Девочки отобрали две дыхательные маски, бывшие в лучшем состоянии, чем другие, но, к сожалению, Пегги никак не могла проверить, все ли фильтры исправны.
– Выживем – увидим, – с изрядной долей фатализма вздохнула она. – В худшем случае, мы отделаемся тем, что выспимся надолго вперед.
Она пыталась говорить шутливым тоном, потому что, чем ниже подходило солнце к линии горизонта, тем больший ужас читался в глазах Дженни. Молодая крестьянка умирала от страха при мысли о возвращении за Великую стену, хотя изо всех сил пыталась держать себя в руках, и все – ради этой городской девчонки, которую она и знала-то без году неделя.
– Ты все правильно говорила, – повторяла ей Пегги, чтобы подбодрить. – Ну, вспомни: если на тебе нет никакой ранки, доктор Скелет тебя не тронет. Так что держись подальше от колючек: оцарапаешься – и он поставит тебе заплатку из искусственной кожи.
С сумкой на ремне, полной припасов, девочки оседлали старые велосипеды и покатили по ландам в последних лучах закатного солнца.
На фоне багрового неба черный замок выделялся, как фигурка из китайских теней. Пегги, потея, давила на педали и вдруг поразилась сходству контуров руин с силуэтом динозавра. Ну конечно: купол храма и сбоку – башня! Издалека, в умирающем вечернем свете их легко можно было принять за спину и шею звероящера первых веков существования Земли. В этой встающей на горизонте колоссальной махине было нечто пугающее.
Пегги опустила голову и процедила нехорошее словцо. Какой смысл лишний раз пугаться, если ты возвращаешься в клетку с хищниками?
Она чувствовала, что настороженный взгляд Дженни следит за каждым ее жестом, и старалась выглядеть внешне спокойной, словно расчетливая супергероиня комиксов, которая знает точно, что ей делать, а что нет. Хотя в действительности в голове Пегги царила дикая сумятица, и от страха некуда ей было деваться.
|
|
Они сделали крюк, заскочив в лилипутскую деревеньку. Пегги настояла на том, чтобы прихватить с собой какую-нибудь животинку. Этой зверушке отводилась важная роль в стратегии ее действий. Одних противогазов будет мало, объяснила она Дженни, поскольку таинственный доктор страдал манией подвергать любого гостя медосмотру всякий раз, как встречал его на своем пути. И чтобы отвлечь его внимание, требуется подсадная утка, приманка-обманка – не мне тебя учить, ты в этом дока, говорила она Дженни. В общем, нужен нежилец. Только не полевые мыши, а кто-нибудь покрупнее, к примеру, свинка.
Дженни согласилась взять на себя поимку одной из брошенных и отверженных зверушек, сосланных в лилипутскую деревушку. Ее выбор пал на поросенка в желтом плаще. Она его почти приручила, он таскался за ней, как привязанный. Прикрутив поросенка веревкой к багажнику, они двинулись дальше.
Наконец они подрулили к крепостной стене. Едва они спешились, как Дженни попыталась напялить на себя противогаз, однако Пегги отсоветовала ей это делать прямо сейчас. Знахарь-привидение посещал развалины лишь с наступлением ночи, так что у них был еще небольшой запас времени.
Они ухватились за плети лианы и вскарабкались на стену.
За стеной, похоже, воцарился самый настоящий дурдом. Столетние деревья оделись в розовую плоть. В подражание статуям они выдрали из земли свои корни и слонялись вслепую, ощупывая пространство вокруг себя тысячью пальцев-веточек. Каждый сучок оброс мясом и стал похож на безразмерный указательный палец без ногтя. Этот палец слегка подрагивал, исследуя контуры развалин с какой-то странной деликатностью.
|
|
Пегги услышала, как Дженнифер икает от ужаса, и ей стало чуточку стыдно за то, что она затащила девушку в эту обитель безумия.
– Они безобидные, – заверила ее Пегги. – Просто безглазые и безротые. Внуши себе, что они не до конца живые, ну, вроде как зомби, и тебе сразу станет легче… Шутка. На самом деле это предметы, которые просто двигаются не по своей воле и не знают, чего хотят.
Она схватила Дженнифер за руку и крепко сжала ее. Рыжая кивнула головой и постаралась улыбнуться, но губы ее дрожали.
Они спустили поросенка на веревке, затем съехали вниз по лианам в сад. Ночь подкралась незаметно, Пегги поспешила надеть противогаз и вынула из сумки один из заготовленных Дженнифер электрических фонариков. Потом бросила еще один взгляд на силуэт развалин, но в этом месте, у подножия здания, иллюзия «доисторичности» рассеялась как дым. Монастырь походил на динозавра примерно в той же степени, как саксофон – на боа-констриктора.
– Что делать будем? – поинтересовалась Дженни.
Ее голос был приглушен резиновым хоботом противогаза. Пегги фыркнула, она предусмотрительно вдохнула отфильтрованный воздух, и постепенно ее рот наполнился привкусом резины и средства против моли. Привкус, надо сказать, был тошнотворным. Она нащупала ладонь Дженнифер и ринулась к входу в здание, увернувшись от кривого зигзага слепого дуба. Справедливости ради она должна была признать, что поведение дерева было карикатурой на живое существо: оно ощупывало длиннющую стену в поисках несуществующего выхода. И эта картинка была скорее грустной, нежели пугающей.
|
|
Девочки проникли наконец в капище и включили фонарики. Синий пес сидел на вершине кучи стройотходов и приветствовал их заливистым лаем. С утра ничего не изменилось. Две статуи блуждали по залу, натыкаясь на колонны, кожа их была в кровоподтеках, и они еле ноги волочили. Пегги Сью даже подумала, уж не стала ли искусственная кожа выдыхаться и уставать?
Она решила устроить ловушку, не теряя времени даром, и привязала поросенка к низу колонны веревкой.
– Черт! – прошипела она. – Из него должна идти кровь.
– Если дело только в этом, нет ничего проще, – нервно хихикнула Дженни и, вытащив из кармана перочинный нож, глубоко надрезала правое ухо животинки.
Кровь брызнула на несчастную мордочку то ли человека, то ли свиньи, и поросенок жалобно захрюкал.
Дженни безжалостно убрала лезвие обратно в нож. Достойная представительница сурового крестьянского племени, она, в отличие от некоторых своих городских сестер, не была неженкой и рохлей. Пегги корила себя за то, что не смогла придумать менее жестокий способ выманить из укрытия доктора Скелета, но тот все равно остановит кровь…
– Здесь подождем? – прогундосила Дженни.
– Нет, – пробулькала Пегги сквозь хобот. – Надо спуститься в подвал, ведь таинственный хирург прячется где-то там.
– Ой!.. В самом низу?! – ужаснулась Дженни, мало обрадованная перспективкой совершить экскурсию в геенну огненную.
Пегги взяла инициативу в свои руки и пошла в глубь развалин, освещая себе путь фонариком. То тут, то там возникали пошатывающиеся статуи, утомленные бессмысленными скитаниями. Большинство из них сгорбилось, руки повисли плетьми. Дженни каждый раз вздрагивала, когда сноп света выхватывал из тьмы их безглазые и безротые лица.
Девушки осторожно спустились по лестнице, ведущей в крипту. Пегги схоронилась за одной из колонн и погасила фонарик, но очень скоро выяснилось, что полная темнота была непереносима.
Она понятия не имела, по какому сценарию начнут развиваться события. А что, если ночной хирург, выйдя из своего убежища, сорвет с них противогазы в ходе медосмотра? В таком случае, нюхнув анестезирующего газа, они тотчас попадут в объятия Морфея. Единственным шансом проскочить сквозь ячейки зловещей врачебной сети была кровь из ранки поросенка. Приманка должна сработать! Пегги рассчитывала на то, что кровотечение привлечет внимание доктора Скелета, и его профессиональный интерес переключится на животинку. Это была грубая, явно не индейская хитрость, но, сколько она ни напрягала мозги, лучшего плана действий придумать не смогла. Все та же старая недобрая история про идущую на заклание овечку и голодного тигра.
Им предстояло долгое ожидание. Наверху, этажом выше, свинья испускала душераздирающие хрюки, усиленные акустикой зала. Пегги заметно нервничала. Время от времени она включала фонарик, однако мрак в огромной крипте лишь еще больше сгущался. Пытаясь забыть о своих трясущихся поджилках, девочки присели на корточки за колонной и попытались осветить зал своими фонариками. Слишком слабый свет не доставал до глубин пещеры, и тьма зияла перед ними как громадная пропасть.
До этого уровня добрались всего два оживших идола. Время от времени они нетвердой походкой медленно выходили из ночи, словно их усталая плоть мечтала только о неподвижности.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Пегги провела лучом фонарика по стене. Некоторые камни в кладке были положены вопреки здравому смыслу, и это усилило ее тревогу. Она смотрела на них так пристально, что вскоре ей показалось, что строительный раствор на стыках, соединявших камни, пульсирует.
Пульсирует?
Пегги глазам своим не поверила, она уже во всем сомневалась. Этот цемент – настоящий? Не утерпев на месте, она встала, вытянула руку, чтобы пощупать стену…
И от удивления оглушительно икнула. Если камни были похожи на камни, то цементный раствор, проложенный в пазах, был живым! Она не могла ошибиться. Громоздившиеся друг на друге, плохо отесанные каменные плиты были связаны между собой той же странной плотью. Да, эту искусственную кожу использовали вместо цемента, словно оправив камни эластичным розовым веществом. Так вот отчего стены всегда казались неровными! Она-то сперва думала, что это у нее со зрением что-то не то, а дело было совсем в другом. Ей казалось, что стены шевелятся, потому что они действительно шевелились: внутри них были мышцы, и эти мышцы сокращались. Ведь только движением можно победить неподвижность суставов!
Пегги отпрянула от стены. И хотя в крипте не было жарко, по ее лицу ручьями стекал пот.
Черт-те что и сбоку бантик! Ночной хирург отремонтировал и стены, заменив первоначальный цемент на искусственную плоть, которую он употреблял в своей медицинской практике. Он пролечил стены так, как привык пользовать раненых. И разве не таким же манером он «вылечил» знаменитую крепостную стену?
У девочки не было времени поразмыслить на эту тему: стена слева от нее заколыхалась. Она увеличивалась в объеме под действием какой-то внутренней силы. Нет, на преграду со всей силы давило нечто с той стороны! Пегги запаниковала и в первой же паузе между двумя ударами сердца чуть было не сбежала прочь, подальше от этого ужаса.
И лишь сильнейший приступ адреналинового страха не позволил ей смыться, приклеив ее ноги к полу. Но тут ей на подмогу пришла Дженни. Она ощутила такой же ужас и взяла Пегги за руку. Девочки прижались друг к дружке, не отрывая глаз от растягивающейся под действием внешних толчков стены.
Замурованному не терпелось выйти наружу, и он давил на стену все сильнее. Наконец, не выдержав напора, стена порвалась. Из дыры вылезло неописуемое создание, темное, каких-то странных очертаний: нечто среднее между богомолом и рабочим станком. Оно было высоко ростом – более двух с половиной метров – и состояло из хаотичного нагромождения шарнирно соединенных конечностей, до поры до времени находящихся в бездействии и мирно сложенных на животе, что делало эту тварь похожей на перевернутую на спину сороконожку. Система трубок, электрических проводов и шлангов на его руках создавала эффект развитой мускулатуры и кровеносных сосудов. Щупальца, так будет точнее, заканчивались хирургическими и еще какими-то инструментами, о назначении которых Пегги понятия не имела. А вот голова агрегата почти целиком состояла из объективов, чьи выпуклые линзы посверкивали в темноте. Пегги предположила, что в линзах установлены сверхмощные микроскопы или даже аппараты для рентгеновской съемки. В движение этого андроида приводили толстые ноги-рычаги; для полноты картины добавим, что он к тому же изрядно проржавел. При почти нулевом освещении его можно было принять за скелет великана, внезапно вылезший из преисподней.
– Что это? – прогундосила через хобот Дженни и стиснула руку Пегги Сью.
– Робот, – поспешно прогудела та в ответ. – Старый робот, в плохом состоянии.
Пегги с таким облегчением поняла, что перед ней не демон, что еще чуть-чуть, и она расхохоталась бы, найдя ситуацию забавной.
– Робот, надо же! – повторяла она, в то время как яростное шипение свидетельствовало о том, что крипта наполняется анестезирующим газом.
Не пропустят ли наркоз древние фильтры противогазов? Пегги Сью задержала дыхание на десять секунд, затем, набравшись храбрости, вдохнула пробившийся сквозь фильтровальные перегородки спертый воздух. И никакого недомогания не ощутила, за исключением легкой головной боли и непреодолимого желания чихнуть.
Робот застопорился, позвякивая и жужжа возле пришелиц, и некоторые его отростки, снабженные скальпелями, начали вытягиваться с явным намерением порезать их одежду. Потом он застыл на месте, и отчетливо послышалось гудение и потрескивание полупроводников, доносившееся откуда-то из-под металлической грудины.
«Он почуял кровь поросенка, – подумала Пегги Сью. – Ему поступил сигнал: раненый ждет его этажом выше. Им-то он и займется в первую очередь».
И действительно, андроид отвернулся от девочек и, покачиваясь, направился к лестнице. Его железные ноги с грохотом опускались на ступени. Двигался он медленно, некоторые его шарнирные соединения жалобно скрипели, как суставы ревматика. Пегги и Дженни ни разу не пошевелились, пока фигура не исчезла в проеме, ведущем на первый этаж.
– Он неживой! – удивилась молодая крестьянка. – Это какая-то… машина!
Пегги внезапно поняла, что Дженни не знает, что такое робот. Она выросла в крестьянской общине, презирающей современный мир и обходящейся без телевидения и газет. Никогда в жизни она не видела на голубом экране ни одной серии научно-фантастического «мыла». И слово робот не значило для нее ровным счетом ничего.
Пегги почувствовала, что Дженни разочарована. Она приняла бы с распростертыми объятиями какого-нибудь чародея, двоюродного брата волшебника Мерлина, или допотопную фею, взмахивающую волшебной палочкой, хотя и ужаснулась бы! Но признать, что источником чудес, свидетельницей которых она была все последние годы, оказалась проржавевшая насквозь машина, поскрипывающая при ходьбе – этого Дженни так легко признать не могла.
У Пегги не было времени заполнять пробелы в ее образовании. Надо было воспользоваться отсутствием робота, чтобы выяснить – откуда он такой взялся? Все ее страхи вытеснил почти спортивный азарт. В ее воспаленном мозгу возник еще не до конца четкий план. Она решила юркнуть в прореху в разодранной стене. Так вот куда робот-хирург исчезал после ночного обхода: возвращался сюда, в убежище, и «зашивал» за собой стену. Благодаря чудесной жизнестойкости искусственной кожи рубцы заживали очень быстро, и на рассвете следующего дня все следы его вылазки в мир стирались со стены окончательно.
Пегги разгоняла мрак своим фонариком. За стеной простирался некий авангардистский пейзаж с грудами раскуроченных железяк. Нагромождение раздробленных механизмов, смятых гармошкой фюзеляжей. Кромешный ад расплющенного металла.
«Завод, – подумала она. – Завод, упавший с неба и при ударе разбившийся в лепешку…»
Сила удара была такова, что уже нельзя было бы воссоздать в воображении первоначальный вид рухнувшего на Землю корабля. А в том, что это был космический корабль, сомневаться не приходилось! Как говаривали когда-то, летающая тарелка.
– Что это еще за ерунда? – в который уже раз задала нелепый вопрос Дженни. – Какие-то железные макаронины, слегка заржавевшие за пару веков.
Пегги Сью попыталась было ей объяснить, что к чему, но Дженни не поверила: все в ней восставало против идеи межпланетного корабля. Пегги ступила в стальной лабиринт. Пройти можно было лишь по нескольким сохранившимся коридорчикам, похожим на узкие проходы в подводной лодке. На некоторых окислившихся металлических табличках были различимы надписи, похожие на иероглифы, выбитые на египетских пирамидах.
Пегги Сью шла и смотрела себе под ноги, боясь провалиться в зияющие то тут, то там расселины.
И вот так, глядя себе под ноги, она набрела на провал в земле, где десятью метрами ниже луч ее фонарика наткнулся на большое скопление трупов. Несколько сотен мертвецов, чьи чешуйчатые скелеты покоились, словно в братской могиле, в глубине корабельного отсека, к которому теперь было не подобраться. Эти скелеты принадлежали расе инопланетян с телосложением рептилий. Казалось, что полуистлевшие останки спаялись в единое целое со странными помятыми доспехами. Вокруг трупов как попало валялось оружие. Куча не то мечей, не то копий, выкованных из синеватого фосфоресцирующего металла.
– Это был линейный крейсер, – прошептала Пегги, наклонившись над впадиной. – Воины, собранные здесь, готовились к выполнению какого-то боевого задания. Пролетая над Землей, их корабль потерпел крушение… или столкнулся с метеоритом и разбился.
– Ты хочешь сказать, что монахи из замка… – подивилась Дженни, – были существами, прилетевшими с другой планеты?!
– Да, – нисколько не усомнилась Пегги. – Вот почему они скрывали лица под капюшонами. Они построили черный замок над обломками ракеты. Потом окружили его на всякий пожарный стеной, чтобы земляне никогда не узнали, кто они такие на самом деле. По всей видимости, они были похожи на крокодилов.
Пегги очень бы хотелось стереть пот со лба, но резиновая маска с хоботом не позволяла этого сделать.
Итак, таинственной братией из Блэк-Чэтоу были потерпевшие крушение инопланетяне! В попытке выжить и остаться незамеченными они укрылись от внешнего мира и возможных преследований, превратившись в затворников. Вот самая достоверная причина появления крепостной стены. Прожили они очень долго благодаря неусыпным заботам корабельного робота-врача, единственного андроида, которого не разорвало на кусочки при взрыве. Чувствуя приближение смерти, «монахи» позаботились о том, чтобы стереть следы своего земного пребывания, и разбили своих идолов, соскребли изображения с фресок. Забыли они только уничтожить робота-хирурга, эту неугомонную машину, продолжавшую работать после смерти хозяев. Потихоньку-полегоньку она приспособилась к действительности, разительным образом отличавшейся от той, для которой она была создана.
– Доктор Скелет, – объяснила Пегги Сью, – это андроид, сконструированный для оказания срочной медпомощи в боевых условиях. Робот, запрограммированный на бесстрашное поведение во время сражений и обязанный вернуть бойцов в строй любой ценой. Понимаешь? Его запрограммировали… лечить существ, чья физиология и организмы существенно отличаются от наших. В новых условиях он стал пользоваться подручными средствами, импровизировать на ходу, действовать на глазок, отталкиваясь от приблизительных данных, подчас ему не понятных. Он хотел приспособиться, и ему это на какое-то время удалось – в то золотое времечко, когда чудеса шли на ура. А потом что-то в нем разладилось, потому что даже роботы моложе не становятся. Постарев, он начал все путать, видеть раны там, где возникали простые трещины в стене. Начал «улучшать» животинок, потому что все земные люди и звери были, как ему казалось, на одну физиомордию. Да и как бы он мог их различать? Его же этому не учили!
Пегги замолчала, словно выбилась из сил. Голова кружилась, она чувствовала себя немножечко пьяной. Она решила, что в этом повинны плохие фильтры противогаза. Больше она не испытывала никакого страха и, склонясь над искореженными частями космокорабля, пыталась достать лучом фонарика до самых потаенных мест.
Под ее ногами лежало тысячелетнее кладбище. Кладбище, куда не было доступа никому. Братская могила, количеством изуродованных, нагроможденных друг на друга тел похожая на поле брани. С сотнями скелетов, чьи головы в большей степени напоминали змеиные, нежели людские черепа. Но у этих рептилий имелись руки, ноги; на них были доспехи из неизвестного на Земле синеватого металла. В этой груде трупов были различные существа, но в глаза бросались крупные и более тяжелые, по виду – вылитые крокодилы. Эти мертвецы из подотряда ящериц были «закованы в войну», как говаривали в Средние века, подчеркивая воинственный характер участников похода. От удара и взрыва их разметало по отсекам, перемешало, многим перебило позвоночники, припечатало к металлическим перегородкам внутри корабля. Сколько их было? С таким подслеповатым фонариком подсчитать всех мертвецов было невозможно. К счастью, из этого античного некрополя не поднимались вверх никакие неприятные запахи.
Дженни схватила Пегги Сью за плечо и встряхнула. По-видимому, она была мало впечатлена грандиозным открытием и мечтала побыстрее покинуть подвальное помещение. Пегги с неохотой оторвала взгляд от корабельных обломков. Ей хотелось сохранить в памяти каждую деталь этого фееричного летательного аппарата, пересекшего космос. Ей, прочитавшей столько научно-фантастических романов, наконец-то было позволено прикоснуться к той самой материи, из которой были сотканы ее сны!
Пегги поднялась с колен. Этажный коридор, точь-в-точь как на морском судне, шел под большим наклоном, и девочкам пришлось цепляться за перила, чтобы продолжить спуск. Очень быстро они поняли, что не смогут наведаться на борт потерпевшего крушение корабля: его сплющило так, что он напоминал железную гармошку. Тарелка, корабль или ракета (?) косо вонзилась в землю ланд подобно острию огромной стрелы. Толчок должен был быть страшенным, и дюжина пассажиров («монахи») спаслись только чудом.
Фонарики уже выдыхались, девочкам пришлось их заменить на новые. Дженни проявляла признаки нетерпения. Она верила в существование прятавшегося в ночи бога или демона, а существа из межгалактического пространства ее не интересовали.
Наконец девушкам повезло набрести на логово робота-хирурга – в закутке, где по стенам рядами шли полки. На этих своеобразных этажерках были разложены тысячи хирургических инструментов. Посреди комнаты стоял вместительный полупрозрачный сосуд с несколькими гектолитрами вещества розового цвета, в жидком состоянии; по его поверхности пробегала рябь, как по застоявшейся болотной воде под дуновением ветерка.
– Та самая плоть! – присвистнула Пегги. – Искусственная кожа… Вот откуда она берется. Вот где робот заправляется перед своим ночным обходом. А уже потом, на свежем воздухе, она растет сама по себе, разбухая и размножаясь.
Она вытаращила глаза и протерла стекла противогаза, чтобы получше разглядеть эту восхитительную субстанцию, с чьей помощью пришельцы из космоса залечивали свои раны. Это был, вне всяких сомнений, цемент органического происхождения, способный заживить любую рану, живое тесто, из которого, как из глины, лепили все, что угодно. В том числе и такие продвинутые протезы, которые в тысячу раз превосходили по своим качествам все, производимое на Земле. Вам могли отрéзать руки или ноги, выпустить кишки до колен, продырявить легкие – все это были «семечки», никакая рана не была смертельной, пока в запасе имелась искусственная плоть! Вот для чего был нужен этот трудоголик, доктор-хирург – доставать с того света умирающих, изготавливать протезы для калек… и, вернув им работоспособность в кратчайшие сроки, как можно скорее отправлять вновь на поле битвы.
В низу сосуда немножко подтекал кран. Редкие капли образовали под ним лужицу бесформенной плоти, без скелета, разумеется, и тем не менее жившую какой-то своей простейшей жизнью. Пегги Сью нагнулась и потыкала в лужицу пальцем. Плоть была теплой и гладкой, как кожа младенца, и словно дышала.
– Пойдем уже! – крикнула сквозь хобот Дженни. – Валим отсюда.
Девочки повернули обратно, к выходу, и не без усилий вскарабкались вверх по узкому коридорчику.
По дороге им вновь попалась зияющая стена, и они шмыгнули в проделанный андроидом проход.
– А теперь… – спросила Дженни, – что делать будем?
– Вернемся на грузовике, – с ходу придумала Пегги, – чтобы эвакуировать Себастьяна. Потом попробуем обезвредить робота… Надо помешать ему разгуливать по ночам и лечить людей против их воли.
Они покинули крипту. Этажом выше оба больных – Себастьян и поросенок – были уже «пролечены» доктором. Синий пес был снова усыплен во время газовой атаки, никто его не потревожил, и он спал здоровым сном.
Пегги Сью лично осмотрела больных. На Себастьяне не осталось больше ни одной царапинки, хирург-пластик снова поработал отлично, и ухо поросенку зашить не забыл. Через два-три часа будет как новенькое.
Андроид работал споро, в строгом соответствии с заданной программой. Он был вездесущ и брался сразу за все: и зашивал раны на людях, и заделывал щели в каменных блоках.
Пегги провела лучом фонарика по стенам. В очередной раз пазы между камнями были заделаны пластифицированной плотью. Теперь она была на сто процентов уверена, что робот не был злым и убивать их не собирался, и все равно не могла избавиться от чувства какой-то беды неминучей… Это было лишь ощущение на уровне интуиции, словно дрожащий огонек свечи на границе между сном и явью, и этот неверный, хрупкий свет пытался посылать ей сигналы, которых она не понимала. Однако опасность была разлита здесь повсюду, и она казалась поистине ужасной. Дженни размахивала руками, активно намекая, что пора поторапливаться. Бросив прощальный взгляд на Себастьяна, Пегги сунула синего пса под мышку и скрепя сердце пошла прочь. Интересно, когда пересаженные внутренние органы начнут терять тот человеческий вид, который им попытались придать? Говоря более приземленно, без обиняков: когда несчастный Себастьян превратится в страшилище?
Разве не так здесь кончались все истории болезней, по правде говоря? Какие бы усилия робот ни прикладывал, из порочного круга выйти он не мог: плохо приспособленный к человеческой физиологии кожзаменитель принимал со временем свой первоначальный вид, то есть оборачивался кожным покровом ящероподобного народца.
«Я вытащу его отсюда, – решила Пегги, – а потом покажу бабушке Кэти. Колдунья она в конце концов или нет? Пусть придумает что-нибудь, чтобы хорошие люди не превращались в крокодилов».
Пегги Сью присоединилась к Дженни, топтавшейся на пороге развалин. В саду колючек ожившие деревья грустно прогуливались, ощупывая контуры здания кончиками тысяч тончайших пальчиков.
– Глянь-ка! – сказала Дженни. – Твоя-то, как ее… машина по равнине пошла прогуляться.
Она ткнула пальцем в крепостную стену: робот прорвал ее, чтобы выйти из неприступного замка. В каменной кладке образовался проход. Эта рана затянется к утру, когда боевая единица военной хирургии возвратится в свое укрытие.
«Вот как доктор Скелет незаметно ускользает из замка с наступлением ночи, – подумала Пегги Сью. – Зачем ему дверь, когда стена сама расступается, чтобы дать ему дорогу!»
Через эту дыру девушки и покинули сад. Снаружи их ждал сюрприз: велосипеды кто-то угнал.
Пегги открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает по этому поводу, но тут Дженни снова ткнула пальцем куда-то вдаль и заорала как резаная: «Вон они! Да вон же они!»
Велики катили по равнине сами по себе. Их колеса крутились, оживленные некоей чудесной жизненной силой, и они описывали восьмерки и резвились, как два расшалившихся молодых зверька.
Пегги сорвала с себя противогаз, чтобы убедиться, что это не было временным помрачением зрения. Нет, никакого помрачения! Велосипеды порозовели – от руля до заднего крыла. Ожив, они гнали по ландам без всякой цели.
– Как пить дать, велосипеды показались этому чистюле, доктору Скелету, слишком ржавыми, – вздохнула Пегги. – Он подумал, что у них какое-нибудь кожное заболевание, и от щедрот душевных подарил им новую кожу.
Невозможный зверь
Девушкам не удалось заарканить велосипеды, вслепую носившиеся по равнине быстрее диких мустангов.
Педали вращались под действием мышечных сокращений искусственной плоти, и когда какой-нибудь из великов наезжал на препятствие и грохался наземь, то тут же взлетал вверх, словно подброшенный выплеском энергии, а при падении вставал на колеса и держал равновесие.
Эта последняя – велосипедная – фантасмагория привела Дженни в сильнейшее раздражение, и девочки вернулись на кладбище машин в гробовом молчании.
* * *
Ночью они долго не могли сомкнуть глаз, особенно Пегги, которая много думала о Себастьяне. Наутро она встала с тяжелой головой, переполненной фантастическими стоп-кадрами, оставшимися от посещения секретной крипты… Синий пес проснулся в дурном расположении духа.
– У меня такое ощущение, словно я объелся протухшими крысами, – проворчал он. – Сколько точно я дрых, пару-тройку веков?
– Извини, – вздохнула Пегги, – таковы последствия анестезии, у нас не было противогаза, специально подогнанного под твою мордашку.
– Что вы делать-то собираетесь? – спросила Дженни, готовившая кофе не совсем твердой рукой.
– Теперь требуется как можно скорее вытащить Себастьяна из замка, – заявила Пегги Сью. – Мы уже знаем, что стену можно распилить пилой, так что вынести его будет легко, главное, не растрясти, как мешок с орехами. Можешь раздобыть какие-нибудь колеса для его перевозки?
– Да, есть у меня тут поблизости один грузовичок на примете. Сейчас он не фурычит, но за день я его починю. Ты считаешь разумным привезти этого парня домой, в семью? Разве ты не в курсе, что с ним дальше будет?
– Ты о превращении?
– Да, оно неизбежно. Он станет страшилищем, как швед Фергус! Все кончится тем, что ты начнешь его стыдиться. Не осмелишься никому его показывать. Я бы на твоем месте оставила его здесь, в Блэк-Чэтоу, вместе с животными из лилипутской деревушки. Пусть поживет с ними до того, как начнет меняться. А потом нам придется его убить.
Дженни подошла к Пегги Сью и взяла ее ладони в свои.
– Поверь мне на слово, – настаивала она, – так для него будет лучше. Он обречен. Та машина, как ее… робот, – так ты ее называешь? – не оставила на нем ни одного живого места. Долго в облике человека он не продержится. Если ты вернешься с ним в город, его посадят в клетку в зоопарке. Или его тайком похитит полиция. Или ученые – для исследованний…
Но Пегги была непреклонна.
– Я его не брошу, – отчеканила она. – Об этом даже речи быть не может! Мы не в первый раз сталкиваемся с неразрешимой проблемой. И в очередной раз найдем способ все исправить!
Дженни сдалась.
– Дело хозяйское, – вздохнула она. – Попробую починить грузовик, а потом сгоняем за Себастьяном.
День протекал в необычайно тягостной атмосфере. Пегги догадывалась, что Дженни обиделась на нее за то, что она разрушила в ее сознании образ бога, прятавшегося по другую сторону стены. Молодую крестьянку ничуть не впечатлило сделанное ими сногсшибательное открытие. Для нее летающая тарелка была всего лишь большой машиной, потерпевшей аварию. Нечто вроде пассажирского авиалайнера, вернувшегося со звезд. Или не вернувшегося, какая разница? Мало, что ли, она повидала аварий? Только магические вещи, по ее мнению, заслуживали серьезного к себе отношения.
Пока Дженни рылась во внутренностях грузовика-тягача – это занятие было плохо доступно пониманию Пегги Сью, почти не разбиравшейся в технике, – она раскопала в куче валявшихся в фургоне вещей бинокль и взобралась на макушку горы, сложенную из остовов битых машин. С этой верхотуры она воззрилась на монастырь сквозь занавесившую ланды пелену тумана.
И оказалась очень недовольна тем оборотом, который принимали события.
– У меня четкое впечатление, что я забыла что-то очень важное, – сообщила девочка синему псу. – Нечто очевидное, как дважды два, прогуливается перед самым моим носом, а я это почему-то в упор не вижу.
– И что это? – заинтересовался синий пес.
– А вот не знаю. Меня смущают некоторые нестыковки. Я полагаю, что все эти штучки-дрючки как-то между собой связаны, но логика в собираемой конструкции для меня отсутствует. Вот ты понимаешь, к примеру, отчего так разбуянилось розовое вещество? С чего бы это искусственная плоть стала проявлять такую безумную активность в последние дни? Не говоря уже о том нелепом упрямстве, с которым робот везде ищет и лечит трещины, как нанятый…
– Ты полагаешь, что все это как-то взаимно связано и имеет некий смысл? – удивился синий пес. – Мне бы твои заботы! Я-то думаю, что андроид просто слетел с катушек и занимается инопланетной ахинеей. Мой совет тебе – не ломай над этим голову, все равно в его действиях логики нет никакой.
Пегги его мнение не разделяла. Ее посещали видения: статуи, обернутые в розовую плоть… колонны языческого храма в розовом «гипсе», словно сломанные ноги. До какого предела дойдет стремление робота-хирурга лечить-чинить все и всех?
Девочка была убеждена, что андроид действовал не наугад, он имел тайную цель. «Он знает, что делает!» – цедила она сквозь зубы, крутя туда-сюда колесико настройки бинокля.
…По равнине все так же носились друг за дружкой вокруг Великой стены слепые велосипеды, словно опасаясь далеко удаляться от монастыря. Когда взгляд Пегги скользнул по куполу собора, ее внезапно посетила одна странная-престранная мысль. Потом другая, третья, и вот уже в голове сложилась целая теория, но до того страшная, что Пегги в ужасе немедленно от нее отказалась. Нет … Нет! Просто в голове завелись тараканы … А впрочем…
Приставив окуляры к глазам, она продолжила осматривать развалины. Вот собор, а вот и башня… Но было, было еще что-то на этом самом куполе и на этой башне. Что-то розовенькое, растекавшееся прямо на глазах, плавно натягиваясь на основу. Что-то розовенькое?
Плоть. Ну конечно!
Живородящая плоть, постепенно подминавшая под себя растрескавшийся купол. Пегги ощутила, как по ее спине пробежал холодок.
Нет… Ерунда на постном масле, это у нее просто воображение разыгралось! Хотя почему кожзаменитель не может добраться до поверхности собора? Да и до башни тоже… Розовая масса пузырилась и росла, росла… Серый камень исчезал под слоем этой искусственной эпидермы, которая жила по законам мощной инопланетной науки.
А ведь купол и впрямь был похож на спину, а донжон – на бесконечную шею.
Пегги Сью в ужасе опустила бинокль. От всей этой нервотрепки она едва не оступилась и не упала на останки автомобилей. Заметив краем глаза, как Пегги взмахнула руками, Дженни бросила ковыряться в грузовике и забралась к ней. Пегги протянула ей бинокль и велела поглядеть на замок. Должно быть, она была бледной как смерть, потому что Дженнифер беспрекословно подчинилась.
– Ну и что? – удивилась она. – Мясом обрастает. Что тут такого?
Пегги не осмелилась изложить ей свою версию происходящего. А если Дженни рассмеется ей в лицо?
Синий пес затявкал, и неспроста. Инстинкт подсказывал ему, что хозяйка обнаружила какую-то очень важную деталь.
– Так ты ничего не видишь? – удивилась Пегги. – Разуй глаза и включи голову: загадка для первого класса.
– Что-что? – проворчала сбитая с толку Дженни.
– Купол, башня… – прошептала Пегги Сью так тихо, что и сама себя не расслышала. – Тебе не кажется, что они похожи на спину и шею? А в туманной дымке все это вообще напоминает зверя, разве нет? По-моему, это динозавр. Ящеротазовый диплодок…
– Ящурогазовый диплочто? – повторила Дженни.
Пегги отобрала у нее бинокль. Чем дольше разглядывала она замок, тем больше укреплялась в своем предположении.