Оглавление
I. Введение……………………………………………………3
II. Основная часть……………………………………………..4
1.Вук Стефанович Караджич и его реформа
литературного сербского языка……………………………..4
2. Словарь Вука Караджича………………………………....7
3. Значение словаря Вука Караджича……………………...11
III. Заключение…………………………………………………15
IV. Список использованной литературы……………………………………….................16
I. Введение
Деятельность Вука Стефановича Караджича, сербского лингвиста, была сложной и многогранной. Его многочисленные труды на долгое время предопределили дальнейшее развитие многих сторон жизни сербов, хорватов и черногорцев, ведь именно он реформировал сербский литературный язык и стандартизировал сербскую кириллицу. Его достижения способствовали развитию не только сербского литературного языка, но и дальнейшим успехам в развитии науки и национальной культуры в целом. Однако не все учёные сумели по достоинству оценить деятельность Вука Караджича: многие слависты воспринимали его труды недружелюбно, а некоторые даже усматривали в его реформе стремление разобщить сербов и русских.
Цель настоящей работы: рассказать о словаре сербского литературного языка Вука Караджича и показать его значение.
Задачи, служащие достижению цели:
· изучить деятельность Вука Караджича, связанную с составлением словаря сербского литературного языка
· описать структуру и особенности словника
· раскрыть значение словаря
II. Основная часть
1. Вук Стефанович Караджич и его реформа сербского литературного языка
Вук Караджич (1787 – 1864) выдающийся филолог XIX века, создатель сербского литературного языка. Его деятельность (реформа орфографии и графики, создание словаря и грамматики сербского языка, публикация произведений народного творчества) быстро принесла ему общеевропейскую известность. Знакомство с Караджичем ценили знаменитые учёные и деятели культуры разных стран – Е. Копитар, Я. Гримм, П. Шафарик, Ф. Миклошич, И. И. Срезневский, Н. М. Карамзин, А. С. Шишков, И. Гёте, которого он посетил в 1823 году. При встрече Гёте сказал Караджичу, что с ним уже давно знаком. «Видите да ниjесте ви данас први пут у моjоj соби» - рекао му jе славни ваjмарски песник показуjући на свежањ рецензиjа о српским народним песмама»[1]. Вук Караджич получал пенсию в 100 червонцев из России, назначенную ему императором Николаем I за «пользу славянской словесности». Своим членом его почли за честь избрать различные научные общества, в том числе Московское общество любителей русской словесности, Краковское общество наук, Гёттингенское учёное общество. В 1823 году Йенский университет выдал Караджичу диплом доктора философии. В 1850 году он был избран членом-корреспондентом Берлинской академии.
Эпоха, к которой принадлежал Вук Караджич, была удивительной. Начало XIX века характеризовалось невиданным подъёмом национального сознания славянских народов, бурным процессом формирования новых литературных языков (сербского, болгарского, словацкого, украинского, белорусского и др.) и борьбой за расширение сфер их употребления. Всюду возникали жаркие споры по поводу «своего» и «чужого» в литературном языке. Одной из центральных проблем формирования и развития славянских литературных языков была проблема отношения к кирилло-мефодиевскому наследию, к языку древнейших памятников славянской письменности и к опыту создания первого литературного языка славян. Такие проблемы не только возбуждали научный интерес, но и позволяли строить теоретический фундамент для формирования литературных языков славянских народов.
Сербы в качестве литературного языка использовали церковнославянский, первый алфавит для которого с использованием букв на основе греческого языка собрали проповедники Кирилл и Мефодий. Затем литературным языком становится сербо-славянский – старо-сербский язык с многочисленными заимствованиями из греческого. А в 30-е годы, по итогам русско-турецкой войны, турки признали автономию Сербии. Впоследствии сербы стали относиться к России как к «освободительнице славян», что стало причиной появления русско-славянского языка. Так как первые школы у сербов возникли при ближайшем содействии русских учителей, приглашённых сербскими митрополитами, то и первые учебные книги были тоже русские, привезённые с собою этими учителями из России. И, следовательно, те, кто учился в то время в учебных заведениях перешли на этот новый язык. Однако во второй половине XVIII века сербы стали осознавать, что русско-славянский язык – далёк от народного языка, поэтому многие лингвисты стали стремиться к демократизации литературного языка, чтобы сделать его достаточно понятным для народа. На смену русско-славянского приходит славяно-сербский язык, представляющий собой искусственную смесь элементов церковнославянского, сербо-славянского и русского языков. Следовательно, таким языком могли пользоваться опять же только образованные части населения, поэтому проблема оставалась нерешённой. Живой народный язык в литературе не употреблялся. Многие писатели с презрением называли его языком пастухов и свинопасов. В то время как искусственный язык письменной литературы даже не имел чётко разработанной графики, орфографии и даже определенных грамматических правил. Единой сербской литературы не было, а большинство сербских литераторов не были оригинальными писателями. Их произведения в ряде случаев представляли собой переводы, переделки или же были составлены по идеям западных писателей с целью просвещения народа.
Развитие буржуазных экономических отношений, торговли, укрепление городской и сельской буржуазии нуждались в развитии просвещения, а значит – в демократизации науки, литературы и литературного языка. Народный язык стихийно сознательно уже вводился в науку и литературу. Необходимо было лишь разрушить преграду, отделявшую народ и его язык от литературы и её языка. Нужно было провести его реформу, что до Вука Караджича пытались сделать многие сербские лингвисты.
Например, в 1767 году Захарий Орфелин, сербский писатель, издал букварь с церковной и гражданской азбуками. В 1768 году он делает попытку периодического издания под заглавием «Славено-Сербский Магазин», который печатался языком, в котором было заметно некоторое стремление автора приблизиться к простому сербскому выражению. В предисловии Орфелин замечает, что время, когда писались книги исключительно на латинском языке, - прошло, и что теперь научные сочинения издаются на живых языках: это было первое заявление прав сербского языка на свою собственную литературу.
Сочинения Досифея Обрадовича, ещё одного сербского писателя, также по языку и содержанию были понятны большинству населения. Многие выражения из его книг сделались пословицами и аргументами, против которых не возражали. Именно его сочинениями начинается новое чисто народное направление сербской литературы. Досифей писал народным, простым сербским языком, однако он не порвал всех связей с славяно-сербским языком, господствовавшим в сербской литературе в то время. Однако он нанёс сильный удар славяно-сербской школе писателей, а последователи его мнения, что литература должна постоянно иметь в виду цель быть полезной для всего народа и потому пользоваться языком народным, подготовили путь реформам и деятельности Вука Караджича.
Таким образом, до Вука Караджича были попытки в сербской литературе демократизировать язык, но сербские писатели ещё не были в состоянии отрешиться от традиций предшествовавшего им периода, в котором господствовали церковно-славянский язык и словесность, отчужденная от практических интересов жизни. Итак, Вук Караджич является лишь систематизатором всех тех изменений в азбуке, которые были уже указаны многочисленными его предшественниками, говорившим о том, что русская и церковно-славянская орфографии оказываются недостаточными для выражения звуков сербского языка. Однако предшественники Вука Караджича не владели ни достаточным знанием народного языка, ни достаточною энергией, чтобы ввести в сербскую письменность новый литературный язык и намеченные ими изменения в азбуке. Вук Караджич кроме того, что обладал в высшей степени и тем и другим, находился в особенно благоприятных обстоятельствах, которые помогли ему не только положить начало в родной письменности новому литературному языку, но и создать систему сербского алфавита и орфографии. Поэтому заслуги Вука Караджича в сербской литературе нисколько не умаляются от признания того факта, что его предшественники указали все те необходимые новизны, которые он сумел систематизировать. Ведь для демократизации сербского литературного языка необходимы были более решительные действия, и Вук Караджич избрал самый оптимальный путь – путь революционных преобразований. Он смело разорвал со старой литературно-языковой традицией, со старым книжным языком и создал новый литературный язык, основанный на живой народно-разговорной речи большинства сербского населения – крестьянства.
Несмотря на то что Вук Караджич не получил школьного образования, он хорошо знал народную жизнь, её потребности, народный язык и был одарён выдающимся умом и замечательными способностями. Его сложная и многогранная деятельность быстро принесла ему общеевропейскую известность, ведь он смог вывести сербскую литературу на новый путь, сделав её доступной широким массам.
В 1814 году он издал первую грамматику. Это был первый опыт кодификации фонетических и грамматических норм языка простых сербов-крестьян, живших по сёлам, далеко от городов.
Одновременно с фонетической, грамматической и лексической кодификацией народного языка Вук Караджич реформировал сербскую графику и орфографию. В грамматике 1818 года он уже представил окончательный вариант своей азбуки, предусматривавший не только исключение из гражданской кириллицы букв, для которых не было соответствующих звуков в сербском литературном языке, но и введение новых букв (љ, њ, ћ, џ, ј). В правописании Вук Караджич провозгласил принцип «пиши, как говоришь, читай так, как написано», в соответствии с которым при написании отражаются почти все звуковые изменения в пределах одного слова.
Вук Караджич полагал, что церковнославянский и славяно-сербский язык не должны были употребляться в сербской литературе. Литературным языком должен стать народный язык, язык сельского населения.
В конечном счете, Вук Караджич пришёл к убеждению, что литературный язык должен быть общим для всех, говорящих на сербском языке, независимо от их диалектной принадлежности. Этот язык должен быть единым в лингвистическом отношении, основанным на базе (и)екавских новоштокавских восточногерцеговинских говоров, кодифицированных в трудах Вука Караджича. Поскольку новый литературный язык ориентировался прежде всего на язык крестьян, никогда не учившихся в школе, славянизмы и русизмы в нём должны были быть сведены до минимума.
Реформа Вука Караджича имела демократический характер, она соответствовала развивающимся в Сербии и Воеводине новым экономическим отношениям, интересам широких народных масс. Отмечая социальную обусловленность и направленность реформ Вука Караджича, можно сказать, что она содействовала привлечению городского и сельского населения к участию в общественных делах.
Старые (сербо-славянский и славяно-сербский) языки были привилегией образованных сословий. Чтобы овладеть этими языками, нужно было проходить специальную подготовку. В соответствии с этим и литература, и наука, развивавшиеся на этих языках, были в известной степени аристократическими и использовались привилегированными классами как одно из средств сохранения существовавших в то время общественных отношений. Главным достоинством литературного языка, предложенного Вуком Караджичем, было то, что он понятен всем слоям сербского населения. Он соответствовал общей тенденции общественной жизни сербов, развивавшейся по пути дальнейшей демократизации.
2. Словарь Вука Караджича
Вук Караджич стремился к созданию литературного языка, общего для всех сербов. Ему и его сторонникам пришлось преодолеть большие трудности в борьбе за утверждение такой концепции литературного языка.
Анализ социального состава сторонников и противников Вука Караджича (в том числе и подписчиков на его книги) наглядно раскрывает «классово-политический» характер борьбы, которая велась вокруг реформы литературного языка и письменности. Церковь настаивала на церковнославянском языке, консервативное городское население – на славяно-сербской кириллице, демократическая сербская интеллигенция во главе с Вуком Караджичем боролась за литературный язык на народной основе и за новую кириллицу.
Реформаторская деятельность Вука Караджича встретила ожесточённое сопротивление не только сербской иерархии, возглавляемой митрополитом С. Стратимировичем, но и других консервативных округов сербского общества (славяно-сербских писателей и филологов, князя Милоша и окружавших его чиновников, образованных горожан и т.п.). В то же время она получила одобрение и признание многих зарубежных ученых. Так Вука Караджича избирают членом московского Общества любителей российской словесности, членом Географического общества в Петербурге, членом различных научных обществ в Одессе, Кракове, Геттингене, членом ряда академий и т.д.
Вука Караджича справедливо называют преобразователем или реформатором сербской письменности и литературного языка, основоположником современного сербского литературного языка, сербской литературы и культуры.
Однако победе всех новшеств Вука Караджича помогли и его дружеские связи с лучшим славистом того времени, Ернеем Копитаром, и такими славянскими и немецкими учёными, как П. Шафарик, И. И. Срезневский, Я. Гримм и другие. Знакомство Вука Караджича с Копитаром, сильно повлиявшем на сельского юношу-самоучку и его деятельность, произошло в 1814 году в Вене, когда Копитар был тогда цензором австрийских изданий на славянских языках. У Копитара также была составлена программа для проведения реформы всех славянских языков, которю и начал осуществлять Вук Караджич. Эту программу условно можно разделить на три этапа:
· записывание фольклора как образца народного языка
· составление грамматики на основе народного языка
· создание словаря
Следуя плану, составленному Копитаром, Вук Караджич создаёт один из самых его значительных трудов – словарь сербского литературного языка.
Словарь Вука Караджича - книга, содержащая не только сербские слова с их значением и объяснениями, но и драгоценные сведения географического и этнографического характера. Она вышла в свет под заглавием «Српски pjeчник истумачен њемачким и латинским pиjeчима» в 1818 году. Словарь содержал 26270 слов. Это был опыт нового литературного языка сербов на народной основе.
Словарь Вука Караджича содержит немало развёрнутых описательных статей. Он стал своеобразной энциклопедией языка и культуры народа Предисловие к своему словарю Караджич начал вызывающим заявлением: «Вот уже около тысячи лет сербы имеют свои буквы и письмо, но до сегодняшнего дня ни в одной книге нет их настоящего языка!»[2]. По его замыслу, словарь должен был явиться (и действительно стал) отражением естественной, подлинной речи сербского народа, образец нового литературного языка.
К Словарю была приложена и краткая грамматика, представляющая как бы второе издание его первой грамматики «Писменицы», изданной в 1815 году. Но к 1818 году она была переработана и изменена к лучшему (фактически написана заново), более полная и более совершенная в научном отношении. Она была переведена на немецкий язык и снабжена предисловием, написанным самим Я. Гриммом: «Wuk’s Stephanowitsch kleine Serbische Grammatik» (Лейпциг и Берлин,1824).
Сербский словарь и грамматика были напечатаны новой графикой. Эта новая азбука содержала необычные для традиционной кириллицы буквы (Ћћ, Ђђ, Њњ, Љљ и Џџ) и латинскую j, необходимые для передачи специфических звуков сербского языка (зато в алфавите отсутствовали ё, й, щ, ъ, ы, ь, э, ю, я – которые не отражали звуки сербского языка). Интересно, что буква ћ (джерв) была заимствована из боснийского извода кириллицы, џ – из старорумынской азбуки, а ђ придумал Лукиан Мушицкий.
С целью изучения языка и собирания материалов для словаря, Вук Караджич путешествовал по Сербии, Срему, Воеводине, Южной Венгрии, Черногории, везде записывая народную речь. От одного священника он получил список в 4000 сербских слов. Караджич побывал и в Боснии и Герцеговине, прислушиваясь к сербскому фольклору, записывая народные песни, особенно те, что касались битвы на Косовом поле. По возвращении в Вену Караджич принялся за составление словаря. По его замыслу, словарь должен был быть истолкован латинским и немецким языками, так как в то время это были языки науки. Латинский Караджич не знал, зато достаточно хорошо владел немецким. В итоге, работа шла в таком порядке: Караджич записывал на лоскутках бумаги слова и объяснял смысл и их употребление Копитару, который помогал ему перевести слова на латинский и немецкий языки. Были и некоторые слова, не имевшие эквивалентов в латинском и немецком языках - названия некоторых предметов, обычаев, поэтому Караджич приводил (по-сербски) пояснительные примеры, или, где было нужно, описания какого-либо предмета, обычая и т. д.
В следующие годы Караджич путешествовал по южно-славянским землям: в 1834 году он совершил свое первое путешествие по Адриатическому приморью, побывал в Боке Которской, Дубровнике и жил некоторое время в Черногории; в 1837 г. путешествовал по Венгрии, Славонии и Хорватии; в 1839 г. снова посетил Славонию и Далмацию; в 1839 г. еще раз съездил в Сербию, в 1841 г. путешествовал по Далмации, Черногории, Хорватии, Славонии и Сербии. Все эти поездки доставили Караджичу всесторонние знания сербского языка и быта, которыми он воспользовался для второго издания словаря в 1852 году. Надо отметить, что объём словаря увеличился почти вдвое. В этот словарь уже было включено 47427 слов. Примечательно и то, что в первом издании не было слов на букву «х», так как Вук Караджич не находил в языке соответствующего ему звука. Однако посетив Черногорию и Далмацию, Вук Караджич переменил мнение, убедившись, что и в сербском языке существует звук «х». И с этих пор он вновь принял «х» в число знаков сербской азбуки, употребляя его там, где того требовала этимология. И, соответственно, во втором издании словаря уже присутствуют слова на букву «х». По оценке И.В. Ягича, «словарь Вука был в славянской науке явлением единственным»[3].
Вук Стефанович Караджич издал свой словарь сербского языка в венской типографии конгрегации Мхитаристов (армянского католического монашеского ордена). В Австро-Венгрии только одна типография в Будиме имела разрешение печатать книги на сербском языке, но по требованию митрополита Стратимировича, в ней было запрещено печатать правописанием, отличающимся от принятого. Тогда Вук и Копитар обратились в типографию Мхитаристов, которые имели разрешение печатать книги на всех восточных языках. Копитару удалось убедить власти, что сербский язык – восточный, и словарь был напечатан в декабре 1818 года. Это была первая в истории сербская книга с новой орфографией, на народном языке.
Словарь Вука Караджича достоверно отражает начальную стадию формирования норм современного сербского литературного языка. Оба издания настолько отличаются по объему и приемам описания, что некоторые исследователи склонны видеть в них разные словари, фиксирующие различные ступени кодификационного процесса.
Как только Вук Караджич отпечатал свой словарь в Вене, прежде всего, он доставил десятки экземпляров в Петербург. Первому свой труд он принес известному слависту Петру Кеппену, тогда ещё молодому, но широко образованному деятельному собирателю библиографических сведений о русских писателях XVII и XVIII веков, одному из учредителей Вольного общества любителей российской словесности. И сразу завязалась между ними дружба. Кеппен восхищался не только лексическим богатством, заключёнными в Словаре, он высоко оценил и обширный этнографический материал, свободно вводимый Караджичем в словарь – описание обычаев, нравов, собрание поверий и преданий своего народа.
В «Благонамеренном» (российском журнале, издававшемся Александром Измайловым в 1818—1826 годах) Кеппен поместил статью о сербском госте и его Словаре, после чего Сербский словарь быстро разобрали русские писатели и ученые. Экземпляров оказалось мало, если учесть, что в Петербурге, а затем и в Москве охотников получить словарь оказалось гораздо больше. Надо упомянуть и тот факт, что у Пушкина тоже появился экземпляр Сербского словаря.
Сейчас возникает вопрос о том, встречались ли Пушкин А. С. и Вук Караджич в Петербурге. Однако если их знакомство и не состоялось лично, Пушкин просто не мог не знать о приезде Караджича в Россию, о круге его интересов, печатных трудах. Свидетельство тому – один из нескольких десятков экземпляров Словаря, привезенного Вуком из Вены, - в личной библиотеке Пушкина. Знаменитый Сербский словарь и сейчас хранится в мемориальной Пушкинской библиотеке, в Институте русской литературы, и о том, что Пушкин словарём пользовался, работал с ним, а не держал в качестве книжного раритета, свидетельствуют закладки между многими страницами[4]. Своей рукой Пушкин А. С. отметил текст, относящийся к городу Цетинье, где в то время жил Пётр Негош (черногорский государственный деятель и поэт).
Между прочим, славянская тема в творчестве Александра Пушкина ещё ждёт своего будущего исследователя. В такой работе отдельной главой мог бы стать интерес поэта к словарным и филологическим публикациям серба Вука Караджича.
Надо отметить и то, что за свой труд Вук Караджич был награжден серебряной медалью Российской Академии.
Заслугой Вука Караджича и отличительной особенностью его словаря можно считать развёрнутое изложение материала. Например, рассмотрим пояснение к слову «вук», то есть волк. Случилось так, что название хищника стало одним из распространённых в Сербии мужских имен. Вук Караджич и пояснил в словаре своём: имя это принято давать в семье, где дети умирают во младенчестве, а значит, есть подозрение, что их изводят колдуньи-вештицы, потому и ему дали такое имя. Ведь он был шестым по счёту ребенком в семье, и все, что родились до него, умерли маленькими. Но если кого Вуком назвали, то ведьмы, по народному поверью, боятся его тронуть.
Или рассмотрим, например, слово «вукодлак», т.е. вампир. Вук Караджич объясняет его так: вукодлак – человек, в которого (по народным рассказам) через 40 дней после смерти вселяется дьявольский дух. Потом вукодлак встаёт по ночам из гроба и входит в дома людей и пьёт их кровь и т.д.
3. Значение Словаря Вука Караджича
Историки сербской литературы рассматривают Вука Караджича, как явление исключительное, как деятеля вполне оригинального. Чувствуя патриотическую гордость, сербские ученые боятся уменьшить славу и значение этого замечательного преобразователя сербского литературного языка и сербской азбуки, признанием того факта, что предшественники Вука Караджича наметили уже путь для всех его нововведений и что многие его положения и аргументы, которыми он защищал своё дело от своих противников, были им заимствованы у предшествовавших ему сербских писателей. А само влияние Копитара и его участие в реформаторской деятельности Вука Караджича ещё далеко недостаточно оценено. В противниках Вука Караджича историки сербской литературы видят людей без всяких знаний, даже без способности понимания, безрассудных консерваторов, которые видали лишь ересь в букве j, введенный Караджичем в сербскую азбуку, и которые сами не понимали тех оснований, на коих они защищали старое правописание и язык сербской книги. Но если победа, как естественно было ожидать, осталась за новыми началами национальной сербской словесности, так блестяще защищаемой Вуком Караджичем во время возрождения сербской государственной жизни, то нельзя не признать, что эта победа досталась дорогою ценою: она уединила сербов и их литературу в среде восточного славянства, не дав им взамен опоры в западном славянстве, и без того разделенном на многие мелкие единицы, на что именно и указывали некоторые из противников Вука Караджича.
Заслуга Вука Караджича состоит в том, что он создал сербскую национальную литературу, с одной стороны сделав сербский народный язык книжным и очистив его от всех чужих, неживых элементов, с другой стороны определив единообразие в самом правописании до сих пор зависевшем почти исключительно от желания писавшего. Провозгласив лишь два правила: пиши, как говоришь и читай, как написано.
Караджич не мог создать только сербский литературный язык, - он должен быть выработать и подходящее правописание, которое, однако, давало бы возможность держаться этого правила для правильной речи. Поэтому орфографическая реформа Вука Караджича тесно связана с возведением живого сербского языка на уровень языка литературы. Караджичу предстояло сделать выбор между сербскими говорами, и вначале он выбрал для словаря сербского литературного языка восточный говор, но очень скоро заменил его южным или герцеговинским. Для решения вопроса о том, какое из сербских наречий более удобно, как литературное, Караджич сначала руководствовался чисто личными соображениями. Издавая словарь, Караджич замечает, что он составил эту книгу на герцеговинском наречии, во- первых, потому что так говорится на его родине, во-вторых, чтобы видели австрийские сербы, как говорят Сербы в Герцеговине. Деление сербских говоров на три вида: Герцеговинский, Ресавский и Сремский Караджич вообще не менял, но впоследствии переименовал эти говоры на: южный, западный и восточный. Этот его выбор, однако, не решил вопроса, и большинство сербских писателей настоящего времени пишут восточным говором.
Принцип Караджича, что язык народный должен быть литературным, как вытекающий из природы вещей, конечно, одержал верх. Но в этом у Караджича было много противников, из которых многие находили крайности в стремлениях Вука и указывали, что он лишает язык почвы для правильного развития. Караджич, в предисловии к первому изданию своего словаря, уже спешил оградить себя от обвинений в неуважении к славянскому языку. Он говорил, что отделение сербского и славянского лишь возвышает язык. Уже в 1821 году в своём письме к Врушичу он разъясняет, что сербо-славянский и русско-славянский языки старых книг далеко не одно и то же, что, конечно, было новинкою для сербских писателей того времени, которым представлялся язык русских церковных книг – настоящим славянским, и даже ветхо-сербским. Но победить господствовавшее предубеждение против введения народного сербского языка в книгу и мнение, что славянский и сербский язык одно и то же, было не так легко.
Вук Караджич действительно убедился, что не так-то легко разорвать связи с историческими преданиями языка и литературы. Но в то же время он требует строго соблюдать границу между сербским и церковно-славянским языками. Сам он очень часто останавливается над формой того или другого слова и указывает, какова она в славянском и сербском языке.
Таким образом, вопрос о выборе языка для литературы постепенно решался в пользу языка, провозглашённого Вуком Караджичем. Вук Караджич смог убедить большинство писателей, и число защитников его реформы постоянно увеличивалось.
Так язык сербского народа, живой язык, стал общепринятым в сербской литературе. Сначала запреты и ограничения прав орфографии ВукаКараджича в Сербии оказывали некоторую поддержку защитникам старого правописания и прежнего литературного языка, но с уничтожением правительственной опеки и прежний литературный язык, и старое правописание потеряли всякое значение.
До Вука Караджича сербская орфография часто отступала от правил русской и славянской, сербские писатели вводили в неё различные изменения, и степень их отступления от русского правописания обыкновенно могла определиться степенью их знакомства с русским и церковно-славянским языком. Караджич имел много предшественников в орфографическом новаторстве, но ни один из них не умел так строго и систематично провести новые начала правописания. Однако это новаторство Вука Караджича, или, правильнее, система в новаторстве и возбудила бурю против Вука Караджича в сербской литературе. Если одни враждебно отнеслись к его реформе вследствие опасений обособить сербскую литературу и подозрительности, воспитанной австрийской политикой у православных сербов постоянными её стараниями совратить их в католичество, то другие просто завидоввали успехам Караджича.
Систематически прилагая правило: «пиши, как говоришь» к сербской орфографии, Вук Караджич исключил всякое удвоение согласных и допустил выражать на письме все фазисы их употребления: переходы средних в тонкие перед тонкими и наоборот нашли своё полное применение в сербской орфографии. Эта свобода в правописании логически вытекала из сущности фонетической системы орфографии.
Создавая литературный язык на основе языка народа, Вук Караджич фактически подарил сербскому народу то, что искони составляло его богатство. Учёный, известный во всей Европе, человек, возвративший народу его язык, патриотический деятель - таким он останется в памяти поколений.
Деятельность Вука Караджича, как собирателя и издателя народных произведений, оказала и до сих пор оказывает сильное и благотворное влияние на развитие сербской литературы. Многочисленные продолжатели Вука Караджича обогатили сербскую литературу сборниками произведений устной словесности из разных местностей, населённых сербским народом. Сербская литература в результате сделалась народной.
По-прежнему основу литературного сербского языка на современном этапе составляет язык Вука Караджича. Принципы, разработанные им, продолжают способствовать развитию литературного языка, идущее по пути осуществления тех основных объективных тенденций, которые в своё время гениально уловил Вук Караджич и реализации которых способствовал всей своей реформаторской деятельностью.
Тексты, кодифицированные Вуком Караджичем, как и его грамматические и лексикографические труды, до сих пор остаются образцами, по которым современные лингвисты, филологи и мастера слова выверяют правильность своих представлений о грамматических нормах современного сербского литературного языка, правильность словоупотребления. Словарь сербского литературного языка продолжает быть для писателей источником вдохновения и обогащения словарного состава и выразительных средств языка.
Словарь Вука Караджича до сих пор занимает особое место в его деятельности. Он является лучшим образцом практического использования сербского литературного языка и он же сыграл решающую роль в борьбе Вука Караджича за победу его реформы.
Словарь Вука Караджича определил материальное богатство сербского языка, а грамматика, приложенная к первому изданию Словаря, положила начало изучению сербского живого языка.
III. Заключение
Надо сказать, что на родине в Сербии не смогли по достоинству оценить труд Вука Караджича. В мире же он получил полное признание и похвалы от известных учёных-славистов. И сейчас никто не может поставить под сомнение тот факт, что Словарь сербского языка на долгое время предопределил дальнейшее развитие литературного языка сербов, хорватов и черногорцев. Многие русские ученые, филологи и историки знали и ценили труды Караджича и его словарь, способствовали их распространению. Например, И. И. Срезневский учился сербскому языку, помогая Вуку готовить второе издание. Надо отметить и то, что Вук Караджич получал пенсию в 100 червонцев из России, назначенную ему императором Николаем I за «пользу славянской словесности». Своим членом его почли за честь избрать различные научные общества, в том числе Московское общество любителей русской словесности, Краковское общество наук, Гёттингенское учёное общество и многие другие, а также за свой труд Вук Караджич был награжден серебряной медалью Российской Академии. Позднее когда появилось второе издание словаря в 1852 году более богатое и совершенное – оно сразу стало библией сербских филологов. Словарь Вука Караджича до сих пор не потерял своего значения и по-прежнему используется в исследованиях и лексикографических работах славистами и лексикографами.
IV. Список информационных источников
1. Гудков В. П. Славистика. Сербистика: сборник статей. М., 1999. С. 16 – 24.
2. Дмитриев П. А., Сафронов Г. И. Вук Стефанович Караджич и его реформа сербохорватского/хорватосербского литературного языка. Л., 1984. С. 27 – 39.
3. Дмитриев П. А., Сафронов Г. И. Сербия и Россия. СПб, 1997. С. 12 – 13.
4. Добрашиновић Г. Вук Караџић//Вук Стеф. Караџић. Изабрана дела. Београд, 1960. С. 11.
5. Караџић В. С. Српски pjeчник истумачен њемачким и латинским pиjeчима. Беч, 1818. С. 3, 88 – 89.
6. Кулаковский П. А. Вук Караджич. Его деятельность и значение в сербской литературе. М., 2005. С.24 – 32.
7. Лощиц Ю. М. По следам Георгия Чёрного. М., 2003. С. 8.
8. Ягич И. В. История Славянской филологии. Спб, 1910. С. 378
[1] Добрашиновић Г. Вук Караџић//Вук Стеф. Караџић. Изабрана дела. Београд, 1960. С. 11.
[2] Караџић В. С. Српски pjeчник истумачен њемачким и латинским pиjeчима. Беч, 1818. С. 3.
[3] Ягич И. В. История Славянской филологии. Спб, 1910. С. 378.
[4] Лощиц Ю. М. По следам Георгия Чёрного. М., 2003. С. 8.