Когда десять минут истекли, Величайший Сетевик воззвал к нашему вниманию, однако тишина в зале установилась только после того, как он несколько раз звонко хлопнул в ладоши и выкрикнул: «Прекратили немедленно!»
— Так, — заговорил он вновь, — перейдем теперь к следующей части упражнения. Я хочу, чтобы вы опять обратились к своему соседу и на этот раз поговорили о ценностях, которые вам удалось выяснить друг у друга. Лучший способ убедиться в верности своих выводов все тот же — спросить. Определившись для себя с той или иной ценностью собеседника, просто спросите его или ее: «Является ли это ценностью в вашем представлении?» Прошу вас, не рассказывайте сами человеку о его ценностях. Большинство из нас, взрослых людей, терпеть не могут, когда кто-то пытается указывать, что нам нужно делать. Наша реакция становится еще более резкой, когда другие люди безапелляционно ставят диагноз по поводу наших мыслей и чувств. Сами-то вы с этим согласны?
Присутствующие закивали головами, а некоторые подтвердили верность его слов выкриками.
— Спросите партнера, действительно ли то, что, как вам кажется, представляет для него ценность, таковой является. Хорошо бы отметить ценности собеседника на бумаге, поскольку чуть позже эти записи вам еще понадобятся. Итак, вы готовы начать? Отлично, — заявил он в ответ на наше дружное «да», — приступайте. Я скажу, когда остановиться.
* * *
Когда проверка собственных суждений по поводу проповедуемых соседом ценностей была в целом завершена, Величайший Сетевик предложил некоторым из нас подняться и рассказать о ценностях, которые нам удалось выявить. Среди прочих выступившими были упомянуты свобода, защищенность, теплота отношений, открытость, стремление к новизне, состязательность, радость, юмор, ощущение причастности, успех, признание, богатство, творчество, партнерство, общение, здравый смысл, чувство общности, духовность, любовь, а также многое-многое другое.
Некоторые из присутствующих были явно удивлены ценностями, которые им удалось обнаружить. Между тем на лицах людей отчетливо читалось воодушевление. Я также был вдохновлен приобретенным опытом. Это было действительно замечательно: присутствовать в огромном зале, где сотни людей делились друг с другом тем, что является для них в жизни самым важным. В зале царил дух энтузиазма и самой искренней увлеченности происходящим.
Величайший Сетевик попросил каждого из нас еще раз просмотреть подготовленный перечень ценностей, возможно, дополнить его еще какими-то предполагаемыми позициями, призвал обратить внимание на то, что было действительно существенно в отдельных аспектах человеческой жизни, связанных с карьерой, домом и семьей, досугом, здоровьем, верой, мечтами.
Спустя примерно две минуты он заговорил о том, что ценности существуют на уровне пребывания, существования в некоем состоянии, а не обладания ими, что, дескать, не случайно мы именуемся человеческими существами, а не обладателями или производителями.
Он говорил также, что, когда мы переживаем и проповедуем наши ценности или проявляем уважение к ценностям других людей, мы действительно и в полной мере проявляем свою человеческую сущность.
— Иметь — не иметь. Делать — не делать. И что с того? — продолжил Величайший Сетевик и добавил, что Шекспир был тысячу раз прав, когда писал знаменитое гамлетовское «Быть или не быть? Вот в чем вопрос». — Да, это единственный вопрос, который действительно имеет значение.
Я вспоминал наши предшествующие встречи и разговоры и то, как часто он заострял внимание на том, чтобы «быть», как говорил, что для того, чтобы стать успешным, прежде нужно успешным быть.
Неужели это было всего лишь неделю назад? Ну и ну, поразительно!
И все же я сидел и думал о том, что мы: вы, я и все прочие — большую часть времени посвящаем тому, чтобы иметь и делать. Именно об этом говорится в большинстве книг и аудиозаписей: чтобы иметь то-то, делай это, делай то и обладай тем-то. Наш же сегодняшний наставник говорил о том, что на этом не следует заострять внимание.
Он утверждал, что достижение всего, к чему мы стремимся в жизни и работе, зависит от того, кем и какими мы будем. Наше внутреннее состояние — вот источник всего. Все, что мы делаем и имеем, — хорошее ли, плохое или посредственное, есть продукт нашей натуры. От того, хороши вы, плохи или заурядны, будет зависеть, что вы будете иметь или делать в своей жизни. Если хотите знать, каким вы были до сих пор, просто просмотрите, чем вы занимаетесь и что имеете сегодня.
Все эти рассуждения по поводу «бытия» показались мне очень любопытными. Какой я сейчас? Я подумал, что это тот вопрос, который стоит почаще себе задавать. И ответ должен быть предельно честным.
* * *
Кроме того, мое внимание привлекли слова Величайшего Сетевика о приверженности.
Он предложил каждому присутствующему в зале человеку задуматься над вопросом: «Чему я привержен по-настоящему?»
— Вы всегда проживаете свою приверженность, — сказал он нам. — Вы всегда есть то, чему привержены. Вы постоянно пребываете в этом состоянии, идет ли речь об озабоченности проблемами или о погруженности в грезы, стремлении избегать ответственности, быть оригинальным любой ценой или о нацеленности на легкое восприятие жизни и достижение успеха. Бытие человека определяется его внутренним настроем. Знакомы ли вы с высказыванием о приверженности В. Мюррея, человека, покорившего Эверест (по-моему, он был среди участников второй экспедиции на эту высочайшую гору мира)? — спросил он, оглядывая аудиторию. — Позвольте, я зачитаю выдержку из его книги.
Величайший Сетевик подошел к столику на сцене, открыл свою записную книжку в кожаном переплете светло-коричневого цвета и надел маленькие прямоугольные очки.
— «Приверженность, — начал читать он торжественным голосом с глубоким тембром радиодиктора. — Пока человек не проникнется идеей, неизбежны сомнения, неэффективность, возможен отказ от намерений. В отношении любой инициативы (и творчества) существует одна непреложная истина, незнание которой погубило несчетное число идей и великолепных планов: стоит человеку решиться — и ему на помощь приходит само провидение. Вдруг появляется множество благоприятных факторов, которые в противном случае не появились бы. Решение порождает целый поток событий, обращающих в пользу человека разного рода случайные совпадения, встречи, ресурсы, заранее рассчитывать на которые ни одному нормальному человеку и в голову не пришло бы».
Он закрыл книжку и какое-то время стоял молча, предоставляя присутствующим возможность проникнуться смыслом услышанных слов.
— Согласны ли вы теперь, что приверженность необходима для достижения успеха?
— Хорошо, — продолжил Величайший Сетевик, удостоверившись в нашем согласии. — А знаете ли вы, что соответствующей приверженностью объясняется также неуспех?
Судя по реакции зала, у большинства вопрос вызвал недоумение. Сам я прежде не рассматривал тему под этим углом зрения.
— Многие ли из вас слышали имя Ричард Бакминстер Фуллер[8]?
Над рядами поднялось несколько рук.
— Хорошо. Тогда позвольте вас познакомить. Бакминстер Фуллер воспринимается сегодня как воплощение «человеческого гения», хотя его исключали из Гарварда, причем дважды. Между тем он прошел курс обучения в Военно-морской академии в Аннаполисе, но так и не получил формального образования! Он достиг всемирного признания как архитектор, инженер, изобретатель, философ и поэт, стал «отцом» геодезического купола, димаксионного автомобиля, синергетической геометрии, ввел в обращение термин «космический корабль Земля». Не могу не привести еще одну цитату.
Величайший Сетевик вновь взял в руки записную книжку и надел очки.
— «Впервые в истории, — начал он читать, — стало возможным обслуживать всех людей на более высоком, прежде недостижимом качественном уровне. Лишь десять лет назад высокоэффективные технологии достигли той точки своего развития, когда такая возможность стала реальной. Сегодня человечество получило в свое распоряжение инструменты, способные обеспечить непреходящий успех». Бакминстер Фуллер, 1980 год.
Впечатляет, не правда ли? Баки также говорил о типах людей, обитающих в нашем мире. И это еще одна вещь, которую я усвоил от своего друга и наставника Кэрола Макколла. Есть люди, которые спят; есть такие, которые только пробуждаются, то есть пребывают в состоянии между сном и бодрствованием; есть едва проснувшиеся и, наконец, те, кто в полной мере бодрствует.
По мере того как я буду описывать вам перечисленные типы, вспоминайте потенциальных партнеров, которых вы пытались привлечь к совместному бизнесу, и постарайтесь идентифицировать их как представителей того или иного типа.
Наверняка вам приходилось иметь дело с человеком, пребывающим в глубокой спячке. Что происходит, когда вы с ним разговариваете? Ничего не происходит. Человек спит, — тут же ответил он на собственный вопрос, со вкусом произнеся последнюю фразу. — Даже если вам удается растормошить его и поделиться самой заветной истиной, которую вам удалось постичь, вскоре он вновь погружается в сон. Почему так происходит? Да потому что собеседник внутренне привержен этому состоянию — пребывать в спячке!
Да, они ходят и даже не натыкаются на предметы обстановки, а между тем погружены в глубокий сон. Знакомы вам такие люди?
Многие в зале ответили на вопрос смехом.
— Что ж, теперь действительно самое смешное. Почему так получается, что вы говорите подобным соням все о предлагаемом им шансе, самой замечательной бизнес-возможности из когда-либо существовавших в истории человечества, но делаете это лишь для того, чтобы в который раз оказаться перед вопросом: почему эти люди не хватаются за представившуюся возможность? Да потому что они спят! — воскликнул он. — Вот почему! А мы все продолжаем и продолжаем с ними разговаривать. А как насчет тех, кто пребывает в пограничном состоянии между сном и бодрствованием? Какова реакция этих людей? Да никакой. Они не способны реагировать, потому что еще не проснулись. Они пока что даже не уверены, что вообще хотят просыпаться. Большинство таких людей не настроены на пробуждение и скорее склоняются к тому, чтобы хлопнуть по клавише «короткого сна» и вновь блаженно погрузиться во тьму.
Было очевидно, что Величайший Сетевик пытается передать свою мысль в образном юмористическом ключе, но столь же очевидным было и то, что аудитория без труда «читала» его послание.
— Готовы ли отвечать на ваши вопросы те, кто только что проснулся? — продолжал он. — Как, по-вашему, будет реагировать на ваш вопрос «где вы живете?» человек, который едва вернулся в этот мир, сидит на краю кровати и усиленно трет заспанные глаза?
Рассказчик и сам рассмеялся своим словам, видимо, живо представив себе сцену.
— Люди, которые вам нужны, друзья мои, свободны от оков сна. Это те, у кого «ушки на макушке», это люди, настроенные на то, чтобы смотреть на мир широко распахнутыми глазами. Они начеку. Они слушают. Они готовы сконцентрировать свое внимание на том, что вы намерены им сообщить. Что же до всех прочих, то с ними вы будете попусту тратить свое и их время. Призываю вас не биться головой о стену чужой приверженности, — предостерегал он нас. — Пусть спящие продолжают спокойно спать. Оставьте в покое тех, кто только еще просыпается или едва проснулся. Их состояние пока что далеко от бодрствования. А сами вы бодрствуете? — крикнул он в зал.
— Да! — дружно выдохнули мы в ответ.
— Хорошо. Я и сам это знаю. В противном случае вы не стали бы тратить целую субботу на встречу со мной. Все вы исполнены решимости учиться, расти, развиваться и добиться сегодня большего успеха, чем тот, которого достигли вчера. Готов поспорить, что есть в вашей организации люди, которых вы не видите сегодня среди нас. Я прав?
Многие в зале закивали головой или ответили утвердительно.
— Самый очевидный вывод: сегодня они испытывают большую приверженность к чему-то другому. Возможно, к просмотру мультфильмов. Или к стрижке газона, походу по магазинам. Все нормально. Нормально. Газоны нужно стричь, мультфильмы — смотреть, а когда продвижение к цели дает сбой, человек расслабляется в магазине, — заключил он со смехом. — Все зависит от того, к чему вы проявляете приверженность. Вот почему так важен вопрос: «Чему вы привержены?» Во всякой ситуации вы всегда можете остановиться, всмотреться и вслушаться. Остановитесь. Спросите себя, к чему испытываете приверженность. Всмотритесь, вдумайтесь и услышьте. Услышьте собственный ответ. Если то, на что вы настроены, вас не удовлетворяет, решительно смените настрой и внутренне перенацельтесь на что-то, что считаете правильным и необходимым. Да, вы всегда можете «передумать». Все мы делаем это постоянно. Прямо сейчас подумайте о чем-нибудь, — призвал он нас импульсивно. — Неважно о чем — о чем угодно. А теперь, — тут он звонко щелкнул пальцами, — подумайте о другом. Переключитесь на другие мысли! Отлично. — Он опять издал пальцами резкий звук. — А теперь — три-четыре, думайте о чем-то еще.
Щелк.
— И еще о чем-то!
Величайший Сетевик улыбнулся и продолжил:
— Возможно, кому-то из вас понадобится небольшая тренировка, однако уверен, что большинству менять направление мысли уже сейчас удается без труда. Я прав?
Аудитория немедленно откликнулась лесом поднятых рук.
— Прекрасно, — удовлетворенно заметил наш докладчик, вновь усаживаясь в свое кресло. — Знаете… нет, пожалуй, не знаете, — тут же поправил он себя. — Есть у меня еще одна замечательная цитата из Баки Фуллера. Оцените-ка: «Порой я думаю, что мы одиноки. Порой — что не одиноки. И та и другая мысль поражает». Ну разве не замечательно?
Этих слов Фуллера я прежде не слышал. Я невольно улыбнулся и почувствовал, что совершенно согласен с Величайшим Сетевиком — это было действительно замечательно.
— Я понимаю, что перескакиваю сегодня с предмета на предмет, — задумчиво признал он. — Упоминание о разных вещах и возвращение всякий раз к Бакминстеру Фуллеру напомнили мне, о чем я хотел вам рассказать. Так что вот вам еще одна тема для размышления.
Он рассмеялся.
— Многим ли из вас знакомо понятие «синергия»?
В зале появились поднятые руки, однако число их было невелико.
— Я узнал о Фуллере, о его геодезических куполах и синергии еще в молодости, когда только начинал работать с компьютерами в Массачусетском технологическом институте, и меня по сей день удивляет, как мало людей знакомо с идеями Фуллера. Между тем его, без всякого сомнения, можно отнести к числу наиболее оригинальных и универсальных мыслителей Америки. Хотя со дня его смерти прошло уже немало лет, его идеи не стали ни на йоту менее оригинальными и актуальными.
Си-нер-ги-я, — произнес он вновь диковинное слово, на этот раз по слогам, — это когда целое оказывается больше суммы отдельных его элементов. Одна из причин, по которой сетевым маркетологам следует понимать и ценить этот феномен, состоит в том, что если другие системы бизнеса развиваются по принципу сложения или умножения, то наша вследствие синергии растет в геометрической прогрессии, экспоненциально.
Сами вы наверняка можете привести примеры того, как сплоченная команда побеждает в борьбе гораздо более одаренного и опытного соперника. Вспомните хотя бы победу американской сборной по хоккею, вырвавшей олимпийское золото у не в пример более именитой русской команды. Подобных примеров из истории спорта, бизнеса, военных конфликтов, всех сфер жизни можно припомнить множество. Так вот, Фуллер вывел формулу расчета эффекта синергии, — заключил Величайший Сетевик. — Все действительно очень просто. Возьмем для примера всех вас, тех, кто находится сегодня в этом зале. Сколько вас? Двести пятьдесят? Да, такова численность присутствующих, но это далеко не все, кто здесь есть. Здесь же незримо присутствует некое число отношений. И число это, — он особо выделил последние слова, — способно вас удивить. Что касается формулы, то она такова: Р (people — «люди») в квадрате минус Р, деленное на 2, равняется S, то есть синергический показатель.
Я набросал у себя в блокноте формулу:
как он ее изложил.
— Возьмем число физически находящихся в зале людей и возведем его в квадрат. Двести пятьдесят, помноженное на двести пятьдесят… Винсент, вы не поможете мне с вычислениями?
— Шестьдесят две тысячи пятьсот, — выкрикнул в ответ бухгалтер.
— Вам, Винсент, цены нет. Вы столь же хороши и по части сокращения налоговых платежей?
— Еще лучше! — не стал преуменьшать своих достоинств Винсент.
— Великолепно! В понедельник я вам позвоню. Итак, шестьдесят две тысячи пятьсот минус двести пятьдесят, будет… Все в порядке, Винсент, это вычисление мне по силам, — засмеялся Величайший Сетевик. — Шестьдесят две тысячи двести пятьдесят. А деленное на два…
Он на мгновение задумался, и, прежде чем смог огласить результат, привлекательная женщина с длинными темными волосами, сидевшая в первом ряду в противоположной стороне зала, выкрикнула:
— Тридцать одна тысяча сто двадцать пять!
— Спасибо, милая, — ответил он, взглянув на свою новую помощницу. — Вы итальянка?
Она ответила кивком и открытой, широкой улыбкой, а Величайший Сетевик не без иронии предположил:
— Вы знакомы с Винсентом?
Зал рассмеялся. Я представил, как покраснел Винсент, хотя со своего места не мог его видеть.
— Я был бы рад представить вас друг другу, — заметил наш докладчик. — Вы в теннис случайно не играете? Хорошо, хорошо, — произнес он и поднял руку, чтобы успокоить зал и направить собственные мысли в прежнее русло. — Тридцать одна тысяча сто двадцать пять — таков синергический показатель, однако что это означает? Каково значение — преимущество — этого числа для каждого из вас?
Он внимательно окинул взглядом присутствующих и, так как желающих высказаться не было (а я уверен, что он и не ожидал, что кто-то решится дать ответ), продолжил:
— Это означает, что в этом помещении, где физически находятся двести пятьдесят человек, присутствуют тридцать одна тысяча сто двадцать пять отношений! Вы и я, — он указал на одного человека, потом на другого, — и вы и я, и вы и я, — он начал обращаться напрямую к тем, на кого указывал, — и вы, и вы, и вы… Кто-то, вероятно, чувствует себя сейчас сбитым с толку, но расслабьтесь, очень скоро все станет предельно ясно, я обещаю… Вы понимаете, — продолжил он, уже спустившись со сцены в зал, — вы и я — это одна связка отношений. — Он обращался при этом к первому человеку из тех, на кого только что указывал. Затем повернулся к следующему и сказал: — И с вами мы находимся в состоянии отношений. И вы между собой также. — Теперь он указывал на обоих. — Итак, мы имеем нас троих и три единицы отношений между нами. Это всем понятно? — обратился он ко всем присутствующим. — Разбавим наше трио. Добавим, скажем, вас, сэр. — Он выбрал среди присутствующих высокого мужчину из первого ряда. — Не могли бы вы все трое встать сюда, чтобы сделать картину предельно наглядной для аудитории?
Двое мужчин и одна женщина поднялись с мест, и он пригласил их встать возле сцены лицом к залу.
— Спасибо, — поблагодарил он своих ассистентов, а потом сказал последнему из приглашенных к участию в демонстрации: — До того как я пригласил вас в нашу группу, между нами троими существовало три единицы отношений, верно? Пока что всем все понятно, не так ли? У меня с вами, с вами и между вами двумя — итого три, — констатировал он, указывая на первых двоих участников и на себя. Затем к нам присоединились вы, — продолжил он, положив руку на плечо высокого мужчины. — Сколько теперь мы имеем отношений между всеми нами? Давайте посчитаем. Между мной и вами — одна единица отношений. Между этой женщиной и мной — еще одна. Итого — две. Плюс между мной и этим джентльменом. Три. Отношения между первыми двумя. Четыре. Между вами, — он обратился к высокому мужчине и указал на женщину, — и этой леди — пять. И между вами и этим джентльменом… шесть! — заключил он с притворным удивлением.
Величайший Сетевик стоял перед залом несколько в стороне от участников своей группы.
— Ну разве не любопытно? Когда нас было трое, между нами наличествовало три единицы отношений. Но когда к нам присоединился этот джентльмен, между нами вдруг образовалось целых шесть индивидуальных связей.
Он повернулся ко всем присутствующим:
— Такова, друзья мои, синергия. Отношений между членами нашей небольшой группы больше, чем людей! И при появлении каждого нового человека число членов будет увеличиваться на единицу, но благодаря синергии количество отношений между нами будет расти экспоненциально! — многозначительно заключил он. — Поупражняемся в математике. Четыре человека — шесть синергических отношений. Добавим еще одного. Пять человек — сколько получится? — спросил он у аудитории и, прежде чем мог прозвучать ответ, добавил со смехом: — Винс, вы и ваша очаровательная знакомая пока помолчите! Итак, пять человек… — Он быстро попросил кого-то из первого ряда встать рядом с собой у сцены. — Сколько синергических отношений? Смотрите и считайте, — подсказал он, попеременно указывая на членов своей группы и имитируя подсчет связей. — Нет, это слишком сложно, — заявил он наконец, удрученно качая головой. — Воспользуемся лучше нашей формулой. Пять в квадрате — двадцать пять, минус пять — двадцать, деленное на два — десять. Мы имеем теперь десять единиц отношений. Добавим еще одного человека. — И он попросил еще одного участника собрания присоединиться к группе. — Теперь нас шестеро. Каков синергический показатель?
— Пятнадцать, — выкрикнул кто-то.
— Верно, — согласился Величайший Сетевик. — А при семи — двадцать один, при восьми — двадцать восемь, при девяти членах количество связей будет равно тридцати шести. Десять — сорок пять, одиннадцать — пятьдесят пять, двенадцать — шестьдесят шесть. Чувствуете, как растет количество отношений? — спросил он с подъемом. — Оно растет в геометрической прогрессии! Синергия экс-по-нен-ци-альна. Так растет ваша сетевая организация. Продемонстрированным механизмом синергии наглядно иллюстрируются размер, форма и прогресс вашего собственного будущего! И самое замечательное во всем этом, — добавил он торжественным голосом, — самое поразительное состоит в том, что все, что вы делаете, — это всякий раз приобретаете одного нового человека — по одному за раз! Так создается в конечном итоге гигантская организация! Так вы обеспечиваете себе чек со многими нулями в собственном почтовом ящике! Так преображаете жизнь тысяч и даже миллионов людей! По одному человеку за раз, всего лишь одними отношениями больше, — повторил он, глядя в притихший зал.
* * *
Поблагодарив всех, кого он вывел к сцене, Величайший Сетевик поинтересовался их именами, каждому пожал руку, сказал, что ценит их отзывчивость, и предложил аудитории также выразить признательность его ассистентам за участие в проведенном исследовании. Мы откликнулись мастерски исполненной овацией, обрушили на головы смущенной пятерки гром аплодисментов, а сам он мирно занял привычное уже место на краю сцены.
— Вот это да, — произнес он, когда буря в зале улеглась, — сегодня мне действительно удалось немало. Можно сказать, более чем достаточно.
— Нет, нет! — прозвучали возгласы из зала. — Еще! Мы хотим еще!
— Спасибо. — Он улыбнулся и ответил любезностью на любезность: — Мне доставляет огромное удовольствие быть сегодня с вами.
Величайший Сетевик глубоко вздохнул, направился к своему креслу посреди сцены и потянулся к бутылке с водой. Вволю напившись, он вернулся к краю сцены. Быстро переведя дух, сказал:
— Теперь я хотел бы помочь вам подключить к работе ваше собственное жизненное кредо. Однако понимаю, что вы уже довольно долго сидите в этом зале и наверняка проголодались… — Он обвел аудиторию взглядом и, видимо, получил достаточно красноречивый ответ на свой вопрос. — Да, вы хотите сделать перерыв и перекусить. Понимаю. Хорошо, предлагаю вам на выбор, — объявил он. — Я могу сейчас минут за десять представить вам проблему, затем вы расходитесь на обед, а после перерыва выполняете самостоятельную работу уже без меня. Либо мы можем сделать перерыв прямо сейчас, все вместе обсудить вопрос жизненного кредо, и на этом я буду считать свою сегодняшнюю миссию завершенной. Какой вариант вас больше устраивает?
— А как лучше? — послышался голос из зала.
— Хорошо и так, и так, — ответил Величайший Сетевик. — Или вы спрашиваете, что, по моему мнению, вы должны предпочесть?
— Да, — выкрикнул хор голосов.
— Ну что ж, — произнес он со смехом. — Я никогда не обедаю, а потому плохой вам советчик. И все же на вашем месте я бы проголосовал за немедленный перерыв без домашнего задания. Так как с утра мы уже проделали немалый путь, думаю, многие из присутствующих хотели бы дать голове отдых. Но… — произнес он громко, поднимаясь. — Это не означает, что вы освобождаетесь от обязанности слушать. А слушание, можете мне поверить, — занятие отнюдь не из легких. Мое вам задание на время обеда такое: независимо от характера предстоящего во время перерыва разговора с кем бы то ни было практикуйтесь в постановке вопросов и слушании. Согласны ли вы его выполнить?
Вопрос потонул в единодушном хоре громкого «да».
— Хорошо. Отправляйтесь обедать. Отдохните. Вступите в разговор с новым для себя человеком, пожалуйста. Высмотрите местечко рядом с кем-то, кого не знаете и с кем не спите. — Он рассмеялся. — Спросите соседа по столику, где он живет, а через полтора часа возвращайтесь в этот зал и будьте готовы сформулировать собственную жизненную миссию. И всем спасибо! — крикнул он, перекрывая шум голосов и шарканье ног. — Вы мне очень понравились.
Он отстегнул от лацкана микрофон, положил его на столик и вышел из зала.
Глава 7
ПЛОТНЫЙ ОБЕД
Все участники собрания перебрались в соседнее помещение, где их ждал обед. Ну, не то чтобы «ждал»: нам пришлось самим себя обслуживать у, пожалуй, самого богатого буфета, какой мне приходилось видеть.
Там были большие чаши с разнообразной зеленью, целые подносы со свежими овощами, с полдюжины холодных закусок типа салатов со спагетти и бобовыми, бутерброды всех видов, выпечка, сыры, холодное мясо и прочее.
С учетом услышанных утром слов о необходимости проявлять заботу о теле — как это он сказал… «Относитесь ли вы к своему телу как к храму или как к инструменту…» — я решил проигнорировать деликатесы и продемонстрировать приверженность тому, что моя жена Кэти именует не иначе как «кроличьим кормом».
Я нагрузил полную тарелку различными салатами, однако, проходя мимо шоколадно-кремово-помадных лакомств, подумал, что порой приверженность требует от человека весьма значительных волевых усилий. Я невольно задержался у стеллажа со сладостями, лаская их алчным взглядом, который, по-видимому, не ускользнул от внимания женщины, сидевшей в зале рядом со мной. Проходя мимо, она взяла меня за руку и увлекла к ближайшему столу со словами:
— Дьявольское искушение, чур меня, чур!
— Вы, должно быть, оказались в одном ряду с теми непредвиденными обстоятельствами, удивительными встречами и нежданными источниками материальных ресурсов, о которых я недавно слышал, — пошутил я.
— Да-да, для тех, кто исполнен решимости, — парировала она и оглянулась. — Нелегкое испытание эта россыпь десертов.
— Весьма, — согласился я.
По счастливой случайности мы оказались у стола, за которым уже сидел Величайший Сетевик, беседовавший с небольшой группой людей. Увидев нас, он поднялся. К тому же еще джентльмен, подумал я.
— Можно к вам присоединиться? — спросила моя спутница.
— Пожалуйста, — ответил он, отодвигая для женщины стул рядом с собой.
— Наверняка ваша матушка была настоящей леди, — заметила та с улыбкой, усаживаясь.
— Почему вы так решили? — спросил Величайший Сетевик.
— Вы поднимаетесь при приближении женщины, отодвигаете для нее стул. В наши дни такое не часто встретишь. Утраченный навык, так я думаю. К тому же, — продолжила она, — когда вы сегодня утром разговаривали с Винсентом, то отметили его необычное обращение «сэр» и сказали, что ваши матери, по-видимому, придерживались сходных взглядов на воспитание. Обе научили вас вежливости.
— Мне нравится, когда люди слушают творчески, — ответил Величайший Сетевик, обращаясь со смехом к остальным и усаживаясь на свое место. — Спасибо за добрые слова. Вежливость действительно является ценностью в моих глазах, как и другие качества джентльмена. С ними мне приятнее жить. А как подобное внимание к себе заставляет чувствовать себя вас?
— Великолепно, — ответила женщина, приложив руку к груди и слегка склонившись навстречу собеседнику. — Почти как леди.
— Понятно, — произнес тот с улыбкой.
— Вы не едите, или мне принести вам тарелку? — спросила она, заметив пустоту на столе перед своим галантным собеседником.
— Нет, спасибо. Завтрак и обед для меня категория не гастрономическая, а временная. Я знаю, что такой режим врачами не приветствуется, однако еда всегда меня расслабляет. Поэтому еще раз спасибо, я ограничусь чаем со льдом.
— Можно задать вам вопрос? — спросила женщина, спасшая меня от приступа шокоголизма.
— Да, конечно. Но сначала назовите мне свое имя.
— Нэнси.
В ожидании вопроса Величайший Сетевик с улыбкой смотрел на соседку.
— Уверена, вам задавали его уже не раз, — начала она, — но мне интересно, как вы начинали в этом бизнесе. Каким было начало?
Ее собеседник улыбнулся еще шире, но ответил уже с совершенно серьезным лицом:
— Начало, Нэнси, было кошмарным.
Изумленные взгляды окружавших его людей Величайший Сетевик встретил своим неподражаемым раскатистым смехом.
— Правда, я сразу завалил все дело, — подтвердил он, все еще продолжая улыбаться.
— Расскажите подробнее, — попросила Нэнси, подмигнув собеседнику.
— Может, вам еще рассказать, где я живу? — парировал тот игриво.
К столу подошли мужчина и женщина, заняв пустовавшие стулья. Величайший Сетевик встал, я последовал его примеру. Другие двое мужчин остались сидеть, и я подумал, что уроки им даются с трудом. А возможно, быть джентльменом просто не воспринималось ими как ценность? Я решил, что последняя мысль более правильна. Величайший Сетевик протянул руку вновь прибывшим, те представились, и тогда он представил им по имени тех, кто уже находился за столом. Когда он сел, Нэнси продолжила.
— Ну пожалуйста, — повторила она свою просьбу с неподдельной искренностью, — мне действительно очень интересно, как вы начинали в бизнесе, что с вами случилось, каковы были ваши действия. То, что вы сразу потерпели крах, мало о чем говорит.
— Да, конечно, — ответил он. — Я начал как обычный розничный покупатель.
Рассказывая, он попеременно смотрел на каждого из присутствующих. Я очень скоро осознал, что жадно ловлю каждое его слово — предполагаю, как и все остальные.
— Мы с Рейчел жили на берегу океана в Новой Англии. Мы переехали туда из города — хотя оба были коренными горожанами, поскольку в то время меня увлекала идея о том, что можно ездить на курорты, а можно жить на курорте. Словом, я хотел постоянно пребывать в состоянии отдыхающего, и мы нашли великолепное место на побережье. Ребекка, наша дочь, родилась в спальне нашего нового дома. Как всех живущих на берегу океана, нас постоянно навещали друзья, и даже зимой по выходным дом обычно был полон гостей из города. Слышали ли вы когда-нибудь о макробиотике? — спросил он, наблюдая за лицами присутствующих.
— Да, — ответил один мужчина. — Кажется, это какая-то диета в стиле хиппи, когда вы едите только один шелушеный рис или что-то в этом роде.
— Тепло, — рассмеялся Величайший Сетевик. — Однако далеко не только шелушеный рис, в этом задействована целая философская система. Что касается диетологического аспекта макробиотики, то ее приверженцы едят только натуральную пищу, исключают из рациона сверхочищенные продукты типа сахара-рафинада, замороженных и консервированных и иным образом переработанных продуктов, избегают пищевых добавок и прочих подобных ингредиентов, не едят мяса, удовлетворяя потребность в протеине главным образом за счет рыбы и тофу. Большой популярностью пользуются традиционные японские продукты, как, например, соевый соус, мисо, сливы-умэбоши, морские водоросли…
Ах, вот в чем дело, подумал я, вспомнив наш совместный ужин «У Хироши».
— В целом при разумном подходе, должном понимании системы и проявлении гибкости диета такого рода, по моему мнению, и по сей день является самой лучшей в мире. Проблема только состояла и состоит в том, — добавил он, — что большинство людей пытаются ей следовать, не проявляя перечисленных качеств.
Очень часто к макробиотике обращались люди, надеявшиеся излечиться с ее помощью от донимавших их недугов и не желавшие прибегать к средствам обычной западной медицины: больницам и лекарствам. Помнится, в то время среди поклонников диеты было множество больных людей, причем они отличались крайним упорством как в потреблении соответствующих продуктов, так и в ведении характерного образа жизни.
По сути, — продолжал он, — большинство последователей системы выглядели людьми, шатавшимися по знакомым, чтобы прокормиться.
Сидевшие за столом дружно рассмеялись, включая Величайшего Сетевика, задорнее всех смеявшегося собственным воспоминаниям.
— Двое наших друзей поженились и решили отправиться на Западное побережье, посмотреть, как там люди живут и работают. Новая Англия, дескать, ограниченна и консервативна, а вот Калифорния — это нечто безмятежное и открытое во всех своих проявлениях. Словом, эти двое янки захотели найти нечто совершенно противоположное привычному укладу в Сан-Диего, где не бывает зимы и никогда не идут дожди. По крайней мере, так им сказали. Эти двое были патентованными нахлебниками с землистыми лицами — он вообще был тощ как жердь, — с безжизненным, блуждающим взглядом, от которого шарахались домашние животные и начинали плакать дети.
Он вновь рассмеялся.
— Спустя восемь месяцев новоявленные «покорители Запада» нам позвонили: «Эй, мы решили наведаться в родные пенаты, повидать старых друзей, а потому остановимся у вас на пару деньков. Вы не против?» «Отлично», — ответили мы им и стали ждать очередных гостей. Когда парочка наконец заявилась, мы были поражены тем, как они преобразились. Я хочу сказать, что выглядели они потрясающе! Женщина просто сияла каким-то внутренним светом, румянец во всю щеку. Он выглядел полным сил и энергии, улыбка не сходила с его лица, глаза светились задором, тело излучало аромат здоровья. Мы с Рейчел спросили: «Чем это вы, ребята, занимаетесь? Выглядите как два херувимчика. Такие здоровые, такие счастливые. Что произошло?» Ответ был такой, — он сделал паузу явно ради большего эффекта, — цианеи. Это специальный термин, которым обозначаются сине-зеленые водоросли. «Это их работа, — заявили они. — Мы их просто ели».
Величайший Сетевик протянул вперед руку раскрытой ладонью вверх, словно демонстрируя нам нечто простое и одновременно удивительное, вроде булыжника с надписью «философский камень».
— «И мы хотим», — сказали мы с женой. — Он захлопнул ладонь и с улыбкой убрал руку под стол. — Так все и началось. Честно говоря, поначалу мы с Рейчел не отмечали в себе никаких изменений, однако доказательство эффективности продукта периодически мелькало у нас перед глазами, а потому останавливаться на полпути мы не собирались.
Недели через три мы просто по забывчивости пару дней не ели водоросли. И вот однажды после обеда мы с Рейчел взглянули друг на друга и поняли, что хотим прилечь и вздремнуть. Прежде с нами такого не случалось. Ни разу!
У обо