18 февраля 2018 г.
Интервью насельника Соловецкого монастыря иеромонаха Прокопия (Пащенко) журналу «Размытые грани», который создается пациентами и сотрудниками Санкт-Петербургской психиатрической больницы СПбПБСТИН. В интервью частично вошел материал, подготовленный для циклов бесед о зависимостях и о проблемах личности и, в широком смысле, о том, что происходит в мире с человеком.
– Почему вы стали монахом?
– Скажу не про себя, скажу вообще, в принципе. Принятие монашества не связывается, вопреки стереотипам, с какой-то личной трагедией. Как правило, в монахи идут не потому, что что-то там не получилось, многие люди идут только потому, что в душе раскрылась любовь к Богу, а монастырь – это то место, где созданы все условия, чтобы во всей возможной полноте реализовывать Евангельские заповеди. Обычно монахи не говорят, что именно их сподвигло, по двум причинам: во-первых, должна быть какая-то у человека скромность, а, во-вторых, пока человек еще жив, ссылка на свой опыт может иметь статус недостоверности. Поэтому на этот вопрос не принято отвечать.
– Чем Вы отличаетесь от простых людей?
– Для меня это нескромно будет сказать – чем я отличаюсь от простых людей. Но я просто могу сказать, чем отличается, например, человек, у которого вера пустила глубокие корни. Мы имеем потрясающий опыт новомучеников и исповедников. Это люди, которых в годы репрессий бросили в лагеря, в ссылки, и молитва позволила им не сломаться. Новомученики прожили многие годы, десятилетия даже, в тюрьмах, и, соответственно, из тюрем они писали письма. Трудно понять, что эти письма писались из концлагерей, потому что эти письма были наполнены радостью. Эти люди кого-то утешали, они сами, наоборот, воодушевляли людей. Вера дает человеку возможность какой-то положительный перевес сделать, перевес молитвы. Верующий человек способен в критических обстоятельствах не сломаться, а сохранить себя, свою личность. У нас же был опыт соловецкого лагеря, когда люди здесь театр какой-то организовывали, какие-то журналы, газеты, поделки. И можно сказать, насельники клиники они через эту газету тоже пытаются как-то создать положительный перевес.
– Бывают ли сомнения в выбранном пути, сожаления о мирской жизни?
– Скажу не про себя, скажу в общем: конечно, мы живые люди, и будут на этом пути жизненном и сомнения, и колебания, и страхи, и может быть даже и падения, но не надо отчаиваться. И очень важно поэтому, когда человек находится в здоровом состоянии, более-менее адекватном, чтобы он старался воспитывать в себе добрые навыки. Ну, опять же, не гневаться, не обижаться. Когда все в нашей голове перемешалось, мы продолжаем идти каким-то правильным путем, потому что у нас некое уже хотя бы морально-волевое качество остается. Ну а второй пункт – понимать, что в нашем сознании бывает некое искушение, где полностью все мысли, т.е. тебе кажется, что выхода никакого нет, что все кругом рухнуло, что ты никчемный – ну полное отчаяние. Здесь нужно, как идут в Антарктиде полярники: у них там полная тьма, на расстоянии вытянутой руки ничего не видно, у них там тросы между домами натянуты, и они к тросам себя карабинами пристегивают. Так же для нас: трос – это Истина. Читая Евангелие, читая книги духовных авторов, святых отцов, мы понимаем, что в этом мире является истиной.
– Что в вашей жизни преобладает – труд или молитва?
– Если ответить на этот вопрос кратко, труд и молитва – это два крыла, или два весла. Когда у человека есть какое-то посильное ему занятие, то он не унывает, потому что мысли не так сильно будоражат. Самые глупые мысли приходят в момент праздности. Но, с другой стороны, если человек не будет молиться, и труд ни к чему не приведет, потому что через труд мы не сможем победить в себе внутренние страсти, мы не добьемся того, чтобы мы пришли в состояние внутреннего равновесия, внутреннего мира.
– Не страшно ли вам там (имеется в виду жизнь на острове)?
– Если жить на острове без духовной жизни, это на самом деле очень тягостно, потому что службы, сугробы, нет развлечений никаких. Но вот если у человека начинается духовная жизнь, то отсутствие внешней информации, оно не то, что человека не беспокоит, наоборот его больше радует, потому что дает возможность больше сосредоточиться.
– Пользуетесь ли Вы мирскими благами, например, смотрите ли Вы телевизор?
– Очень спорный вопрос, насколько это можно назвать благом. Скажу, что, когда я готовился раньше к лекциям, у меня были лекции на современные темы, я там какие-то изучал фильмы художественные по данной тематике. Но потом я понял, что для меня как монаха это просто не полезно. Потому что большое количество медиа-образов запечатлевается в сознании, и потом уже очень трудно молиться. Человек, который все-таки считает, что ему это нужно, как минимум, должен здесь быть хозяином ситуации. Телевизор не должен быть круглосуточным.
– Какие испытания для вас самые сложные в духовном и физическом плане?
– Самое сложное – испытание гордыней, когда человек, придя в монастырь, получил некое облегчение. А потом к нему начинают возвращаться прежние страсти, у него возникает желание какого-то комфорта, т.е. его духовная жизнь уже превращается в быт, и человек прежнюю радость теряет, потому что радость от общения с благодатью, с Богом, может только тогда, когда мы живем в подвиге, в разумном. И очень мало людей, которые способны сделать следующий шаг – преодолеть мир своих стереотипов. Это искушение, суть его часто одна – застревание на своих ошибочных представлениях, на обидах. И только способность вслушаться в волю Божью поможет нам как-то преодолеть это.
– Как научиться прощать людей?
– Прощать людей – это навык, который нужно воспитывать в себе. Академик А. А. Ухтомский, он закончил Московскую духовную академию, в принципе описал работу нашего сознания, которая очень согласуется с тем, что писали святые отцы. В целом, если вместе со святыми отцами и А. А. Ухтомским ответить на этот вопрос, то, если у нас что- то сейчас не получается, какая-то добродетель, мы не должны опускать руки и продолжать дальше. Т.е., на языке аскетическом это называется навык, на языке нейрофизиологии называется доминанта. Т.е., у вас сейчас не получается простить, но вы себя понуждаете, и вы молитесь. Мысли обиды бушуют, они ваше сознание заворачивают в одну сторону, как мельница, и вам нужно этот поток переключить в другую сторону, чтобы жернова стали вращаться в другую сторону. Молитва направлена в другую сторону, и с годами вы этот процесс разворачиваете. А. А. Ухтомский показал, что мы ответственны за те реакции, которые у нас возникают. Если мы жили капризно, спустя рукава, не следили за своими мыслями, то мы сами ответственны за то, что когда нам говорят обидное слово, мы взрываемся гневом. Мы сами в себе воспитали такую реакцию. Но мы можем воспитать в себе реакцию обратную. Может, не сразу пройдет. Но если мы будем так молиться и бороться, стараться понуждать себя прощать, не обескураживаясь тем, что некоторое время не получается, то с годами нам станет легче. У нас будет образовываться противоположная доминанта. Сейчас доминанта обиды работает, но, когда образуется другая доминанта – прощения, образ человека, который нас обидел, будет вызывать совсем другие чувства.
– Что надо для того, чтобы пришло смирение?
– Смирение начинается с двух вещей – с терпения и послушания. Есть два вида терпения: есть терпение тупое, есть терпение творческое. Тупое терпение не помогает нам измениться внутренне, и в итоге эта пружина вдавливается, вдавливается и потом выстреливает – человек идет и напивается, еще что-то. А терпение творческое – когда мы понимаем, ради чего мы терпим. Первым путем, если человек идет, ему надо это напряжение как-то выплескивать. Творческое терпение не сопровождается этим страшным напряжением, потому что человек уже побеждает сознательностью.
Второй момент – это послушание. Послушание – это способность оторваться от своей точки зрения. И если вы в себе воспитываете послушание – в тех ситуациях, которые не противоречат Божьим заповедям и посильны для вашего исполнения, вы стараетесь вслушиваться, что тебе говорит эта ситуация, то тогда у вас получается драгоценный навык выходить из очень трудных ситуаций психологического характера. Когда у вас буря бушует в сознании, буря отчаяния какая-то, вы что-то услышали и вас это напугало, но так как у вас был навык выработан свои желания отодвигать ради любви к другому, то вот эта внутренняя мышца, которую вы накачали себе, вы ее можете задействовать и в этом навыке отодвинуть от себя мысль патологическую. И когда у тебя будет приступ гнева, или приступ страха, ты сможешь этот страх гнев победить, потому что у тебя был навык преодоления себя.
Смирение – это не синоним раболепства. Смирение – это та добродетель, которая сопровождается в человеке глубочайшим внутренним миром. Конечно, не сразу к этому приходим, вследствие победы над страстями. Человек должен понимать, что смирение заключается не в том, что мы, молча понурив голову, течем по потоку событий. Смирение перед Богом заключается в том, что мы от Бога себя ничем не защищаем. Можно сказать, что многочисленные наши патологии, которые могут быть описаны языком психиатрических симптомов, они имеют корень – гордыня. Гордыня в чем заключается? Что мы вцепились в свою точку зрения, она нам кажется единственно правильной. Эта точка зрения может быть патологическая. Человек вцепился, грубо говоря, в свою болезнь, потому что для него болезнь – это все-таки какая-никакая точка опоры. Иногда нужно вцепиться в свою точку зрения, если только она связана с истиной. Я не должен предать, кто бы мне что ни говорил. Я поэтому говорю не столько про отказаться, скорее прислушаться. Вопрос был хороший. Ответ был бы такой, что в той ситуации, в которой совсем ничего не понятно, человек может сориентироваться, если он только воспитал в себе способность вслушиваться. Академик А. А. Ухтомский, нейрофизиолог, глубоко верующий человек, как раз говорил, что каждую минуту мы стоим на грани: с одной стороны вот этот мир, неистощимый в своем многообразии, окружающие люди, интересные, глубокие, и с другой стороны – мир наших больных каких-то концепций. И что мы выберем – от этого зависит и наше будущее. Что такое мир больных концепций: ты сидишь, тоскуешь в этом своем отчаянии, к тебе люди пытаются достучаться, что не так все плохо, а ты никого не слышишь. Или ты сделал шаг навстречу другим людям. Ты смирился, ты прислушался к совету, и для тебя открывается новый мир, новое понимание. И получается, что те люди, которые вот этим качеством – смирение, любовь, – обладают, они приобретают очень глубокий жизненный опыт, который позволяет сориентироваться во всех трудных ситуациях. Тот человек, который стал свои желания соизмерять, что он не один живет на этой земле, если он способен слышать, к нему со всех сторон несутся какие-то сигналы просто от людей, и у человека получается настолько объемный многогранный опыт, что эти критические ситуации, тупиковые вокруг него просто не сформировываются. Т.е., еще до вхождения в эту ситуацию он понимает, что эта ситуация не верна, и он из нее выходит. Даже если человек входит в эту ситуацию, смирение не дает ему отчаяться. Потому что отчаяние – в принципе, это обратная сторона гордыни, когда ты считаешь, что ты самый сильный и ты все вынесешь. А вот бывает такая ситуация, которая выбивает у тебя из-под ног все опоры. Все, на что ты надеялся, рухнуло. Но, если у тебя есть смирение, ты понимаешь, что мой мозг – это не единственное благо во всей Вселенной. В чем здесь еще смирение выражается – хотя ты на данный момент, просчитав все возможные варианты, видишь в них тупик, но смиренное к себе отношение предполагает критичность к собственным выводам. Ты понимаешь, что твои выводы тоже могут быть ошибочными. И то, что ты себе сейчас насчитал, что выхода нет – тоже может быть ошибочная точка зрения. А в окружающей реальности наверняка существует масса возможностей, о которых ты сейчас не подозреваешь, но которые уже через минуту включатся, вступят в свое существование и они тебя, может, выведут из ситуации.
– Как научиться молиться?
– Надо понимать, что молитва не может восприниматься нами изолированно. Если человек живет хаотически, то он никогда не научится молиться. Когда вы останетесь наедине с самим собой, попытаетесь обратиться молитвой к Богу, то в это момент всплывает все то, о чем вы думали в течение дня. Вы про себя все это пережевываете, и молитва здесь не удастся. Также, если какая-то хаотическая информация, если мы все подряд читаем, наш ум постоянно будет в движении, мы не сможем собраться. То же самое прощение обид: если вы не прощаете обиды, вы никогда не сможете молиться. Самое главное – жить по Евангельским заповедям. Если человек не исполняет Евангельские заповеди, то все механизмы, все приемы будут тщетными. Ум, сердце никогда в молитве не встретятся с Богом. Но если человек старается идти в правильном направлении, можно хотя бы такой прием посоветовать: сесть и несколько минут хотя бы почитать какую-то духовную книгу, может, святоотеческую, и пока мы пару страниц читаем, мы уже настраиваемся на духовную волну. Во-вторых, это режим дня. Если мы молимся в разное время, то вряд ли у нас получится молиться, потому что поток дел нам не даст молиться. У человека, у которого нет режима дня, у него всегда смятение у него молиться не получится. Некоторые люди, не имея четкого представления о молитве, молитвы смешивают с фантазией, что в молитве надо представлять Бога. И некоторые люди по неопытности хотят Бога представить в некоем таком образе седого отца-старца, или представить ангельский мир, или, наоборот, в молитве пытаются представить что-то хорошее. Но все это не молитвы, все это фантазии, все это некие ложные образы, которым никогда нельзя молиться, потому что Бога мы реально не видели, поэтому все, что мы представим, это уже будет некая неправда, дьявол может через эту область воображения начать человеком манипулировать. И поэтому в молитве человек хотя бы должен понимать, что нельзя принимать никаких образов, ни хороших, ни злых. И никаких мыслей, ни добрых, ни злых. Не то чтобы молитва – это совсем отсутствие мысли, потому что в молитве мысль о помиловании нас Богом. Очень хорошая книжечка Николая Новикова, которая была написана на основе келейных заметок священника Антония Голынского (Новиков Н. «О молитве Иисусовой. Аскетический трактат. Составлен на основе келейных записей священника Антония Голынского», М.: Отчий Дом, 2016). Этот священник жил как раз в годы репрессий. И когда не было духовных книг, книги тогда были под запретом, он написал для своих духовных чад краткое руководство, и это самое лучшее, что мне довелось читать.
– Как обрести веру и обрести душевный покой?
– Веру мы обретаем через дела, соответствующие вере. Как научиться чистописанию? Пиши. И получается красивый почерк у человека. Вера, на самом деле, не рождается в человеке сразу. Вначале мы испытываем некое доверие к Богу. И мы стараемся что-то сделать по вере. И потом мы понимаем, что как-то Господь откликнулся, и мы не остались одни. И мы свою веру укрепляем, молитвами, постами, когда мы исполняем заповеди. И тогда она крепнет. А, конечно, если мы идем вообще в противоположном направлении, ничего не делаем, соответственно, и вера расти не будет. А чтобы приобрести душевный мир, ну конечно, здесь это вопрос очень многогранный. Но если сказать совсем кратко, это достигается через победу над страстями. Когда человек победил страсть, соответственно у него не возникают уже вот эти моменты. И добродетели, когда они в нем воспитаны, они позволяют ему не колебаться – терпение, смирение, любовь. Конечно, молитва. Своими усилиями мир душевный невозможно приобрести, потому что ум наш колеблется, как тростник на ветру. Но когда мы молимся, прилепляемся как-то к этой Божьей благодати, она ум наш умиротворяет. Мы стараемся после прошедшего дня хотя бы вкратце анализировать, как прошел этот день. Если мы что-то сделали плохого, как это произошло, как эта ситуация развивалась. Может, нам всего-то надо было минутку потерпеть. Если у нас внутренний мир был, а мы его потеряли, надо ответить на вопрос «Почему это произошло?». Если мы для себя это, как бы отметим внутренне, у нас появится уже опыт избегать тех ситуаций, которые нас лишают внутреннего мира.
Вопросы подготовили пациенты СПбПБСТИН
Корреспондент – А. Тульский
Обработка интервью – Д. Лифанова
Источник: Размытые грани. 2018. №8. С. 42–49.
Тип: Интервью насельников
Издание: Размытые грани. 2018. №8. С. 42–49.