Новеллы о марксизме. Собственность п. 1
С. Г. Покровский
Наиболее часто встречающийся вопрос, связанный с отношением к марксизму и к социализму, это вопрос о СОБСТВЕННОСТИ.
«Манифест коммунистической партии» говорит:
1) о необходимости уничтожения частной собственности и превращения ее в общественную
2) о том, что частная собственность была естественным элементом в развитии человечества от первобытнообщинного строя к капиталистическому, причем на этом пути частная собственность предполагала и владение людьми как собственностью, и владение землей как собственностью, - в качестве основных средств производства.
Очень интересно, что уже в 19 веке идет речь о все большем и большем обобществлении собственности, при котором влияние именно частного собственника на ту собственность, которая считается принадлежащей ему, оказывается весьма опосредованным. В распоряжении его собственностью участвуют и государство (через налоги), и банки (через проценты по кредитам), и профсоюзы, указующие собственнику, сколько надо средств потратить на социальные нужды, сколько выделить в фонд профсоюза, и общественность, которая через средства массовой информации принуждают собственников к тем или иным стереотипам обращения с собственностью (противопожарные средства, санитария, техника безопасности, регулярность обновления парка оборудования, даже внешний облик предприятия).
Уже в 19 веке собственник не мог считаться свободным хозяином над своей собственностью. Сегодня можно привести еще более яркие примеры. В той же Англии собственник земли не имеет права ее обрабатывать, если не имеет сельскохозяйственного образования. Он обязан нанять соответствующего специалиста для управления с/х деятельностью на собственной земле.
Короче, вывод о неизбежности и необходимости перехода от частной собственности к общественной вроде как абсолютно верный. А вот дальше – темный лес. А кто и как будет управлять этой собственностью. Государство отвергается как зло. Но кто заменит капиталистическое государство хотя бы в части получения и перераспределения той части прибавочного продукта, который при капитализме представляет собой налоги? Общественность? Но общественность очень плохо организуется, особенно в крупных масштабах. Самоорганизацию небольших общностей – нельзя проектировать на общность даже большого города. Тем более на общность большой страны. Должна быть организующая структура. Она – очевидна. Коммунистическая партия. Народ выдвигает из себя тех, кто заботится о благе народном, они организуются в партию, партия организует все. Но вот незадача. Только через 55 лет после публикации «Манифеста» появляется первая партия, которая отвечает этим требованиям. Русская партия большевиков. Ни одна социалистическая партия до возникновения этой уникальной партии не была на нее похожа. Это были партии главным образом «среднего класса» - всевозможных адвокатов, журналистов, профессоров, деятелей культуры, учителей, врачей и пр., которые фактически претендовали на роль распорядителей будущей общенародной собственности.
Если бы у нас не было опыта СССР, на это можно было бы не обратить внимания. Но у нас опыт СССР есть. Все левые партии поздней Российской империи были созданы и возглавлялись преимущественно евреями. После победы большевиков в борьбе за власть, еврейство массово встало на позиции большевиков. И уже в 1919 году Ленин был вынужден констатировать, что ¾ партии – это городская интеллигенция, бюрократия против всего 25% рабочих. А власть брала преимущественно рабочая партия. Надо ли доказывать, что интеллигенция (вчерашние адвокаты, управляющие, журналисты), влившиеся в партию, причем не в ту, которая на фронтах, а в ту, которая ближе к кормилу власти, - была перенасыщена еврейством?
Так вот, в момент написания «Манифеста» в середине 19 века именно этот средний класс был и в Европе преимущественно еврейским. Новый подход Маркса – шельмовал национальную элиту, которая создавала и государственность, и культуру, и науку, которая была переплетена с государством тысячью нитей связей, - и в проекте коммунистического переустройства мира фактически отдавал собственность в управление тем, кто естественным образом станет ядром социалистических партий.
Именно опыт СССР подтверждает это. Наиболее интересное подтверждение – опыт Украины. За несколько лет между 1925 и 1933 на Украине 97% ГПУ – еврейские. «Украинизированные» кадры науки, культуры, государственного управления – поголовно еврейские, либо связанные с евреями родственными связями (напомню, что вышедшие с Украины будущие Генеральные секретари КПСС Хрущев и Брежнев имели еврейских жен). И автоматически включается механизм формирования еврейского самоопределения. Школы с преподаванием на идиш (в украинизированной-то республике!), например.
Я ничего не имел бы против 97% евреев в ГПУ, если бы 20-е не были вакханалией упоения властью со стороны советских и партийных руководителей. А это была именно вакханалия. Пьянки, кутежи, барство и… карьерный рост через женитьбу на еврейках.
На небезызвестные рабфаки до 90% поступивших оказывались евреями. Евреи прочно рассаживались во все ниши государственного и партийного управления, науки, культуры, образования, армии, ГПУ.
Евреи выступили в СССР не как граждане страны пролетарского интернационализма, а как организованная преступная группировка, использующая коммунистические лозунги с целью ГРУППОВОЙ эксплуатации населения СССР. Интересно, что по 17-разрядной тарифной сетке 1925 года директора заводов, академики – имели высшим разрядом 10-ый, а общественные руководители, начиная с секретаря сельской партячейки и кончая высшим государственным руководством – разряды от 11 до 17. Но тогда страна была бедной. Максимум удовольствия от захвата власти – более высокие зарплаты и лучшие пайки. Но по случаю голода 1922 года очень хорошо известно, что евреи нормально питались за счет продовольственной помощи из-за рубежа, причем жена Каменева (она же сестра Троцкого) самолично организовывала дополнительное питание для евреев.
А теперь перенесемся на три-четыре века назад – в 15-16 века. Украина. В 1470 году Менгли-Гирей прошелся огнем и мечом по лесостепной части Украины. Кто не был вырезан или уведен в полон, был вынужден бежать в Полесье и в Белоруссию. Правобережье было превращено в пустыню. Как ее заселяли? На Украине, начиная с Западной (невырезанной), сотни «счастливых» городов. Что такое счастливый город? Это город из «Утопии» Томаса Мора. Наиболее яркие, хорошо сохранившиеся примеры Жолква (Нестеров), Золочев Львовской области. Укрепленный город, защищаемый замком какого-либо польского магната (в Жолкве был замок Собесских, давших миру победителя турок под Веной Яна Собесского). Политическим, образовательным и культурным центром такого города была синагога. Вокруг этого центра – рационально спланированные улицы. Чем жив такой город? А в окрестностях селят купленных полоняников – рабов. И эти рабы по 6 дней отрабатывают барщину на земле магната или какого иного шляхтича. Большинство этих шляхтичей видеть не видывали земли, с которой получали доход. Управляли имениями евреи. Нищета кормившего эти края крестьянства была невыносимой. Это отмечено уже в 19 веке правительством Николая I.
Мелкая шляхта в массовых масштабах отнимала у крестьян землю и переводила их на «месячину» – голодные месячные пайки. «Нищета помещичьих крестьян превосходит всякое вероятие... – говорилось в докладе Министерства внутренних дел от 7 февраля 1853 года. – Крестьяне, особенно у мелкопоместных владельцев, находятся в бедственном и угнетенном положении... Крестьяне нисходят до последней степени нищеты и нравственного унижения...» [84]. Характеризуя положение крепостных на Украине, Ю. Ф. Самарин писал: «Требования помещиков непомерны; средства истязания развратили народ и сделали его бесчувственным. В имении, которым управляет Т., ежегодно секли от 40 до 60 баб, в том числе и беременных» [85]. Сам Николай I в резолюции на рапорте виленского генерал-губернатора признавал, что западные губернии находятся в «страшном состоянии», которое невозможно исправить, действуя лишь законными мерами
После этого более-менее понятно, почему гайдамаки 18 века резали евреев:
Ото гайдамаки. На гвалт України
Орли налетiли; вони рознесуть
Ляхам, жидам кару;
(Т.Шевченко. «Гайдамаки»)
Беспробудно нищее крестьянство Украины по 14 душ на душу шляхтича Речи Посполитой в момент присоединения земель к России, эксплуатировалось еще и «средним классом» - жидами. Несомненно, большинство из них не были прямыми эксплуататорами. Они были парикмахерами, ювелирами, горничными, портными и сапожниками. Но только нищее крестьянство не получало от них ничего. Они обслуживали шляхту, потребляя в итоге львиную долю прибавочного продукта крестьян. ГРУППОВАЯ ЭКСПЛУАТАЦИЯ, называется.
Быть частным собственником, ответственным перед государем, что хотя бы кормишь подвластных селян, - свят, свят, свят… Кому таки надо иметь такую головную боль? Гораздо проще обустроить общественные отношения так, чтобы собственник имел ответственность, а евреи имели исключительно гешефт. Не прямо в руки, а через труд, который заключается во взаимном обслуживании паразитической по отношению к производящей прибавочный продукт общественной группировке. Крестьяне, в данном случае Правобережной Украины, натуральные рабы, живущие пайком, - по сути дела объект не частной, а коллективной эксплуатации.
Причем в 1863 году, когда шляхтичи бывшей Речи Посполитой восстанут, евреи будут их гневно клеймить за варварскую эксплуатацию крепостных в прошлые времена. И теперь прямо сядут на шею крестьянина – через выкупные платежи, которые надо выплачивать еврейским банкам, и через контролируемую евреями хлебную торговлю. А восставать в 1902-1907 годах крестьяне, настроенные на это еврейской партией эсеров, будут против помещиков, однако. Разоренное поместье – оказывается в управлении еврейского банка. И сдается в аренду множеству безземельных крестьян. С клочка земли не разбогатеешь. А вот с хлебного экспорта в Европу разбогатели многие хлеботорговцы. И вполне уверенно чувствовала себя обслуживающая эту торговлю еврейская диаспора. Это уже новая форма коллективной эксплуатации. Советские варианты – тоже неплохо!
Это все было по первой части. По смыслу уничтожения частной собственности. Руками тех, кто эксплуатируется этой частной собственностью, устранить собственно частных собственников как организованный класс, формирующий нацию, и захватить в результате власть над тем же самым народом в форме групповой собственности, выдаваемой за всенародную. Язык-то без костей. А про другую альтернативу собственности частной, групповую, можно и не вспоминать. Если нет интереса частного, то интерес общенародный? Как бы не так! Один еврей – торговая точка, два еврея – чемпионат мира по шахматам, три еврея – ансамбль русских народных инструментов. Удобно. Ничего как бы страшного, но еврейское засилье в органах партийной и государственной власти СССР образца 20-х не дало ни роста промышленности, ни роста продуктивности сельского хозяйства. Пустота. Малая общественная группа прекрасно чувствует себя на шее многочисленной нации. А что при этом происходит с большой нацией, - не ее дело. А дело общенародное. Проблема социализма.
Так вот. Существенный грех марксизма в том, что он не увидел исторических оснований для выдвижения третьего пути, кроме общественной и частной собственности, - варианта групповой собственности. Хотя ко времени написания «Манифеста» этот вариант был уже хорошо известен. И народные движения (гайдамаков на Украине) – четко обозначили, что малочисленные частные собственники ничуть не более ненавидимы, чем собственники коллективные.
Новеллы о марксизме. Собственность п.2
Второй интересующий нас вопрос по марксизму, как было сказано, это вопрос о том, что марксизм подчеркнул естественное право частной собственности.
Это в первую очередь работа Ф.Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
В свое время все советские граждане с высшим образованием прошли через изучение этой работы, однако сейчас ее не знают даже выпускники вполне гуманитарных факультетов и молодые кандидаты наук технических специальностей. Не изучается. Поэтому схематично в самых общих чертах напоминаю логику.
Минимальной ячейкой общества, которая может воспроизводиться, является семья. Энгельс указывает на наблюдаемое в период гона у животных обособление пары самца с самкой. И выводит из этого природное стремление семьи к обособлению от стаи, стада и т.п. Которое переносит на человеческое общество. Как только возникает семья, у нее возникает стремление отделиться от общества, обособиться. У нее возникает собственное хозяйство, которое ведется разными семьями по-разному. Одними более успешно, другими менее успешно. Если это семья воина, тем более военного вождя, она еще и захватывает военную добычу. В конечном итоге собственность каких-то семей становится настолько значительной, что ее с одной стороны, трудно самостоятельно содержать. С другой стороны, по мере развития производительных сил, возникают условия, при которых человек, работающий с этой собственностью может создавать не только необходимый продукт, но еще и излишек, который у него можно отбирать и использовать в потреблении хозяев. Так и возникает частная собственность и эксплуатация. В последующем частные владельцы, собственности которых угрожают грабежи и воровство, за счет части прибавочного продукта формируют институты государства, защищающего их собственность от соплеменников.
Сформулированная в такой форме история естественного, идущего как бы от природных, биологических свойств человека возникновения частной собственности, автоматически легализует саму собственность. Как бы она в последующем ни развивалась, ни преобразовывалась, ни переходила из рук в руки, через кровь, обман, предательства, - в любом случае в ее основании лежит естественное право частной собственности. Более того, ее первоначальное возникновение очень даже уважаемое. От ничего, от собственного непосильного труда, который через преодоление вечного существования на грани голода, привел сначала к появлению возможности производить излишек, в последующем этот излишек породил все богатство мировой культуры, право, государственность, цивилизацию и т.п.
Собственно теории естественного права, естественного происхождения тех или иных общественных отношений – породила эпоха Просвещения. Марксизм выступает подводящим итог этой эпохе, наследуя все ее основные наработки.
Одна беда. Ничего подобного в развитии частной собственности и государственности не демонстрируют многочисленные племена, изучение которых происходило в 19-20 веках.
Начнем с тезиса о вечном существовании на грани голода. Повсеместно, на разных уровнях развития, от собирателей саго и австралийских аборигенов, бушменов Намибии, до вполне себе земледельческих и скотоводческих народов наблюдается одна и та же приблизительная картинка. Трудозатраты на продовольственное обеспечение составляют у племен и народов от 800 и редко до 2000 часов в год. Т.е. от 2 до 5-6 часов в день. Люди не перенапрягаются. И могли бы создавать продукта больше. Но зачем? Они не голодают. Им достаточно. Другое дело, что бывают форс-мажорные обстоятельства. Сильнейшие засухи, наводнения, нашествия саранчи, вспышка развития грызунов или климатические изменения, резко исключающие возможность получения пищи на основе прежнего способа хозяйствования.
Но это ситуации того же рода, что и эпидемии, способные истребить народы. А на островах Индийского океана какое-либо цунами может просто смыть народ с острова, на котором он несколько веков развивался. И все. Ни приметы, ни следа.
Так что вопроса о преодолении планки существования на грани голода в теоретических построениях не должно быть. Это ложная сущность. Точнее – поздняя сущность. Ведь было. Мерли миллионами и индийские ткачи, и посаженные на один картофель ирландцы, и крестьяне в России и Советском Союзе. И Великая Французская революция началась в условиях нараставшего голода. Все было. Но было уже в условиях развитых или вполне вызревших капиталистических отношений. А вот первобытных и граждан ранних цивилизаций обижать не надо. Грешно. Уж они-то себя вполне нормально обеспечивали продовольствием. Причем особо не напрягаясь.
Короче, если бы вопрос стоял о способности человека произвести избыточный продукт, который мог бы присвоить себе хозяин собственности (в частности, хозяин данного человека-раба), то частную собственность мы имели бы возможность наблюдать на весьма и весьма ранних ступенях развития человеческих сообществ. Практически повсеместно. А что, добавка 2-3 часов труда к затрачиваемым в племени 2-5 часам необходимого труда очень далека от невыносимой эксплуатации. Тот же современный 8-часовой рабочий день.
Правда, Ю. Семенов, основательно занявшийся этноэкономикой, обнаруживает у народов на ранних стадиях развития различные формы реальной частной эксплуатации себе подобных, но от этих форм не просматривается переходов к возникновению государственности, классов, развитых цивилизаций. И только одна форма, наблюдаемая в реальном времени или оставившая надежные следы своего существования, - т.н. политархия, через которую проходят или прошли множество народов по всей планете, - являет собой форму, рождающую государственность, большие народы, высокие культуры, сословия, касты или классы.
Начнем от печки. На границе африканских джунглей и саванны наблюдаются земледельческие народы, находящиеся на самой ранней стадии перехода к производству прибавочного продовольственного продукта. Семьи, обрабатывающие свои участки земли (столько, сколько могут обработать на данном уровне развития агротехники), производят проса несколько больше необходимого. Избыток проса ссыпается в стоящую у дома старосты деревни большую обмазанную глиной корзину. Это страховой фонд деревни, который по причине не слишком частого наступления страховых случаев используется преимущественно на организацию совместных праздничных пиршеств. По мере роста деревень, часть народа отселяется на новое место. И там возникает такая же система. Но связь между собой деревни не прерывают. Либо староста родительской деревни становится главным над двумя деревнями, либо, по мере размножения деревень, возникает отдельный староста над кустом деревень.
Прибавочный продукт долговременного хранения поступает от старост отдельных деревень частично наверх – старосте куста деревень. Последующее развитие этой структуры приводит к возникновению дистриктов, объединяющих несколько кустов деревень, далее – целых больших областей, и наконец, королевств. Существующие в наши дни королевства у народов банту достигают численности полумиллиона человек.
Стремительное расширение таких политархий может происходить и военным образом. При единообразном хозяйственном устройстве деревни и целые соседние королевства могут включаться в систему данного королевства путем военного подчинения без особого сопротивления со стороны подчиняемых. Мужчины-ополченцы присоединенных деревень включаются в воинство завоевателя и присоединяют очередные деревни. Такие империи возникали на глазах европейцев в 19 веке. А в более ранние века на глазах европейских миссионеров-наблюдателей развилось, достигло высокой степени зрелости (с монументальной архитектурой, христианством и письменностью) огромное государство Конго, распавшееся в 18 веке до уровня архаичных деревень. Монументальное строительство прекратилось, христианство и письменность забылись. Но следы всего этого сохранились.
Эта же форма – политархия, - была некогда в Бирме. Она оставила после себя следы великой культуры в форме мертвых городов в джунглях и в преданиях потерявших почти все из этой культуры архаичных деревенских общин.
Эта же форма политархии – в империи инков, майа, ацтеков, Египта. И в дошедшем до Нового времени, отмеченном Марксом т.н. азиатском способе производства. Частной собственности нет. Единственным собственником земли и верховным господином над всем населением государства является царь, хан, император, шах и т.д. Все прочие – должностные лица государства сверху донизу.
В африканских современных политархиях у правителей каждого уровня есть поля и стада, которые обрабатываются соплеменниками либо на основе повинности, либо в качестве исправительных работ за проступки. Но эти поля и стада не являются собственностью иерархов. Это общественная собственность. Тот самый страховой фонд на случай стихийных бедствий. Общественный фонд, за счет которого содержатся профессиональные воины, они же полицейские. За счет этого фонда существуют профессиональные ремесленники, какая-то интеллигенция, осуществляется строительство для нужд всего государства или его регионов и пр. Азиатские политархии прошлого осуществляли мощное ирригационное строительство: плотины, дамбы, каналы.
По ходу развития этих политархий просматривается и возникновение собственности. Либо крайне медленно и постепенно обособившиеся в сословия семьи иерархов утрачивают обязательства перед обществом по землям и стадам, которые находятся в их власти. Либо приходит воинственный иноземец-завоеватель и присваивает себе места в пирамиде, не будучи при этом связан традиционными обязанностями с народом, который он начинает эксплуатировать. Иногда это происходит в форме симбиоза. Скотоводы тутси захватили в свое время иерархическую пирамиду земледельцев хуту. Но при этом хуту получили доступ к животноводческим продуктам. А тутси получили подчиненный работающий на них народ.
Европейская феодальная система вассального подчинения – явный и откровенный след этой пирамидальной структуры. Ни о каких трудящихся в поте лица и наживающих богатство (с целью превращения его в орудие эксплуатации) отделившихся от общества семьях – речи нет. Частная собственность возникает здесь в результате приватизации народной собственности, порученной в ответственное распоряжение во имя общества. Ярчайшим примером такой приватизации является превращение того, чем распоряжались иерархи Ливонского ордена рыцари-монахи, - в их собственность в ходе Реформации. Из членов иерархической структуры ливонские воины-монахи одномоментно превратились в протестантов-баронов. Частных собственников фольварков, солеварен, пивоварен, мельниц и пр., а заодно и крепостных крестьян при всем этом хозяйстве.
Маркс с Энгельсом, когда писали о происхождении частной собственности и государства - не могли не видеть господствовавшую на огромных территориях азиатскую модель хозяйственного и государственного устройства, при которой частной собственности не возникало. Не могли не видеть, что в соседней с Европой России дворянская собственность – далеко не частная, а дворянское управление крестьянами суть государственная обязанность дворян. Наоборот, барщина, ямская, мостостроительная, дорожно-строительная, лесовосстановительная и пр. обязанности (включая истребление по весне сусликов) – суть государственная вотчинная обязанность крестьян – должностных лиц русского государства. Не могли Маркс с Энгельсом не видеть, что германские государства и Австро-Венгерская империя насквозь пронизаны духом феодальных отношений, о происхождении которых из сопоставления с Азией и Россией уж можно было бы и задуматься поглубже. И, наконец, хорошо известная в Европе история Реформации никак не могла пройти мимо их внимания. Благо уважаемый Марксом и Энгельсом Гегель считал Реформацию более важной революцией, чем Великую Французскую. Ошибиться было нельзя. Можно было злонамеренно исказить историю происхождения частной собственности.