Данные зашифрованы
“… Сегодня с отца снимали мерки для ножного протеза, при этом Артемис Фаул-старший все время шутил, словно заказывал не протез, а новый костюм на Графтон-стрит. Должен признаться, хорошее настроение отца было заразительно. Мне дозволили поприсутствовать при этой процедуре – я сидел в углу палаты и наслаждался обществом отца.
Многое действительно изменилось. В прошлом добиться с отцом встречи было практически невозможно. Он редко с кем-либо встречался, а если и соглашался на какую-нибудь встречу, то строго ограничивал ее по времени. Ворваться в кабинет Фаула, не имея на то веских причин, считалось непозволительной вольностью. Однако сейчас я чувствовал, что он рад моему присутствию. И это было приятное ощущение.
Мой отец всегда любил делиться своими мыслями, но теперь он больше говорил о жизни, нежели о финансах, тогда как в прежние времена мы чаще обсуждали котировки акций, опубликованные в последнем номере «Файнэншл таймс».
"Посмотри-ка, Артемис, – отмечал он. – Упали цены на все, кроме золота. А все потому, что этого драгоценного металла людям не хватает. И так будет всегда. Покупай золото, мой мальчик, и храни свои сбережения исключительно в золоте".
Раньше я с жадностью внимал тем жемчужинам мудрости, которыми делился со мной отец, но теперь подобные мысли перестали быть мне близки.
Как-то раз я сидел на больничной койке отца, а он тем временем заново учился ходить. И совершенно случайно, сам не пойму как, я заснул. Проснувшись, я обнаружил, что отец стоит рядом и задумчиво смотрит на меня.
– Я хочу кое-что сказать тебе, Арти.
Я молча кивнул, не зная, что и ожидать.
– Понимаешь, будучи в плену, я очень много думал о жизни. Ведь я растрачивал ее впустую, посвятив все свое существование накоплению богатств и совершенно забыв о своей семье, о своих близких и родных. Человеку представляется не так много шансов изменить свою жизнь. Очень редко нам дается возможность поступить правильно. Иначе говоря, стать героем. Так вот, теперь я собираюсь посвятить всего себя именно этой борьбе.
Я не слышал, чтобы прежде мой отец говорил о чем-либо подобном. Но что стало причиной таких разительных перемен? Он сам, или это магия волшебного народца так повлияла на него? А может, и то и другое вместе?
– Раньше я считал подобную борьбу пустой тратой времени и сил. Мир невозможно изменить, думал я.
Взгляд его был напряженным, моего отца переполняли новые чувства.
– Но теперь все иначе. Теперь у меня другая цель в жизни. Я исправлюсь и стану героем, каковым и надлежит быть настоящему отцу.
Он сел рядом со мной на койку.
– А что чувствуешь ты, Арти? Согласен ли ты пройти со мной этот путь? Согласен ли попытаться стать героем, когда придет время?
Я ничего не смог ему ответить. Я не знал ответа тогда и не знаю его до сих пор …”
Родовое поместье Фаулов
Закрывшись в своем кабинете, Артемис сел на пол в позе лотоса, которой научил его Дворецки, и погрузился в медитацию. Периодически он высказывал вслух ту или иную идею, пришедшую ему на ум, а цифровой диктофон, реагирующий на голос, прилежно записывал все его мысли. Так прошло два часа. Дворецки и Джульетта прекрасно знали, что, когда Артемис Фаул придумывает очередной план, его ни в коем случае нельзя отвлекать. Это время было священным. Артемис обладал способностью представить гипотетическую ситуацию во всех ее деталях и рассчитать все возможные исходы. Составляя очередной план действий, он будто бы грезил наяву, и тут мог помешать даже малейший шум.
Наконец Артемис, усталый, но довольный, покинул кабинет. В руках он держал три компакт-диска.
– Я хочу, чтобы вы изучили эти файлы, – сказал он. – В них подробно расписаны ваши дальнейшие действия. Запомнив все, информацию уничтожьте.
Элфи покрутила в руках свой диск.
– Компакт-диски… Как оригинально. У нас тоже есть такие, в музеях.
– В кабинете установлено несколько компьютеров, – продолжил Артемис. – Можете использовать любой терминал.
Дворецки единственный остался с пустыми руками.
– А как же я, сэр? – удивленно спросил он.
Прежде чем ответить, Артемис выждал, пока они не останутся наедине.
– Я должен передать тебе инструкции устно, – наконец сказал он. – Не имею права рисковать: Жеребкинс может извлечь их из компьютера.
Дворецки тяжело вздохнул и устало опустился в кожаное кресло у камина.
– Я ведь не лечу с вами, верно, сэр? Артемис присел на подлокотник.
– Нет, старый друг. Но я хочу поручить тебе крайне важное задание.
– Прошу вас, сэр, – сказал Дворецки. – Кризис среднего возраста я давным-давно пережил. Не стоит придумывать мне задания, чтобы доказать, что я еще нужен вам.
– Вот тут, Дворецки, ты абсолютно не прав. Задание действительно крайне важное. Оно связано с тем, что очень скоро наша память будет существенно отредактирована. И мы сами согласились на это. Я не смогу помешать волшебному народцу стереть нашу память, а потому должен устроить все так, чтобы немного погодя воспоминания вернулись к нам. Жеребкинс как-то раз оговорился, что память может восстановиться, но для этого нужен достаточно сильный стимул.
Дворецки попытался устроиться в кресле поудобнее и невольно поморщился. Грудь все еще беспокоила его, что, впрочем, было неудивительно. Он воскрес из мертвых меньше двух дней назад.
– Есть какие-нибудь мысли, сэр?
– Мы должны как-то перехитрить Жеребкинса, но сделать это будет непросто, ведь Жеребкинс постарается предусмотреть все.
– А если попробовать электронную почту? Скроем информацию на почтовом сервере. Я пошлю письмо на наш адрес, но почту пока скачивать не буду. Зато потом, при первой же проверке почты, нас будет ждать приятный сюрприз.
Артемис передал телохранителю сложенный лист бумаги.
– Мы наверняка будем загипнотизированы и подвергнуты допросу. В прошлом нам удавалось нейтрализовать гипнотические чары при помощи зеркальных очков. Но тут очки нам не помогут. Значит, нужно придумать нечто иное. Вот твои инструкции.
Дворецки внимательно изучил план.
– Это можно устроить… У меня есть один знакомый в Лимерике. Лучше человека для подобного задания нам не найти.
– Превосходно, – сказал Артемис. – После этого ты должен записать на диск все, что мы знаем о волшебном народце. Сбрось туда все документы, видео, схемы. Буквально все. И не забудь записать мой дневник. В нем подробно описано все случившееся с нами.
– И где я должен спрятать этот диск? – спросил телохранитель.
Артемис снял с груди монету волшебного народца.
– Кажется, сейчас выпускают записываемые диски такого размера, верно?
Дворецки опустил монету в карман пиджака.
– Если и не выпускают, то под наш заказ сделают, – уверил он.
Ужин готовил Дворецки. Ничего экстравагантного. Вегетарианские фаршированные блинчики, ризотто с грибами и крем-брюле на десерт. Мульч заказал ведро нарезанных червей и жуков, сваренных в дождевой воде, и винегрет из мха.
– Все изучили файлы? – спросил Артемис, когда группа расположилась в библиотеке.
– Да, – ответила Элфи. – Но мне показалось, что в них не хватает некоторых ключевых моментов.
– Никто не знает план целиком. Каждому известно только то, что касается его одного. Мне показалось, что так будет безопаснее. У нас есть перечисленное мной оборудование?
Элфи высыпала на ковер содержимое своего ранца.
– Полный комплект офицера Корпуса особого назначения, включая маскировочную фольгу, микрофоны, миниатюрные видеокамеры и аптечку для оказания первой помощи.
– Кроме того, после осады у нас еще остались два полицейских шлема и три бластера, – добавил Дворецки. – И конечно, лабораторный образец Всевидящего Ока.
Артемис передал Мульчу радиотелефон.
– Отлично. Пора начинать.
Шпиль Спиро.
Йон Спиро сидел в своем роскошном кабинете и мрачно созерцал стоящее перед ним на столе Всевидящее Око. Многие считают, что таким, как он, быть легко. Как же плохо разбираются в жизни эти людишки… Чем больше у тебя денег, тем больше давление, под которым ты находишься. Только в этом здании на Спиро работали восемьсот человек. И все они требовали ежегодного пересмотра зарплаты, покрытия медицинского обслуживания, бесплатных детских садов, регулярных обеденных перерывов, двойной оплаты за сверхурочные и даже процент в акциях предприятия, представьте себе! Иногда Спиро тосковал по тем временам, когда слишком назойливого работника можно было просто вышвырнуть из окна и решить проблему. А сейчас человек, пока летел до земли, успевал позвонить своему адвокату.
Но это так называемое Око могло оказаться ответом на его молитвы. Шансом, который выпадает один раз за всю жизнь, главным призом. Если ему удастся заставить эту игрушку работать, сам Господь будет обращаться с ним как с равным. Правда-правда. Все спутники мира перейдут под его контроль. Он, Йон Спиро, будет контролировать шпионские спутники, военные лазеры, системы связи и, самое главное, телевизионные станции. Он станет властителем всей планеты.
Из приемной позвонила секретарша:
– Сэр, вас хочет видеть мистер Олван.
Спиро ударил по кнопке переговорного устройства.
– О'кей, Mapлин, пусть войдет. Очень надеюсь, вид у него сейчас прежалкий.
Вошедший в двойные двери Олван действительно имел жалкий вид. Впрочем, в кабинете Йона Спиро трудно было выглядеть иначе. Тут даже двери, ведущие из приемной, были подобраны специально, чтобы человек почувствовал себя ничтожной козявкой. Их сняли с затонувшего “Титаника” по специальному заказу Спиро. Типичный поступок человека, обезумевшего от власти и богатства.
В Лондоне Арно Олван лишился большей части своей самоуверенности. Хотя крайне трудно выглядеть высокомерным, когда твое лицо сплошь покрыто синяками, а во рту, кроме десен, ничего нет.
Увидев его ввалившиеся щеки, Спиро поморщился.
– Ну и скольких зубов ты лишился? – осведомился он.
Олван осторожно дотронулся пальцем до своей челюсти.
– Вшех. Штоматолог шкажал, што даже корни раждроблены.
– Так тебе и надо, Олван, – равнодушно заметил Спиро. – И что мне теперь с тобой делать? Я подал тебе Артемиса на тарелочке, а ты облажался. Расскажи-ка поподробнее, как все было. Только не вешай лапшу про всякие там землетрясения, мне нужна правда и ничего, кроме правды.
Олван стер ладонью струйку слюны, вытекшую из уголка рта.
– Я шам нишего не понял. Што-то вжо-рвалош. Не жнаю што. Какая-то жвуковая граната. Но у меня ешть хорошие новошти. Дворецки отбыл на тот швет. Я вшадил пулю прямо ему в шердше. Пошле такого не выживают…
– Все, хватит, замолчи! – воскликнул Спиро. – От твоей речи у меня уже разболелась голова. Чем быстрее ты вставишь новые зубы, тем лучше.
– Дешны должны жажить уже шегодня.
– Я, кажется, приказал тебе заткнуться!
– Ижвините, бошш.
– Ты поставил меня в крайне неловкое положение, Арно. Из-за твоей некомпетентности я вынужден был прибегнуть к услугам команды Антонелли. Но Карла – далеко не глупая девчушка, и она может решить, что Антонелли заслуживают процента в деле. Это будет стоить мне миллиардов.
Арно изо всех сил старался выглядеть виноватым и раскаявшимся.
– И не смотри на меня как щенок, Олван. Меня этим не разжалобишь. Если Антонелли меня кинут, ты не только зубов лишишься.
Арно решил сменить тему разговора.
– Шэр, а ваши ушеные уже заштавили этот приборшик работать?
– Нет, – ответил Спиро, поигрывая золотым браслетом. – Фаул все-таки не дурак. Он встроил в Око какой-то Код Вечности или что-то навроде. Этот идиот Пирсон только болтать языком умеет, а чертова коробка, наоборот, молчит как проклятая.
Именно в этот драматический момент из микродинамиков Ока раздался голос.
– Мистер Спиро? – произнес кубик. – Вас вызывает Ирландия. Вы меня слышите, мистер Спиро?
Такого человека, как Йон Спиро, было нелегко напугать. Еще не сняли фильм ужасов, который вынудил бы его подпрыгнуть в кресле, но раздавшийся из Ока голос едва не заставил Йона Спиро сигануть в окно. Качество передачи было невероятным. Если закрыть глаза, можно было поклясться, что говоривший человек стоит прямо перед тобой.
– Бошш, может, мне ответить?
– Я же велел тебе заткнуться! Кроме того, я понятия не имею, куда в эту штуковину нужно говорить.
– Все хорошо, мистер Спиро, я прекрасно вас слышу, – заверил голос. – Ничего не надо делать. Просто говорите.
Спиро заметил, что на экранчике Ока появился цифровой частотомер, реагирующий на каждое произнесенное слово.
– Ладно, значит, мы можем общаться. Но кто ты такой? И как ты заставил эту чертову коробку работать?
– Меня зовут Муч Подкопайли, мистер Спиро. Я – “обезьяна” из команды Карлы Фразетти. Не знаю, о какой коробке вы говорите, у меня в руке – обычная телефонная трубка.
– А кто набрал номер?
– Какой-то мелкий пацан, которого я держу за шиворот. Я убедил его, что мне очень нужно переговорить с вами.
– А как ты узнал, что нужно говорить именно со мной? Кто назвал тебе мое имя?
– Пацан же и назвал. Он выложил мне все как на духу, когда увидел, что я сделал с “железным человеком”.
Спиро вздохнул. “Железный человек” был выведен из строя… Карла Фразетти точно сдерет с него процент за это дельце.
– А что ты сделал с “железным человеком”?
– Ничего страшного. Но больше он не будет тыкать в детей стволом пистолета.
– Почему ты решил вывести из строя своего напарника, Подкопайли?
Некоторое время из кубика не доносилось ни звука – видимо, Муч Подкопайли раздумывал, с чего начать свой рассказ.
– Все произошло следующим образом, мистер Спиро. Нам приказали переправить пацана в Соединенные Штаты, но Мокасин сбрендил и принялся размахивать пистолетом. Я решил, что так поступать нельзя, и остановил его. Пришлось наподдать ему как следует. А пацан испугался и выложил мне все начистоту. И вот я разговариваю сейчас с вами.
Спиро потер ладони:
– Ты поступил правильно, Подкопайли. Тебя ждет премия. Прослежу лично.
– Спасибо, мистер Спиро. Я очень рад вам услужить.
– Этот Фаул рядом?
– Ага, тутоньки. Немного бледноват, но цел и невредим.
– Дай-ка мне с ним поговорить, – радостно приказал Спиро. Депрессии его как не бывало.
– Спиро, это я. – Артемис старался говорить сухо, однако в голосе мальчишки явно звучала дрожь.
Спиро сгреб пальцами воздух, словно это была худенькая шейка Артемиса.
– Куда же подевалась твоя уверенность, а, щенок? Я же предупреждал, у тебя кишка тонка для такой работы. А вот меня совесть не беспокоит. И если я не получу то, что мне нужно, Муч мигом отправит тебя к праотцам. Мы понимаем друг друга?
– Да. Я хорошо вас понимаю, мистер Спиро.
– О'кей, – ухмыльнулся Спиро и сунул в рот огромную кубинскую сигару. Курить ему запретили врачи, поэтому сигары он теперь жевал. – Ну, я тебя слушаю. Как заставить эту ерундовину работать?
Голос Артемиса задрожал еще сильнее.
– Все не так просто, мистер Спиро. Око закодировано. Очень сложным кодом, поэтому он так и называется: Код Вечности. С расстояния я могу использовать только базовые функции: телефон, проигрыватель МР3-файлов и так далее. Но для того чтобы нейтрализовать код и полностью подчинить себе Око, прибор должен стоять прямо передо мной. Если бы Око было здесь, в Ирландии…
Спиро в ярости выплюнул сигару.
– Можешь не продолжать, Фаул! Ты что, считаешь меня настолько тупым? Думаешь, я повезу бесценную технологию обратно в Европу? Забудь! Если ты и отключишь свой код, то сделаешь это здесь, в Шпиле Йона Спиро!
– Но мои инструменты? Моя лаборатория?
– У меня есть инструменты. И лаборатория. Лучшая в мире. Ты приедешь ко мне.
– Да. Как скажете, сэр.
– Уже лучше, пацан. Как скажу… Итак, сейчас ты сделаешь вот что. Быстренько заправишь свой самолетик, я знаю, папа купил тебе такую игрушку, и так же быстренько прилетишь в аэропорт “О'Хэйр”. А там тебя будет ждать вертолет.
– Полагаю, выбора у меня нет?
– Вот именно, сынок, выбора у тебя нет. Сделай все правильно, и, возможно, я тебя отпущу. Эй, Подкопайли, ты все слышал?
– Не пропустил ни слова, мистер Спиро.
– Отлично. Я рассчитываю на тебя. Привези сюда этого пацана.
– Считайте, это уже сделано. Линия отключилась.
Спиро довольно захихикал.
– Ну что ж, такое событие нужно отпраздновать, – сказал он, нажимая кнопку переговорного устройства. – Марлин, принеси-ка мне кофе, но только не это твое пойло с низким содержанием кофеина. Я хочу настоящий, крепкий кофе.
– Но, мистер Спиро, врачи…
Спиро выждал пару секунд, чтобы секретарша поняла, с кем она только что попыталась спорить.
– Прошу прощения, сэр. Сейчас принесу, сэр.
– Вот видишь, Олван. Все закончится удачно, несмотря на твою некомпетентность. Пацан прилетит туда, куда я сказал.
– Да, шэр. Вы лушше вшех, шэр. Спиро расхохотался.
– Заткнись, клоун. Ты говоришь прямо как та утка из мультика.
– Да, шэр, мне и шамому очень шмешно. Спиро облизал губы, предвкушая, как будет наслаждаться кофе.
– Для признанного гения этот мальчик слишком доверчив. “Сделай все правильно, и, возможно, я тебя отпущу… ” Он заглотил крючок, грузило и леску.
Олван тоже расплылся в довольной улыбке. Зрелище было ужасным.
– Да, миштер Шпиро. Крюшок, гружило и лешку.
Родовое поместье Фаулов.
Артемис повесил трубку. Лицо его было пунцовым, ни разу в жизни с ним так не разговаривали.
– Ну, что скажете? – осведомился он.
– Кажется, он заглотил приманку, – ответил Дворецки.
– Вместе с крючком, грузилом и леской, – добавил Мульч. – У тебя есть свой самолет? А кухня в нем имеется?
Дворецки отвез всех в аэропорт Дублина на “бентли”. На этом его участие в данной операции заканчивалось. Элфи и Мульч прятались на заднем сиденье, за темными стеклами машины они были в безопасности.
Брат и сестра Дворецки (Джульетта повязала на шею розовый платок и накрасилась любимыми тенями с блестками) сидели впереди в почти одинаковых костюмах от Армани. Сходство между братом и сестрой было очевидным: одинаковые тонкие носы, одинаковые полные губы. Одинаковые глаза, постоянно стреляющие по сторонам. Всегда настороже, ничто не ускользнет от их внимания.
– Обычное оружие тебе не потребуется, – инструктировал Дворецки. – Используй бластер. Отличная штука: перезарядки не требует, бьет на любое расстояние, к тому же мощность можно регулировать. Свои бластеры я отдал Элфи.
– Все поняла, Дом. Дворецки повернул к аэропорту.
– Дом… Как долго меня так не называли… Работа телохранителя становится твоей второй натурой, а о личной жизни практически забываешь. Ты действительно хочешь так жить?
Джульетта заплела волосы в толстую косу, на самый кончик которой было надето декоративное кольцо из нефрита. Красивая безделушка – и смертельно опасная.
– А где еще, кроме ринга, мне разрешат швыряться людьми? Работа телохранителя меня устраивает, по крайней мере на данный момент.
Дворецки чуть понизил голос:
– Но ты, конечно, понимаешь, что Артемис не может быть твоим патроном, ведь это явное нарушение протокола. Он уже знает твое настоящее имя, да и, честно говоря, по-моему, ты ему небезразлична.
Джульетта похлопала нефритовым кольцом по ладони.
– Не загадывай на будущее, – задумчиво произнесла она. – Пока что в телохранители меня никто не принял. Мадам Ко не нравится мой стиль.
– Неудивительно, – откликнулся Дворецки, показывая на кольцо. – Кто тебя этому научил?
– Сама придумала. Небольшой сюрприз для тех, кто недооценивает женщин.
Дворецкий крутанул руль и направил машину к летному полю.
– Джульетта, послушай меня, – сказал он, снимая одну руку с руля и касаясь пальцев сестры. – Спиро очень опасен. Посмотри, что случилось со мной, причем я ведь был лучшим из лучших. Скромность тут ни при чем, это признавали все. Если бы эта миссия не была столь важной как для нас, для людей, так и для волшебного народца, я ни за что в жизни не отпустил бы тебя на это задание.
Джульетта погладила брата по щеке. – Я буду осторожна, – уверила она. Покинув машину, они сразу нырнули в галерею аэропорта. Невидимая Элфи неслышно парила над толпами путешествующих по делам бизнесменов и отправляющихся на отдых туристов. Мульч предусмотрительно смазался своим суперкремом от загара, запах которого мог сбить с ног любого человека, имевшего неосторожность подойти к гному слишком близко. Дворецки тронул Артемиса за плечо.
– Все будет в порядке, сэр.
– Честно говоря, не знаю, – покачал головой Артемис. – Когда тебя нет рядом, я чувствую себя так, словно мне чего-то не хватает. Как будто мне отрезали руку.
– Джульетта позаботится о вас, сэр. Стиль у нее несколько непривычный, но она все-таки настоящий Дворецки.
– Всего одна операция, старый друг. А после мне уже не нужны будут никакие телохранители.
– Жаль, что Элфи не может пустить в ход гипнотические чары и заставить Спиро привезти нам Око.
– Это не получится, – согласился Артемис. – Даже если бы нам удалось связаться с ним по видеотелефону, для того, чтобы загипнотизировать такую сильную личность, как Спиро, ну ясен непосредственный контакт. Я не имею права рисковать. Спиро нужно устранить. Даже если Элфи унесет его в какую-нибудь далекую страну и начисто сотрет ему память, он все равно будет представлять опасность. Не для нас, так для кого-то еще.
– А как насчет разработанного вами плана? – спросил Дворецки. – Судя по тому, что вы мне сообщили, он достаточно сложен. Вы уверены, что его возможно осуществить?
Артемис игриво подмигнул своему слуге, демонстрируя необычное легкомыслие.
– Абсолютно уверен, – улыбнулся он. – Можешь мне поверить. Я ведь гений.
Джульетта ловко вела маленький самолетик над Атлантикой. Элфи сидела в кресле второго пилота и рассматривала приборы.
– Приятная птичка, – заметила она.
– Неплохая машинка, – согласилась Джульетта, включая автопилот. – Но все равно, куда нам тягаться с вашими волшебными кораблями.
– Напротив… Полицию Нижних Уровней не интересует комфорт, – сказала Элфи. – В служебном шаттле даже червю-вонючке не повернуться.
– Наверно, и пахнет в ваших шаттлах как во всех полицейских автомобилях. Так, будто этот самый червяк-вонючка совсем недавно там побывал.
– Угадала, – подтвердила Элфи, рассматривая пилота. – Знаешь, а за эти два года ты сильно повзрослела. Прошлый раз, когда мы встречались, ты была совсем девчонкой.
Джульетта улыбнулась.
– За два года многое может произойти. Большую часть времени я боролась с большими волосатыми мужчинами.
– Ты бы видела нашу борьбу. Двое накачанных гномов ломают друг друга в камере невесомости. Не слишком приятное зрелище. Я пришлю тебе видеодиск.
– Нехорошо обещать то, что все равно не сделаешь.
И тут Элфи вдруг поняла свою ошибку. Она совсем забыла, что по окончании операции у Артемиса, Дворецки и Джульетты сотрут память.
– Ты права, – сказала она. – Это очень нехорошо.
А в пассажирском салоне самолета Мульч вспоминал славные прошлые деньки.
– Эй, Артемис, – окликнул он, набивая рот икрой. – А помнишь, как я своими газами из Дворецки чуть весь дух не выбил?
Артемис даже не улыбнулся. Он думал о своем.
– Помню, Мульч, – откликнулся он. – Ты был палкой в колесе этой практически идеально спланированной операции.
– Честно говоря, это произошло случайно. Я просто нервничал. Даже не заметил, что Дворецки подкрадывается ко мне сзади.
– Очень славная смерть была бы. Погибнуть не от руки гнома, а от его попы.
– А помнишь, как я спас тебе жизнь в “Лабораториях Кобой”? Если бы не я, сидеть бы тебе сейчас в “Гоблинской тишине”. Да ты без меня вообще никуда!
Артемис взял высокий хрустальный бокал и глотнул минеральной воды.
– Наверное, ты прав. Сам не понимаю, и как я выживал до встречи с тобой?
Из кабинки пилота вынырнула Элфи.
– Артемис, – сказала она, – пора заняться тобой. Посадка через тридцать минут.
– Хорошая мысль.
Элфи высыпала содержимое сумки на стол.
– Итак, что нам может понадобиться? Микрофон на горло и видеокамера в глаз.
Капитан спецкорпуса вытащила из кучи нечто похожее на круглый лейкопластырь, сняла предохранительный слой и приклеила кружок к горлу Артемиса. Микрофон мгновенно приобрел цвет кожи.
– Латекс с памятью, – пояснила Элфи. – Почти невидимый. Заметит разве что заползший на твою шею муравей. Рентгеновские лучи на этот латекс не реагируют, так что микрофон вряд ли обнаружат, а между тем эта миниатюрная штучка способна уловить любые звуки в радиусе десяти метров и передать их на специальный микрочип в моем шлеме. К сожалению, наушник мы тебе установить не сможем – он слишком заметен. В общем, мы тебя будем слышать, а ты нас – нет.
Артемис сглотнул, чтобы привыкнуть к присутствию микрофона на адамовом яблоке.
– А камера?
– Сейчас займемся ею.
Элфи достала из баночки с жидкостью контактную линзу.
– Просто чудо. Высокое разрешение, цифровое качество, несколько фильтров, улучшающих изображение, а также возможность увеличивать картинку и просматривать ее в инфракрасном спектре.
Мульч тем временем обсасывал куриную ножку.
– Ты сейчас совсем как Жеребкинс, – заметил он.
Артемис пожал плечами.
– Возможно, эта линза и чудо техники, но она коричневого цвета.
– Разумеется. У меня ведь глаза карие.
– Я очень рад это слышать, Элфи. Но у меня, как тебе известно, глаза голубые. Твою камеру нельзя использовать.
– Не смотри на меня так, юноша. Ведь это ты у нас гений, вот и придумай что-нибудь.
– Я не могу отправиться туда с разноцветными глазами. Спиро сразу насторожится.
– Что ж ты не подумал об этом, когда медитировал? Сейчас уже слишком поздно что-либо менять.
Артемис растерянно почесал переносицу.
– Да, ты права, – согласился он. – Ведь это я отвечаю за разработку операции. Думать – моя обязанность, а не твоя.
Элфи подозрительно уставилась на него.
– Ты что, пытаешься меня оскорбить? – осведомилась она.
Мульч выплюнул косточку в стоявшую рядом урну.
– Должен признаться, Арти, – хмыкнул он. – Что-то мне вдруг стало не по себе. Если на начальном этапе операции возникают трудности, что тогда будет дальше? Надеюсь, ты действительно так умен, как утверждаешь.
– Я никогда никому не говорю, насколько я умен на самом деле. Не хочу пугать людей. Хорошо, я рискну и вставлю эту линзу. Если повезет, Спиро не заметит, что цвет одного моего глаза внезапно поменялся. Ну, а если заметит, я что-нибудь придумаю…
Элфи прилепила камеру на кончик пальца и аккуратно приложила ее к зрачку Артемиса.
– Это твое решение, Артемис, – сказала она. – Мне остается только надеяться, что в лице Спиро ты не встретишь равного себе противника.
Одиннадцать часов утра, аэропорт “О'Хэйр”, Чикаго.
Спиро ждал их в личном ангаре. Хозяин “Майкрочипса” был одет в неизменный белый костюм, поверх которого было накинуто пальто с меховым воротником. Галогенные лампы освещали посадочную полосу, потоки воздуха от работающего винта вертолета яростно трепали полы пальто. Все как в кино.
“Не хватает только музыки”, – подумал Артемис, спускаясь по трапу.
В соответствии с инструкциями Мульч мгновенно вошел в роль гангстера.
– Шевели конечностями, пацан, – очень убедительно прорычал он. – Не заставляй мистера Спиро ждать.
Артемис уже собирался огрызнуться, но вовремя вспомнил, что по сценарию должен играть роль “испуганного мальчика”. Это будет непросто. Покорность всегда давалась Артемису Фаулу нелегко.
– Я сказал, шевелись! – повторил гном и сопроводил свои слова сильным толчком.
Артемис споткнулся и преодолел последние ступеньки чуть ли не по воздуху. Соскочив с трапа, он едва не столкнулся с ухмыляющимся Арно Олваном. Ухмылочка была та еще. Выбитые зубы заменили изготовленным на заказ фарфоровым протезом, а кончики зубов по желанию клиента были специально заострены. Телохранитель теперь походил на гибрид акулы и человека.
Олван заметил слегка ошеломленный взгляд Артемиса.
– Нравится, да? И это не единственный комплект. У второго зубы все плоские – знаешь, как удобно дробить кости!
Издевательская улыбка едва не расплылась по лицу Артемиса, но он вовремя вспомнил отведенную ему роль и невероятным усилием воли заставил свои губы дрожать.
Он не раз видел, как начинают вести себя люди в присутствии Дворецки, и постарался сейчас выглядеть точно так же.
Однако на Спиро его игра не произвела должного впечатления.
– Неплохо притворяешься, сынок. Извини, но я не верю, что великий Артемис Фаул способен так легко потерять самообладание. Арно, проверь самолет.
Олван коротко кивнул и нырнул в люк. Джульетта, переодевшаяся в форму стюардессы, поправляла чехлы на креслах. Несмотря на отличную физическую подготовку, она с трудом перемещалась на высоких каблуках.
– А где же пилот? – Олван растерянно закрутил головой, полностью оправдывая свою фамилию, только с буквой “б” в самом начале.
– Самолетом управлял сам мистер Фаул, – ответила Джульетта. – Он летает с одиннадцати лет.
– Правда? А это законно? Джульетта изо всех сил старалась выглядеть наивной дурочкой.
– Не знаю, законно ли это, мистер. Я просто разношу напитки.
“Обаятельнейший” мистер Арно Олван что-то буркнул под нос и принялся осматривать салон. Наконец он решил поверить стюардессе. И поступил правильно, потому что в противном случае развитие событий могло быть несколько иным. Во-первых, Джульетта не выдержала бы и поколотила его нефритовым кольцом. А во-вторых, невидимая Э. |фи, лежавшая на багажной полке, уже собиралась было парализовать Олвана из “Нейтрино-2000”. Конечно, Элфи могла бы навести на телохранителя гипнотические чары, но уж очень ей хотелось поквитаться с этим Олваном за Дворецки.
– Тут только дура стюардесса, – проорал Олван, высовываясь из люка.
Спиро воспринял эту информацию весьма равнодушно.
– А вот я так не думаю, – улыбнулся он. – Его друзья наверняка где-то рядом. Можешь мне не верить, Подкопайли, но вряд ли Артемис Фаул испугался бы такого тупицу, как ты. Он здесь только потому, что сам захотел здесь очутиться.
Слова Спиро вовсе не удивили Артемиса. То, что американец подозревал его во всем, было совершенно естественно.
– Все куда проще, мистер Спиро, – ответил он. – Я здесь потому, что этот человек пообещал перемолоть мою голову своими челюстями, если я не полечу с ним. Иначе бы что я тут делал? Вам мое Всевидящее Око не включить, а я всегда могу собрать себе еще одно.
– Да-да, конечно, так я тебе и поверил, – презрительно фыркнул Спиро. – Не знаю, какие у тебя были причины, но позволь мне сказать вот что. Ты откусил больше, чем мог прожевать, решив прилететь сюда. В Шпиле Спиро лучшая в мире система безопасности. У нас есть такие приборы, которых нет даже у военных. Как только за тобой закроются двери, тебе уже никто не сможет помочь. Никто не придет тебе на помощь. Понимаешь? Никто.
Артемис кивнул. Он все понимал. Но это вовсе не означало, что он соглашался с услышанным. У Йона Спиро могли быть приборы, которых не было даже у военных, но у Артемиса Фаула были приборы, которые вообще никогда не видел ни один человек.
Вертолет корпорации быстро доставил их к центру города прямо к Шпилю Спиро и приземлился на площадке, расположенной на крыше небоскреба. Артемис был знаком с основными принципами управления вертолетом и понимал, насколько сложно было летать в Чикаго, иначе называемом Городом Ветров.
– Ветер очень коварен на такой высоте, – заметил он небрежно.
Элфи услышит его и запишет информацию в чип своего шлема.
– И это вы мне говорите? – поинтересовался пилот, перекрикивая шум винтов. – На самом верху скорость ветра достигает шестидесяти миль в час, а в плохую погоду площадка раскачивается с амплитудой до десяти метров.
Спиро громко застонал и кивнул Олвану. Арно хлопнул пилота по шлему.
– Заткнись, идиот! – выкрикнул Спиро. – Может, ты ему и планы нашего здания передашь? – Он повернулся к Артемису: – Кстати, Арти, полезная для тебя информация: таких чертежей не существует. Если кто-нибудь надумает сунуться в мэрию, он, к своему огромному изумлению, обнаружит, что все чертежи таинственным образом исчезли оттуда. Единственный комплект хранится у меня, а в Интернет планы моего Шпиля никогда не выкладывались.
Артемису и так было это известно, он сам пытался найти чертежи Шпиля в сети, хотя и не надеялся на положительный результат поисков: вряд ли Спиро мог проявить такую беспечность.
Они вылезли из “сикорски”. Артемис внимательно осматривался по сторонам, фиксируя все и вся. В будущем это могло пригодиться. Дворецки часто повторял, что даже самая незначительная на первый взгляд деталь, например количество ступеней в лестнице, может сыграть решающую роль при планировании операции.
С вертолетной площадки они спустились на лифте к двери с кодовым замком. Спиро шагнул к пульту, и глаз Артемиса вдруг пронзила острая боль: миниатюрная видеокамера дала четырехкратное увеличение. Несмотря на расстояние и темноту, Артемис без труда разглядел последовательность цифр.
– Надеюсь, вы записали эту информацию?.. – пробормотал он себе под нос.
Микрофон на горле отозвался едва ощутимой вибрацией.
Арно Олван присел на корточки, и его жуткие клыки оказались в каком-то сантиметре от носа Артемиса.
– Ты с кем-то разговариваешь, а, пацан?
– Я? Но с кем, скажи на милость, я могу разговаривать? Если ты вдруг не заметил, мы находимся на высоте восьмидесяти с лишним этажей.
Олван схватил юношу за лацканы и вздернул над лестничной площадкой.
– А вдруг у тебя где-то спрятан микрофон? Откуда мне знать, быть может, сейчас нас кто-то слушает?
– Ну, откуда у меня мог взяться микрофон? Ваш низкорослый убийца не спускал с меня глаз на протяжении всего полета. Он даже в туалет ходил вместе со мной.
Спиро громко откашлялся.
– Эй, мистер Бдительность, если этот парень упадет с крыши, можешь прыгать следом за ним, потому что он для меня ценнее целой армии телохранителей.
Олван отпустил Артемиса.
– Это пройдет, Фаул. Он не всегда будет ценить тебя так высоко, – угрожающе прошептал он. – А когда твои акции упадут, я буду рядом.
На лифте с зеркальными стенами они спустились на восемьдесят пятый этаж, где их ждал мистер Пирсон с двумя чрезвычайно мускулистыми помощниками. Ученостью от этих двух громил даже не пахло. На самом деле они скорее напоминали ротвейлеров, которые научились ходить на задних лапах. Хотя, наверное, полезно иметь под рукой людей, которые, не задавая лишних вопросов, могут сломать что угодно и кого угодно.
Спиро подозвал одного из громил.
– Рекс, тебе известно, сколько берет Антонелли за потерю одного из своих работников?
Грудь надолго задумался, безмолвна шевеля губами.
– А, да, понял! – наконец сообразил он. – Двадцать штук за “железного человека” и пятнадцать – за “обезьяну”.
– За мертвых?
– Мертвых или покаче… почкале… ну, если, типа, ты уже ходить не можешь.
– О'кей, – кивнул Спиро. – А теперь я хочу, чтобы ты и Чипс поехали к Карле Фразетти и сказали, что за ее команду я должен ей тридцать пять штук. Завтра же утром переведу деньги в ее банк на Каймановых островах.
Мульч, совершенно понятно, сразу заинтересовался разговором, почуяв недоброе.
– Простите, босс? Тридцать пять штук? Но я ведь еще жив. Вы должны только двадцать штук за Мокасина. Или еще пятнадцать – это моя премия?
Спиро вздохнул. В глазах его мелькнула почти искренняя грусть.
– Так бывает, Муч, – сказал он, похлопывая Мульча по плечу. – Сделка слишком крупная. Просто гигантская. Ты когда-нибудь Эверест видел, хотя бы по телевизору? Речь идет о настоящей горе денег. Я не могу рисковать. Может, ты что-то знаешь, а может быть, и нет. Но я не могу допустить, чтобы ты проболтался “Телефониксу” или другим моим конкурентам. Уверен, ты понимаешь меня.