К числу лиц, порвавших с театром, помимо Аркадия Аполлоновича, надлежит
Отнести и Никанора Ивановича Босого, хоть тот и не был ничем связан с
Театрами, кроме любви к даровым билетам. Никанор Иванович не только не ходит
Ни в какой театр ни за деньги, ни даром, но даже меняется в лице при всяком
Театральном разговоре. В не меньшей, а в большей степени возненавидел он,
Помимо театра, поэта Пушкина и талантливого артиста Савву Потаповича
Куролесова. Того -- до такой степени, что в прошлом году, увидев в газете
Окаймленное черным объявление в том, что Савву Потаповича в самый расцвет
Его карьеры хватил удар, -- Никанор Иванович побагровел до того, что сам
чуть не отправился вслед за Саввой Потаповичем, и взревел: "Так ему и надо!"
Более того, в тот же вечер Никанор Иванович, на которого смерть популярного
Артиста навеяла массу тягостных воспоминаний, один, в компании только с
Полной луной, освещающей Садовую, напился до ужаса. И с каждой рюмкой
Удлинялась перед ним проклятая цепь ненавистных фигур, и были в этой цепи и
Дунчиль Сергей Герардович, и красотка Ида Геркуларовна, и тот рыжий владелец
Бойцовых гусей, и откровенный Канавкин Николай.
Ну, а с теми-то что же случилось? Помилуйте! Ровно ничего с ними не
Случилось, да и случиться не может, ибо никогда в действительности не было
Их, как не было и симпатичного артиста-конферансье, и самого театра, и
Старой сквалыги пороховниковой тетки, гноящей валюту в погребе, и уж,
Конечно, золотых труб не было и наглых поваров. Все это только снилось
Никанору Ивановичу под влиянием поганца Коровьева. Единственный живой,
|
|
Влетевший в этот сон, именно и был Савва Потапович -- артист, и ввязался он
В это только потому, что врезался в память Никанору Ивановичу благодаря
Своим частым выступлениям по радио. Он был, а остальных не было.
Так, может быть, не было и Алоизия Могарыча? О, нет! Этот не только
Был, но и сейчас существует, и именно в той должности, от которой отказался
Римский, то есть в должности финдиректора Варьете.
Опомнившись, примерно через сутки после визита к Воланду, в поезде,
Где-то под Вяткой, Алоизий убедился в том, что, уехав в помрачении ума
Зачем-то из Москвы, он забыл надеть брюки, но зато непонятно для чего украл
Совсем ненужную ему домовую книгу застройщика. Уплатив колоссальные деньги
Проводнику, Алоизий приобрел у него старую и засаленную пару штанов и из
Вятки повернул обратно. Но домика застройщика он, увы, уже не нашел. Ветхое
Барахло начисто слизнуло огнем. Но Алоизий был человеком чрезвычайно
Предприимчивым, через две недели он уже жил в прекрасной комнате в
Брюсовском переулке, а через несколько месяцев уже сидел в кабинете
Римского. И как раньше Римский страдал из-за Степы, так теперь Варенуха
Мучился из-за Алоизия. Мечтает теперь Иван Савельевич только об одном, чтобы
Этого Алоизия убрали из Варьете куда-нибудь с глаз долой, потому что, как
шепчет иногда Варенуха в интимной компании, "Такой сволочи, как этот
Алоизий, он будто бы никогда не встречал в жизни и что будто бы от этого
|
|
Алоизия он ждет всего, чего угодно".
Впрочем, может быть, администратор и пристрастен. Никаких темных дел за
Алоизием не замечено, как и вообще никаких дел, если не считать, конечно,
Назначения на место буфетчика Сокова какого-то другого. Андрей же Фокич умер
От рака печени в клинике Первого МГУ месяцев через девять после появления
Воланда в Москве...
Да, прошло несколько лет, и затянулись правдиво описанные в этой книге
Происшествия и угасли в памяти. Но не у всех, но не у всех.
Каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, под
Вечер появляется под липами на Патриарших прудах человек лет тридцати или
Тридцати с лишним. Рыжеватый, зеленоглазый, скромно одетый человек. Это --
Сотрудник института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев.
Придя под липы, он всегда садится на ту самую скамейку, на которой
Сидел в тот вечер, когда давно позабытый всеми Берлиоз в последний раз в
Своей жизни видел разваливающуюся на куски луну.
Теперь она, цельная, в начале вечера белая, а затем золотая, с темным
Коньком-драконом, плывет над бывшим поэтом, Иваном Николаевичем, и в то же
Время стоит на одном месте в своей высоте.
Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Он знает, что
В молодости он стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился после этого и
Вылечился. Но знает он также, что кое с чем он совладать не может. Не может
Он совладать с этим весенним полнолунием. Лишь только оно начинает
Приближаться, лишь только начинает разрастаться и наливаться золотом