Глава 1. НЕБО — ЗЕМЛЯ — ЧЕЛОВЕК

Жить для него — как отдаться течению. Умереть для него — как уйти отдыхать»

Цэя И (II в. дон. э.)

Фундамент всей системы кэмпо — философские воззре­ния даосских мыслителей, нашедшие отражение как в гу­манитарных, так и в естественных науках древнего Китая.

В представлении даосов, природа человека есть по­рождение Земли и Неба, поскольку все на свете — порож­дение Земли и Неба. В начале Бытия прозрачный воз­дух, эфир в Пустоте отделился от хаоса, поднялся и образовал Небо, а тяжелый и мутный, опустившись, об­разовал Землю. От соединения мельчайших частиц (цзин) Неба и Земли образовались Инь и Ян, взаимодействую­щие и взаимопреодолевающие друг друга силы, начала Тьмы и Света, Холода и Тепла, Зла и Добра.

Постепенно нарастая одно в другом, они проходят стадию предела, когда преобладание одного начала сме­няется преобладанием другого. Затем начинается обратное движение. Этот процесс бесконечен, ибо движениевовселенной вечно. В покое может находиться лить услов­ный центр мироздания, от которого как бы концентриче­скими, волнами распространяется движение, бытие. Пред­ставив себя центром мироздания, точкой в центре круга, человек может обрести покой, гармонию и уверенность, столь необходимые в жизни. Идею вечного движения и борьбы противоположных начал воплощает известный графический образ Инь—Ян — темная и светлая доли круга.

Вся теория кэмпо в конечном счете отталкиваетсяотэтого образа, давая самые замысловатые его толкования применительно к конкретным техническим арсеналам тех или иных школ.

От Инь и Ян берут начало четыре времени года и вся тьма вещей. Одушевленные твари и неодушевленные предметы сотворены из одного материала — будучи лишь субстанцией «жизненной энергии» ци (яп. ки), ее манифестацией.

В китайских источниках даются различные толкова­ния ци в зависимости от контекста: воздух, дыхание, эфир, дух, животворящая энергия, жизненная сила, пневма, средство взаимодействия сил Инь и Ян, конструирую­щий материал для «форм» вещей, процессов и явлений. Существуют разновидности ци — грубые, замутненные и чистые, тонкие, легкие. Грубые образуют материальные сущности, тонкие — духовные сущности. Очищенные, ра­финированные виды ци переходят в «дух» шэнъ, стано­вясь движущей силой мироздания.

Очищение ци в человеке (ян ци) должно вести к пол­ному физическому, нравственному и духовному оздоров­лению личности. Это всегда считалось необходимой пред­посылкой «восхождения» в религиозных даосских, а отчасти и буддийских сектах, так же как и в школах кэмпо.

В теории кэмпо цзин часто трактовалось как - «изна­чальное семя», созидающее фактуру тела, ци — как жиз­нетворная субстанция и шэнь — как совокупность психики, интеллекта и духа. При этом считалось, что путем упражнений можно влиять па цзин тела, а соответствен­но на очищение ци и совершенствование шэнъ.

Философ Дун Чжуншу (II в. до н. э.) так поясняет учение о «пяти стихиях» (у-син), конструирующих эле­ментах Вселенной.

«Небо имеет пять стихий: первую назову деревом, вторую — огнем, третью — землей, четвертую — метал­лом, пятую — водой. Дерево — начало пяти стихий, вода — завершение и конец превращений стихий, зем­ля — середина пяти стихий. Такова последовательность, установленная небом. Дерево рождает огонь, огонь рож­дает землю, земля рождает металл, металл рождает воду, вода рождает дерево. Это и есть существующее между ними отношение отца и сына. Дерево находится вверху, металл — внизу, огонь впереди, вода сзади, зем­ля — в средине».

Образуются пять стихий из «разделения ци неба и ци земли» в процессе взаимодействия сил Инь и Ян. Они же, пять стихий, могут находиться в порядке взаимопреодоления: дерево — земля — вода — огонь — металл. Со­четание пяти стихий определяет все явления и процессы в природе, весь ход вселенских метаморфоз, а также всю теорию и практику китайской медицины, теорию и прак­тику кэмпо.

Первоэлементы имеют соответствия во внутренних ор­ганах тела, во всех пяти чувствах человека, образуя пятиричные ряды вкусовых, звуковых, цветовых, осязательных и обонятельных ощущений. Отсюда для даосов вытекала возможность научиться управлять «игрой сти­хий», улавливая закономерности их смены и взаимопере­ходов, культивируя в своем организме одно и изживая другое. Однако для этого прежде всего следовало постиг­нуть Естественный порядок вещей, Великое Дао, направ­ляющее ход жизненных метаморфоз.

В древности и средневековье, по крайней мере, на Востоке, не было строгого деления на религию, филосо­фию и науку. И даосизм, и буддизм, и конфуцианство (как, впрочем, и ислам) сочетали в себе свойства рели­гии, философии, науки и чисто этического учения, фор­мирующего государственные законы. Как правило, все синкретическое «учение» формировалось в развернутом или закодированном виде в письменном источнике.

Для Китая первым «священным писанием» явилась «Книга перемен» («И-цизн»), содержавшая в виде мате­матических и образных символов все представления мыс­лителей древности о мире и человеке. На протяжении более трех тысяч лет «Книга перемен» составляла базу даосской философии, медицины, астрономии, историче­ской науки и всех воинских искусств. В области кэмпо значение ее сохраняется и по сей день.

Китайская философия, искусство и литература всегда тяготели к нумерологии, к символике сакральных чисел, геометрических фигур, цветов и предметных образов, ко­торая в полной мере отражена и в области воинских искусств. Смысл этой символики, представленной в «И-цзин», в упрощенном виде таков. Небо (космос) по природе своей едино, а Земля множественна в разнообра­зии предметных форм. Таким образом, число 1 и все не­четные до 9 включительно суть числа Неба. Число 2 и все четные до 10 включительно суть числа Земли. 1+2 есть образ слияния Неба и Земли, выражающий ак­тивное начало Ян, а также символизирующий Человека, порождение Земли и Неба.

Число 3, помноженное на число, соответствующее временам года, т. е. на 4, равно 12. Это количество меся­цев в году и созвездий зодиака, а следовательно, также число Неба.

Магические свойства приписывались пятерице, числам 8, 10, 12, 60, 64, 72, 108 и некоторым другим, имеющим соответствия в системе летосчисления, отсчета времени и пространства.

Географическая ориентация базировалась на восьми сторонах света. К четырем точкам (север, юг, восток, запад) добавлялись промежуточные (северо-восток, юго-запад и т. д.).

Таким образом, выражению «на все четыре стороны», то есть «в любом направлении», соответствовало в Китае и Японии понятие «на все восемь сторон». В практике воинских искусств наиболее сложные приемы самозащи­ты строились по принципу обороны против восьми про­тивников, образующих круг. Движение «на восемь сто­рон» определяло и перемещение бойца при исполнении комплексов формальных упражнений.

Небо бесконечно, поэтому в геометрическом представ­лении оно мыслится как единая бесконечная линия-круг. Земля же конечна и ограничена в пространстве. Ее символ — квадрат. Небо воплощает силу Ян, Земля воплощает силу Инь. Геометрический символ человека — треугольник. Эти фигуры нетрудно обнаружить на древ­них и средневековых схемах строения мира в индуист­ской, даосской и буддийской системах космологии, в мантике и в магии.

Согласно учению «Книги перемен», жизнь в широком смысле слова — это бесконечная череда метаморфоз, про­истекающих из взаимодействия и борьбы Инь-Ян, сил света и тьмы, упругости и податливости, жары и холода.

Каждая из возможных метаморфоз условно обозначается одним из магических знаков-символов гуа.

Первоначально было создано восемь символов — гуа» из трех черт (триграмм), прикрепленных к конкретным кругам понятий и получивших определенные названия. Триграммам соответствуют также специфические свойст­ва и материальные образы.

Любой жизненный процесс вписывается в предложен­ную схему триграмм на стадиях своего зарождения, бы­тия и исчезновения.

Чаще всего триграммы в классической схеме распо­лагаются по кругу, в центре которого — «монада» Инь — Ян, символизирующая развитие жизни.

Те же триграммы служат в более развернутом толко­вании основой космологической структуры макро- и мик­ромиров, ориентирами восьми сторон света и т. д. Со вре­менем символы триграмм были удвоены и образовалось 64 так называемых гексаграммы. Целые горизонтальные черты воплощали силу Ян, прерванные — силу Инь. Каж­дая гексаграмма может рассматриваться как сочетание двух триграмм, придающих своеобразие данной гексаграмме. При этом нижняя триграмма относится к внут­ренней жизни, наступающему, созидаемому (Ян), а верх­няя — к внешнему миру, отступающему, разрушающему­ся (Инь).

Кроме того, гексаграмма, состоящая из трех пар черт, может трактоваться и как символ взаимодействия трех космических потенций — неба, земли и человека. От соче­тания целых и прерванных линий в гексаграмме зависят ее особенности, а значит, и особенности соответствующей ситуации, движения, состояния, функционирования пяти первоэлементов: огня, воды, земли, дерева и металла.

Такова общая идея, несущая понятие соотношения, ре­зонанса Инь и Ян. В жизненной борьбе, как и в схватке с конкретным противником, будь то человек или зверь, по­беждает лишь постигший закономерности Перемен, взаимо­действия покоя и движения, сжатия и растяжения, насту­пления и отступления, жесткости и мягкости, силы и по­датливости.

Как же трактовались принципы «И-цзина» в заветах древних мастеров воинских искусств? Исходным для всех даосских школ кэмпо положением можно считать следование правилу уравновешивания полюсов, компен­сации активного действия пассивным противодействием и оптимального разрешения противоречий. В кэмпо каждое движение дополняется своей противоположностью: за поднятием руки следует опускание, за шагом вперед — шаг назад, за концентрацией энергии ци — излияние энергии, за окончанием одного действия или серии действий — начало другого действия или серии дей­ствий. Плавное перетекание, непрерывная смена движе­ний сравниваются со спокойным током равнинной реки, мощным и уверенным, преодолевающим все препятствия на пути. Движению корреспондирует одна из 64 гексаграмм образующихся как бы при вращении внутреннего круга триграмм относительно внешнего. «Монада», олицетворяю­щая взаимопереходящую сущность Инь и Ян, служит од­новременно символом Великого Предела (тайцзи), перво­основы перемен.

«Природа, достигнув совершенства, возвращается к свойствам. Свойства в высшем пределе становятся тож­дественными первоначалу, тождественные первоначалу становятся пустыми, а пустые — великими», — сказано у древних.

В основе всего даосско-буддийского миропорядка за­ложена идея Пустоты, Небытия, в противоположность греко-латинской, а позже христианской модели мира как Бытия. Ее математический символ — ноль, пространст­венный — круг, умозрительный — пустота. Но это идеалистическое построение несет в себе странную потенцию. Если сумма и произведение всей тьмы вещей в мире рав­ны нулю, то и каждая вещь в отдельности равна нулю, то есть мнима. Но если так, то вселенная равна человеку, а человек равен вселенной в может стяжать всю ее мощь — если сумеет найти правильный способ, Путь. Итак, дело в по­исках Пути... От этого постула­та и отталкивается даосско-буддийское мышление в вопросе о месте человека во вселенной.

Триграммы в гексаграммы «Книги перемен», определяющие взаимодействие сил Ивь в Ян

Бесконечная чреда превра­щений, круговорот Бытия в большом и малом следует своему естественному Пути — Дао (яп. До). В трактате «Хуайнань-цзы» (II в. до н. э.) при­водится красочное описание Дао (единого определения его в даосской традиции не существует): «Дао покрывает небо, поддерживает землю, развер­тывает четыре стороны света, раскрывает восемь преде­лов... Сжатое — способно расправляться, темное—способ­но быть светлым, слабое — способно быть сильным, мяг­кое—способно быть твердым... В природе все и без насилия согласно с Дао, и без уговоров проникнуто благом... На разум опирается и кончик осенней паутинки, и целостность всего огромного космоса. Благо Дао приводит в со­гласие небо и землю, в гармонию Инь и Ян, согласует пять первоэлементов...»

Стихии (по мотивам настенной

росписи монастыря Цяньфодун VІІ - VІІІ вв.)

 

Невыразимая и чисто умозрительная природа Дао в даосском мировоззрении символизирует мировую гармо­нию и внутреннее равновесие. Соответственно, достигнув внутреннего равновесия, можно приобщиться к мировой гармонии, а для этого необходимо овладеть разлитой в теле энергией ци, научиться управлять ею, изливать ее и впитывать из космического океана. Кроме того, нужно очистить «замутненный» дух (шэнь), чтобы добиться состояния просветленности. Но просветленный дух и очи­щенная энергия должны обретаться в достойном вместилище, а потому следует всячески заботиться о своем теле, оберегать его и развивать, дабы получить гармоничное Целое — слияние физического и духовного, рационально­го и сверхрационального.

Способом постижения Дао и обретения целостности для мастера кэмпо было сознание Закона всеобщего соот­ветствия, нормой жизни — адаптация к природе, обществу, стихиям.

Правильное понимание Дао и воплощение в жизнь Пути именуется в даосской философии дэ. В знаменитом трактате Лао-цзы (VI—V в. до н. э.) «Даодэ-цзин» («О Дао и его манифестации») обладание дэ приравни­вается к достижению состояния полной естественности единства с природой:

«Кто содержит в себе совершенное дэ, тот похож на новорожденного. Ядовитые насекомые и змеи его не ужа­лят, свирепые звери его не схватят, хищные птицы его не заклюют... Он совершенно гармоничен».

Состояние естественности (цзыжанъ — яп. сидзэн), естественной расслабленности (фансун) считается в даос­ской натурфилософии залогом правильной циркуляции энергии в теле и гармонии с природой. Потому и кэмпо в качестве исходной установки для бойца определяет ос­вобождение от оков рационального мировосприятия, пу­стого умствования. Обоснование этому требованию мы находим у Чжуан-цзы (IV—III вв. до н. э.):

«Ведь пьяный при падении с повозки, даже очень рез­ком, не разобьется до смерти. Кости и сочленения у него такие же, как и у других людей, а повреждения иные, ибо душа у него целостная. Сел в повозку неосознанно и упал неосознанно. Думы о жизни и смерти, удивление и страх не нашли место в его груди, поэтому, сталкиваясь с пред­метом, он не сжимался от страха. Если человек обретает подобную целостность от вина, то какую же целостность должен он обрести от природы. Мудрый человек сливает­ся с природой, поэтому ничто не может ему повредить».

Даосы воспринимали мир в его единстве, стараясь из­бегать столь характерной для западного мышления дуаль­ности, деления на хорошее и плохое, красивое и уродли­вое. Ведь начала Инь не может быть без началаЯн, Света без Тьмы.

Вечное Движение в космическом вихре пяти сти­хий — основа основ даосского учения о мироздании, о времени и пространстве, о человеке в его местевоВселенной.

Что же делать человеку, желающему постигнуть «естественный закон»? По сути дела, ничего, отвечают даосы, по крайней мере ничего лишнего. Прежде всего, никакой суеты, никаких попыток идти против течения, бороться с сильнейшим, давая место негодованию и гневу. Побеждать следует Недеянием. Совершенствовать собст­венную нравственность, применяясь к законам природы. Не обязательно предаваться аскезе, удаляясь от мира с его треволнениями, опасностями, бесконечными конфлик­тами. Да, бороться необходимо, но лишь тщательно взве­сив соотношение сил и выявив слабые места противника. Таков закон жизни. Такова наука борьбы.

В даосских творениях популярен образ Мягкого и Слабого, одолевающего Твердое и Сильное. Совершенно мудрые, в понимании даосов,— эго те, кто «действуют мягко, а на деле — твердо; с помощью слабого оказыва­ются сильными. Следуя смене превращений, овладевают искусством Одного, и с помощью немногого управляют многим. Те, кого называют «сильны делами», встречая из­менения, откликаются на момент, устраняют несчастье, побеждают трудности. Нет такой силы, которую быне одолели, нет такого врага, которого бы не осилили»,— читаем мы в «Хуайнань-цзы».

На поле боя ловкость и увертливость одолевают гру­бую физическую силу. Податливость обращает натиск врага против него самого, использует его силу для его же уничтожения.

Если рассматривать эти понятия во временном срезе, мы увидим, что молодость неизменно теснит старость. По истечении положенного срока высыхают и ломаются ветви орешника, на смену им из того же корня тянутся новые побеги. Сама цикличность вселенских метаморфоз предопределяет неизбежность угасания всего, отжившего свой век, утратившего свежесть и гибкость, утратившего свое Дао. «Все существа и растения при своем рождении нежные и слабые, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое—это то, что погибает, а нежное и слабое— это то, что начинает жить»,— сказано у Лао-цзы.

Для объяснения тактики мягкости и податливости, по­беждающей грубую силу, в теории воинских искусств встречается немало образов: бамбук, гнущийся под вет­ром, но не ломающийся; ива, сбрасывающая тяжелые пласты снега и т. п. Однако самый древний и самый универсальный образ-символ — это вода, предметное воплощение даосской философии жизни: вода, которая точит камень, сокрушает скалы, проходит сквозь песок и, как мы теперь знаем, генерирует энергию...

Не менее характерен и образ Ветра, всесильного вихря, мчащегося и Пустоте, для которого нет никаких препятствий.

Постигнув Дао, следовать ритму вселенских метамор­фоз, согласовывать все свои действия с изменениями в окружающем мире — вот залог победы в большом и ма­лом. Эту истину прочно усвоили основатели школ и стилей кэмпо, строившие свою теориюна учении «Книги перемен», рассчитывавшие траекторию движении бойца по расположению священных триграмм и гексаграмм.

Следование естественному ходу вещей возможно бла­годаря Пустоте, то есть неангажированности, отрешенности духа и разума, способности чутко реагировать на все окружающее и находить единственно верное решение в любой ситуации. Отсюда специфическое восприятие про­странства и времени, осознание мигакак вечности и веч­ности как мига. Отсюда представление о единстве, нераз­дельности всего сущего.

Пустота выступает как основа мироздания. Пустота пер­вична, все имеющие форму тела вторич­ны.

«Тридцать спиц соединяются в одной ступице, образуя колесо, но употребле­ние колеса зависит от пустоты между спицами. Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них. Пробивают двери и окна, что-бы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем. Вот почему полезность чего-либо имеющегося зави­сит от пустоты», - поясняет Лао-цзы. Применительно к воинским искусствам Пустота, пустотность духа-разума слу­жит воплощением Абсолюта, истинного восприятия действительности, не замут­ненного страстями.

Совершенномудрыйесть вместили­ще Пустоты. «При соприкосновении с вещами он как будто сопутствуетим. Это значит, что он своевременно реагирует на них. Это подобно тому, как тень следует за предметом, эхо за звуком» («Гуань-цзы»).

Упражнение

«даосской ноги»

 

Принцип тени, «зеркала», «прилипания» к противни­ку, проникновения в него — так определяется и основное правило стратегии кэмпо. Экономичный, точный и эффек­тивный ответ на любое действие противника, который мо­жет прыгать, падать, метаться из стороны в сторону, но не в силах уйти от собственной тени.

Залогом внутренней гармонии, в представлении даосов, служит невозмутимость духа, растворившегося в Пусто­те, — качество, ставшее краеугольным камнем в системе психотренинга кэмпо:

«Вот пример: самое ровное — это поверхность воды в покое. Подобно ей, он (совершенномудрый) все хранит внутри, внешне ничуть не взволнуется. Совершенствова­ние добродетели и есть воспитание в себе гармонии»,— учит Чжуан-цзы.

Обрести истинную внутреннюю гармонию способен лишь тот, чье сознание не замутнено постоянным страхом смерти, боязнью получить смертельную рану, утонуть или разбиться, прыгая со скалы. Страх смерти в заняти­ях кэмпо подобен искусственному тормозу, сдерживающе­му силы и энергию бойца. Единственный способ одолеть смерть — не страшиться ее.

Понятия «Слабость», «По­датливость», «Смирение», «Пассивность» составляют фундамент даосского учения о всепобеждающем Недеянии. У Ле-цзы (VI—V вв. до н. э.) сказано:

«В Поднебесной есть путь к постоянным победам и путь к постоянным поражениям. Путь к постоянным победам называется слабостью, путь к постоянным поражениям на­зывается силой. Оба эти пути легко познать, однако люди их не знают. Поэтому в древ­ности и говорили: «сильный старается опередить тех, кто слабее его; слабый — тех, кто сильнее его». Идущему впе­реди тех, кто слабее его, грозит опасность от равного ему; идущему впереди тех, кто сильнее его, не грозит опасность. Так побеждают собствен­ное тело, будто раба...

Хочешь быть твердым, сохраняй твердость с помощью мягкости; хочешь быть сильным, береги силу с помощью слабости».

 

 

 

Упражнение

«даосской ноги»

 

Тот, кто достигнет полного очищения эфира, научится управлять своей «жизненной энергией», обретет идеаль­ное равновесие всех составляющих первоэлементов, соль­ется с природой. Слияние же с природой даст необходи­мую «настоящему человеку» целостность мировосприятия, которая и явится залогом духовного и физического совер­шенства.

Понятие «совершенство» для даосов мыслится как максимальная результативность при минимальной затрате сил, как предельная приближенность к естественному ходу вселенских метаморфоз. Отсюда поэтика намека и обертона в поэзии и живописи, необычайная важность в искусстве паузы, пробела, дистанции, незаполненного, пустотного пространства. В кэмпо совершенство подразу­мевает способность без видимого напряжения, при помо­щи нескольких экономичных движений противостоять любому противнику, используя его собственную силу. Причем так, чтобы смысл этих действий не был даже по­нятен постороннему наблюдателю,— прежде всего за счет четкой ориентации в пространстве и времени.

«Великое совершенство похоже на несовершенное, но его действие не может быть нарушено; великая пусто­та похожа на полноту, но ее действие неисчерпаемо», — сказано у Лао-цзы.

Гармония, невозмутимость духа, следование Пути оп­ределяют принцип духовного и физического развития личности в представлении мастеров кэмпо, служат первоос­новой физического и духовного совершенства.

«Кто умеет вести правильную и спокойную жизнь, — говорится в «Гуань-цзы», — у того мускулы бывают гибкие, а кости крепкие. Кто не теряет способности вести пра­вильную и спокойную жизнь, у того добродетель совер­шенствуется изо дня в день...

Кто способен быть справедливым и спокойным, тот может стать стойким.

При стойком сердце уши и глаза становятся чутки­ми, руки и ноги — крепкими».

Однако природной гармонии и созерцательности для совершенства мало. Всякая способность человека хороша лишь тогда, когда она развита и доведена до совершенст­ва усердным радением.

Мастер существует через посредство своего знания, неотъемлемой части Великого Дао.

В каждой школе кэмпо трактовалось как Путь, как коллективное Дао всех, причастных к учению, непод­властное времени, вечное и неизменное в постоянном об­новлении адептов — носителей Дао, ибо в «Гуань-цзы» сказано;

«Если его употреблять, то оно неисчерпаемо в веках. Изменяясь вместе со временем, Дао сохраняет в то же время свое постоянство. Следуя за изменяющимися веща­ми, оно само не изменяется. При ежедневном употребле­нии оно не уменьшается».

Таким образом, Учение каждой школы приобретало сакральный характер и существовало в веках на разных правах с религиозными сектами, разновидностью которых и являлись все эзотерические школы кэмпо. Мирянам же открывался лишь верхний слой, внешняя оболочка «тай­ного знания», передававшегося из поколения в поколение в узком кругу посвященных.