздоровления. Иван Кузмич, выговаривая мне за поединок, сказал мне: «Эх, Петр Андреич! Надлежало бы мне посадить тебя под арест, да ты уж и без того наказан. А Алексей Иваныч у меня таки сидит в хлебном магазине под караулом, и шпага его под замком у Василисы Егоровны. Пускай он себе надумается да раскается». Я слишком был счастлив, чтоб хранить в сердце чувство неприязненное. Я стал просить за Швабрина, и добрый комендант, с согласия своей супруги, решился его освободить. Швабрин пришёл ко мне; он изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между нами; признался, что был кругом виноват, и просил меня забыть о прошедшем. Будучи от природы не злопамятен, я искренно простил ему и нашу ссору и рану, мною от него полученную. В клевете его видел я досаду оскорбленного самолюбия
и отвергнутой любви и великодушно извинял своего несчастного соперника.
Пошепту* – шепотом (устар.)
(А. С. Пушкин, «Капитанская дочка»)
Прочитайте приведённое ниже произведение и выполните задание 1.2.1.—1.2.2.
| *** А мы с тобой, брат, из пехоты. А летом лучше, чем зимой. С войной покончили мы счёты... Бери шинель — пошли домой. Война нас гнула и косила. Пришёл конец и ей самой. Четыре года мать без сына... Бери шинель – пошли домой. Мы все – войны шальные дети: И генерал, и рядовой. Опять весна на белом свете... Бери шинель — пошли домой… К золе и пеплу наших улиц опять, опять, товарищ мой, скворцы пропавшие вернулись... Бери шинель — пошли домой… А ты с закрытыми очами спишь под фанерною звездой. Вставай, вставай, однополчанин, бери шинель — пошли домой. Что я скажу твоим домашним? Как встану я перед вдовой? Неужто клясться днём вчерашним?.. Бери шинель — пошли домой. |
(Б. Ш. Окуджава, 1975)
2. 1.1.2. Какие художественные средства помогают раскрыть душевные переживания героев в приведённой сцене?
1.2.2. Какую роль в стихотворении играет контраст?
3. 1.1.3. Сопоставьте фрагмент из романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» с приведённым ниже фрагментом из повести А. С. Пушкина «Выстрел». В чём схожи Вулич и Сильвио?
1.2.3. Сопоставьте стихотворение А. А. Фета «Ещё весна, — как будто неземной...» с приведённым ниже стихотворением Ф. И. Тютчева «Как неожиданно и ярко...». Какие чувства и мысли сближают лирических героев этих произведений?