Особенность киноязыка Довженко в первую очередь состоит в соединении жанров эпоса, лирики, сатиры, хроники в уникальном сочетании, которое и отличает Довженко от других. Еще одной важной чертой является обобщенность героев, в которых отражается коллективное начало. Общности же людей, наоборот, во многом в фильмах воплощают у Довженко индивидуальные чувства. Радость или горе – всеобщие, они передаются друг другу. В единстве эмоций и переживаний возникает коллективная личность. Эти самобытные черты проявились уже в фильме «Звенигора», где сказка сочетается с настоящим, романтичность и лиричность с реальной борьбой. Так дед, ищущий клад, олицетворяет собой народные чаяния о счастье, Тимош – пролетарский, прогрессивный класс, Павло – реакционный класс, пытающийся остановить ход истории.
Отношения человека и природы в картинах Довженко пронизаны героико-романтическим пафосом, где человек подчиняет себе природную стихию. Особенно ярко это проявляется в фильме «Иван» (о строительстве Днепрогэса[12]).
Однако эти взаимоотношения не являют собой просто господство и властное насилие человека над природой. Природа, как бы сама ждёт от человека нового слова, деяния, ибо человек, являясь выходцем из природы, должен преобразить её, создать новый мир, в котором отношения господства и взаимопожирания, вечного кругооборота жизни и смерти должны быть заменены другими законами, более высокого, гуманистического порядка. Должен измениться и сам человек, который теперь перестает быть жертвой социальных и природных механизмов. Теперь он обретает свободу творить себя и мир.
Огромное значение в творчестве Довженко придается теме пролетарской революции, как основания, на котором можно строить Новый мир и Нового человек. Начатая в «Звенигоре», эта тема получает свое развитие в фильме «Арсенал», снятом в 1929 г. и получившем всеобщее признание.
|
|
Особенность компоновки фильма состоит в том, что он состоит из нескольких смысловых пластов: первый — тема империалистической войны и демонстрация страданий угнетенных, второй — возвращение людей с фронта и их неустроенная жизнь, третий — торжество националистов, четвертый — вооруженная борьба рабочих против зажиточных крестьян. Романтическая стилистика может быть идентифицирована уже с первых кадров: фигуры женщин, ждущих мужей с войны, расставлены по периметру плоскости экрана в шахматном порядке, далее — параллельный монтаж: лежащая на поле обессиленная женщина, а затем изображение царя, любующегося закатом. «Улыбающиеся» мертвецы, люди, целящиеся друг в друга… Аллегорически до зрителя доносится мысль о неблагополучии старого режима, необходимости его свержения и строительства справедливого порядка. Восстание закономерно, и, хоть и оно и подавлено, зрителю уже понятно, что исторические силы на стороне революции и её победа неизбежна. Классическим в этом отношении стал эпизод расстрела рабочего Тимоша петлюровцами. Образ украинского пролетария, в которого стреляют и не могут убить приобретает символическое, бессмертное звучание.
Для всех картин Довженко характерен лиризм и эпичность, которые достигаются особыми техническими и изобразительными средствами: светом, положением камеры, монтажом, динамикой съёмки, композицией кадров, особенным накоплением сцен, метафоричностью, игрой актёров. Так, чередование живописных картин-кадров природы должно настроить зрителя на глубокое и постоянное чувство. В сценах режиссер любит, чтобы одна или две человеческие фигуры стояли или медленно двигались в просторном пространстве кадра, взятые несколько снизу, на фоне величественно спокойного неба. Киноязык Довженко не спутаешь с другими и потому, что у него особый ритм и рифмование, «синтаксис» и «грамматика». Начиная с «Арсенала» в творчестве Довженко отчетливо проявляются новые тенденции, хотя позднее он пойдет по иному пути. Рассмотрим, например, долгую паузу, возникающую на экране после эпизодов демобилизации и катастрофы поезда. Чудесные примеры таких пауз, мгновений полного молчания мы находим также в «Земле» и последующих произведениях.
|
|
Метафоричность картинам Довженко придает и то, что они немногословны. Титры, даже если они есть, часто несут не информационную, а эмоциональную функцию. Например, в «Арсенале» в сцене о горе матерей титры звучат как запев: «Ой, было у матери три сына». Иногда они патетичны. «Триста лет меня мучил, проклятый!» — кричит солдат украинец, настроенный националистами, русскому солдату. «Это я-то?» — отвечает русский недоуменно и грустно, с обидой и сожалением.
В кинолентах Александра Петровича нетрудно проследить единое обобщающее ценностное начало у главных героев. Перед нами как будто бы один человек, он меняется, но в тоже время остается самим собой. Много позже, в 1943 г., в своем выступлении на совещании «О задачах советской кинодраматургии» А. Довженко заявит: «....Портрет современного человека-героя нужно писать, не залезая в его шкуру и не говоря его часто косноязычным языком, а сформулировать его мысли и чувства так, как он сам, может быть, их сформулировать не может, потому что он просто недостаточно культурен, но — так, как он несет их в своем сердце, то есть дать его таким, каков он есть на самом деле...»
|
|
Для фильмов Довженко характерна глубокая философичность и универсализм. Смерть и рождение, любовь и труд, смысл жизни и место человека в истории и мире, вопросы свободы и воли, порядка и хаоса показаны через возвышенные образы. Всё это складывается в оригинальное философское произведение и сближает Довженко с великой русской литературой.
По поводу непонимания некоторых его картин Александр Довженко писал: «Зритель, если ты что-нибудь не понимаешь, не думай, что перед тобой непонятная или плохая вещь. Поищи причины непонимания в самом себе. Может быть, ты просто не умеешь мыслить. А мое задание – заставить тебя мыслить, когда ты смотришь мои фильмы…».
Вообще герои, сцены и даже отдельные кадры у Довженко – глубоко символичны и олицетворяют собой нечто масштабное, всеобщее и великое. Несколько крупных планов несчастных матерей — мировая скорбь по причине затянувшейся войны; сцена расстрела революционеров (где зритель не видит даже лиц, лишь тени на стене) — произвол властей; цветущие деревья — начало новой жизни и т. д. Один из наиболее встречающихся планов: люди расставлены по периметру кадра, словно шахматные фигуры. Камера при этом статична. Главный герой фильмов Довженко — весь народ.