С ордерами начинающий архитектор сталкивается еще при подготовке в высшую архитектурную школу. А на втором курсе он уже должен их знать обстоятельно. В основном педагоги предлагают их вызубрить. Заучиваются на память сложные очертания каждого ордера и отдельных деталей, пропорции в долях ордера. Архитекторы выучиваются чертить и рисовать волюты, ионики, акантовые листья, триглифы, модульоды карнизов. Однако что двигало древним зодчим Эллады, остается, как правило, тайной, а сам процесс заучивания — мукой. Деревянный прототип мало объясняет пластику деталей ордеров, он лишь объясняет самый общий конструктивный подход.
Стройную и логичную картину более 20 лет назад предложил профессор МАРХИ М. С. Бернштейн, преподаватель сопромата, которая показывает пластику ордеров с позиций эпюры сил, возникающих в конструкции ордера. Эту идею разовьем с позиций полевого подхода. Первым и предельно логичным в ряду ордеров является дорический ордер. Он представляет идею передачи равномерно распределенной нагрузки покрытия через антаблемент в форму сосредоточенной нагрузки в колонне с последующим превращением ее опять в равномерно распределенную на стилобате. Действующую в столбе колонны сосредоточенную силу в плане можно считать точкой. Равнонапряженная линия поля этой силы опишет круг, поэтому он и является образующей плана колонны. Вертикально стоящий цилиндр не будет устойчив и прочен — эпюры его поля форм создадут напряженную ситуацию у головы и основания. Чтобы препятствовать этому, древние греки превращают столб в форму, основой которой становится усеченный конус. Стекающие по его поверхности потоки образуют выпуклую эниоэпюру; точно так же выпучится колонна, если будет пластичной, мягкой. Это и есть энтазис — скругление ствола колонны. Можно предположить, что каннелюры организуют сток энергопотоков струями, для чего им была придана форма полукруглого канала. Вместе с этим увеличивается периметральная поверхность, а стало быть, уменьшаются удельные полевые характеристики — растет прочность.
Наверху, чтобы предохранить архитрав, уложена квадратная плита — абака. Через нее начинается сосредоточение нагрузки на колонну.
Пластичный верх ствола начал бы конически сплющиваться по эпюре сил, а непластичный — разрушаться и выкрашиваться. Таким образом, предопределяется появление усеченного конического элемента — эхина. Он тоже отражает и пластику нагрузки и эниоэпюру поверхностной энергии. Проявляется это в форме сплошной скоции — вспученной округлой образующей. В общем виде ордер состоялся. Так же можно проанализировать фриз, другие части ордера. Все это можно было бы считать надуманным, притянутым, но уж слишком много совпадений для случайного. Скорее можно говорить о закономерном. В дальнейшем форма эхина меняется, приближается к тору. Уже в ионическом ордере эхин имеет торообразную форму. Но главное отличие ионического ордера в том, что капитель дополнилась волютами, а пропорции ствола удлинились.
Если ионическую капитель рассматривать как фильтр или демпфер, защищающий колонну от силового энергопотока, то волюты являются местами турбулентного срыва с высокой интенсивностью, и тем самым они регулируют выравнивание энергопотока на колонне.
Образование волют проследить нетрудно: достаточно взять тонкую фольгу и, проложив между балкой и стволом, нагрузить. Свободные края начнут сворачиваться вниз, образуя спираль в сечении.
Еще проще логика коринфской капители, где коническое «ведро» эхина в три ряда обвязано окантовыми листьями, которые отгибаются по тому же принципу, что и волюты. Вывод напрашивается сам собой — в основу идеологии ордеров были положены принципы энергоинформобмена. Именно этот факт и предопределил их долгую жизнь в разных странах и в разные эпохи.
Хорошо видна пластика, повторяющая эниоэпюры, ордер как бы вылеплен из пластичного материала
Любопытен характер развала колоннады, что соответствует эпюре поля всего объема
Заключение
Никому, кроме архитектора, не дано связать в едином решении функцию и энергоинформационные свойства среды, где эта функция протекает. Только он, формируя пространственные ограничения, собственно и создает микроклимат нашего окружения. Так было всегда, должно происходить и сейчас. Выделение из архитектурной деятельности отдельных направлений играет лишь вспомогательную роль. Ответственным за окончательный результат должен оставаться архитектор, на то он и «архи», то есть главный. Основной задачей архитектурного, равно как и градостроительного проектирования остается организация пространства для функций жизнедеятельности. Подключение к функциональным задачам технологов и гигиенистов может способствовать лишь уточнению и детализации процессов и требований к ним. Как только здесь наступает ясность, главная роль архитекторов проявляется во всей полноте ответственности за создаваемое решение. В первую очередь, это эргономический аспект: выявление потребного пространства для планируемого протекания функциональных процессов. Удивительно, что архитекторы до сих пор не составляют эргономограммы функций, как это делают при проектировании транспортных средств, начиная с автомобильных и кончая космическими.
Существенное проявление полевых эффектов формы, напрямую связанных с образованием пластических решений и физическими размерами, расчленностью, пропорциональным строем, заставляет искать научно обоснованные подходы к оценке энергоинформационных воздействий архитектуры на человека. Задача получения желаемого энергоинформационного эффекта будет состоять из ряда иерархически связанных частных задач, среди которых как ведущие могут быть выделены:
— нахождение комплексного эниоэффекта, возникающего в результате взаимодействия полей участка и собственно объекта;
— определение комплексных эниоэффектов функционирующего объекта с учетом эниосвойств архитектуры, пользователей и совершаемых ими действий;
— определение полевых стабильных свойств объемно-пространственных архитектурных решений градостроительных образований и комплексов как связанных эниосистем, зданий и сооружений и их групп;
— выявление свойств применяемых пластических решений, декора, цветового решения элементов и на их основе получение желаемых вариантов энергоинформационного микроклимата.
Понятно, что, выполняя только чертежи планов, фасадов, разрезов и даже делая перспективные изображения или макеты, решить эти задачи обоснованно, да еще и доказать эту обоснованность чрезвычайно сложно, но необходимо. И потому в ближайшем будущем архитектурная часть проекта должна будет дополниться важным вспомогательным разделом — энергоинформационным обоснованием принимаемого архитектурного решения.
Интуиция, опыт, вкус, наметанный глаз зодчего перестанут играть свою главенствующую роль в архитектурном процессе. Эниологическая часть архитектурного проекта расширяет инструментарий архитектора, дает ему уверенность и знания. Более того, возникает предпосылка для расширения палитры решений, новых находок, а стало быть, поднимает на более высокую ступень художественное мастерство зодчего.
Литература:
-Материалы международной научной конференции. Хоста, Сочи, 25-29 августа 2009 г. 388 «Геопатогенные зоны и энергоинформационный обмен в Архитектуре» Цаллагов С.Ф. Професор СКГМИ (ГТУ), Владикавказ
-Лимонад М.Ю., Циганов А.И. «Живые поля архитектуры»