НЕМЕЗИДА
Пьеса в одном действии Действующие лица:РОБЕРТ, режиссёр в театральном ВУЗе, 40 летЕВА, его жена, преподаватель в том же ВУЗе, 25 летНАСТЯ, хозяйка квартиры, бывшая студентка Роберта, актриса, 22 годаИЛЬЯ, однокурсник Насти, 23 года
Занавес поднимается. Перед нами маленькая светлая студия в розово-голубых тонах. Стены оклеены обоями с цветами. Подоконник украшает букет из сухих жёлтых роз, перевязанный красной атласной лентой. На подоконнике и по всей комнате много мягких игрушек – разные плюшевые звери, мишки, зайчики. Занавески в каких-то нелепых бабочках из розового шёлка и органзы. У стены – холодильник, на котором пристроился большой плюшевый медведь. Напротив – шкаф с посудой и электрическая плита. На столике у плиты графин с водой и пустой стакан. Направо дверь в ванную. В прихожей вешалка для одежды и небольшое зеркало. Трое молодых людей заходят в комнату. Это Ева – миниатюрная брюнетка в строгом брючном костюме, её сопровождает Илья – спортивного телосложения парень, одетый по-простому: в светло-серой футболке и джинсах. Следом за ними входит и хозяйка квартиры – Настя. Она в длинном чёрном платье, подчёркивающем её стройную фигуру.
ЕВА (осматриваясь, с лёгкой неприязнью в голосе). Настя, тебе серьёзно нравится такая мимимишная обстановка?
НАСТЯ.Да, Евангелина Сергеевна. А что в этом такого?
ЕВА (пожимая плечами). Да так, ничего. Просто интересно. Ты снимаешь эту квартиру?
Отдёргивает занавески, впуская в комнату яркий солнечный свет.
НАСТЯ. Нет, это подарок родителей.
ИЛЬЯ. Хорошие у тебя родители.
НАСТЯ. Почему?
ИЛЬЯ. Ну раз такие подарки делают. Мои вот не могут себе этого позволить.
НАСТЯ. Евангелина Сергеевна, Илья, хотите чаю?
ИЛЬЯ. Нет, спасибо.
ЕВА. А я не откажусь.
Садится за стол, Илья – напротив.
НАСТЯ (готовит чай). Вам с сахаром?
ЕВА. Я пью без сахара. И перестань, пожалуйста, выкать. Я ненамного старше тебя.
НАСТЯ. Евангелина Сергеевна, всё-таки вы мой преподаватель…
ЕВА. Что за ерунда. Во-первых, ты уже год как закончила институт, а во-вторых, я считаю, что как-то глупо обращаться друг к другу на «вы» в домашней обстановке.
НАСТЯ. Хорошо, я постараюсь исправиться. (Ставит перед Евой чашку с чаем.) К сожалению, у меня ничего нет к чаю.
ЕВА. Ничего страшного, я на диете. (Пробует.) Вкусно, спасибо большое. Теперь что касается пьесы… (Перелистывая текст.) Скажи, пожалуйста, для чего ты хочешь поставить этот спектакль?
НАСТЯ. Кажется, я говорила об этом, разве нет? Мне давно хотелось создать свой театр и эта пьеса будет первой постановкой.
ИЛЬЯ. Уже нашла спонсора?
НАСТЯ. Да.
ЕВА. Это хорошо. Но почему именно Карвер? И почему ты пригласила участвовать меня? Я понимаю Илья. Он ведь твой однокурсник, вы друг друга хорошо знаете.
НАСТЯ. Вас я тоже хорошо знаю.
ЕВА (поправляя её). Не вас, а тебя. Мы же договорились.
НАСТЯ. Прости, совсем забыла.
ИЛЬЯ. Давайте-ка начнём, а то третий час уже.
НАСТЯ. Ты куда-то торопишься?
ИЛЬЯ. Мне просто не хочется терять время.
ЕВА. А мы так и будем репетировать втроём? Насколько я помню там четыре персонажа. Ты позвала кого-то ещё? НАСТЯ. Нет, я убрала четвёртого героя, вот и всё. Мэл у нас Илья, я – Лора, а ты – Терри. И сейчас как раз твой монолог.ЕВА (читает). «Он меня избил как-то ночью. Таскал по гостиной за щиколотки. Всё повторял: "Я тебя люблю, люблю тебя, суку." Всё таскал и таскал по гостиной. У меня голова стукалась обо всё». (Замолкает, затем передёргивается от отвращения.) Бред какой-то! Не понимаю, как этого изверга можно было любить! Он же издевался над ней, причинял боль. Либо героиня чокнутая дура, либо самая настоящая мазохистка, чтобы получать удовольствие от такого обращения. Где во всём этом смысл?
НАСТЯ (подхватывает). «Но кто вообще может рассудить чужие обстоятельства?»
ИЛЬЯ. Ну ты, Настька, даёшь! Чё, наизусть всю пьесу выучила?
НАСТЯ (с улыбкой). Это же слова Лоры, моей героини, так что ничего удивительного. (Встаёт, смотрит в окно.) Кстати о чужих обстоятельствах. В доме напротив можно проследить за людьми, которые там живут. Но иногда мне кажется, что они следят за мной. (Задёргивает занавески. Солнечный свет исчезает и в комнате становится темнее.) Если будет совсем темно, можно включить свет. (Возвращается к столу.)
ЕВА. Я начну сначала. (Читает.) «Он меня избил как-то ночью. Таскал по гостиной за щиколотки. Всё повторял: "Я тебя люблю, люблю тебя, суку." Всё таскал и таскал по гостиной. У меня голова стукалась обо всё. Куда вы денете такую любовь? » (Смотрит на Илью. Пауза.) Илья, не спи! Я дала тебе реплику.
ИЛЬЯ. А? Что? Извини, заслушался. (Читает.) «Не говори глупостей. Это не любовь, сама понимаешь. Не знаю, как там это называется, но уж никак не любовь».
ЕВА. «Говори ты, что хочешь, но я знаю, что это любовь. Конечно, он иногда поступал бредово. Пускай так. Но меня он любил. По-своему, может быть, но любил меня». (Категорично.) Я не согласна с Терри. Этот кретин не мог её любить. Ели бы он любил её по-настоящему, то не избивал до полусмерти.
НАСТЯ. Твоя героиня другого мнения.
ЕВА. Я знаю. Поэтому и хочу разобраться.
ИЛЬЯ. Мы продолжаем или как?
ЕВА. Да.
ИЛЬЯ. «Он грозился меня убить. Ты особа романтическая, из тех, у кого кредо: "Бьёт - значит, любит". Я говорю, что любовь должна быть абсолютом. Любовь, про которую я говорю, - это когда не пытаешься убивать людей».
НАСТЯ. «Я ничего не знаю ни про Эда, ни про обстоятельства. Но кто вообще может рассудить чужие обстоятельства?»
ЕВА. «Когда я ушла, он выпил крысиный яд. Его отвезли в больницу, в Санта-Фе. Мы там тогда жили, миль десять оттуда. Его спасли. Но у него какая-то дрянь случилась с дёснами. После этого у него зубы торчали, как клыки».
ИЛЬЯ. «Теперь он уже вне игры. Умер».
НАСТЯ. Да, теперь Роберт Александрович вне игры. Умер.
Молчание.
ЕВА (потрясённо). При чём здесь Роберт?
НАСТЯ. Он и есть четвёртый актёр в этом спектакле. Лучше него с этой ролью никто бы не справился. Но его с нами нет. Поэтому я и убрала четвёртого персонажа.
ЕВА (Илье). Налей мне воды.
ИЛЬЯ (с тревогой). Всё в порядке?
ЕВА. Да.
Илья встаёт и наливает из графина воду.
ЕВА. Спасибо. (Берёт у Ильи стакан, пьёт.)
НАСТЯ. Можем сделать небольшой перерыв.
ЕВА. Не надо. Давайте продолжим. Так… (Ищет в тексте.) На чём я остановилась? Да, вот это место. (Читает.) « Всё зашло дальше. Он выстрелил себе в рот в своей комнате. Кто-то услышал выстрел, сказал управляющему. Пришли с отмычкой, увидели, что произошло, и вызвали "скорую". Мэл как раз был на работе, когда его привезли, живого, но без сознания. Он прожил три дня. Голова у него распухла вдвое против нормальных размеров. Ничего подобного я в жизни не видела и, надеюсь, не увижу. Я была в палате, когда он умер. Он так и не пришёл в себя. Но я с ним сидела. У него больше никого не было».
НАСТЯ. Кроме той единственной женщины, которую он любил.
ЕВА. Здесь нет таких слов.
НАСТЯ (улыбнувшись). Это импровизация. (Илье.) Прочти, пожалуйста, монолог Мэла о любви.
ИЛЬЯ. Окей, понял. (Некоторое время ищет, затем читает.) « Что любой из нас на самом деле знает о любви? Мне кажется, мы в любви новички. Мы говорим, что любим друг друга, - так и есть, не сомневаюсь. Вы знаете, о какой любви я сейчас говорю. Физическая любовь, этот импульс, который тебя толкает к конкретному человеку, так же и любовь к тому, что он или она существуют как данность, по сути. Плотская любовь и, ну, сентиментальная, скажем, любовь, будничное небезразличие к другому. Но иногда мне трудно принять тот факт, что, должно быть, я любил и первую жену. Так что я, наверно, похож на Терри в этом смысле. На Терри с Эдом. Было время, я думал, что люблю первую жену больше жизни. Но теперь ненавижу всеми фибрами. Как это объяснишь? Куда та любовь девалась? Теперь взять Эда. Он так любил Терри, что пытался её убить и в конце концов убил себя. Мы с Терри вместе пять лет, из них четыре женаты. И ужас в том, что если с одним из нас что-то случится, другой человек погорюет малость, знаете, а потом выжившая сторона очухается и снова полюбит, заведёт себе кого-нибудь другого достаточно скоро. Всё это, вся эта любовь, о которой мы говорим, останется только воспоминанием. Может, и воспоминаний не останется». (С облегчением выдыхает.) Ни хрена себе монолог! Прямо скажем целое моноложище! Да я такое сто лет учить буду! У меня память не то, что у Настьки.
ЕВА. Илюша, ты себя явно недооцениваешь. (Задумчиво.) Скажите-ка мне вот что: какой смысл в любви, если она проходит?
НАСТЯ. А в жизни, ведь она тоже проходит? (После паузы.) Я как-то пошла в магазин, купила там бананы и только возле дома вспомнила, что оставила их на кассе. Это знак, решила я, значит, возвращаясь за бананами, я встречу его, ведь как раз в это время он обычно шёл с работы. Но я прошла туда и обратно зря. Я не встретила Роберта Александровича. Получается, в том, что я забыла бананы, не было никакого смысла. Наша жизнь бессмысленна.
ЕВА (медленно). Кажется, я начинаю понимать… НАСТЯ (продолжает). Жила-была маленькая девочка, которая мечтала о прекрасном принце, о такой вот чистой созидательной любви, которая описана в этом рассказе, когда Мэл говорит о двух стариках, которые прожили в любви и согласии всю жизнь. Она не хотела никому мстить или разбивать чью-то семью, она просто хотела счастья. Но вот девочка выросла и ей встретился прекрасный принц, тот самый, о котором она мечтала. Только, увы, этот прекрасный принц был занят. ЕВА. Теперь я понимаю, почему Роберт постоянно брал тебя в свои постановки. А ведь я догадывалась, что у него есть любовница, только не знала, кто именно.НАСТЯ. Теперь ты знаешь.
ЕВА. Какая ты тварь! Стерва!
Набрасывается на неё.
НАСТЯ (взвизгивает). Аааа!
Дерутся друг с другом. Илья пытается их разнять.
ИЛЬЯ. Хватит уже! Сколько можно?
ЕВА (запыхавшись, Насте). Ты и Роберт… всё это время вы были вместе?
НАСТЯ (отдышавшись). Если бы! Он бы проводил со мной гораздо больше времени, если бы не боялся тебя. Ты всегда стояла у нас на пути.ЕВА. Неправда! Роберт был свободен.
НАСТЯ. Как же, свободен! Он был женат на тебе. (С ненавистью смотрит на Еву.) Ты его никогда не любила, просто использовала в своих корыстных целях. Думаешь, я ничего не знаю? Тебя интересовали его деньги и больше ничего. А я… я любила его только за то, что он есть.
ЕВА. Заткнись! Кто ты вообще такая?
НАСТЯ. Кто я такая? Я его любимая женщина!
ИЛЬЯ. Так вот для чего ты устроила этот спектакль…
НАСТЯ. Да. Пьеса была отличным предлогом. Ведь если бы я сказала, что хочу разобраться в том, что случилось, вряд ли бы вы явились сюда.
ИЛЬЯ. Не ты одна об этом беспокоишься. Завели уголовное дело.
ЕВА. Потому что я настояла. Роберт умер от остановки сердца, хотя был здоров и не пил тех таблеток, которые нашли у него в крови вместе с алкоголем.
НАСТЯ (уверенно). Это не было самоубийством. Роберт Александрович не из тех, кто способен покончить с собой. Кто-то помог ему умереть.
ЕВА. Мне тяжело об этом вспоминать…
НАСТЯ. Тяжело, но придётся. Я скажу всё, что думаю по этому поводу, всё!
ИЛЬЯ. Э-э-э, остановись, хватит! Ты и так сказала много лишнего.
ЕВА (Илье). Нет, пусть говорит! Я хочу наконец разобраться в этом чёртовом деле!
ИЛЬЯ. А ну вас! Я – курить. (Решительно направляется к двери.)
НАСТЯ. Илья, останься! Я хочу правосудия.
ИЛЬЯ. О, супер! А я тут при чём?
НАСТЯ. Не понимаешь? Ты нужен мне, как свидетель. И сейчас твоя задача забыть о чувствах к этой (указывает на Еву), забыть о том, что между вами было или пока не было, мне всё равно.
ИЛЬЯ. Ты слишком драматизируешь. Ты всегда всё преувеличиваешь.
ЕВА. Илья, я прошу тебя остаться. Пожалуйста!
Некоторое время Ева и Илья смотрят друг на друга, после чего Илья возвращается и садится на прежнее место. Настя остаётся стоять.
НАСТЯ. Спасибо, что остался.
ИЛЬЯ. Я остался по просьбе другого человека.
НАСТЯ. Это не имеет значения. (Пауза.) Я знаю, кто виновник его смерти, кто его убийца.
ИЛЬЯ. Это любопытно.
ЕВА. Откуда тебе знать!
НАСТЯ (оборачиваясь к ней). Это ты!
ЕВА. Ты о чём? Что ты несёшь?!
НАСТЯ. Мы обе любили его и боролись за него. Только ты хотела, чтобы он не достался никому кроме тебя. Поэтому ты и убила Роберта Александровича, когда он собрался уходить ко мне. Потому что не могла отпустить.
ЕВА. Ты в своём уме? Куда он собирался уходить? Роберт ни о чём таком не говорил.
НАСТЯ (с вызовом). А о нашем ребёнке он тебе тоже ничего не говорил?
ЕВА. О ребёнке? И когда он только успел…
НАСТЯ (перебивая). Только не говори, что слышишь об этом впервые.
ЕВА. Представь себе!
Молчание.
НАСТЯ (растерянно). Как же так? Он обещал, что всё тебе расскажет. Выходит, он мне солгал.
ЕВА. Как видишь, он врал не только мне. (Достаёт из сумочки сигарету, закуривает.) На молоденьких его потянуло, меня ему, значит, было мало! Я ведь тоже у него на курсе училась. Он, когда со своей первой женой развёлся, на меня глаз положил, а я дура повелась. Сейчас оказывается, он ещё тебе мозги запудрил. Теперь вот расхлёбывай.
ИЛЬЯ. Я хочу выпить. (Насте.) У тебя есть что-нибудь выпить? Покрепче.
(Не дожидаясь ответа, подходит к холодильнику, открывает его, достаёт оттуда бутылку вина.) О, и штопор не нужен! Открыта! Кто-нибудь ещё пить будет?
Ева и Настя молчат.
Не хотите, как хотите. А я выпью. Помяну... (Пьёт из бутылки.) Хорошее вино, крепкое. Вы точно не будете?
Ева отрицательно качает головой, Настя стоит, не двигаясь.
ЕВА. Если бы всё было как ты говоришь, если бы я сама решила убить Роберта, то это была бы не любовь, а какое-то безумие.
НАСТЯ. А любовь и есть безумие. Это болезнь, помешательство. Я любила его сильнее, чем ты, сильнее всех на свете. «Это мой мужчина!» - сказала я себе, как только его увидела. Он мой. И ничей больше. Именно поэтому я и ненавижу тебя, Ева! Изо всех сил ненавижу! Так ненавижу, что готова убить!
Бросается к ней, намереваясь задушить. Дерутся.
ИЛЬЯ (вскрикивает). Ох!
Держится за сердце. Настя и Ева замолкают, испуганно наблюдают за ним.
ИЛЬЯ (с трудом). Мне плохо… очень… дышать… не могу. Сердце!
НАСТЯ (поспешно). Я сейчас, подожди минуту. (Достаёт из ящика пластиковый флакон с нитроглицерином, наливает из графина воду.)
ЕВА (с волнением). Нитроглицерин… Врачи сказали, что у него в крови обнаружили нитроглицерин.
ИЛЬЯ. Думаю, это те самые таблетки.
ЕВА. Не может быть!
НАСТЯ (Илье). Так это розыгрыш?
ИЛЬЯ.А ты что хотела? Только тебе перед нами спектакли разыгрывать? «О чём мы говорим, когда говорим о любви»! И название прямо в точку выбрала, и сюжет похож. Вот только герои не такие идиоты, как ты думала.Неожиданный поворот, правда? А хочешь я расскажу, как всё было на самом деле? Хочешь, а?
Настя молчит.
ИЛЬЯ (продолжает). Когда ты решила сказать Роберту Санычу о своей беременности,ты, конечно же, думала, что, услышав такую новость, он сразу на тебе женится, но не тут-то было. Вместо этого он говорит тебе, что Евангелина, его жена, ждёт от него ребёнка. И тогда ты решаешь: пусть он лучше не достанется никому, чем будет счастлив с другой. Ты назначаешь ему романтическое свидание и подсыпаешь таблетки в алкоголь. (Смотрит на Настю.) Какая же ты оказалась тварь. И со мной хотела замутить и с Робертом Санычем заодно. Знаешь кто ты после этого? Шлюха. Шлюха по кличке Настюха.
Громко смеётся, потом резко обрывает смех и неожиданно хватает Настю за горло, прижимает к стене. Она хрипит и сопротивляется, пытаясь разжать его пальцы.
ЕВА. Прекрати, только этого не хватало! Оставь её!
ИЛЬЯ (отпуская Настю). Не волнуйся. Я не причиню ей вреда. Зачем? Она ведь у нас Немезида – справедливости хочет, правосудия. Сейчас она сама всё для себя решит. (Высыпает на стол таблетки, выливает остатки вина в стакан. Насте.) Пей!
Настя плачет.
Пей, я сказал!
ЕВА. Илья, что ты делаешь, ты пьян! Пойдём отсюда, прошу тебя! Или я сама выпью эти чёртовы таблетки!
Хватает со стола горсть таблеток.
ИЛЬЯ. Дура!
Выбивает их у неё из рук.
НАСТЯ (плача). Я не убивала Роберта Александровича, клянусь, не убивала! Он пришёл ко мне в тот день напившись. Роберт Александрович никогда не был в таком состоянии. Он был не в себе, чем-то сильно расстроен…Затемнение. Когда зажигается свет, в квартире никого нет кроме Насти. Она примеряет халатик перед зеркалом. Раздаётся звонок в дверь. Настя открывает. На пороге Роберт. Видно, что он пьян.
РОБЕРТ (вваливаясь в дверь). Это тебе! На! (Протягивает ей букет жёлтых роз, перевязанный красной атласной лентой.) НАСТЯ (целует его). Какие красивые, спасибо, Робби! А почему жёлтые? Это же цвет расставания… (Испуганно на него смотрит.) Что с тобой? Что-то случилось?РОБЕРТ. Ну, выпил маленько, не обращай внимания. Оставляет в прихожей пальто и не разуваясь проходит в комнату. Настя идёт следом. НАСТЯ. Ты разругался с женой?РОБЕРТ. Представь, она тоже беременна. И я теперь даже не знаю, что делать с вами обеими. (Смотрит на неё.) Слушай, а ты уверена, что это то самое? Ты была у врача? Что он сказал?НАСТЯ. Да, была. Он сказал, что я на втором месяце. (Кладёт цветы на стол, подходит к нему и, крепко обняв, шепчет на ухо.) Ты даже не представляешь, как я рада! Я ведь люблю тебя, Робби! Я так тебя люблю! Пожалуйста, не бросай нас. Знаешь, я уже придумала имя нашему малышу – его будут звать также, как тебя.РОБЕРТ. А ты действительно хочешь его оставить?НАСТЯ. Ну конечно! Это же наш ребёнок, Робби! Как ты мог подумать…РОБЕРТ (неуверенно). Просто в твоём возрасте… Девушки в твоём возрасте обычно хотят пожить для себя.НАСТЯ (с плохо скрываемым раздражением). А мне наплевать, что хотят другие! Слышишь, наплевать! РОБЕРТ. У тебя есть ещё вариант? НАСТЯ. Представь себе есть! Женись на мне!РОБЕРТ (колеблясь). Ты думаешь? Но ведь я женат.НАСТЯ. Так разведись, сколько можно об одном и том же! Если помнишь, ты обещал мне это сделать. Обещал с ней развестись!РОБЕРТ. Это было до того, как я узнал о её беременности.НАСТЯ. И что ты решаешь?РОБЕРТ. Говорю же тебе, что не знаю. Пойми, я сам на нервах. НАСТЯ. А я по-твоему не на нервах?! (Набрасывается на него.) Ты сволочь! Сволочь! Ненавижу тебя, слышишь?! (Бьёт его кулаками по груди, рыдает.) РОБЕРТ (растерянно). Ну, ну, успокойся, не плачь, пожалуйста. (Обнимает её, Настя затихает в его руках.) НАСТЯ (сквозь слёзы). Скажи, ты меня любишь, Робби? Ведь любишь, правда?РОБЕРТ. Да, люблю.НАСТЯ (вытирает слёзы, с улыбкой). У меня тушь размазалась. Пойду приведу себя в порядок, хорошо? Роберт кивает, Настя целует его и убегает в ванную. После этого Роберт идёт в прихожую, вынимает из пальто упаковку «Виагры», достаёт пару таблеток, возвращается к столу. Оглядываясь на дверь ванной, наливает из графина воду, выпивает таблетки. Входит Настя. Роберт подходит к ней, обнимает. РОБЕРТ. Настюш, ты на меня не сердишься?НАСТЯ. Нет, Робби. А ты?РОБЕРТ. Тоже нет. (Неожиданно.) Ох, чёрт! (Хватается за сердце, опускается на стул.) НАСТЯ (испуганно). Что с тобой? Сердце, да?РОБЕРТ. Ага. НАСТЯ.У меня есть нитроглицерин. Я сейчас! (Подбегает к шкафу, достаёт оттуда флакон с нитроглицерином, наливает в стакан воды.) Возьми, выпей! Роберт берёт у неё таблетки, пьёт. НАСТЯ.Ну как, полегче стало?РОБЕРТ.Да вроде. (С трудом поднимается со стула.) Знаешь, я, наверное, пойду. (Подмигивая ей.) В другой раз продолжим, не против?НАСТЯ (с тревогой). Тебе точно не нужна моя помощь? Может, побудешь у меня, отдохнёшь.РОБЕРТ. Не, я лучше до дома. Шатаясь, идёт в прихожую. Пытается надеть пальто, рукой не попадает в рукав. Из кармана выпадает упаковка «Виагры». Ни Настя, ни Роберт этого не замечают. Настя помогает ему одеться, целует его. НАСТЯ. До скорой встречи, любимый.РОБЕРТ. Пока, Настя. Уходит. Закрыв за ним дверь, Настя замечает на полу «Виагру», поднимает. Затем идёт в комнату, берёт со стола букет цветов, ставит в вазу на подоконнике. Остановившись, задумчиво смотрит в окно. Свет гаснет. Когда даётся снова, все находятся на своих местах как перед началом сцены. НАСТЯ. Клянусь вам, всё так и было. (Плача.) Я не убивала Роберта Александровича, правда не убивала!ИЛЬЯ. Ты что, вот так же как мне дала ему таблетки после алкоголя? Ты же видела, что он напился. Ты что, совсем дура? Или как?
НАСТЯ. Я не подумала об этом, ему стало плохо и я хотела ему помочь…
ИЛЬЯ. Хорошо помогла, ничего не скажешь! Алкоголь, «Виагра» и нитроглицеринчик туда же. Да тут у любого сердечный приступ случится!НАСТЯ. Я не знала, я правда не знала, ему стало плохо и я…я… (Рыдает.)
ЕВА. Ну всё, с меня хватит! Илья, пойдём отсюда, я больше не могу.
После того как они уходят Настя стремительно подходит к столу, собирает в руку таблетки, берёт стакан вина, оставленный Ильёй и, сделав из него несколько глотков, хочет выпить лекарство, но в последний момент передумывает. Обессиленная, падает на стул, закрывает лицо ладонями.
Занавес опускается.Дарья Березнева, г. Санкт-Петербург