Выбор, подавление, вселение.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной,
Где женщина о демоне рыдала.
Сэмюэль Тейлор Кольридж. «Кубла Хан, или Видение во сне»
Ночь тёмная и беззвучная, как утро в день похорон, поглотила все в свои объятья и лишь тусклый свет фонаря освещал, запорошённую снегом подворотню. Он любил такие ночи, ночи охоты, в этом оживлённом мире, где каждый выживал как мог, приходилось приспосабливаться, чтобы выжить, а чтобы существовать хорошо, необходимо проявлять изобретательность и очень осторожно взвешивать каждый шаг, дабы сохранить с большим трудом скопленную энергию. Он много думал о мире обо всех его мрачных и несправедливых особенностях, отчего людям столь бездарно тратящим свою энергию, людям не способным в полной сладостной безудержной истоме наслаждаться жизнью отмерено её так много. Он поморщился как от зубной боли при этих мыслях, но внезапно взгляд его оживился. –«Захрустел снег», - подумал он, уже готовясь к оценке того, по силам ли ему эта жертва. Тёмная фигура, повернув из-за угла шла в сторону подворотни к тому фонарю, возле которого притаился Бес. И хотя свет не играл для его зрения никакой роли, ему нравилось сидеть именно здесь, люди любят свет и освещённые дороги, следовательно, и охотиться нужно возле таких мест, полагал он, стараясь рационально распределить свои силы, чтобы не бегать по дворам в поисках пищи.
Изучая приближающегося человека, он уже получил часть истории его жизни, и ликованию его не было предела. Женщина, одинокая, радостно думал он и внутренним чутьём стал обнюхивать её ауру, чёрные вкрапления, трещины, проблемы в жизни, с мужчинами. Разумеется, ему не дано видеть все, как другим, более развитым существам до могущества которых он грезил добраться, но то, что ему открылось было достаточно.
Девушка, ощутив непонятное волнение и даже страх за озиралась по сторонам, но вокруг было тихо. - Что это со мной? - подумала она, чувствуя, как сильно бьётся сердце.
Бес выжидал, -Есть ли у неё защитник? В этом сумбурном глупом мире у такой серой мышки с пробитой аурой мог оказаться защитник, этакий дух покойной бабушки, мелкий ангелочек с розовым задом и белыми куриными крыльями. -Нет не похоже, - оскалившись в предвкушении, подумал он. Точно нет. И сорвавшись с ветки полетел к жертве.
Неутомимое волнение и чувство опасности, страха не давало ей покоя, как в то утро когда умер отец, вдруг вспомнила она это болезненное для себя воспоминание, где-то гаркнул ворон и с ветки посыпался снег и это резко выдернуло её из печальных грёз прошлого, - Странно, - подумала она, ветра же нет, да птиц тоже. Отчего так холодно? Ноги уже замёрзли, надо новую обувь, только вот где взять деньги на эту обувь. С тоской подумав о своём одиночестве и смерти отца, она едва не разрыдалась. -Да, что же это со мной не хватало ещё на холоде расплакаться. -Надо домой, - и шмыгнув носом, она поспешила к дому, к любимому с детства скверу, где все было знакомо и жили воспоминания о детстве маме, папе и дедушки, никого из них уже нет, только сквер и воспоминания в нем и чужой снеговик возле подъезда. Едва сдерживая подступившие слезы, она залетела домой, на автомате открыв дверь домофона, и лишь поднявшись по лестнице и зайдя в квартиру разрыдалась.
Преодолеть первую границу ауры, было не трудно за века, он научился справляться с этим мастерски, вторая граница - скорлупа, тоже не представляет для него особой сложности, надо лишь немного поддеть, впрыснуть туда тёмную и вязкую жидкость словно гарпун и человек сам начнёт накручивать себя, тем самым всосёт его, впустит в свои покои и вот здесь уже можно обживаться. Радуясь теплу жизни, Бес осклабился -Эта дурёха накручивает себя так лихо, что у меня с непривычки может случиться несварение и запор, - в сердцах подумал он, забавляя себя. Добраться бы хотя бы до первой струны души! -Хотя ладно, это я тороплюсь, сначала надо поесть, и обустроить тут все, - закончил свои рассуждения Бес.
Ей снился сон. Она сидела на остановке в безуспешной попытке уснуть, но слишком короткий плед, закрывающий лишь половину тела, лишал её этой возможности, а жёсткие деревянные сиденья больно врезались в бок, заставляя менять положение тела.
В бесконечных попытках устроиться она в итоге продрогла. Холодный ветер, какой бывает в конце октября забирал тепло отовсюду, готовя землю к долгому летаргическому сну, сжимая, стягивая реальность окружающего мира в черно-белые тиски уныния и скорби по безвозвратно потерянному солнцу.
Ощутив, что рядом кто-то есть, она напряглась, за озиралась по сторонам, но вокруг был только холодный ветер и печаль. Вдруг она ощутила, что мимо неё кто-то прошёл, стало жутко, пустая остановка и вокруг никого, только острое понимание чьего-то присутствия. Встав и завернувшись в плед, который мало спасал её от холода, она решила обойти остановку заглядывая за каждый осиротевший без зелени куст. Подойдя к витрине, где красовались, привлекая её внимание различные товары, которые теперь продавались на каждой остановке от стирального порошка до консервированного зеленного горошка, она просто стояла, вслушиваясь в тишину. Мир вокруг застыл в каком-то садистском оцепенении, словно все самое худшее уже произошло. Ещё раз осмотрев витрину, она вернулась на скамейку укутавшись с ногами в плед. И снова это ощущение ужаса сковавшее её лицо гримасой невыразимого страха, рядом кто-то сел, кто-то невидимый, кто-то желающий ей зла. Вскочив, она упёрлась спиной в витрину, тараща глаза на пустую продуваемую ветром остановку, пока чувство угрозы не переместилось ей за спину, отпрянув от холодного стекла. Она вдруг подумала, может там кто-то есть? Присев она стала всматриваться в полумрак ветхости и замшелости полок позади кассового стола, пока не увидела глаза, только глаза без остального лица, её глаза в отражении витрины, очень злые глаза.
Реальность поплыла, и она оказалась в своей квартире в прихожей перед зеркалом, бешено колотилось сердце из зеркала на неё смотрело её лицо, но страх собственного отражения не отпускал. Услышав шорохи в гостиной она улыбнулась, с чувством облегчения выдохнула. Это дедушка! Надо ему обо всем рассказать, - подумала она, радостно поспешив в комнату. Но почти оказавшись на пороге, она столкнулась с кем-то, с кем-то невидимым. Отброшенная неизвестной силой к стене она прижалась к ней в необъятном ужасе осознав, что дедушка умер, также, как и мать и отец, а в её квартире кто-то есть. Дёрнувшись, она побежала в спальню, судорожно вцепившись ногтями в древесину двери, защёлкнула шпингалет с какой-то фанатичной уверенностью, что он способен её спасти. Укрывшись одеялом, покрывалом в тщетных попытках унять озноб и страх от которых тряслись её руки, зубы, а все тело били судороги. Прижав к себе ледяные ноги, она обхватила их руками вместе с подушкой. В полумраке комнаты тикали часы, а из гостиной доносились шорохи и шаги.
Проснувшись, она подскочила на кровати, вся покрытая липким холодным потом и гусиной кожей от ужаса и реальности сна, а страх выйти из спальни был ощущаем физически.
Красное на сером.
О одиночество, как твой характер крут!