СОДЕРЖАНИЕ
Введение……………………………………………………………….…….…..3
Теория управляемого хаоса ……………………………………...…………….4
Список использованных источников………………………………………….9
ВВЕДЕНИЕ
В современных условиях в глобальном геополитическом противоборстве все активнее используются геополитические технологии «управляемого хаоса».
Хаос - известная категория мифологии и философии с времен античности, которая в ХIХ в. была развита естественнонаучным пониманием
статистического (теплового) хаоса, а в ХХ в. была дополнена еще и теорией
динамического хаоса в детерминированных системах и концепцией когнитивного хаоса в теории сложности.
Хаос(в науке - обозначается чаще всего термином «турбулентность») представляет собой чрезвычайно сложное, но вполне закономерное явление самоорганизации, связанное с регулярными или хаотическими переходами от беспорядка к порядку и обратно.
Сложные системы имеют свойство в процессе своей эволюции приходить к критическому состоянию, в котором небольшие изменения могут способствовать развитию цепной реакции, в результате которой система оказывается в состоянии хаоса [1].
ТЕОРИЯ УПРАВЛЯЕМОГО ХАОСА
Современные исследования турбулентных процессов позволили
установить общие правила организации хаоса:
1. Хаос создается естественным путем посредством увеличения размеров самоорганизующейся части единой системы, а затем, после достижения неких критических рубежей, таким же образом гасится. В истории России нередко после достижения критического рубежа хаоса, «смутного времени» возникали процессы самоорганизации.
2. Критические рубежи состояния системы определяются физическими
размерами системы и соотносятся друг с другом экспоненциальным образом.
Так долготерпимость русского суперэтноса соотносится силой его «бессмысленного и беспощадного» бунта.
3. При движении от беспорядка к упорядоченному состоянию система регулярно возвращается по замкнутой траектории странного аттрактора Лоренца (т.е. турбулентно) в окрестности точки, где она уже когда-то была. Отсюда история развивается по спирали - но не идеальной гармонической, а реальной – турбулентной, с широкими границами (или замкнутой траектории «странного аттрактора»). Высокая степень изменчивости индикаторов исторических процессов при движении от цикла к циклу говорит о необходимости учета энтропийных процессов, социально-политической активности масс.
4. «Масштаб хаоса» или «размер неопределенности состояния» (социальной) системы пропорционален физическим размерам системы. Чем он больше, тем неопределеннее поведение (социальной) системы. Этим объясняется непонятная многим (прежде всего европейцам) ситуация в России в ее историческом прошлом и в сегодняшнем настоящем. Перед лицом внешних угроз России свойственно периодически сжиматься, а затем, накопив духовные и материальные силы скачкоообразно расширяться[2].
Социальные процессы показывают, что из хаоса в обществе не всегда рождается порядок, что порядок может возникнуть совсем не такой ожидаемый и прогнозируемый. Отсюда в геополитике возникла идея управляемого хаоса, сочетающего неустойчивость и избирательную разрушительность с творением новой геополитической ситуации желательной для субъекта геополитической экспансии. Как отмечает И. Лебедева, исследователь из США, еще в 1967 году Фред Эмери, тогдашний директор «Тавистокского института человеческих отношений», считающийся экспертом по «гипнотическому воздействию» телевидения, указывал, что «синергетику» «подросткового роя» на рок-концертах можно будет эффективно использовать для разрушения национального государства к концу 90-х годов. Тавистокскийинститут, созданный британскими военными после Первой мировой войны стал ядром «Британского бюро психологической войны («Britain'sPsychologicalWarfareBureau»). Сегодня уже стало понятно, что многие методы нынешних «цветных революций» пилотно запускались и в СССР - как раз в конце 60-х годов во время молодежных бунтов и студенческих волнений в Западной Европе. Здесь можно вспомнить не только так называемый «план Маршалла для умов» (тайные операции, скупка ведущих журналистов, создание неформальных клубов «агентов влияния»), но и легальное расширение – под видом «разрядки» - межгосударственных культурных обменов для «невидимойподмены понятий». Потенциально подрывные, прежде всего экуменические, молодежные организации, проникали в Советский Союз по разным каналам молодежного обмена под самыми невинными наименованиями. Так, французская «Молодежь и реконструкция», работавшая в составе интернациональных студенческих строительных отрядов в Петродворце под Петербургом, была одним из филиалов YMСA – разветвленной псевдохристианскойглобалистской структуры. Уже тогда вырабатывались методы основной конкурентной борьбы за человеческое сознание. Предусматривалось, что эмоциональное восприятие молодежью ввода советских танков в Чехословакию в 1968 году должно стать «предтечей» создания «глобального события» для трансформации сознания[3].
Во второй половине XX века стали вырисовываться контуры очертания
целенаправленных геополитических процессов, в которых применялись средства создания управляемого хаоса в национальных экономиках и социальной сфере тех или иных стран. Одним из первых западных исследователей термин «геополитика хаоса» употребил И. Рамоне. Он считает, что с геополитической точки зрения мир находится в состоянии большого хаоса. Речь идет, по его мнению, о чудище с тысячью лиц, которое может принять в любой момент облик демографической бомбы, наркомании, мафии, этнического фанатизма, СПИД-а, ОПГ и т.д. Все это, предупреждает
исследователь, представляет угрозу планетарного масштаба [4,C.5,15].
В качестве основных механизмов «создания хаоса» на территории геополитического противника С. Манн называет:
- либеральную демократию;
- рыночные реформы;
- повышение жизненного стандарта у политической элиты;
- вытеснение из общества национальных ценностей и идеологии.
Отсюда, по его мнению, настоящей целью национальной стратегии является формирование широкого контекста вопросов безопасности, направленного на достижение в конечном итоге желаемого состояния. Для этого должна быть создана самоорганизующую критичность на основе конфликтной энергии людей, которая порождается с помощью идеологии, играющую роль программного человеческого вируса. С этим идеологическим вирусом в качестве своего оружия США смогут вести самую мощную «биологическую» войну и выбирать, исходя из стратегии национальной безопасности, какие цели-народы нужно заразить идеологиями демократического плюрализма и уважения индивидуальный прав человека.
Вирус будет самовоспроизводящимся и будет распространяться хаотическим
путем в различных странах и культурах. Это единственный путь, с точки зрения С. Манна, для построения мирового порядка в интересах США. Отсюда важна поддержка Информационного агентства США, Фонда содействия демократии и других программ образовательного обмена из частного сектора. Эти программы заложены в основу агрессивной стратегии национальной безопасности. Настоящее поле битвы в сфере национальной безопасности, отмечает С. Манн, является, говоря метафорически, вирусным по природе[5].
В основу геополитики хаоса легли труды целого ряда других, известных
на Западе исследователей. Среди них важное место занимают работы Джина
Шарпа (GeneSharp), основателя Общественного Института имени Альберта Эйнштейна (Центра “ненасильственных действий как способа ведения войны” по определению самого Шарпа). Он стал известным в мире своими книгами по теории и практике ненасильственной борьбы.Работа Шарпа «Основы гражданской обороны» была использована литовскими, латвийскими и эстонскими политиками в их борьбе за отделение от Советского Союза.
Распространенной ошибкой прошлых кампаний политического
неповиновения, заключает Дж. Шарп, являлась ставка всего на один или два
метода, например, забастовки и массовые демонстрации. На деле же
существует множество методов, позволяющих стратегам сопротивления по
мере необходимости концентрировать борьбу или распылять ее. Он разбивает эти 198 методов на три общих категории: протест и убеждение, отказ от сотрудничества и вмешательство. Методы ненасильственного протеста и убеждения в основном включают символические демонстрации, в том числе процессии, марши и пикеты (54 метода). Отказ от сотрудничества разделяется на четыре подкатегории: (а) отказ в социальном сотрудничестве (16 методов), (б) отказ в экономическом сотрудничестве, в том числе, бойкоты (26 методов) и забастовки (23 метода), и отказ в политическом сотрудничестве (38 методов). Ненасильственное вмешательство с использованием психологических, физических, социальных, экономических или политических средств, таких как голодовка, ненасильственная оккупация и параллельное самоуправление (41 метод), образует последнюю группу.
Дж. Шарп подчеркивает, что в процессе подготовки генеральной стратегии
необходимо оценить соотношение внутреннего сопротивления и внешнего
давления при разрушении политической системы. Необходимо, пишет он, приложить усилия, направленные на создание негативного по отношению к властям мирового общественного мнения. Усилия могут быть направлены на принятие правительственными и международными организациями дипломатических, политических и экономических санкций против властей. Санкции могут принимать формы экономических эмбарго и эмбарго на поставку вооружений, снижения уровня дипломатических отношений и разрыва дипломатических связей, запрета экономической помощи и инвестиций в страну с авторитарным правлением, исключения правительства из различных международных организаций и органов Объединенных Наций. Более того, непосредственно демократическим силам может предоставляться международная помощь, такая как финансовая поддержка и обеспечение средствами связи. Дж. Шарп остерегает так называемые демократические силыот переговоров с политическим режимом, потому что переговоры сполитическими оппонентами, по его мнению, - это поиск определенного консенсуса, задаваемого в национальном поле. Точно также Дж. Шарп
остерегается вмешательства военных в процесс революции пусть даже на стороне самих революционеров. Потому что вмешательство военных, на его взгляд, угрожает новой диктатурой. Поэтому автор обращает внимание на необходимость разработки в самом начале т. н. освободительной борьбы отдельной стратегии общения с войсками и чиновниками диктаторов. Такого рода усилия должны быть направлены в конечном счете на моральное разложение армии режима и на переподчинение ее демократическому движению. Аналогичные стратегии могут применяться в отношении полиции и государственных служащих, заключает он. Итак, те технологии, которые предлагаются Дж. Шарпом, выстроены таким образом, чтобы ни в коем случае на месте разрушаемого прежнего государства не допустить появления нового суверенного государственного субъекта, нового независимого центра власти в замен прежней[6].