Наталья Беранже
ЛИФТ
Психодрама
В 3-х частях.
Действующие лица:
Депутат Владимир Иосифович Новский
Депутат Никита Вадимович Ганов
Зампред Зарипа Гаевна Уллина
Минобороны Виктор Александрович Гозин
Дочь олигарха Мовича Мэриетт
Глава службы безопасности Вячеслав Олегович Рыков
Уральский умелец
Место действия: лифт в Государственной Думе.
(В лифт входят Новский, Ганов, Уллина, Гозин.)
Ганов: Товарищи, пройдемте в лифт, он уже прибыл. (Сторонится и приглашает первой Уллину.)
Уллина: Это, вы, женщину пропускаете, чтобы почву разведать? (Смеются)
Ганов: Ну что вы, Зарипа Гаевна!
Новский: Да ты тут товарищами своими не тыкай! Давно уже господа! Чего тут кренделя выписываешь? (Отталкивает Уллину и проходит первый в лифт.) Гы-гы-гы. Проверил, все в порядке. Заходите.
(Лифт двигается, затем дергается и останавливается.)
Новский. Нда... Вот так.. И здесь бардак… (Нажимает кнопки, потом бьет кулаком по панели).
Гозин. Неожиданно…
(Все молчат.)
Новский. Вот черт! Долго они там еще?
Гозин. Неприятно… везде опоздаю..
Новский (Достает телефон. Набирает номер.) Костик, что там творится? Узнай-ка.. Лифт застрял, уже 10 минут сидим. Да, перезвони.
Ганов. Да сделают сейчас. Тут техники быстро работают.
Новский. А вот надо было быстрее голосовать! Давно бы уже уехали! (Встает спиной к двери и бьет ногой в дверь.)
Гозин. Смысл дверь ломать? Быстрее не поедем.
Новский. Услышат хоть, поди на обед ушли. Всем плевать..
Гозин. Вряд ли… наверняка уже знают.
Новский (Садится на корточки, потом с трудом встает). Вот ведь согнешься, потом не разогнешься.
Ганов. А вы бы поосторожнее…
Гозин. В нашем возрасте защемит где, потом на носилках вынесут.
Ганов. А то и удар может приключиться при вашей-то комплекции.
Новский. Какой комплекции? На себя посмотрите.
(Все оглядываются)
Ганов. Я еще ничего..
Новский. Да на любого здесь посмотрите! Кто сюда в комплекции придет, в некомплектации выйдет. Кресла трещат.
Ганов. Кресла да… комфортные чересчур, к мысли не располагают, но опять же как весь день сидеть. На табурете не просидишь.
Новский. А лежачие сразу делать надо, как в самолете. На кнопку нажал после плотного обеда и посапывай себе.
Ганов (Мечтательно). Вот красота бы была, да…
Новский. Вполглаза вздремнул и уже вперед, соображается лучше.
Ганов. Не знаю, как у вас соображается. Я вообще докладчика слышу, глаза сами закрываются. Бу-бу-бу… Это еще когда вы, Владимир Иосифович, выходите, хоть какое-то оживление.
Новский. Вот какой я полезный! А никто не ценит! Мое вот кресло расшаталось, скрипит, не пошевелишься.
Ганов (Смеется). Можно подумать, вас волнует, если кто услышит?
Новский. Да нет, конечно, не волнует. Но выходит, будто я такой старый, аж скриплю и песок из меня сыпется. А я еще ого-го! Надо поднять вопрос о креслах, а то ж…пы страдают.
Гозин. Владимир Иосифович, вы б поаккуратнее выражались-то, дама все-таки здесь.
Уллина. Ой, да что вы, Виктор Александрович, все знают дурной нрав Владимира Иосифовича, все к этому привыкли.
Новский. Ой-ей-ей, Саныч, какие мы джентельмены, я посмотрю.
Гозин. Джентельмены!
Новский. А я всегда говорил и буду говорить то, что думаю! (Уллиной) Что, мадам Уллина, привыкли вы? А я ведь вас совсем девчонкой помню!
Ганов. Вот люди думают, легко тут сидеть!
Новский. Ага, легко, посиди-ка весь день, ничего не делая.
Ганов. Одно развлечение – обед.
Новский. Хоть кости поразмять, а то болезни всякие нехорошие развиваются от сидения-то.
Гозин. Ну, вас осталось на тренажеры только посадить и их кнопками оборудовать. Будете педали крутить.
Ганов. А что, это мысль! Надо подать главному предложение.
Уллина (Смеется).Ха-ха-ха, и привод к тренажерам подвести. Хоть какая-то польза от господ депутатов будет. Будете электричество вырабатывать. Разошлем потом батареи в детдома с персональной подписью. Ой, не могу!
Гозин: А если серьезно, то кресла у вас импортные, удобные, недавно меняли. Оборудованы специальным механизмом, анатомически подстраиваются под… комплекцию… если можно так выразиться. Не наговаривайте, Владимир Иосифович!
Новский: Очень у нас работа тяжелая, господа!
Уллина: Ну, это вы шахтерам расскажите! А что вам мешает после заседания в тренажерный зал, все-таки съездить?
Новский: Фью? Какой такой зал?
Уллина (С сарказмом): Долго едете? В пробках стоите?
Новский: Ну что, вы, мадам Уллина ерничаете? Прекрасно знаете, что только быдлота в пробках стоит. А у нас привилегии. Я домой за 15 минут долетаю даже в час пик, так потом свое ведерочко поцеловать готов. Правда с бянинскими реконструкциями и нам порой тяжко, но что делать.
Ганов: Ох и не говорите! Перерыл все! Вот ведь крот тюменский! Где его только нашел сам-то?
Гозин: Господин Бянин – грамотный специалист, а главное – предан нашему делу.
Новский: Га-га-га, своему плиточному заводу он предан!
Гозин: А что, собственно, вас не устраивает? У него была задача – благоустроить Москву. Все регионы ноют, что на их деньги Москва жирует.
Новский: А не на их что ли?
Гозин: И вы туда же! Да господин Бянин полностью на самообеспечении. Он изыскал средства для благоустройства, не привлекая дополнительного бюджета.
Новский: Ага, из воздуха сделал. Ловкий гад!
Гозин: Именно что из воздуха! Но мы, в принципе, и так отставали от цивилизованной Европы. Там парковки давно уже платные. Посмотрите, как изменились улицы города! Как все чистенько и аккуратно!
Ганов: Да уж, только то одного эвакуатором придавят, то детей на штрафстоянку увезут. Права граждан попирают новыми законами!
Новский: Господи, да их права и старыми прекрасно попираются. А все-таки он, наверное, еврей в каком-то поколении. Такую схему придумать! Сколько на московских гражданах и нажилось и заработалось! А что, поди, не бедные, раз на машинах ездят.
Ганов: Ни дорогой бензин их не останавливает, ни пробки. Все-равно прутся в свои офисные кельи на машинах.
Новский: И кто эту золотую плитку кладет? Граждане Чечни и Дагестана, ни одного русского лица. А русские что же, не в фаворе? Вон, шагни в Новгородскую область, там своих безработных хватает.
Уллина: А что, русские рвутся чернорабочими поработать?
Гозин: Господин Бянин – очень авторитетный представитель нашей команды. Вот уж у кого дела не расходятся со словом. Собаки лают, а караван идет.
Новский: Это, конечно, хорошо, шик этот и лоск под Европу. Только ведь мы далеко не Европа. Просто по уровню жизни. Все время об этом забываем. А народ отдувается.
Ганов: Вот ввели систему Платон. Типа у нас дороги платные. Нет, понятно, они в Европе платные. Так там зарплаты от двух тысяч евро, а у нас? Под какую Европу такие законы принимаются?
Новский: Под такую и принимаются. Надо, чтоб сдохли все побыстрее. Уже не знают какую удавку на шею накинуть. А народ у нас живучий!
Уллина: Так что тогда удерживает вас от занятий спортом после тяжелого трудового дня?
Новский: Вот тяжелый трудовой день и удерживает. Руки-ноги потом уже не поднимаются. Хотите верьте, хотите нет. Возраст, наверное, уже не тот. Ж…а раздалась.
Гозин: Зарипа Гаевна, придется вам в очередной раз простить нашего медведя.
Новский: Но-но! За медведя ответишь! Я к медведЯм отношения не имею. Это ваша привилегия.
Гозин: Что за привилегия?
Новский: Ну как, с медведями знакомство водить.
Гозин: Это вы так тонко намекаете на правящую партию, Владимир Иосифович?
Новский: Ну, вы тонко поняли. Именно. Медведь всеядный, ничем не гнушается.
Гозин: Так я представляю другую партию, к вашему сведению. Вдруг вы не знаете.
Новский: Да один черт, эти ваши партии. Служите-то одной цели.
Гозин: А вы почему же отношения к медведям не имеете?
Новский: А наша партия заботится о народе, а не стремится его обокрасть!
Ганов: Вы о программе что ли говорите? Так, она у нас у всех красивая. А вот, кто к кормушке ближе, тому и соблазн больше. А другим завидно. Да?
Новский: Да если бы я был президентом! Я бы этих дармоедов давно разогнал, а не плодил по всей России в каждой губернии… пардон, субъекте федерации.
Ганов: Сдается мне, что это как в той притче про дракона… Каждый новый, что с благими намерениями приходит, становится сам драконом. Власть-то ведь она сильно портит человека.
Гозин: Это вы про огонь, воду и медные трубы?…
Ганов: Огонь – достаток, вода – испытание властью, а медные трубы – славой?
Уллина: Кому что трудно. Неужто вы считаете, что, например, воду пройдете, господин Новский?
Новский: Считаю! Поехали купаться, Зарипа Гаевна! Я вам все докажу!
Уллина: А я ведь могу и трехэтажным, если потребуется. А то тут воспитания кое-кому не хватает.
Новский: А давай, давайте, Зарипа Гаевна, покажите свое настоящее лицо!
Гозин: Не обращайте внимания, Зарипа Гаевна!
Новский: Да поехали уже! Жрать хочется, сил нет. Понажимайте еще кнопку! А то набегут сейчас пунктуальные депутаты, потом в очереди стоять! Уж что, что, а обед у них по расписанию.
Ганов: В прошлый раз чуть запоздал, так ведь и не пообедал даже! Очередь как в Советском Союзе была в столовой!
Гозин: А что, Никита Вадимович, скучаете вы по Союзу-то? Без конца его вспоминаете…
Ганов: Другое время тогда было… люди были душевнее… что ли… Сейчас достаток, это хорошо, а ведь от достатка этого убежать хочется и не можется. Лежишь так себе на диванчике, руки-ноги не поднимаются.
Гозин: А хотите, как в фильме «Окно в Париж»? Раз и назад в СССР?
Новский: Ха-ха! А ведь правда, раз и в СССР?
Ганов: Ну, какой теперь СССР? Дважды в одну воду не войдешь…
Новский: А я вам скажу! Не хотите вы назад в СССР! Чего вы в этом Совке забыли? Да и вернись вы туда, вас бы порвали в клочья за то, что вы предатель большой идеи, Родины!
Ганов: Что за чушь вы городите, Владимир Иосифович? Я до последнего боролся за него! Союз ковали не один год, и много крови было пролито… ради светлого будущего.
Новский: Ну да, ну да, боролись.. А среди удобных людей остались? А ведь почти наступило оно, светлое будущее-то, а?
Ганов (Обиженно): Да трудно сейчас гадать что да как. Все, что было, то быльем поросло. Потомки уж и не помнят какой такой СССР. Так что и наша вина за давностью лет уже не вина.
Новский: Ну, кто-то хорошо постарался, когда учебники чистил, да программы менял, да пропаганду с чернухой по зомбоящику пускал.
Гозин: Нет ли здесь и вашей заслуги, уважаемый Владимир Иосифович?
Новский: Да что греха таить? Все мы к этому причастные. Ну, сколько можно разговоры разговаривать? Заходите уже все.
Ганов. Все началось с головы.. известно же… еще с Андропова все пошло… Можно ли винить нас?
Ганов: Вообще если быть объективным, то никто уже не хотел бы вернуться в СССР!
Новский: Еще бы, попробовали сытой жизни. Что там у людей было? Диван да стенка на один лад в каждой квартире… В магазинах вечный дефицит.
Ганов: Просто сейчас есть выбор… и возможности…
Новский: Ага, выбор у них, и возможности… Когда денег нет, то такой выбор большой и возможности.
Ганов. Все завязано на капитале. Но, может, это и к лучшему? Ведь все хотят достаток. Новский. Крутись, будет тебе достаток. Морковка для осла. Пока ноги носят, морковка мерещится. Ха-ха-ха!
Ганов: Люди не столько в СССР хотят, сколько скучают по общему духу. Ведь менталитет другой совсем был тогда…
Гозин: Ну, что вы господа разоряетесь. Свято место пусто не бывает. Если бы народ не хотел распада СССР, он бы не дал его развалить. А так, все тихо-мирно прошло.
Новский: Ну да… Жевачки им, шоколадки, кроссовки, клубничка… дорвались до запретного… казалось, новое будущее…
Ганов. А был мыльный пузырь.
Новский. Когда лопнул, то и иллюзии лопнули, а уже поздно было возмущаться…
(Новский громко зевает.)
Ганов (Зевая вслед за Новским): Когда мы только этот законопроект закончим?
Новский: А он что горит что ли? Нужен он кому?
Ганов: Ну, мы же зачем-то его разрабатываем?
Новский: Разрабатываем… да у нас таких ушлепков наработано! Ни один не работает!
Гозин: Владимир Иосифович, давайте с бОльшим уважением относится к своему делу. А то ведь не ровен час попросят вас отсюда.
Новский (Наседая на Гозина): Не вы просили, не вам выпроваживать!
Уллина (С любопытством наблюдая сцену и усмехаясь): Ну, почему же ни один не работает? Те законы, что крышуют интересы депутатов, очень даже работают.
Ганов: Нет у нас в стране контроля. Мало же «да» сказать, надо это «да» донести до сознания, закрепить, что ли. Людей надо воспитывать. Штрафовать, если не делают…
Новский: Ой, не могу! Так на всех важных должностях свои кумовья сидят. Только тронь! Я вон на одного не так посмотрел, потом еще долго извиняться пришлось.
Уллина: А вы извиняться умеете?
Новский: Умею, представьте себе! Как бы я до этих времен в депутатах дожил, да с такой своей шумной позицией?
Уллина: А я думала, вы шумной позицией себе место под солнцем пробиваете.
Новский: Не без этого, но иной раз приходится и извиняться. Не все юмор понимают.
Уллина: Так, почему же ваши законы не работают?
Новский: Это что, риторический вопрос? Будто не знаете?
Ганов. У нас столько законов, что один другому противоречит.
Новский. Если они все работать будут, то начнется невообразимый хаос.
Ганов.: Вот юристам раздолье. Выбирай любой вариант и трактуй как хочешь.
Новский: Прецеденты еще хорошо.
Уллина:???
Новский: Для новых законов.
Ганов: Вот собраться бы и половину таких законов отменить.
Новский: А лучше этот клубок вообще не трогать. Во-первых, мало кто знает, что есть, а чего нет.
Ганов. Во-вторых, юристам хлеб.
Новский. В-третьих, это своего рода презумция невиновности… Делай что хочешь, а индульгенция найдется. Вот это демократия и либеральная свобода!
Уллина: Вообще-то это называется беззаконие и безнаказанность.
Новский: Но согласитесь, как ловко придумано?
Уллина: Ловко, пока сам под раздачу не попадешь.
Новский: А вот тогда все решает капитал! Это же гениально! Вроде есть закон, а вроде его и нет. Закон есть для бедных. А богатые сами пишут тот закон, который им нужен.
Ганов. Вот поэтому законы и не работают.
Новский. Они прямой функции своей не выполняют.
Ганов: А мы чем тогда здесь занимаемся?
Новский: Следим за порядком вещей! Чтобы состоятельных людей кто из босяков не обидел. Да и богатых приходится иной раз разруливать. Условия создавать для обогащения.
Ганов: Главное нашему президенту выступить. На вопросы ответить.
Новский. Это наши политтехнологи хорошо придумали. А что? И свежо и конфликты в зародыше решаются.
Ганов. Вообще быть поближе к народу. Тогда он будет поспокойнее. А как же? Сам государь руку пожал, считай.
Новский: Так, кабы сам? Ха-ха! Вот ведь технологии шагнули! Уже почитай десяток лет как президента нет, а эти все верят, выбирают.
Гозин: Владимир Иосифович, прикусите язык-то!
Новский: А что? Здесь все свои, все знают.
Ганов: Я не знаю.. вы о чем?
Новский: Да про двойников я.
Ганов: А, ну про это! Так это все знают. Одному человеку не разорваться. Конечно, двойники ездят.
Новский: Нееет! Не только ездят, но и правит двойник! Вернее двойниками правят страной. Давно все уже продано! Давно!
Ганов: Это же какая-то искаженная реальность уже… что… за ересь вы тут несете?
Новский: А что? Кокнули нашего президента, давно уже. А вы что, с женой его интервью в немецкой газете не читали?
Ганов: Нет, не читал. Да неправда все это!
Новский: Правда! Вы посмотрите, у него лицо все время меняется. Вроде он, а вроде и не он. А настоящего-то давно не было. А вы что молчите, господин Гозин? Уж вы-то точно в курсе?
Гозин: Да несете здесь, как правильно господин Ганов сказал, ересь несусветную!
Новский: И не ересь вовсе! Уже давно не Россия, а колония! А президент – гауляйтер всея Руси! Распоряжается вывозом ресурсов с оккупированной территории!
Гозин: Государственное лицо не должно столько пурги нести, Владимир Иосифович! Вам многое дозволено, но сейчас вы переходите все границы!
Новский: А я думаю, что я прав. Это видно даже по тому, как вы молчите и как госпожа Уллина молчит. Она тоже что-то знает. Это народ у нас близорукий. Одурманен СМИ. И верит в сказочку про доброго царя.
Ганов: Если это правда, то все, что мы делаем, совершенно не имеет смысла!
Новский: Как это не имеет? Сладко живем, сладко спим, вся родня пристроена. О будущем волноваться нечего. Выходит, очень даже имеет.
Ганов: Постойте-ка… а ведь наш президент по-немецки хорошо говорил, а на последней встрече с канцлером Германии… только через переводчика общался.
Гозин: Ну и что удивительного? Ну, заменял его двойник.
Ганов: Боже, боже, а если и правда!
Новский: Вот, то-то и оно! И не захочешь такой правды! Я вот юрист по образованию. А когда в корне всякие основы права подорваны, тут поневоле задумаешься.
Уллина: Нет, вы же только что рассказывали про законы и как их склоняете.
Новский: Нет, это уровень какой? А тут, глава государства. Кто он?
Ганов: Что-то мне совсем не по себе стало…
Новский: А что? Создали собирательный образ президента из ожиданий россиян. Вон, он и самбист, и галантный кавалер, и патриот, и искусный типа политик, и милосердный и то и се. И со стерхами даже летает, тигров спасает. Как о природе печется! Ага! Леса вырубаются, пол-России – ядерная помойка, а президент – молодец!
Ганов: И правда ведь все, Владимир Иосифович, а когда мы последний раз нашего президента видели… настоящего?
Новский: А ты отличишь его двойников? Вот так сходу? Вряд ли.
Ганов: У нас президент, выходит, вечный. Так ведь двойников долго менять можно. Как Ленина в Мавзолее.
Новский: Ну да, пока не порастет бурьяном вся Россия, да на части ее не растащат сами же субъекты федерации.
Ганов: Боже, боже мой! А кто ж… за ними стоит-то?
Новский: А то вы не знаете? Вон спросите у господина Гозина или мадам Уллиной. Чего они многозначительно молчат? Не в одной ли секте состоят? Не саентологи ли чай?
Гозин: Да просто надоело околесицу вашу слушать и спорить.
Новский: А я скажу, почему вы молчите. Вы потому молчите, что все это правда до последнего слова. И сказать вам нечего на это.
Уллина: Все время вас куда-то заносит господин Новский. Не в ту степь.
Новский: В ту, в ту, уж я знаю о чем говорю.
Уллина. И все-то вы знаете…
Новский. Играются президентами.. то Путин, то Медведев, то опять Путин. А я думаю, что следующий будет Дуров!
Ганов. Да он-то причем?
Новский. А как его с телеграмом пропиарили? И пиарили-то как Путина! До пояса раздели! Электорат собрали!
Ганов. Дуров – это тот, что В Контакте сделал?
Новский. Ха! Сделал! Это только последний кретин в это поверит… В Контакте сделали ФСБ. Это же идеальное электронное досье на каждого!
Ганов. Что?
Новский. А фейсбук – база ЦРУ. Чего там Цукерберг нарисовал? Я вас умоляю… это все миллионные проекты и над ними работали тысячи..
Ганов. Что-то я, похоже, отстал от жизни…
Новский (Наклонив голову с интересом глядя на Уллину.) А как ваш муженек поживает?
Уллина (Сухо). Спасибо, не жалуется.
Новский. Еще б, жаловаться! Окучил всю высшую школу под крылышком президента. 53 филиала только в Москве!
Уллина. Люди ж идут, значит им нравится.
Новский. Можно подумать, у них особый выбор есть.
Уллина. Масса других учебных заведений…
Новский. Только там качество все ниже и ниже…
Уллина. Ну, и что им мешает это качество выдавать?
Новский. Они ж не под крылышком президента? Не монополисты… Ха-ха-ха! Да я его очень даже одобряю, не хмурьтесь вы!
Уллина. Не знаешь, чего от вас ожидать…
Новский. У меня вот племяшка учится в высшей школе экономики. Сдает тут IELTS. Рассказывает. Вопрос на устной части экзамена. Британец спрашивает: Почему некоторые страны гораздо более успешны в таких спортивных состязаниях как Олимпийские игры?
Ганов. Гад! Ясен пень, потому что некоторые страны придумывают поводы, чтобы они не были успешными.
Новский. Так, погоди! И представь, что моя племяшка.. да вообще русский, который в этих 53 растущих как грибы прозападных филиалах должен отвечать…
Ганов. Ну, если он хочет сдать экзамен… а он хочет, то должен засунуть свою русскую гордость в одно место и давать тот ответ, что эти козлы ожидают!
Новский. И что, вы, Зарипа Гаевна, отворачиваетесь?
Уллина. И ничего я не отворачиваюсь. Пусть кланяются, своей гордостью уже весь мир за…. достали в общем.
Новский. А отвечать этот русский, который типа интеллигенция,
Ганов. Ага, учится в высшем заведении, деньги платит не малые, язык знает…
Новский. Отвечать он должен, что эти некоторые страны, имея в виду Россию, - лохи позорные.
Ганов (Достает из портфеля бумагу). Зарипа Гаевна, давно хотел к вам обратиться. Все возможности не представлялось.
Уллина. Что это?
Ганов. А это очень смышленый молодой человек финансовую академию заканчивал при президенте.
Уллина. И что надо этому смышленому молодому человеку?
Ганов. Родственничек мой по дальней линии. Вот-с. Возьмите к себе в помощники!
Уллина. Прямо-таки в помощники?!
Ганов. Да, а я в долгу не останусь.
Уллина. А если он мне дел наворотит? Я так понимаю, без опыта?
Ганов. Так, говорю же смышленый..
Уллина. Мне в общем-то все равно.. пусть будет.. трехсотку ему положим… а ходить, может не ходить. Раз в неделю отметится у секретаря.
Ганов. По гроб жизни! Вам обязан по гроб жизни, дорогая Зарипа Гаевна!
Уллина. Чего там! Свои люди, сочтемся…
Новский. Интересные дела!
Уллина. Ой, ну не вам тут удивляться! У вас, Владимир Иосифович, такой штат помощников, что на пальцах не перечесть!
Новский. Это моя партия! У меня в регионах люди… со всеми общаться надо.. и потом мои все работают, бизнес имеют. А вы тут кумовством в открытую занимаетесь!
Уллина. Да если разобраться, так и у вас родственники найдутся.. чего вы разоряетесь?
Ганов. Владимир Иосифович, окстись! Охота тебе кровь людям портить!
Новский. Так, это единственная моя радость в жизни! Охота! Конечно, охота!
Уллина: Лучше про закон поговорите. Вам все-таки за это деньги платят.
Ганов: Все равно трети депутатов не было. Даже если бы закончили, проголосовать бы не смогли.
Новский: Из Лондонов своих не вернулись еще.
Ганов. Надо подать идейку понедельник выходным сделать. А че? Пусть народ отдыхает. Новский. И наши как раз успеют собраться из своих заграниц да поместий.
Ганов. А то, то погода нелетная, то ограничения на частные самолеты вводят.
Гозин: Это, конечно, безобразие. Надо как-то вопрос поднимать о необходимости присутствия.
Уллина: Или предложить вариант дистанционного голосования… Я бы тоже сюда не моталась с отчетами. Что все хорошо, я могу и из дома доложить.
Гозин: Вы что такое говорите? А? Это ж какая работа будет? Депутат в сауне сидит и оттуда говорит? Их же так вообще не собрать будет.
Ганов: Конечно, это не дело. Хотя…
Новский: А вам что, не хотелось бы в баньке где-нибудь с бабами попариться, вместо того, чтобы здесь столы подпирать?
Гозин: Мало ли что мне хотелось бы. Есть же и такое понятие как рабочая дисциплина, в конце концов.
Уллина. А по бабам и баням это вы у нас специалист. Весь интернет пестрит вашими откровениями. Не стыдно? Позорите депутатский мандат!
Новский: Мандат? Да я за то и депутат, что елий ваш не лью, я такой какой есть. Да, люблю баб, и баню люблю. И что? Имею право!
Гозин: Не имеете! Вы государственный деятель! Эталон!
Новский: Я вас умоляю! Какой в ж…у эталон? У нас все эталоны по телевизору показываются.
Гозин. Вы о чем?
Новский. Один из каналов, кстати, с вашим долевым участием. Вот эталоны вы там показываете. Кому надо, уже выбрали. А я хотя бы просто не притворяюсь.
Гозин: Что вы к каналу привязались. Мы показываем то, что народ хочет видеть. Они ж все мечтали о клубничке, о свободе. Она теперь в изобилии.
Новский: Вот только не надо этого, а? Спрос рождает предложение и все такое.
Ганов. Вы правительственные СМИ. Вы формируете социальный заказ.
Новский. И по транслируемому контенту очевидно, что требования у вас ой как не велики.
Гозин: Вы мне теперь мораль читать будете? Это вы-то?
Новский: А что? Имею право. Говорю, что хочу! А вы перевертыши и словоблуды!
Гозин: Уж кому, кому, а вам-то лучше, чем кому-либо известно, что контент весьма зависит от существующего режима и конституции, в частности.
Уллина. Народ нужно держать в узде! Как иначе его еще успокоить? Пока он сосет эту соску, все под контролем.
Новский: Народ! Да что у вас от народа-то осталось уже?
Гозин: Достаточно, достаточно еще осталось. Он еще представляет опасность.
Уллина: И потому лучше самим моделировать протестные движения, чем ждать их появления. Пусть все видят, что оппозиция имеется.
Новский: Ой, ну, может, народ тупой, от телевизора, от пития, от ЕГЭ индифферентный, но даже такой он же видит, что ваш Вальный – просто финт на политической арене.
Ганов. А эта бабенка-крестница, что двух слов сложить не может, так как мозги никогда в жизни не применяла… что это за опусы политтехнологии?
Уллина: Между прочим, вы глубоко заблуждаетесь, Владимир Иосифович, насчет прозорливости нашего народа.
Новский. Ой ли?
Уллина. Он прекрасно потребляет все, что мы ему предлагаем. У меня вот отчет по соцсетям.
Новский (Пытается заглянуть в папку. Уллина папку прячет.) Как эту бабенку, как вы выразились, подхватили представители старшего поколения – основной наш электорат. Боже, они ж как дети! Во все верят! Святая наивность!
Гозин: Ага, и Вального этого склоняют, и как любят нашего президента после этих вопиющих кандидатур!
Новский. Вот, жуки!
Гозин. Не переживайте, наши политтехнологи работают исключительно хорошо.
Уллина. Они слишком хорошо знают психологию русского Ваньки. Он же дурачок по природе.
Гозин. Поэтому чем абсурднее, тем лучше.
Уллина. Кроме того, это уже не то поколение, переформатированное.
Новский: Ну, вы и твари! Так и хочется раскрыть ваш подлый замысел!
Уллина: Да кто вам поверит?!
Гозин. Народ в такой кондиции окосевания, что он скорее вас..
Уллина. Порвет после таких заявлений.
Гозин. Надо верить в лучшее! Замечать хорошее!
Новский. Очень прагматичный позитивизм, полезен для нас особенно.
Гозин: Все с вами ясно, Владимир Иосифович! А вот вопрос о посещаемости заседаний надо ставить ребром, я считаю!
Новский: Что вы там считаете? Что? Ну, разъехались господа по семьям, они у кого в Англии, у кого в Испании, у кого во Франции. Видятся раз в неделю. Понимать надо насущные потребности людей.
Гозин: Государственная служба должна же обязывать к дисциплине!
Новский: Да какая тут служба государственная?
Ганов. Тут каждый кто кум, кто сват. Вон сватья у меня в «Газпроме» пристроена. Числится, зарплату получает, а на работе раз в неделю от силы бывает. Хоумофис у нее. Если им подарки там купить надо, ну к ней обращаются. Она по интернету пошуршит, коньяк заграничный да конфеты выберет, бюджет освоит и привезет упакованное все.
Уллина: Хорошая работа. Непыльная.
Гозин: Так в «Газпроме» все так «работают». Баклуши бьют, да бабло пилят. А как прижмет, так бегают до инсульта аж. А враз-то трудовую дисциплину не выдашь. Вот и результат.
Уллин: Раздули аппарат в компании, половину выгнать надо!
Новский: Ха, половину! Да там две трети мертвых душ! А документ-то как ходит! Пока по всем инстанциям пройдет, уже срок согласования кончится. Хоть сначала начинай.
Ганов. Это ж надо такого монстра создать. И он еще работает… выдает 2% результата. Все остальное по дороге рассасывается.
Гозин: Так, это не только в «Газпроме». Это общая беда и государственного устройства.
Новский: Рубить надо голову этой гидре!
Гозин: Ох, дорубишься ты, Иосифович. Ведь, как известно, где одну срубишь, там две появятся.
Новский: А не рубить, так уже и вздохнуть нельзя! Квартирами деньги прут! Ведь все им дозволено!
Ганов. Наворовался, поделись, хоть видимость сделай, что для народа там сидишь!
Так нет, тащат, все тащат, до последней копейки. Корпоративы за границей справляют, унитазы золотые покупают.
Новский. И все, приходится менять. Новое лицо искать, а старое за границей пристраивать. Народ успокаивать. Кого посадим, так потом вытаскивать. Тяжело!
Ганов: Вот ведь нелегкая наша участь – госслужба.
Новский. Все думают, это легко, сиди себе бумажки перекладывай да печати ставь. Ан нет, пойди этими бумажками результата добейся.
Ганов. Ага. Ты им «да» отправил, тебе «наверное» пришло. Где кулаком стукнешь, так уж и исполнитель сменился. А исполнители такие! Ни опыта, ни квалификации… Одни глаза сонные и чуйка на бабло.
Новский. И никого ведь не тронь. Там зять, тут сват… (Пауза.)
Ганов: Бюрократия – мать коррупции!
Новский: Ну ты, брат, даешь! Выдал тут! А государство куда без бюрократии?
Ганов: А может, и не нужно оно, государство-то? Нет государства, нет бюрократии. Нет бюрократии, нет коррупции.
Новский. А то мы вот боремся с коррупцией, а она только множится.
Ганов. Искореняем бюрократию, а она удваивается.
Новский: В общем-то доля правды в этом есть. Только если не будет государства, то общество должно само собой управлять.
Ганов: По типу вече, например. Ведь еще Хрущев обещал нам светлое будущее без государства.
Гозин: Ну, это все пока из области фантастики, а пока есть насущные нужды.
Уллина: А насущные нужды – куда девать столько народу?
Новский: Это вы про 15 миллионов Бянина?
Уллина: Ведь реально они в нашу экономику не укладываются и с ними что-то надо делать.
Новский: А сжигать! В крематориях!
Уллина: Все вы ерничаете! Кроме того, это фактически невозможно.
Новский: Сейчас начнете заливать про то, что такое количество тел сжечь невозможно. Про придуманный еврейский геноцид, и мы дойдем до жидо-масонской мафии.
Уллина: С этого все начинается, разве нет?
Гозин: Ну, пока народ упивается патриотизмом, все в порядке. Его и жечь, и сечь, и голодом морить можно. Он на подвиги падкий.
Ганов: А я вот не знаю, как можно быть таким близоруким?! Ведь патриотизм в Советском Союзе имел под собой вес. Людям принадлежало государство, ресурсы.
Новский. А теперь дырка от бублика, а все равно ведутся.
Ганов. Одним русским духом их цепляют.
Новский: Хе, а вы господина Гозина спросите, откуда русский дух взялся. А, господин Гозин? В 2002 методологи придумали. Долгоиграющая сказочка получилась.
Ганов: Это что же, и тут мы ведомые?
Новский: А как вы этого мальчонку в Бундестаг запустили, а? Взбудоражили народ. Прямо-таки взволновали его, агрессию в нем возбудили. Еще чуть-чуть и воевать пойдет.
А наши двойники ничего, сразу под шумок объявили о переводе экономики на военные рельсы. Народ к войне почти подан.
Ганов: А мальчонка – гад! И предки его – гады! И учителя – гады! И те, кто его туда отправили, - гады! Разве можно глумиться над таким прошлым?
Новский: В том-то и дело, что в речи его ничего особенного-то и сказано не было. Так пара слов неоднозначных. Но какой это произвело фурор!
Ганов: В правильном месте, в правильное время… и под кривописцы…
Новский: А олимпиада в Корее? Под белым флагом выступать!
Ганов: Это уже совсем безобразие! Должен же быть предел в приседании?
Уллина: А мне кажется, предела нет. Если уж начал приседать, так и будешь, вряд ли разогнешься. Это ж, уже свойство, черта характера.
Новский: А двойники наши, не подумавши, ляпнули, мол, давай, давай, езжай, спортсмен, зарабатывай деньги. Флаг не проблема!
Ганов: Вот это уже показатель распада. Распада на глубинном уровне… Эээх! Победили наш народ… Просто временем и иллюзией достатка, завистью.
Новский: Поют они сейчас о растяжимом чувстве Родины, граждане мира, свою Родину проср….ие.
Ганов: Хоть так объяснить, а чего?
Новский: Чего? Вон, Березовский все глумился над русскими, смеялся, что ваньки они маньки, деньги зарабатывать не умеют. Брошюрку даже оставил с денежными принципами. А как дни свои окончил?
Ганов: Заброшенной могилой, где разве что пес помочится…
Новский: Вот и всем им перевертышам участь такая.
Ганов: Да что там, нам что ли не такая?
Новский: И нам, такая же. А после нас хоть потоп. Главное – сейчас пожить. А помрем, не все равно в какой могиле лежать.
Гозин. Вы, господа.. сколько лет в Думе, а все наивные..
Новский. Чего это мы наивные-то?
Гозин. Да живее вас этот Березовский! Могилку его безымянную показывают, а он в Швейцарии от известности отдыхает где-нибудь..
Ганов. А ваша правда! Такие перцы разве ж так помирают?
Уллина: Будет уже, господа! Ох уж эти трудовые будни!
Ганов (Мечтательно): А в столовой сейчас гусиную печень дают.
Уллина: Мне очень нравится сыр с плесенью. Он не такой как в магазине.
Гозин: Ну, еще бы, там суррогат, а здесь-то из Европы везут. Вкус настоящего продукта!
Новский: От ведь, господа-товарищи, по печеночке слюнки пускают, сыр с плесенью на хлебушек мажут, а народ на картошечке и суррогатах, заместительной экономике живет…
Гозин: Можно подумать, Владимир Иосифович, вы так болеете за наш народ, что сыр не едите! И печеночку!
Новский: А я больше вас всех болею! Вот мне напишет какой-нибудь алкаш из глубинки и попросит деньжат, я всегда посылаю!
Гозин: И что, пропьет он их и все…
Новский: Меня попросили, я помог! А был бы президентом, никто бы был не в обиде!
Ганов: Ноги бы в Индийском океане мыл?
Новский: А и мыл бы! И фиг бы кому долги простил! Народ голодает, а мы долги прощаем!
Гозин: Ну, успокойтесь вы уже, Владимир Иосифович, что вы как петух на ворота кидаетесь? Не на заседании перед камерами. Сейчас вот печеночки поедите и страшилки о народе забудутся.
Новский: Да я те сейчас! (Сжимает руки в кулаки и кидается на Гозина.)
Уллина: Господа! Господа!
Ганов (Держась за стену) Эх! Я боюсь замкнутого пространства!
Новский: Да не ссы, скоро поедем. Нам еще только панической атаки не хватало.
Уллина: Да, давайте сохранять спокойствие. Ничего же страшного не происходит.
Гозин: Конечно, мы же не абы где, в Государственной Думе находитесь. Сейчас механики подойдут.
Ганов: Эх, в туалет не успел сходить. Не при даме будет сказано.
Уллина: Да что тут, все человеки.
(Повисает тишина. Все молча и выразительно стоят, подпирая стенки)
Гозин: Странно, что так долго.
Уллина (Новскому): Вот ведь погоняло какое придумали – «народ». И склоняете его и так и этак. И все на него ссылаетесь. Надо вам кума на теплое место пристроить, и опять народ во языцех. Это ж народу, оказывается, надо, чтобы этот кадр место грел.
Новский (Язвительно): Я так смотрю госпожа Уллина у нас из народа. Народу сочувствует, понимает, что как устроено. А как они с муженьком откаты пилят только на госзакупках, это в теорию народа не укладывается?
Уллина: Так это еще доказать надо, уважаемый!
Новский: Конечно, не пойман не вор. А пойман, так обласкан и отпущен. Че они, деньги эти бесхозные, рекой текут, из всех дыр в чужие карманы. А что от народа ушло, уже не его.
Гозин: Что он там получит в виде заплатки на дороге? Отпустили миллион, пришла пара тысяч. Кого за руки хватать? Кого сажать? Если каждый с открытым ртом стоит в длиииинной цепочке?
Новский: Дааа, а расстреливать надо! Руки отрубать! Вот тогда будет порядок! Как в Средние века. Украл хлеб, руку тебе отрубили. А то, что это такое? Миллионы крадут, а им ничего не делается? Разве ж это порядок?
Ганов (Переминаясь с ноги на ногу): Что ж не идет-то никто? Не могу больше… Издеваются над пожилым человеком!
Новс