Международный язык революционного пролетариата Эсперанто
Петербург[1], 1919, 16 с.
Петербургская группа эсперантистов-пропагандистов.
В данный момент развивающейся Международной Рабочей Революции весь мир раскололся на две враждебные части: по одной стороне стал трудовой народ – рабочие, крестьяне и их Советы; по другой стороне банкиры, заводчики, помещики, домовладельцы и купцы со своей продажной сворой: офицерами, полицией и попами, т.е. теми, которые за золото, погоны, ордена, кресты и камилавки до сих пор держали власть царей и капиталистов и пулей, нагайкой и лживым словом с церковного амвона не давали рабочему классу пробудиться и расправить свои могучие руки против гнёта, лжи, крови и эксплуатации.
В данный момент, момент величайшей в истории человечества, когда угнетённые и эксплуатируемые всех по примеру Русского 25-го октября поднимаются с оружием в руках против своих паразитов, – великий лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» должен звучать по всему миру могучим призывом к революционному объединению международного пролетариата для последней решительной борьбы с издыхающим капитализмом.
Впереди предстоит ещё тяжёлая упорная борьба, но победить должен международный пролетариат, чтобы на развалинах царско-буржуазных государств построить великое всемирное пролетарское царство свободы, равенства и братства, великое царство труда, света, знания и прогресса.
I.
Мировая буржуазия и её «международный язык». Его необходимость и значение. Распространение его среди буржуазии и интеллигенции и недоступность для пролетариата.
Не так давно все царско-буржуазные правительства, банкиры, заводчики, купцы и прочие эксплуататоры и паразиты всех государств все свои политические и торгово-промышленные сношения между собою вели при помощи французского языка. Это был их общий условный язык, названный ими (самозвано) международным. В последнее же время в международной торговле стал употребляться и английский язык.
Условный язык необходим был для удобства и быстроты сношений между государствами, и, действительно, в этом случае международный язык приобрёл громадное практическое значение. Возьмём для примера хотя торговлю: если германский коммерсант сегодня продавал товар русскому купцу, завтра итальянскому, затем французскому и т.д., то мыслимо ли было ему или его конторе изучать все эти языки по очереди. Держать же для каждого государства, с которым он торгует, переводчиков – это было бы не только в убыток, но и фактически невыполнимо. Та же самая картина получилась бы и при сношениях между собою правительств всех стран, банкиров, фабрикантов, учёных и т.д.
Всемирное культурное движение вперёд государственной жизни повелительно требовала от всех правительств единого общего вспомогательного (т.е. второго после родного) языка для всех стран. Иначе и быть не могло, жизнь каждого государства из узко-национальной, ограниченной пределами своей страны, стала постепенно, но верными шагами развиваться в международную. Торговля становилась международна; способы фабрично-заводского производства – международны; пути сообщения – международны; почта – международна; телеграф, телефон, радио-телеграф – международны; наука, искусство, музыка – международны, не говоря уже о том, что способы эксплуатации труда рабочих международны (одинаковы во всех государствах) с незапамятных времён.
Естественно после этого, что буржуазии и бюрократии всех стран стал нужен условный, единый для всех государств, международный язык, при помощи которого можно было бы держать не только связь, но и полный контакт для грандиозной эксплуатации человеческого труда и природных богатств земного шара, а также большей силы и крепости своего владычества. Класс эксплуататоров и их прихлебателей остановился на французском языке. И что же – распространение его среди буржуазии и интеллигенции быстро достигло грандиозных размеров во всех концах земного шара. Что говорить про другие страны: в нашей стране, считавшейся при царе самой отсталой в культурном мире, вся высшая интеллигенция, буржуазия и дворянство знали французский язык не хуже родного – русского, и не редкость было встретить даже в каком-нибудь заболотном селе детей попа или помещика, изучающих французский язык.
Теперь разберём и посмотрим поглубже: был ли и мог ли быть французский язык международным в полном смысле этого слова. Скажу определённо – не был и не мог быть. Междуправительственным, междуэксплуататорским он действительно был. Правительства всех стран, высшая интеллигенция (бюрократия) и буржуазия, действительно, между собою сносились на французском языке. Но чтобы народы, рабочие и крестьяне, имели связь и сношения между собою посредством французского языка – этого не было, да и не могло быть. Разве могли иметь сношения между собою рабочие разных стран, когда в каждом отдельном государстве (особенно в России) сношения рабочих даже между фабриками и заводами внимательно выслеживались и беспощадно карались разными полицейскими скорпионами царско-буржуазного строя; но главное – разве имел возможность рабочий или крестьянин знать французский язык, который выучить можно не менее как в 3-4 года: ведь он не проходил гимназии и реального училища; ведь он не мог, как буржуа или дворянин держать при себе француженку-бонну или гувернантку; ведь он не мог даже посещать хотя вечерние курсы французского языка, когда и так, как рыба об лёд, бился с нуждой и горем; ведь ему не хватало даже физической возможности после 10-12 часов фабричного труда ходить на курсы в центр города с окраин. Ясно, что нет. Ясно, что французский язык поэтому и не мог распространиться среди трудящихся.
II.
Всемирный пролетариат и его международный язык. Его необходимость и значение. Его распространение среди народов земного шара. Его доступность и лёгкость для рабочих и крестьян.
Таким образом оказалось, что буржуазия всех стран была объединена не только солидарностью и общностью своих интересов, но и знанием иностранных языков. Наоборот, рабочие были совершенно разрозненны между собою разными национальными и государственными, естественными и искусственными перегородками, были совершенно чужды друг другу, несмотря на то, что насущные интересы труда всего мира и назревающее революционное движение во всех странах давно уже повелительно требовали от рабочих всех стран международного объединения между собою, мощного международного союза для борьбы с зарвавшимися капиталистами и царями, ибо гнёт и эксплуатация достигли уже высшего предела.
Вожди и передовые рабочие разных стран хотя и были революционны и солидарны между собою, но этого было недостаточно. Необходимо было объединить широкие пролетарские массы и сплотить их в крепкий международный союз под красным знаменем революции. Но тут было препятствием разноязычие. Не было общего языка между рабочими разных стран, которым они могли бы объединиться. В этом отношении вожди рабочих оказались совершенно бессильны. Объединение без такого языка было немыслимо. И великий, казавшийся всемогучим, лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» оказался тщетным призывом и фактически не мог воплотиться в жизнь, хотя прошли уже десятки лет, как он провозглашён международным революционным пролетариатом и гордо красуется на его красных знамёнах.
Разве удивительно после этого, что в 1914 году даже пролетариат Европы, считавшийся самым передовым в революционном движении, оказался на поводу у своей буржуазии и в полном её распоряжении, когда она, не поделив мирно между собою эксплуатируемые земли, народы и награбленное золото, начала ужасную кровавую войну. Пролетариат оказался не в силах дать достойное сопротивление своей буржуазии, а наоборот, беспомощный должен был сам превратиться в механическую силу и пушечное мясо для царско-буржуазной распри мирового империализма.
Международное классовое сознание рабочих и крестьян Европы оказалось тогда ничтожно перед патриотизмом и национальной рознью, которые насаждал и которыми воспользовался господствующий класс каждого государства. И неудивительно. Все народы воспитывались в духе самого ярого национализма, в духе самого ярого патриотизма конечно выгодно только для буржуазии и её прихлебателей. В этом направлении всё было к услугам царско-буржуазного строя: и церковь (попы), и школы, и литература, и печать в виде многочисленных журналов и газет. Всё это в контакте между собою опутывало рабочих и крестьян, держало их, как в паутине, и всякой ложью и подтасовкой туманило им головы, не давая пробудиться от спячки, сознать своё пролетарское «я» и смело и гордо заявить своё право на жизнь и власть.
В противовес этому передовая часть рабочих должна была выдвинуть революционную пропаганду и объединение революционных пролетарских сил в международном масштабе, но, увы, насколько рабочие имели успех в первом случае, настолько беспомощны оказались в последнем. Причина – разноязычие и неимение общего языка.
В результате – неслыханная мировая война, в результате – несколько миллионов напрасно погибших рабочих и крестьян, несколько сот тысяч калек, слепых и умалишённых; в результате – миллионы сирот, нищих, голодных и безработных.
Все эти жертвы жадности, каприза и прихоти мировой империалистической царско-буржуазной своры, которая сумела воспользоваться разрозненностью и малосознательностью пролетариата и на его трупах и страданиях пыталась создать себе ещё новые и новые богатства, разврат и роскошь.
Но увы, её мечты потерпели крах. От крови и ужасов войны рабочие очнулись. Стало назревать международное революционное движение. Показалось зарево Всемирной Рабочей Революции. Буржуазия почувствовала, что приближается её могильщик – Диктатура Пролетариата и в ужасе оцепенела… Было уже поздно: за русскими рабочими последовали венгерские… «Зашумели» английские, итальянские… Началась международная пролетарская революция под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь на последний решительный бой с мировым капитализмом».
Каждый рабочий и крестьянин, заглядывая поглубже в настоящую и прошлую жизнь народов, непременно придёт к выводу, что для блага человечества необходим международный вспомогательный язык, то есть такой общий язык для всех стран, который, будучи для каждого народа вторым языком после своего родного, мог бы объединить все народы в один союз, в одну семью под знаменем Братства, Свободы и Равенства.
Необходимость общего языка становится всё острее и острее при международных сношениях. Особенно резко и наглядно чувствуется беспомощность от разноязычия при путешествиях, и на различных международных съездах, конгрессах, конференциях и т.д., на которых бесконечными переводами речей не только теряется торжественность, время, но, сплошь и рядом, смысл речей и даже значение собрания.
Идея международного языка уже давно занимала умы лучших представителей трудовой интеллигенции. Но нелегко её было разрешить. Принять за международный какой-либо из существующих языков нельзя было в виду национального самолюбия и соревнования каждой страны, а, главным образом, в виду трудности изучения любого из национальных языков. Принять же за международный один из мёртвых (греческий, латинский) языков – совершенно нецелесообразно в виду их полной негодности для международных сношений, так как они не имеют большинства слов и даже целых понятий из современной жизни.
Нужен был нейтральный и лёгкий язык, на изучение которого не нужно было бы затрачивать время от 3 до 5 лет, как на любой из национальных языков. Нужен был такой язык, изучить который мог бы любой грамотный рабочий и крестьянин и при том в самое короткое время. Известно, что такого языка среди существующих и существовавших не было и нет. Ясно, что таким международным языком мог быть только искусственный. Но эта великая задача требовала гениального ума.
За последние два столетия много было сделано попыток изобретения такого языка, но все они оканчивались неудачей: или мало соответствовали своему назначению или вовсе были негодны. Долго этот жгучий вопрос оставался без разрешения.
Но вот в 1887 году появляется в свет международный вспомогательный язык под названием ЭСПЕРАНТО и сразу же завоёвывает себе общее внимание и симпатии. Автор его – бедный врач из польского города Белостока доктор Л.Л.Заменгоф. Одиннадцать лучших лет своей молодости он бросил на изобретение этого языка, и труды его увенчались лучшим успехом. Язык названный им Эсперанто превзошёл все ожидания, все лучшие качества были налицо: нейтральность, чрезвычайная лёгкость (3-4 месяца изучения), гибкость, красота, благозвучность, способность к эволюции превосходили во много раз эти же свойства во всех национальных языках. В то же время язык Эсперанто является искусственным лишь относительно, так как автор все основы для Эсперанто заимствовал из европейских языков. Таким образом Эсперанто и по существу своему является международным языком в полном смысле этого слова. Знатоки ему сразу же предсказывали блестящее мировое будущее. И действительно, не смотря на разные бюрократические преграды во всех государствах, Эсперанто медленно, но верно пробивал себе дорогу, привлекая приверженцев и даже ярых пропагандистов.
Движение эсперантизма началось на родине языка, в России, но быстро ослабело в силу малоподвижности нашей тогдашней интеллигенции и полицейско-губернаторской самодурости. Однако, это было ненадолго. Вскоре движение Эсперанто перекидывается из России в Германию, Англию, Францию и Америку. В столице Франции Париже организовывается центр мирового эсперантизма: Всемирная Эсперантская Академия для контроля над развитием языка, избранная из лингвистов и лучших знатоков Эсперанто, Центральное Эсперантское Бюро и Центральная Эсперантская Библиотека. Отсюда уже Эсперанто медленно, но безостановочно стал распространяться по всему земному шару, и, между прочим, вновь захлестнуло и Россию.
Особенный успех Эсперанто приобретает с 1905 года, со времени первого Всемирного съезда (конгресса) эсперантистов во французском городе Булони. На этот конгресс съехалось 352 эсперантиста со всех концов мира, среди которых были даже китайцы, японцы и индусы. Все работы съезда: доклады, прения, протоколы и отчёты велись исключительно на Эсперанто. Это было что-то небывалое в истории человечества: люди со всех концов мира, различных национальностей, вдруг заговорили легко и свободно на одном новом языке. Это был первый и удачный опыт эсперантистов во всемирном масштабе. Это влило в ряды эсперантистов ещё больше энтузиазма, энергии и веры в блестящее будущее своей идеи. Этот съезд на деле доказал всем колебавшимся жизненность и великое практическое и идейное значение международного языка.
После первого опыта всемирные конгрессы эсперантистов стали устраиваться ежегодно: в 1906 году в Швейцарии (г. Женева), в 1907 году в Англии (г. Кэмбридж), в 1908 году в Германии (г. Дрезден), в 1909 году в Испании (г. Барцелона), в 1910 году в Соединённых Штатах Северной Америки (г. Вашингтон), в 1911 году в Бельгии (г. Антверпен), в 1912 году в Австрии (г. Краков), и в 1913 году в Швейцарии (г. Берн). Число участников на конгрессах увеличивалось с каждым годом.
Последний конгресс эсперантистов собрался в 1914 году в городе Париже. Он представлял особенно величественную картину: съехалось со всех стран земного шара до 4-х тысяч эсперантистов, среди которых насчитывалось около ста разных национальностей. Это был своего рода триумф мирового эсперантизма, и парижане готовились было отпраздновать его действительно, как всемирный праздник человечества. Весь Париж украсился эсперантскими флагами и плакатами; повсюду бросались в глаза эсперантские пятиконечные зелёные звёзды и надписи «Да здравствует международный язык Эсперанто». Эсперантисты были в восторге, упоённые мировым успехом Эсперанто, и готовились к дальнейшей плодотворной работе. Но увы, конгрессу эсперантистов в Париже не удалось состояться: началась Европейская война и эсперантистам пришлось разъезжаться.
Так сорвался Всемирный Конгресс, который был бы уже победным торжеством Мирового Эсперантизма, и который бы на следующий же день поставил задачей времени для всех трудящихся изучение международного языка Эсперанто. Увы, капиталисты и цари как будто это раньше предчувствовали и не дали этому осуществиться…
Кроме перечисленных всемирных конгрессов, в большинстве государств устраивались национальные съезды эсперантистов, которые имели своею целью популяризацию и распространение международного языка в пределах своего государства, что имело также громадное значение в движении эсперантизма. Между прочим, и у нас в Петербурге в апреле 1910 года состоялся Всероссийский съезд эсперантистов, но благодаря полицейско-бюрократическим порядкам, царившим тогда в стране, особенной практической пользы он не мог принести вообще, а тем более для распространения Эсперанто среди рабочего класса. На съезде была ничтожная группа рабочих и передовых интеллигентов, большинство же – мелкобуржуазная масса, которая на движение Эсперанто смотрела в контакте с канцелярией министра внутренних дел. И неудивительно было, что этот съезд первым долгом постановил послать «всеподданнейшую телеграмму его императорскому величеству с выражением верноподданнических чувств»…
Одним словом, в эсперантском движении Россия оказалась далеко, далеко отставшей от других стран. Полицейско-бюрократическая опека царизма дала себя почувствовать и в этом отношении. С другой же стороны, и наша тогдашняя интеллигенция была не на высоте: слишком много в ней оказалось малоподвижности и предвзятости, доходившей даже до трусливой осторожности перед новой великой идеей – эсперантизмом. В результате получилось, что не только в Европе и Америке, но даже в некоторых азиатских и африканских городах пропаганда и распространение Эсперанто оказалось более высоко развито, чем в большинстве русских городов. И в то время, когда в китайском городе Пекине уже давно преподаётся Эсперанто в университете, у нас же на всю Россию эсперантские курсы имеются только в нескольких городах и то довольно убогие.
Всё это – остатки печального наследства самодержавия, и теперь должно отойти в область преданий; через два года после революционного переворота пора уже нам проснуться, пора двинуться ближе к свету, знанию и прогрессу. Я убеждён, что освобождённый рабочий и крестьянин скоро докажет всему миру, какие силы, таланты и способности таились в русском угнетённом народе. Я убеждён, что и в отношении Эсперанто Российский революционный пролетариат окажется в ближайшем будущем – образцом для других стран.
После первых же всемирных конгрессов весь мир заговорил об Эсперанто; распространение его пошло гигантскими шагами. Во всех странах организовываются эсперантские общества, клубы и кружки, в которых стали объединяться эсперантисты для совместной более энергичной и продуктивной работы на местах по распространению Эсперанто среди самых широких кругов населения. Такие эсперантские ячейки были самыми лучшими двигателями и рассадниками Эсперанто. Кстати, первое в мире общество эсперантистов организовалось ещё в 1891 году в Петербурге, но, конечно, в силу существовавшего тогда в России режима, от этого общества нельзя было ожидать особенной продуктивной работы. Наоборот, в других странах эсперантские общества, пользуясь более лучшими политическими условиями, оказались на высоте своего назначения.
Насколько быстро развивалось в мире движение Эсперанто, видно из того, что уже в 1907 году было не менее 700 обществ эсперантистов, а в 1914 году – более 2000. Особенно сильного распространения Эсперанто достиг во Франции, Германии и Испании, в которых почти нет города, где бы не было общества или клуба эсперантистов, в которых ещё перед войной в значительной части начальных школ было уже введено преподавание Эсперанто. Количество эсперантистов во всех государствах увеличивалось не по дням, а буквально по часам. Трудно точно определить его сейчас, но если уже в 1905-1910 годах эсперантистов приходилось считать сотнями тысяч, то теперь, без сомнения, придётся считать их миллионами. Международный язык Эсперанто, постепенно захватывая мелкие и крупные национальности, не только увлекал своей идеей и качествами интеллигенцию, но стал проникать и в рабочие круги, особенно во Франции и Германии.
С распространением и развитием Эсперанто быстро росла и литература на эсперантском языке. Так, перед войной 1914 г. на Эсперанто существовало уже до 3000 книг по всем отраслям науки и искусства и выпускалось в разных государствах земного шара более 180 журналов общих и специальных. Среди литературы, в виду кратковременности существования языка, своих чисто эсперантских оригиналов сравнительно ещё мало, но зато все переводы дали превосходные образцы. Покойного Толстого Льва Николаевича, бывшего сторонником международного языка Эсперанто, переведено более 100 разных сочинений. Среди сочинений, переведённых на Эсперанто, теперь встречаем: Андерсена, Леонида Андреева, Арцыбашева, Байрона, Гомера, Гёте, Гаршина, Кнут Гамсуна, Герцена, Гоголя, Горького, Гусева-Оренбургского, Диккенса, Дюма, Жуковского, Ибсена, Кольцова, Короленко, Куприна, Мамина-Сибиряка, Мопассана, Мицкевича, Мюссэ, Надсона, Некрасова, Немировича-Данченко, Никитина, Пушкина, Петрова Григория, Пруткова Кузьмы, Сервантеса, Сенкевича, Салтыкова-Щедрина, Толстого Алексея, Тургенева, Шиллера, Шекспира и десятки других. Между прочим на Эсперанто переведено и Евангелие (англичанами в 1912 году).
Одним словом, на международном языке Эсперанто уже в данное время можно читать произведения писателей всех наций земного шара. Этот факт с развитием эсперантизма внесёт величайший переворот в историю мировой литературы и в развитие мировой культуры.
Теперь про общедоступность языка Эсперанто.
Благозвучность и лёгкость произношения и заучивания эсперантских слов, замечательная простота грамматики (16 правил без исключений) и гениально составленный словарь из международных корней – всё это вместе ставит Эсперанто на высоту своего назначения быть международным языком рабочих и крестьян. На изучение его не надо терять от 3 до 5 лет упорных трудов и времени, как, например, на французский или английский. Эсперанто в десять раз легче любого национального языка и выше по своему качеству и богатству. Желающему изучить Эсперанто достаточно пожертвовать 3-4 месяца по 1 часу в день, и он уже будет свободно читать, писать, переводить и даже говорить на международном языке. Только этой гениальной лёгкостью и богатством и можно объяснить столь быстрое распространение Эсперанто по всему миру. Этим только и можно объяснить, что несмотря на своё короткое 30-летнее существование он проник в самые отдалённые, в самые разнообразные уголки земного шара и теперь уже имеет более 2000 обществ, объединяющих сотни тысяч активных эсперантистов-пропагандистов.
Не удивительно после этого, что в начале Русской Революции (в 1917 г.) группа французских рабочих-эсперантистов обратилась к Русскому Пролетариату, как авангарду Мировой Революции, с воззванием и просьбой ввести официальное преподавание международного языка Эсперанто в наших народных школах и тем показать пример введению Эсперанто государственным порядком в других странах.
III.
Эсперанто – язык Интернационала. Распространение его – залог Всемирной Рабочей Революции
Ещё раз оглянемся назад к началу мировой кровавой бойни. Если бы эта война получила тогда отсрочку хотя лет на пять, – я убеждён, что отсрочка эта оказалась бы вечной. Язык Эсперанто оказал бы величайшие услуги человечеству: международный пролетариат в эти пять лет был бы уже как цементом спаян в могучий классовый союз, революционный союз борьбы за освобождение народов от царей, капиталистов и их прихлебателей.
Рабочий класс тогда уже не поддался бы царско-буржуазному провоцированию войны между народами на национальной и религиозной почве. Тогда не удалось бы и социалистам соглашателям (холопам буржуазии) спровоцировать рабочих и крестьян на истребление друг друга и заставить их на фабриках, заводах, в рудниках и мастерских исполнять военные заказы империалистов.
Наоборот, международный пролетариат, объединённый общим языком и спаянный идеей революционной борьбы за своё освобождение, могучим движением мог бы не только воспрепятствовать Европейской войне, но и продиктовать свою волю зарвавшимся капиталистам и царско-буржуазным правительствам.
Я убеждён, что после горького опыта пятилетней мировой кровавой бойни и последующей гражданской войны, каждый сознательный рабочий и крестьянин, будь он коммунист, анархист или просто сторонник международного революционного движения, непреклонно придёт к заключению, что без общего для всех стран вспомогательного языка лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» есть и останется пустым звуком, напрасным призывом, и что Интернационал, т.е. всемирный союз широких пролетарских масс, по прежнему будет только нашим общим желанием, только нашей общей мечтой.
Но этого теперь уже не должно быть и этого не будет. В мире есть уже гениальный язык Эсперанто, значительно распространённый уже среди всех народов, и пролетариат должен им воспользоваться. Развивающаяся Мировая Революция ждёт этого.
Эсперанто – залог Международной Рабочей Революции. Эсперанто – дальнобойное орудие Рабочей Революции. Эсперанто – цемент для связи Международного Пролетариата. Эсперанто – фундамент будущей Всемирной Федерации Рабоче-Крестьянских Республик.
IV.