Критика политической экономии 7 глава

Здесь заложена вся премудрость. Когда привходят капитал и прибыль, привходит то, что покупается живая рабочая сила и поэтому меньшее количество накопленного труда обмени­вается на большее количество живого труда. Вообще для подоб­ного глубокомыслия характерно, что капитал, который полагает наемный труд, впервые превращая труд в наемный труд, а рабо­чую силу — в товар, своим привхождением не вносит ника­ких изменений в использование стоимости труда, так же как и в использование стоимости накопленного труда. Согласно Мальтусу, капитал, который представляет собой специфи­ческую форму отношения труда к своему продукту и к его стоимости, «привходит», ровно ничего не изменяя. Это все равно, как если бы он сказал, что в государственном строе Римской республики ничего не изменилось после появления, «привхо-ждения» императоров.

Мальтус продолжает:

«Если имеет место повышение оплаты рабочих без увеличения коли­чества продукта, то это возможно только при уменьшении прибыли... Для того чтобы получить некоторое определенное количество продукта, необходимо такое же количество труда, как и раньше, но поскольку умень­шилась прибыль, стоимость продукта понизилась, в то время как это умень­шение прибыли по сравнению со стоимостью заработной платы в точности уравновешивается увеличением количества труда, необходимого для производства возросшего количества продукта, причитающегося рабочему, причем стоимость труда остается прежней» (стр. 33, 34).

Согласно предположению, продукт содержит в себе такое же количество труда. Но его стоимость будто бы уменьшилась, потому что упала прибыль. Но если содержащееся в продукте рабочее время осталось прежним, каким образом могла упасть прибыль? Если заработная плата повышается, в то время как совокупное время остается прежним, — повышается не из-за временно действующих причин, например из-за того, что кон­куренция благоприятна для рабочего, — то это означает, что упала производительность труда, что необходимо большее количество времени для воспроизводства рабочей силы, что, следовательно, более значительная часть живого труда, при­водимого в движение капиталом, приходится на необходимое время и менее значительная часть — на прибавочное время. Оставим пока эти тонкости. Только для полноты приведем еще следующее заключительное место из Мальтуса:

«В противоположном случае имеет место обратное: рабочему причита­лось бы меньшее количество продукта, а прибыль возросла бы. Стоимость данного количества продукта, созданного при помощи того же самого количества труда, как и раньше, возросла бы в результате возрастания прибыли, в то время как это возрастание прибыли по сравнению с заработ­ной платой рабочего было бы уравновешено меньшим количеством труда, необходимым для получения уменьшившегося количества продукта, при­читающегося рабочему» (там же, стр. 35).

То, что Мальтус в этой связи, в качестве вывода из своего принципа, говорит о денежных ценах в различных странах, следует рассмотреть впоследствии.

[4)] ТЕОРИЯ КЭРИ ОБ УДЕШЕВЛЕНИИ КАПИТАЛА ДЛЯ РАБОЧЕГО. УЭЙКФИЛД О ПРОТИВОРЕЧИИ МЕЖДУ РИКАРДОВСКОЙ ТЕОРИЕЙ НАЕМНОГО ТРУДА И РИКАРДОВСКОЙ ТЕОРИЕЙ СТОИМОСТИ

{Товар а может, например, купить один рабочий день; он оплачивает только половину рабочего дня (необходимую), но получает при обмене целый рабочий день, Количество всего труда, купленного товаром, в таком случае равно необходимому времени плюс прибавочное время. Следовательно, если цена необходимого труда равна х, то цена всего труда была бы равна 2х, и я мог бы таким образом по заработной плате оценить вновь созданный товар и тем самым выразить цены всех товаров в заработной плате. Но это меньше всего было бы постоянной стоимостью. Из-за путаницы, порождаемой тем обстоятель­ством, что в цивилизованных странах, какова бы ни была там заработная плата, для того чтобы ее получить, действительно, необходимо проработать некоторое среднее время, например 12 часов, сколько бы из этих 12 часов ни являлись необходи­мым или прибавочным трудом, — г-н Кэри, который сводит количество труда к рабочим дням (они и в самом деле сводятся к живым рабочим дням), приходит к тому выводу, что поскольку воспроизводство того же самого капитала требует все меньше рабочего времени (например, машина стоимостью в 100 ф. ст. в результате развития производительных сил в некоторый данный момент времени будет стоить только 50 ф. ст., т. е. явится результатом половины прежнего рабочего времени, прежних рабочих дней или рабочих часов, как угодно), то рабочий может купить, приобрести эту машину при помощи половины прежнего количества рабочих дней[18]. Г-н Кэри допускает небольшое смешение, рассматривая рост прибавоч­ного рабочего времени так, будто он происходит для рабочего, в то время как, напротив, все сводится к тому, что рабочий в течение всего рабочего дня работает на себя меньше, а на капитал больше и, следовательно, объективная мощь капитала быстро возрастает по отношению к рабочему, в определенной пропорции к увеличению производительных сил.

Г-н Кэри изображает дело так, будто рабочий может купить или получить взаймы машину; словом, он превращает его в капиталиста. И притом рабочий приобретает эту возросшую власть над капиталом потому, что воспроизводство определен­ного количества капитала требует меньше необходимого труда, т. е. меньше оплаченного труда, следовательно, заработная плата падает по сравнению с прибылью. В Америке, где рабочий пока еще сам присваивает себе часть своего прибавочного труда, он, пожалуй, может накопить столько, чтобы стать, например, фермером и т. д. (хотя эта возможность теперь уже тоже исчезает). Если кое-где в Америке наемный рабочий еще может быстро достигнуть чего-то, то это происходит вследствие вос­производства прежних способов производства и форм собствен­ности (например, независимого крестьянства) на основе капи­тала. Словом, г-н Кэри рассматривает рабочие дни как рабочие дни, принадлежащие рабочему, и вместо того чтобы сделать тот вывод, что рабочий должен производить больше капитала, для того чтобы быть занятым в течение того же самого рабочего времени, он заключает, что рабочий должен меньше работать для того, чтобы приобрести капитал (присвоить себе условия производства).

Если рабочий производил 20 машин, а затем вследствие роста производительной силы может производить 40, то, действи­тельно, отдельная машина становится дешевле, но из того, что теперь для производства определенного количества машин необходима менее значительная часть рабочего дня, вовсе не следует, что продукт рабочего дня увеличился для рабочего, а наоборот, следует, что на производство определенного коли­чества машин затрачивается меньше живого труда. Впрочем, г-н Кэри, для которого важна гармония, сам приходит к тому, что при понижении нормы прибыли масса прибыли возрастает, так как требуется все больший капитал по сравнению с приме­няемым живым трудом; следовательно, для рабочего становится все более невозможным присвоить себе ту необходимую сумму капитала, тот минимум капитала, который требуется для про­изводительного применения труда на новой ступени производ­ства. Для воспроизводства каждой соответственной части капитала требуется меньше рабочего времени, но для исполь­зования меньшего рабочего времени необходима большая масса капитала. Возрастание производительной силы выражается в том, что часть капитала, состоящая из живого труда, [VI—8] постоянно уменьшается по сравнению с той частью капитала, которая представляет собой затраты на машины и т. д.

Плохая шутка Кэри, являющаяся, разумеется, настоящей находкой для Бастиа, основана на том, что необходимое для производства рабочее время, или рабочие дни, он превращает в принадлежащие рабочему рабочие дни, в то время как, на­оборот, это время принадлежит капиталу, и по мере роста производительной силы труда рабочему достается все более скудная доля его рабочего времени. Чем меньше живого рабочего времени необходимо покупать данному капиталу, т. е. чем больше растет общая сумма капитала и сокращается применяемый им живой труд по сравнению с величиной капитала, тем рабочий, согласно г-ну Кэри, имеет больше шансов стать владельцем капитала, так как капитал воспроизводится посредством мень­шего количества живого труда. Чем крупнее капитал и чем относительно меньше число применяемых им рабочих, тем больше шансов для этих рабочих стать капиталистами: ведь разве капитал теперь не воспроизводится за меньшее количество рабочих дней? Разве нельзя поэтому купить, приобрести капи­тал за меньшее количество рабочих дней?

Возьмем капитал в 100 ф. ст., из которых 50 ф. ст. состав­ляют затраты [на постоянный капитал], 50 ф. ст. — на труд и которые приносят 50% прибыли (уменьшение нормы прибыли представляет собой главный конек Кэри и принадлежит к его теории). Пусть каждый фунт стерлингов заработной платы соответствует одному рабочему дню, одному рабочему. Возьмем теперь другой капитал в 16 000 ф. ст., из которых 14 500 ф. ст. составляют затраты [на постоянный капитал], 1 500 ф. ст. — на заработную плату (пусть заработная плата также соответствует 1 500 рабочим) и которые приносят только 20% прибыли. В первом случае продукт равен 150 ф. ст.; во втором случае (для удобства подсчета допустим, что основной капитал совер­шает один оборот в год) продукт равен 19 200 ф. ст. (из них прибыль составляет 3 200 ф. ст.).

Здесь мы имеем случай, наиболее благоприятный для г-на Кэри. Норма прибыли понизилась с 50% до 20%, т. е. на ³/₅, или на 60%. В первом случае [прибавочный] продукт в 50 ф. ст. есть результат 50 живых рабочих дней; во втором случае [прибавочный] продукт в 3 200 ф. ст. представляет собой результат труда 1 500 рабочих.. В первом случае [прибавочный] продукт в 1 ф. ст. есть результат одного рабочего дня; во втором случае продуктом одного рабочего дня является [прибавочный] продукт в 2²/₁₅ ф. ст. Во втором случае для производства [при­бавочной] стоимости в 1 ф. ст. требуется меньше чем половина того рабочего времени, которое требуется в первом случае. Значит ли это, что во втором случае рабочий в течение половины рабочего дня производит для себя 1¹/₁₅ ф. ст., тогда как в первом случае рабочий за двойное время производит только 1 ф. ст., так что во втором случае рабочий имеет все шансы стать капи­талистом? Рабочий должен был бы сначала приобрести 16000 ф. ст. капитала и, вместо того чтобы работать самому, покупать чужой труд, для того чтобы это сокращение необхо­димого рабочего времени принесло ему хоть какую-нибудь пользу.

Таким образом, сокращение необходимого рабочего времени только создало непроходимую пропасть между трудом рабочего и условиями применения его труда; норма необходимого труда сократилась, и потому по сравнению с первым отношением [между переменным и всем авансированным капиталом] выбро­шено на улицу более чем в 4 раза больше того количества рабочих, которое теперь применяется капиталом в 16 000 ф. ст.[19] Но эти выброшенные на улицу рабочие могут утешаться тем, что, если бы они обладали условиями для самостоятельного труда или, вернее, для труда в качестве капиталистов, им самим потребовалось бы меньшее число рабочих. В первом случае весь необходимый капитал равен 100 ф. ст., и отдельный рабочий имеет здесь больше шансов для того, чтобы в виде исключения сделать сбережения и благодаря особенно счастли­вой комбинации самому стать капиталистом вроде капита­листа А [владельца капитала в 100 ф. ст.]. Рабочее время, в течение которого работает рабочий, одно и то же у капита­листов А и В, несмотря на то что общая сумма требующихся капиталистам А и В рабочих дней весьма различна. Там, где первому капиталисту [капиталисту А] нужны 5 рабочих, второму капиталисту [капиталисту В, собственнику капитала в 16 000 ф. ст.] требуется несколько меньше одного рабочего[20]. Поэтому остающиеся [у капиталиста В ]рабочие должны рабо­тать столько же [сколько работают рабочие капиталиста А ]и давать больше прибавочного времени.

То обстоятельство, что на той ступени производства, когда капитал сам вырос в такой же мере, как и производительные силы, он нуждается в меньшем количестве живых рабочих дней, — равносильно, согласно Кэри, тому, что рабочему теперь требуется меньше рабочих дней, для того чтобы при­своить себе капитал; присвоить, вероятно, при помощи рабочих дней «незанятых» рабочих. Так как капиталисту требуется меньше рабочих для увеличения стоимости своего громадного капитала, то занятый у него рабочий в результате меньшего труда может присвоить себе больший капитал. Такова логика г-на Кэри, проповедника гармонии.}

По поводу теории Рикардо Уэйкфилд говорит следующее [см. примечание к стр. 230 в I томе его издания «Богатства народов» А. Смита, Лондон, 1835]:

«Если рассматривать труд как товар, а капитал, продукт труда, как другой товар и если стоимости этих двух товаров регулируются одинако­выми количествами труда, то данное количество труда при всех обстоятель­ствах обменивалось бы на такое количество капитала, какое было произве­дено тем же количеством труда; прошлый труд всегда обменивался бы на то же самое количество настоящего труда... Но стоимость труда по отно­шению к другим товарам — по крайней мере, поскольку заработная плата зависит от дележа [продукта между капиталистом и рабочим),— опреде­ляется не одинаковыми количествами труда, а соотношением между пред­ложением и спросом»[21].

[5)] БЕЗДЕЙСТВУЮЩИЙ КАПИТАЛ [В ТРАКТОВКЕ БЕЙЛИ]. РОСТ ПРОИЗВОДСТВА БЕЗ ПРЕДШЕСТВУЮЩЕГО ВОЗРАСТАНИЯ КАПИТАЛА

{В своей работе «Money and its Vicissitudes in Value» (Lon­don, 1837) Бейли делает замечание по поводу бездействующего капитала, который может быть вовлечен в оборот при помощи ускоренного обращения (по его мнению, в результате увеличе­ния массы средств обращения; ему следовало бы сказать — де­нег). Бейли старается доказать, что если бы вообще в какой-либо стране капитал был всегда полностью занят, то никакое повы­шение спроса не могло бы вызвать расширения производства. Понятие бездействующего капитала относится к обращению, так как капитал, не находящийся в обращении, спит. Соответ­ствующие места у Бейли гласят:

«Большое количество капитала и производительной способности могут существовать в праздном состоянии. Экономисты неправы, когда они полагают, будто число рабочих и количество капитала представляют собой вполне определенные силы, которые неизбежно должны приводить к определенному результату в той стране, где они существуют» (стр. 54). «То количество товаров, которое может быть доставлено на рынок существу­ющими производителями и существующим капиталом, далеко не представ­ляет собой чего-то твердого и определенного, а напротив, подвержено значительным изменениям» (стр. 55). Следовательно, «для роста производ­ства несущественно появление нового капитала или новых рабочих» (например, в стране, где ощущается недостаток драгоценных металлов)... «Некоторые товары, или, что то же самое, способность производить их, могут иметься в изобилии в одном месте, а другие товары — в другом месте, однако их владельцы, желающие обменять свои товары на чужие, находятся в состоянии разобщенности из-за отсутствия общего средства обмена и в состоянии бездействия из-за отсутствия мотивов для производ­ства» (стр. 55—56).

В обращении капитала деньги выступают двояким образом.

[Во-первых, они выступают] как превращение капитала в деньги, а вместе с тем как реализация цены товара; однако в этом случае полагание цены не является формальным. Превра­щение продукта в деньги представляет собой здесь обратное превращение капитала в стоимость как таковую, в самостоя­тельно существующую стоимость; в капитал как деньги или в деньги как реализованный капитал. Во-вторых, в обращении капитала деньги выступают в определении простого средства обращения; это имеет место там, где деньги служат только для того, чтобы вновь превратить капитал в условия производства. В этом втором случае, когда деньги выступают в форме заработ­ной платы, налицо должна быть определенная денежная масса одновременно в качестве средства обращения и средства платежа. То обстоятельство, что деньги в обращении капитала играют эту двоякую роль, при всех кризисах создает видимость, буд­то не хватает денег как средства обращения, в то время как у капитала не хватает стоимости и поэтому он не может быть превращен в наличные деньги. При этом сама масса обращающих­ся денег может возрасти. (Когда мы будем говорить о проценте и т. д., следует посвятить особый раздел новым определениям денег как момента обращения капитала, отчасти — в качестве средства обращения капитала, отчасти — в качестве реализован­ной стоимости капитала, когда деньги сами являются капи­талом.)

Бейли продолжает:

«Приводимый в движение труд зависит отнюдь не только от имеюще­гося в наличии капитала какой-либо страны. Дело зависит также и от того, медленно или быстро [VI—9] распределяются жизненные средства, орудия и сырые материалы там, где они нужны; совершают ли они процесс обращения с затруднениями или нет, существуют ли они в течение больших промежутков времени в виде инертных масс, в результате чего они населе­нию не предоставляют достаточно работы» (стр. 56—57).

(Пример Галлатина относительно западных округов Пен­сильвании см. там же, стр. 57—58.)[22]

«Экономисты слишком склонны рассматривать определенное коли­чество капитала и определенное число рабочих как орудия производства данной постоянной силы, действующей с известной постоянной интенсив­ностью... Производитель, применяющий определенный капитал, может в течение длительного или короткого времени не находить сбыта своим продуктам, и пока он ждет случая обменять их, его производительная способность приостанавливается или замедляется, так что за данный период, например за год, он произведет только половину того, что произ­вел бы, если бы налицо имелся непосредственный спрос. Это замечание равным образом применимо и к рабочему, который является орудием про­изводителя. Взаимное приспособление друг к другу различных профессий членов общества, хотя и не совершенно, все же так или иначе осуществ­ляется. Однако существует дистанция большого размера между различными степенями его осуществления — каждое средство, облегчающее торговлю, есть шаг к такому приспособлению. Чем менее затруднительным и более удобным становится обмен товарами, тем короче будут те непроизводитель­ные промежутки времени, когда люди, жаждущие работы, как будто отделены непреодолимой преградой от капитала,... который хотя и нахо­дится тут же под рукой, но осужден на праздность» (стр. 58—60).

«Общий принцип заключается в том, что новый спрос вызывает новые усилия путем активного применения капитала и труда, бывших до того бездействующими, а не путем отвлечения производительной силы от других объектов. Последнее возможно только в том случае, когда занятость капи­тала и труда в какой-либо стране уже не может возрасти. Экспорт товаров, быть может, не приводит непосредственно в движение новый труд, но поглощает мертвый запас имеющихся в наличии товаров и освобождает капитал из непроизводительного состояния» (стр. 65). «Те, кто утверждает, что приток денег не может содействовать расширению производства дру­гих товаров, так как эти товары являются единственными факторами производства, утверждают тем самым, что производство вообще не может быть расширено, так как для такого расширения должно быть заранее увеличено количество жизненных средств, сырых материалов и орудий; фактически это равносильно утверждению, что никакой рост производства не может иметь места без его предварительного роста» (не таково ли, однако, экономическое учение о накоплении?), «или, другими словами, что никакой рост его не возможен» (стр. 70).

«Правда, говорят, что если покупатель идет на рынок С большим количеством денег и не повышает цен товаров, которые он там находит, то он не дает никакого дополнительного стимула производству; если же он повышает цены, то в том случае, если цены повысятся пропорционально, спрос со стороны покупателей не возрастет по сравнению с прежним» (стр. 73). «Следует отвергнуть в качестве общего принципа утверждение, что покупатель не может дать дополнительного стимула производству, если его спрос не повысит цены... Помимо того обстоятельства, что массовое производство допускает более эффективное разделение труда и примене­ние более совершенных машин, здесь имеется возможность применения определенного количества бездействующего труда и капитала, которые готовы доставить дополнительное количество товаров по той же цене. Поэтому случается так, что значительное увеличение спроса часто про­исходит без роста цен» (стр. 73—74).}

[6)] ТРАКТОВКА КАПИТАЛА У УЭЙДА. КАПИТАЛ КАК ОБЩЕСТВЕННАЯ СИЛА. [СМЕШЕНИЕ БУРЖУАЗНЫМИ ЭКОНОМИСТАМИ ВЕЩЕСТВЕННОЙ СТОРОНЫКАПИТАЛА С ЕГО ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОРМОЙ]

{Джон Уэйд в своей «History of the Middle and Working Classes», 3rd edition, London, 1835, говорит:

«Труд есть тот фактор, благодаря которому капитал оказывается Способным производить заработную плату, прибыль, т. е. доход» (стр. 161). «Капитал — это накопленный труд, предназначенный для того, чтобы развиваться в новых и эквивалентных формах; капитал есть общественная сила» (стр. 162). «Капитал представляет собой лишь иное название для цивилизации» (стр. 164).

Объединение рабочих, кооперация и разделение труда как основные условия производительности труда, подобно всем производительным силам труда, т. е. силам, определяющим степень интенсивности труда и отсюда — степень его экстенсив­ной реализации, выступают как производительная сила капи­тала. Общественная сила труда, его характер как труда общест­венного есть поэтому общественная сила капитала. Точно так же и наука. Точно так же и разделение труда, проявляющееся как разделение занятий и соответствующий им обмен. Все общественные потенции производства представляют собой про­изводительные силы капитала, и поэтому сам капитал высту­пает в качестве их субъекта. Объединение рабочих, как оно выступает на фабрике, по­этому также установлено не рабочими, а капиталом. Их объеди­нение представляет собой не их бытие, а бытие капитала. По отношению к отдельному рабочему это объединение выступает как нечто случайное. К своему объединению с другими рабо­чими и к кооперации с ними рабочий относится как к чему-то чужому, как к способу действия капитала. Капитал — там, где он не выступает в неадекватной форме, т. е., например, в форме мелкого, участвующего в труде капитала — уже пред­полагает известную, большую или меньшую, степень концентра­ции, существующей как в объективной форме, т. е. в виде концентрации в одних руках (что здесь еще совпадает с на­коплением) жизненных средств, сырья и орудий, или, одним словом, денег как всеобщей формы богатства, — так и, с другой стороны, в субъективной форме, т. е. в виде накопления рабо­чей силы [Arbeitskräfte] и ее концентрации в одном пункте под командой капитала. На каждого рабочего не может приходиться по капиталисту, но на одного капиталиста должно приходиться определенное количество рабочих, а не так, как в том случае, когда один или два подмастерья приходятся на одного мас­тера.

Производительный капитал, или соответствующий капиталу способ производства, может существовать только в двух фор­мах: в форме мануфактуры или в форме крупной промышлен­ности. В первой форме господствует разделение труда, во вто­рой — комбинация рабочих сил [Arbeitskräfte] (при одинаковом у каждой рабочей силы способе труда) и применение мощи науки, при котором комбинация и, так сказать, коллективный дух труда перенесены в машины и т. д. В первом случае масса рабочих (накопленных) должна быть велика по сравнению с количеством капитала; во втором случае основной капитал дол­жен быть велик по сравнению с большим количеством рабочих, работающих совместно. Однако в этом последнем случае уже предположены концентрация множества рабочих и их распреде­ление по машинам в качестве такого же множества колес этих машин. (Вопрос о том, почему в земледелии дело обстоит иначе, сюда не относится.) Поэтому второй случай незачем рассматри­вать особо, а достаточно рассмотреть только первый случай.

Присущее мануфактуре развитие есть разделение труда. Последнее, однако, предполагает соединение (предварительное) многих рабочих под единым командованием, совершенно так же как превращение денег в капитал предполагает высвобождение известного количества жизненных средств, сыръя,орудий труда. Поэтому и от разделения труда здесь следует абстрагироваться как от более позднего момента. Определенные отрасли промыш­ленности, как например горнодобывающая промышленность, с самого начала предполагают кооперацию. Поэтому до тех пор пока не существует капитала, кооперация осуществляется там в виде принудительного труда (барщинного или рабского) под наблюдением надсмотрщика. То же самое имеет место при постройке дорог и т. д. Для того чтобы предпринять подобного рода работы, капитал не создает накопления и концентра­ции рабочих, а лишь наследует их. Следовательно, речь идет и не об этом.

Наиболее простая и наиболее независимая от разделения труда форма есть та, при которой капитал дает занятие различ­ным самостоятельным и разбросанным там и сям ручным тка­чам, прядильщикам и т. д. (Эта форма все еще существует наряду с промышленностью.) Таким образом, здесь сам способ производства еще не определяется капиталом, а капитал находит его в готовом виде. Тот пункт, вокруг которого объединяются эти разбросанные рабочие, заложен только в их взаимоотноше­ниях с капиталом, в том, что в его руках накопляется продукт их производства, а значит и те прибавочные стоимости, которые рабочие создали сверх своего собственного дохода. В качестве [участников] совместного труда рабочие существуют здесь лишь an sich [xx], лишь в той мере, в какой каждый из них работает на капитал — и в силу этого обладает в его лице неким объединя­ющим центром, — но работают они не совместно. Объединение рабочих посредством капитала является здесь поэтому только формальным [VI —10] и касается только продукта труда, а не са­мого труда. Вместо того чтобы осуществлять обмен с многими лицами, рабочие обмениваются теперь с одним капиталистом. Поэтому здесь имеет место концентрация обмена со стороны капитала.

Капитал осуществляет обмен не в качестве отдельного лица, а в качестве представителя потребления и потребностей многих лиц. Капитал уже не осуществляет обмен как его отдельный участник, а представляет в меновом акте все общество. Здесь налицо коллективный обмен и концентрирующий обмен со сто­роны капитала с работающими разбросанно ткачами и т. д., продукты труда которых посредством этого обмена собираются, соединяются, а тем самым объединяются и сами их работы, хотя эти рабочие трудятся независимо друг от друга. Объедине­ние их работ выступает как особый акт, наряду с которым про­должает существовать самостоятельность и распыленность этих работ. Таково первое условие обмена денег в качестве капитала на свободный труд.

Вторым условием является устранение самостоятельности и распыленности этого множества рабочих, когда единичный капи­тал выступает по отношению к ним как общественная коллектив­ная сила уже не только в акте обмена, объединяя в себе множе­ство обменов, а собирает рабочих под своей командой в одном месте, в одну мануфактуру; капитал уже не оставляет рабочих в условиях того способа производства, который он застает, устанавливая свое господство на этом базисе, но создает в ка­честве своего базиса соответствующий ему способ производства. Капитал создает объединение рабочих в производстве, объеди­нение, которое сначала сводится лишь к общему месту для работы, к работе под наблюдением надзирателей, к единой регла­ментации, к более строгой дисциплине, непрерывности u n о л о -ж е н н о й зависимости от капитала в самом производстве. При этом с самого начала осуществляется экономия определен­ных faux frais[xxi] производства. (Обо всем этом процессе смотри у Гаскелла, где специально рассматривается развитие крупной промышленности в Англии[23].)

Теперь капитал выступает не только как коллективная сила рабочих, их общественная сила, но и как связующее их и потому созидающее эту силу единство. Все это по-прежнему и на каждой ступени развития капитала опосредствуется тем, что указанное множество людей производит обмен с ним как одним лицом, так что сам обмен сконцентрирован в капитале; имеет место общественный характер обмена; капитал осуществляет с рабо­чим обмен как общественное начало, а они с ним — как инди­виды.

В условиях ремесленного производства речь идет о качестве продукта, об особенном искусстве отдельного работника, и предполагается, что мастер в качестве такового достиг мастер­ства в данной профессии. Его положение как мастера основано не только на обладании условиями производства, но и на его личной умелости в выполнении особенной работы. В условиях производства капитала речь с самого начала идет не об этом полухудожественном отношении, которое вообще соответствует развитию потребительной стоимости труда, развитию особых навыков непосредственного ручного труда, обучению труду че­ловеческой руки и т. д. С самого начала в условиях капитали­стического производства речь идет о массе, ибо все дело здесь в меновой стоимости й прибавочной стоимости. Развитый принцип капитала как раз состоит в том, чтобы сделать излишними особенное умение и ручной труд, непосредственный физический труд вообще, сделать излишними как особо умелый физический труд) так и труд, основанный на мускульном напряжении; особую умелость же, напротив, вложить в мертвые силы при­роды.