В начале 1939 года началась масштабная реорганизация люфтваффе, и из засекреченного штаффеля была сформирована группа разведки верховного главнокомандующего ВВС Aufklärungsgruppe des Oberbefehlshabers der Luftwaffe (Aufkl.Gr.Ob.d.L.) двухэскадрильного состава. При этом первый штаффель — 1.(F)/O.b.d.L. — практически полностью комплектовался из штата эскадрильи специального назначения, как и эскадрилья разведки погоды Westa 1/O.b.d.L., а второй — 2.(F)/O.b.d.L. — был создан из 2-й эскадрильи 121-й разведывательной группы 2.(F)/121. В октябре того же года путём переименования 8-й эскадрильи 2-й учебной эскадры 8.(F)/L.G. 2 был получен третий штаффель группы — 3.(F)/O.b.d.L.
Тогда же была сформирована так называемая «Опытная станция высотных полётов» (Versuchsstelle für Höhenflüge — VfH), в которой оставили самых опытных ветеранов зондерштаффеля. Это подразделение состояло из лучших экипажей, имело на вооружении экспериментальные и малосерийные невооружённые самолёты и было ориентировано на выполнение шпионских полётов «под прикрытием». Некоторое время, в сентябре-октябре 1939 года, в документах его именовали 4.(F)/O.b.d.L., однако в дальнейшем от этого обозначения отказались, а экипажи и самолёты, привлекавшиеся для фронтовых вылетов, к примеру, против Франции, действовали в составе 1.(F)/O.b.d.L. и несли его маркировку. Уже после польской кампании, в октябре, в 4.(F)/O.b.d.L. переименовали эскадрилью 1.(F)/124. Эти подразделения имели на вооружении обычные дальние разведчики.
Весной и летом 1939 года экипажи группы Ровеля вновь занимались фотографированием линии Мажино со всеми важными деталями — фортами, сооружениями инфраструктуры, складами и подъездными путями. В тот же период несколько самолётов были переброшены на аэродром Будапешт-Ферихедь, откуда вели разведку территории СССР, а именно Украины (Киев, Днепропетровск, Житомир, Запорожье, Кривой Рог и Одесса).
|
|
Одним из самых важных направлений полётов стала, естественно, Польша. В период с мая по сентябрь 1939 года немецкому командованию был предоставлен прекрасный материал: обновлены карты, подготовлены пакеты на все важные стратегические объекты — промышленные предприятия, железнодорожные станции, мосты, аэродромы, укрепления вдоль границы и т.п. 31 августа 1939 года экипажи люфтваффе получили обширную разведывательную документацию, целые портфели документов с точным целеуказанием, в том числе и превосходными фотографиями.
Западный фронт.
Осенью и зимой 1939–1940 гг. Do 17 и He 111 из VfH работали над Францией и Англией. К примеру, известно, что 11 января 1940 года была проведена разведка северных участков Ла-Манша, устья Темзы и английского побережья до Халла. Полёты проводились днём, фотографировались портовые сооружения, военные аэродромы Мэнби и Мэнстон, гражданские аэродромы в Рамсгейте. 12 января эти полёты повторили, а кроме того Do 17S появились над Францией, включая аэродромы Сент-Инглверт, Булонь-Альпрех и Париж-Ле-Туке.
В начале 1940 года были возобновлены полёты над СССР — в частности, в районах северного Кавказа и Закавказья, — а также над Сирией и Турцией, причём впервые были задействованы новые «Дорнье» Do 215 и Do 217. Экипажи VfH работали с болгарских аэродромов Софии и Пловдива.
Насыщение французских и английских истребительных частей современными самолётами привело к первым потерям группы Ровеля. Так, 20 ноября 1939 года над устьем Темзы был сбит англичанами He 111 фельдфебеля Эрнста Брайлера (Fw. Ernst Breiler). Очередь французов пришла 13 января 1940 года, когда пара «Хоуков» H.75A из группы GC I/4 перехватила Do 17S-0 (W.Nr.2502 «T5+FH»), шедший на 9000 метров над Ла-Маншем в окрестностях Дувра.
|
|
Немцы развернулись на восток и попытались уйти пикированием, но капитану Бернару Барбье (Bernard Barbier) и его ведомому, будущему асу полка «Нормандия-Неман» сержанту Жоржу Лемару (Georges Lemare), после нескольких атак удалось подбить разведчик. «Дорнье» сел на брюхо недалеко от Кале-Мерк (Calais-Merck), экипаж лейтенанта Теодора Розариуса (Lt. Theodor Rosarius) оказался в плену, из которого был освобождён после поражения Франции.
Стало понятно, что необходимы новые самолёты, однако перспективные «Дорнье» Do 217 и «Хеншели» Hs 130 только испытывались, поэтому было решено использовать строившиеся для Югославии 50 Do 215, а также переоборудовать в высотные разведчики устаревшие бомбардировщики Ju 86. В начале 1940 года на вооружение эскадрилий группы Ровеля было поставлено 42 «Дорнье» Do 215B-1 и B-4, ещё шесть таких машин были получены позднее.
Машины долго дорабатывались, в итоге 2.(F)/Ob.d.L. была полностью укомплектована лишь в начале марта. Затем получили штатное количество «Дорнье» 3. и 4.(F)/Ob.d.L., и единственным подразделением на разномастной смеси самолётов осталась 1.(F)/Ob.d.L., которая взаимодействовала с VfH. Практически полностью укомплектовать группу удалось лишь к началу блицкрига во Франции, к 10 мая 1940 года. Именно на «Дорнье» было выполнено подавляющее большинство вылетов в ходе наступления мая-июня, а также в период «Битвы за Британию».
|
|
В октябре-ноябре 1940 года были проведены очередные организационные мероприятия. Экспериментальные машины решили использовать в отдельном подразделении и на некоторое время восстановили «зондерштаффель», а 1.(F)/Ob.d.L. стала «обычным» боевым подразделением. 4.(F)/Ob.d.L. отправили в Норвегию, где эскадрилья получила на вооружение Ju 88, свой «старый» номер 1.(F)/124 и стала обычным разведывательным штаффелем — о его особом прошлом напоминали только оставшиеся на вооружении три Do 215. В группе Ровеля её заменили, переименовав в «новый» 4.(F)/Ob.d.L. «зондерштаффель», в который перекочевали все редкие машины — Ju 86P-2, Do 217А-0 и другие.
Взгляд на восток.
27 сентября 1940 года оберст-лейтенант Ровель был награждён Рыцарским крестом, а в октябре он получил приказ провести операцию по масштабному фотографированию западных территорий СССР в рамках подготовки операции «Барбаросса». Полёты должны были производиться максимально скрытно, на большой высоте, и завершиться к 15 июня 1941 года. Основной целью разведки было получение актуальной информации об аэродромах, пограничных укреплениях, местах сосредоточения советских войск, казармах, складах, позициях ПВО, предприятиях военной промышленности, мостах, морских и речных портах, сети автомобильных и железных дорог. Отдельный интерес представляли московский и ленинградский промышленные районы, а также бакинские нефтяные месторождения.
Первую скрипку должны были сыграть опытные экипажи 4.(F)/Ob.d.L. На краковском аэродроме были сосредоточены шесть «Юнкерсов» — четыре высотных Ju 86P-2 и два Ju 88B-0, которые должны были работать над западными районами СССР вплоть до линии Ленинград – Москва – Крым – Кавказ. Кроме того, позднее для участия в операции подготовили более десятка Do 215 и He 111, с которых сняли вооружение и установили новые моторы. Эти машины были сосредоточены на аэродромах Зеераппен и Инстербург (Восточная Пруссия), Бардуфосс (Норвегия) и Бухарест (Румыния).
Над Белоруссией должна была работать 1.(F)/Ob.d.L., Прибалтикой — 2.(F)/Ob.d.L., над Украиной — 3.(F)/Ob.d.L. На Крайнем Севере было решено использовать самолёты 1.(F)/124. Кроме основных баз для полётов были задействованы аэродромы Тана в Норвегии, Мальми, Утти, Луонетярви и Рованиеми в Финляндии, Тересполь в Польше, Будапешт в Венгрии, Пловдив в Болгарии. Самолёты получили гражданские обозначения.
В суровых зимних условиях ещё во время подготовки были разбиты два Do 215, экипажи которых погибли. Так, 11 января 1941 года на немецкой территории возле Эльбинга был потерян в тренировочном ночном полёте в плохих погодных условиях Do 215 W.Nr.0071 «L2+OS». Вторая потеря произошла 13 января, когда Do 215 W.Nr.0019 «VB+KE» вылетел из Дёберица в Рехлин и попал в туман. Экипаж, вероятно, заблудился, потерял пространственную ориентацию и врезался в землю.
Действия разведчиков начались в январе, вылеты проводились на глубину до 1300 км советской территории. Первый пролёт нарушителя был отмечен советскими постами системы ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь) 6 января.
Немцы пытались маскироваться, используя высоту и облачность. Экипаж взлетал, например, с аэродрома Зеераппен возле Кёнигсберга, набирал высоту над Балтикой, производил фотосъёмку в Прибалтике и Белоруссии, пересекал границу в районе Бреста и садился на аэродроме Тересполь. После этого самолёт заправлялся и уходил, выполняя полёт в обратном направлении. Оставаться незамеченными при таком размахе действий было трудно: несмотря на то, что сетью РЛС Красная армия не располагала, посты ВНОС фиксировали довольно большое количество пролётов нарушителей над границей.
Параллельно с работой над СССР экипажи Ровеля продолжали летать над Англией, а также провели фоторазведку территории Югославии. Для этого с 27 февраля по 5 апреля были задействованы три Do 215 из 3.(F)/Ob.d.L. с аэродромов Пловдив и Винер-Нойштадт. Самолёты несли гражданские коды D-ANNE, D-ABBO и D-ACET, но при этом капоты их моторов и рули были окрашены в жёлтый цвет в соответствии с принятыми для балканской кампании опознавательными знаками.
Командующий ВВС Красной армии генерал-лейтенант П.В. Рычагов в докладе от 4 апреля наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко отмечал, что с 1 января по 25 марта немецкие самолёты нарушили границу 25 раз, причём у большинства причиной была явно не потеря ориентировки. Он предлагал использовать сложившееся положение и начать ответные действия:
«Вылетающие на перехват наши истребители не имеют права стрелять по германским самолётам, нарушившим госграницу. Случаев обстрела с германской стороны наших самолётов при нарушении ими госграницы в 1940 году также не было. Считаю необходимым, пользуясь отсутствием огневого воздействия с германской стороны по нашим самолётам, нарушающим госграницу, произвести аэрофотосъёмку важных для нас германских приграничных районов и укреплений. Прошу Ваших указаний».
Пока советские руководители совещались, активность немецких самолётов-разведчиков резко возросла: с 27 марта по 18 апреля 1941 года экипажи группы Ровеля работали особенно интенсивно, ежедневно используя более трёх самолётов. Это фиксирует и советская сторона. К примеру, на прибалтийском направлении первая декада апреля стала рекордной по уровню нарушений границы: 8 апреля зафиксировали три полёта, 9 апреля — пять.
По сигналам системы ВНОС на перехват регулярно поднимались советские истребители, однако большая высота, на которой работали немецкие экипажи, как правило, не позволяла пилотам И-16 и И-153 приблизиться к ним. К примеру, 8 апреля по тревоге с задачей принуждения к посадке иностранного самолёта поднялся И-16, который пилотировал заместитель командира 10-го ИАП капитан А.И. Серенко. Второпях он вылетел без лётного снаряжения, надев только шлем, и, пытаясь преследовать нарушителя, на высоте около 8500 метров обморозил руки и ноги. Потеряв ориентировку и не восстановив её, Серенко произвёл вынужденную посадку с убранным шасси в районе города Остров.
Надо отметить, что посты ВНОС фиксировали в основном работу экипажей Do 215 и He 111, пролетавших над приграничными районами на средних высотах, а вот полёты Ju 86, судя по всему, были зафиксированы считанное количество раз, и попытки перехвата высотных машин были тоже единичными.
10 апреля подобный случай над Каунасом закончился трагически. В 11:28 самолёт неустановленного типа на высоте 11 000 метров нарушил госграницу западнее Шаки. В 11:31 он появился над Каунасом, и на перехват были подняты четыре МиГ-3 из 31-го ИАП и три И-153 из 15-го ИАП. Один «МиГ» практически сразу возвратился из-за проблем с радиатором, И-153 отстали на высоте 8000 метров, а оставшаяся тройка в составе лейтенанта И.А. Аксютина и младших лейтенантов С.Н. Акимова и С.А. Евтушенко попыталась принудить нарушителя к посадке. Увы, все три «МиГа» при попытках выйти наперерез свалились в штопор, и лишь более опытный лейтенант Аксютин смог приблизиться к разведчику и дать предупредительную очередь, после чего также не справился с управлением. В результате посадить истребитель на аэродроме удалось только младшему лейтенанту Акимову: Аксютин выбросился с парашютом, а Евтушенко, вероятно, потерял сознание, упал с самолётом и погиб. Он только начал освоение нового истребителя и успел выполнить лишь 14 полётов.
Вероятно, 10 апреля над Литвой действовали самолёты 2.(F)/Ob.d.L., которые проводили площадное фотографирование приграничного района Каунас – Кедайняй: советские посты ВНОС насчитали 14 пролётов. Одновременно через Каунас проследовал высотный разведчик, который проводил фотосъёмку стратегических объектов и шёл в глубину территории СССР. Это происшествие подробно расследовали и по результатам разработали инструкции по технике пилотирования МиГ-3 на большой высоте, которые довели до лётного состава.
Через несколько дней не повезло уже немцам. 15 апреля в 12:00 с аэродрома Краков стартовал Ju 86P-2 с гражданским кодом D-APEW из испытательного центра высотных полётов, экипаж которого составляли унтер-офицеры пилот Альберт Шнец (Uffz. Albert Schnetz) и наблюдатель Рудольф Вальтер (Rudolf Walther). Полёт проходил на высоте около 10 000 метров, экипаж выполнил съёмку железнодорожной линии Новоград-Волынский – Житомир и города Житомир, лёг на обратный курс, но на свой аэродром не вернулся.
Из советских документов известно, что около 16:00 посты ВНОС зафиксировали двухмоторный самолёт, идущий с востока через Шепетовку на Луцк. С аэродрома Дубно в воздух был поднят И-16 инспектора по технике пилотирования 46-го ИАП старшего лейтенанта П.М. Шалунова. В 16:30 на высоте 400–500 метров он перехватил нарушителя и принудил его к посадке в 10 км южнее Ровно. «Юнкерс» произвёл нормальную посадку на поле, но в конце пробега угодил в межу и подломил стойки шасси. Немецкие источники сообщают, что в результате остановки правого двигателя пилот был вынужден совершить аварийную посадку возле Ровно в 16:20. После попытки взрыва гермокабины и отсека с фотоаппаратами экипаж был арестован местными органами власти.
Интересно, что родственники членов экипажа были проинформированы о том, что их близкие пропали в вылете на востоке, только через 45 дней после события и только после настойчивых запросов. Альберт Шнец и Рудольф Вальтер несколько раз допрашивались НКВД, однако информацию о целях и задачах полёта немецкие лётчики давать отказались. 25 июня 1941 года оба были освобождены из тюрьмы в Ровно наступающими немецкими войсками.
Несмотря на опубликованные в советской мемуарной и научно-популярной литературе многочисленные истории о якобы арестованных НКВД советских лётчиках, сбивших перед войной немецкие самолёты-разведчики, в реальности никаких санкций в отношении старшего лейтенанта Шалунова не последовало. Буквально через несколько дней в связи с переходом частей ВВС на новые штаты он прошёл переаттестацию и был назначен командиром эскадрильи 46-го ИАП, а затем командиром 721-го ИАП. Погиб лётчик в боевом вылете 7 августа 1942 года.
То же самое касается и других пилотов, которые вели предупредительный огонь при попытках принудить немецкие самолёты к посадке — никакие наказания в их отношении не применялись. Другое дело, что и никаких результативных перехватов больше не было: обстрелянные немецкие экипажи просто уходили на свою территорию, а открывать огонь на поражение было запрещено вплоть до 07:15 22 июня 1941 года…