Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:
-- А кто именно? Враги? Интервенты?
-- Нет, -- ответил собеседник, -- русская женщина, комсомолка.
-- Гм... -- промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, -- ну,
Это, извините, маловероятно.
-- Прошу и меня извинить, -- ответил иностранец, -- но это так. Да, мне
Хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не
Секрет?
-- Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять
Часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем
Председательствовать.
-- Нет, этого быть никак не может, -- твердо возразил иностранец.
-- Это почему?
-- Потому, -- ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в
Небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, --
Что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже
Разлила. Так что заседание не состоится.
Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание.
-- Простите, -- после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего
Чепуху иностранца, -- при чем здесь подсолнечное масло... и какая Аннушка?
-- Подсолнечное масло здесь вот при чем, -- вдруг заговорил Бездомный,
Очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, -- вам не
Приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?
-- Иван!.. -- тихо воскликнул Михаил Александрович.
Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.
-- Бывал, бывал и не раз! -- вскричал он, смеясь, но не сводя
несмеющегося глаза с поэта, -- где я только не бывал! Жаль только, что я не
Удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами
узнайте это у него, Иван Николаевич!
-- Откуда вы знаете, как меня зовут?
-- Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас не знает? -- здесь иностранец
вытащил из кармана вчерашний номер "Литературной газеты", и Иван Николаевич
Увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные
Стихи. Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности на этот
Раз ничуть не обрадовало поэта.
-- Я извиняюсь, -- сказал он, и лицо его потемнело, -- вы не можете
Подождать минутку? Я хочу товарищу пару слов сказать.
-- О, с удовольствием! -- воскликнул неизвестный, -- здесь так хорошо
Под липами, а я, кстати, никуда и не спешу.
-- Вот что, Миша, -- зашептал поэт, оттащив Берлиоза в сторону, -- он
Никакой не интурист, а шпион. Это русский эмигрант, перебравшийся к нам.
Спрашивай у него документы, а то уйдет...
-- Ты думаешь? -- встревоженно шепнул Берлиоз, а сам подумал: "А ведь
он прав!"
-- Уж ты мне верь, -- засипел ему в ухо поэт, -- он дурачком
Прикидывается, чтобы выспросить кое-что. Ты слышишь, как он по-русски
Говорит, -- поэт говорил и косился, следя, чтобы неизвестный не удрал, --
Идем, задержим его, а то уйдет...
И поэт за руку потянул Берлиоза к скамейке.
Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку
В темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку.
-- Извините меня, что я в пылу нашего спора забыл представить себя вам.
Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации,
-- веско проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов.
Те сконфузились. "Черт, все слышал," -- подумал Берлиоз и вежливым
Жестом показал, что в предъявлении документов нет надобности. Пока
Иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке
напечатанное иностранными буквами слово "профессор" и начальную букву
фамилии -- двойное "В".
-- Очень приятно, -- тем временем смущенно бормотал редактор, и
Иностранец спрятал документы в карман.
Отношения таким образом были восстановлены, и все трое снова сели на
Скамью.
-- Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? -- спросил
Берлиоз.
-- Да, консультантом.
-- Вы -- немец? -- осведомился Бездомный.
-- Я-то?.. -- Переспросил профессор и вдруг задумался. -- Да, пожалуй,
Немец... -- сказал он.
-- Вы по-русски здорово говорите, -- заметил Бездомный.
-- О, я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, --
Ответил профессор.
-- А у вас какая специальность? -- осведомился Берлиоз.
-- Я -- специалист по черной магии.
"На тебе!" -- стукнуло в голове у Михаила Александровича.
-- И... и вас по этой специальности пригласили к нам? -- заикнувшись
Спросил он.
-- Да, по этой пригласили, -- подтвердил профессор и пояснил: -- Тут в
Государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника
Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуется, чтобы я их
Разобрал. Я единственный в мире специалист.
-- А-а! Вы историк? -- с большим облегчением и уважением спросил
Берлиоз.
-- Я -- историк, -- подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу:
-- Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!