После войны здоровье Сталина ухудшилось. Он давно страдал от высокой гипертонии и уже перенес нарушение мозгового кровообращения. У него стали возникать провалы в памяти, которая ранее была превосходной, его постоянная подозрительность усилилась. В 1952 г. его осмотрел один из лучших московских интернистов профессор В. Н. Виноградов и решительно предписал полный отдых от всяческой работы хотя бы на несколько недель. Пациент пришел в ярость: его хотят отправить на покой, как Ленина, чтобы лишить власти! «Заковать в кандалы!» – рычал он. Через несколько дней арестовали В. Н. Виноградова и целую группу лучших московских профессоров – медиков того времени по обвинению в «истреблении руководящих кадров СССР». Все ждали развязки – публичного суда и неминуемой казни.
И вдруг в ночь с первого на второе марта 1953 года у Сталина внезапно произошло обширное кровоизлияние в мозг с полной потерей сознания и параличом правой половины тела. Охранники уединенной подмосковной дачи, где Сталин жил последние годы, встревожились длительным молчанием хозяина, но им было строжайше запрещено входить в его спальню. Только вечером второго марта, то есть, спустя часов 18 после инсульта (!) один из них осмелился, наконец, без разрешения войти в спальню, неся в качестве оправдания только что доставленную фельдъегерскую почту. Сталин лежал без сознания на полу в луже мочи….
Охранники переложили его на диван и вызвали… нет, не скорую медицинскую помощь, не прикрепленных к больному врачей, а высокое начальство! Приехали растерянные члены Политбюро. Впервые грозный диктатор предстал перед ними совершенно беспомощным. Быть может, пришел конец его железной хватке? А что, если он оправится от удара?.. Только после краткого совещания вызвали уже поздней ночью врачей. С момента катастрофы пошли уже вторые сутки!... Вот простодушное свидетельство Н.С.Хрущева:
«…Зашли мы (члены Политбюро – Н.М.) в комнату. Сталин лежал на кушетке. Мы сказали врачам, чтобы они приступили к своему делу и обследовали, в каком состоянии находится товарищ Сталин. Первым подошел Лукомский, очень осторожно, и я его понимал. Он прикасался к руке Сталина, как к горячему железу, подергиваясь даже. Берия же грубовато сказал: «Вы врач, так берите, как следует». Лукомский заявил, что правая рука у Сталина не действует. Парализована также левая нога, и он не в состоянии говорить. Состояние тяжелое...»
А вот описание, данное одним из вызванных врачей, академиком АМН А. Л. Мясниковым: «Сталин лежал грузный; он оказался коротким и толстоватым, обычное грузинское лицо было перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал, периодически то тише, то сильнее (дыхание Чейн-Стокса). Кровяное давление – 210 / 110. Мерцательная аритмия. Лейкоцитоз до 17 тысяч. Была высокая температура, 38 с десятыми, в моче – немного белка и красных кровяных телец». «При выслушивании и выстукивании сердца особых отклонений не отмечалось, В БОКОВЫХ И ПЕРЕДНИХ ОТДЕЛАХ ЛЕГКИХ НИЧЕГО ПАТОЛОГИЧЕСКОГО НЕ ОПРЕДЕЛЯЛОСЬ (выделено мною –Н.М.)».
Иначе говоря, врачи даже побоялись повернуть больного на бок, чтобы выслушать его легкие сзади, хотя пневмония у лежачих больных чаще всего развивается именно там! Ясно, что смертельный страх был одной из главных эмоций у врачей, участвовавших в лечении Сталина… Единственные инструментальные исследования, которым подвергли Сталина, были повторные электрокардиограммы и простейшие анализы крови и мочи.
Сталина побоялись перевезти в больницу, хотя риск транспортировки был минимальным. Расстояние от дачи Сталина до больницы не превышало 20 км, дорога была прямая и в отличном состоянии, никаких задержек в пути быть не могло – ведь этой дорогой в Кремль Сталин пользовался ежедневно. Мало того. Его даже не осмелились перенести с дивана на кровать! Так он и умер через несколько дней на том самом диване, куда его перенесли с пола охранники. А ведь если больной лежит на диване, то к нему можно подойти только с одной стороны. Это очень неудобно для действий медицинского персонала.
Да и всё дальнейшее ведение больного не оставляет никаких сомнений, что каждый врачебный поступок определялся не только медицинскими показаниями, но и страхом бедных врачей, оказавшихся между молотом Лубянки и наковальней врачебного долга.
Уже при первом медицинском осмотре отмечено очень высокое артериальное давление – 220/110 мм рт. ст. Таким же оно оставалось и спустя 24 часа (210/110). Именно оно и было причиной массивного кровоизлияния в головной мозг. Поэтому первой, неотложной задачей должно было быть как можно более быстрое снижение кровяного давления, чтобы избежать повторного кровотечения и дальнейшего разрушения мозговой ткани. Конечно, в то время врачи не располагали еще такими эффективными гипотензивными средствами, которые теперь известны и доступны любому терапевту. Но ведь еще севильский цирюльник Фигаро знал, что для снятия «вредного напора крови» при инсульте нет ничего лучше, чем кровопускание. Эта лечебная мера с успехом применялось и в середине ХХ века. Я и сам под руководством свДоказывай потомоих наставников вводил в локтевую вену толстую иглу (она называлась игла Дюфо) и выпускал 200-300 мл крови в случае гипертонического криза или при тяжелой застойной недостаточности кровообращения. Улучшение наступало прямо на глазах!
Но как решиться на это у Сталина?! Вдруг он умрет как раз во время этой процедуры? Докажи-ка потом, что Сталин умер не от кровопускания, а от самой болезни… И придворные врачи пишут: «Было повторно произведено кровоизвлечение (слово-то какое осторожное! – Н.М.) посредством пиявок». Действительно, эта процедура кажется не столь зловещей. Но таким образом можно извлечь всего лишь несколько десятков миллилитров крови, а это недостаточно, чтобы снизить артериальное давление. Согласно опубликованным несколько лет назад почасовым врачебным записям, «в 9.00 поставлено 8 пиявок за уши» и в 15.00 «дополнительно 4 пиявки». Поскольку пиявка может высосать за один раз всего около 5 мл крови, то таким образом было извлечено только 60 мл крови! Кроме того, пиявки впрыскивают в организм больного антикоагулянт гирудин, то есть вещество, понижающее свертываемость крови. Такой шаг может быть полезен в случае тромбоза, но никак не в случае кровоизлияния!
Врачам Сталина можно только посочувствовать. Достаточно мысленно поставить себя на их место, чтобы понять, в каких ужасных условиях они вынуждены были действовать… Впрочем, человек, создавший гигантскую империю страха, всё равно не мог в свой смертный час рассчитывать на энергичных врачей, свободно принимающих любое профессиональное решение, руководствуясь исключительно благом пациента. Разве это не возмездие?…
А вот для сравнения поведение американских врачей в тоже смертельно опасной ситуации, возникшей 30 марта 1981 года, когда на президента США Рональда Рейгана было совершено покушение. При выходе из гостиницы «Хилтон» в Вашингтоне, где он выступил с речью, и уже направлялся к своему президентскому лимузину, в него выстрелили. Пуля раздробила ребро и попала в левое легкое в двух сантиметрах от сердца. Агенты безопасности, не ожидая ничьих приказаний, мгновенно втолкнули президента в автомобиль и рванули на бешенной скорости… не в Белый Дом, и даже не в какую-то специальную правительственную больницу, а просто в ближайший госпиталь! Там в приемном покое этого заурядного госпиталя им занялась обычная бригада молодых дежурных врачей – резидентов, которые никогда не проходили никакую анкетную проверку.
Они обнаружили резкое падение артериального давления (пульс почти не прощупывался!) и большое количество жидкости в левой плевральной полости. Эти ребята, не дожидаясь старших врачей или указаний высокого начальства, мгновенно наладили внутривенную линию, влили кровь, затем перешли на капельное вливание жидкостей, поставили дренаж в левую плевральную полость (там было много крови, излившейся в результате ранения легочной ткани), и уже через ТРИДЦАТЬ МИНУТ пострадавший был доставлен в операционную в более или менее стабильном состоянии и с нормальным артериальным давлением.
Там опять-таки обычный старший дежурный хирург, не дожидаясь приезда какой-либо хирургической знаменитости, произвел необходимую операцию, и вскоре больной был выписан без каких-либо осложнений. Чуть позже Рейган вернулся к исполнению своих президентских обязанностей, успешно отслужил два президентских срока и умер в глубокой старости…
Норберт Александрович Магазаник