Когда-то давным-давно, когда климат планеты вынудил стаю гоминид сойти с деревьев в поисках плодов редко стоящих деревьев, научиться быстро убегать от хищников и догонять мелких животных для пищи, появился в те времена Человек Прямоходящий, разделивший жизнь стаи на ДО и ПОСЛЕ. Началась новая ступень жизни стаи, заставившая в целях выживания её многое изменить в анатомии и физиологии первобытного проточеловека. Изменились, прежде всего, отношения между самкой и самцом, будущих женщины и мужчины.
Кто бы ни был первым мутантом, но постепенно ходить не двух ногах, прямо держа спину и освободив руки для более эффективного использования их, научились в стае все. Кто не научился, страдал от голода и хищников.
Прямохождение вызвало многие изменения в первобытных людях. Так, опущение внутренних органов у самок-женщин, привело к более ранним родам детёнышей. Дети стали рождаться недоношенными в сравнении с животными, двигавшимися на четырёх ногах. И женщина, и её ребёнок оказались в бедственном положении. Голод от недостатка пищи и без того в стае был не редкостью, а теперь женщина не могла оставить недоношенного совершенно беспомощного ребёнка, чтобы добывать себе пищу. Не могла она и защитить его от хищников, которые предпочитали её и детёныша как более лёгкую добычу. Наверное, в эти времена популяция гоминид была на грани вымирания. Видимо некоторые стаи и погибали. Но выживает тот, кто способен приспособиться к условиям среды, изменить образ жизни. Выход был найден в привязке женщиной к себе мужчины. В обмен на жилище, защиту и пищу, она стала предоставлять ему удовольствие в виде наслаждения её телом. Так появился первый секс. Эти отношения в корне отличаются отдо того существовавшей неосознанной, стихийной, диктуемой природой, случки ради оставления потомства. Секс отличается от случки тем, что он не преследует задачи деторождения, хотя и такое возможно как последствие, но он есть высшее эмоциональное выражение отношений мужчины и женщины, яркое наслаждение, ради получения которого они соединяются.
Для уверенности в своей и ребёнка обеспеченности условиями жизни и безопасности женщина должна удерживать около себя теперь уже «своего» мужчину. Ей не даст требуемых для выживания условий случайный временный самец. И она предоставляет ему домашний уют, приготовленную ею домашнюю пищу, заботу и ласки, чего ранее, в животном состоянии не знали.
Экскурс в историю и эволюцию наших предков раскрывает многие наши поведенческие особенности. Вот, например, конкуренция между самками, или женщинами, за самца-мужчину. «Да чем же я хуже её, той, которую он выбрал, уйдя от меня?» Знакомо? Верность. Она вышла оттуда, из своеобразных отношений протолюдей. Женщина и сегодня стремится быть непохожей ни в чём ни на какую иную. Всё у неё должно быть своё, оригинальное, особое, лучшее. Замечая на конкурентке похожее платье, причёску или аксессуар, она негодует, но сама охотно перенимает понравившееся или модное от других женщин. Она должна быть единственной для её мужчины. И одежда, и запахи, и поведение, и всё в доме, и кухня, и дети – всё-всё-всё лучше, чем у любой другой. И до сих пор женщина сразу узнаёт измену по запаху мужа. Женщина живёт под постоянной угрозой потерять своего мужчину, что грозит ей тяжкими последствиями. Ещё недавно, особенно в деревне, потеряв мужчину, женщина чувствовала себя обречённой и нередко уходила в суицид, порой взяв с собой детей, считая скбя неспособной более к выживанию, так как главный обеспечивающий выживание труд был мужским трудом. И она окружает его своими заботами так, что он чувствует себя одиноким и неспособным к самостоятельной жизни во всех бытовых делах. Чем больше женщина берёт на себя эти мелочные бытовые дела, тем более несамостоятельным и беспомощным становится её мужчина. И хотя в противоречие этому она и требует от него, порой, большего участия в домашних делах, мудрая женщина всегда осознаёт предел такого его участия, стараясь не перейти «красную черту». Когда же она об этом забывает, создаются условия для кризиса отношений.
Современная женщина, конечно, далеко ушла от этих отношений, по-прежнему сохраняя их пережитки как атавизмы эволюции. Это проявляется ярко в периоды материальных сложностей и кризисов отношений. Тем не менее, очевидно, что современная женщина менее зависима от мужчины, и эта тенденция усиливается. Сказывается интерес и роль государства и общественных организаций, связывающих материальное благополучие её с улучшением демографии современного общества. Как когда-то в эпоху перехода на прямохождение, женщина голосует отказом рожать детей. Она стала предпочитать кошечек-собачек ребёнку, воспитать которого намного сложнее, а отдача – всё меньше. Если сто-двести лет назад, количество детей в семье расценивалось как число будущих работников, то ныне вырастающие дети, как правило, уходят из семьи, не оставляя родителям никаких надежд на их помощь в будущем престарелом возрасте. Семья стала неустойчивой и своё старчество женщина связывает только со своей карьерой, накоплением материальных благ, здоровьем. Переходя в новую ступень развития, женщина категорически требует обеспечить ей все необходимые условия для рождения и воспитания её детей. Иначе она это общество не приемлет. Не рассчитывая больше на «своего» мужчину, она готова принять выполнение выставленных ею условий обществу в целом, или коллективу общины.
И такие условия ей предоставляет коммуна, взявшая ответственность за всестороннее полное, но разумное, обеспечение женщины и её детей всем необходимым в ответ на её обязательство радовать общину и государство новыми жизнями, также в разумных, сохраняющих её здоровье, смыслах. Мы начинаем в коммуне новый фрактал, повторение того этапа развития, когда ей пришлось «приручать» мужчину к себе сексом. Только теперь мужчина принимается женщиной как коллективный при коллективной женщине-матери. И не только он. Перед женщиной-матерью, почитающейся общиной почти сакрально, склоняет голову вся община коммуны от детей до стариков, включая и женскую не рожающую половину.
Секс в коммуне снова меняет смысл, обретает новое значение. Если прежде женщине было достаточно получать от близости с мужчиной лишь малой части этих ощущений в виде морального удовлетворения, то теперь она уже сама желает получать оргазмы при каждой интимной близости наравне с мужчиной, максимальные, не ограничивающиеся «голым сексом» наслаждения от общения с ним. Женщина ожидает любви. Она не понимает иных отношений, как полностью отдавать всю себя мужчине, требуя от него такой же взаимности во всём. Любовь перестаёт быть только сексуальным наслаждением. Женщина требует полноты всех ощущений и чувств. Как когда-то в эпоху расцвета славянства, женщина-полубог, приводит на свой уровень сакральности и своего мужчину, облагораживает его нравственно.
Теперь уже рождение детей от любимого, становится для женщины желанным, результатом растворения её и её мужчины друг в друге духовно, энергетически, эмоционально, нравственно и материально. Дети, рождённые в таком браке, сами здоровы и душой, и телом, и родителей своих делают счастливыми. И это становится благом для всей коммунной общины. Теперь уже сексуальные отношения не являются критерием любви, вернее, их стало недостаточно. Любовь расширяется всесторонне и глубоко, от платонической до яркого оргазма. Если мужской оргазм осуществляется по его природе при выбросе им эякулята вне зависимости от места, времени и условий полового акта, то женщине требуется дополнительная стимуляция в её потенциале, и она ожидает от мужчины ощущений близости во всех возможностях: голос, тактильные ласки, зрительные и звуковые воздействия, обстановка, время и место и, конечно, оргазм. Женщина окончательно раскрепощается, больше понимает, как важно партнёру видеть, что она наслаждается близостью с ним, что он доставляет ей ожидаемые светлые чувственные интимные моменты. Её желание получить яркое сексуальное эмоционально окрашенное переживание передаётся мужчине, преображающееся в нём в стремление насладить свою женщину как доказательство его мужественности и сексуальной обстоятельности. И снова, но на более высоком уровне, женщина желает получать, а мужчина – обеспечить, дать…