Александр РАБКОВСКИЙ
Раскрывая содержание этого многогранного понятия, глава государства подчеркнул, что политические свободы граждан неприкосновенны. А затем он инициировал сразу несколько конкретных новаций в схему политического устройства России, призванных, надо понимать, расширить и углубить те самые наши неприкосновенные свободы.
Первое предложение Медведева – допустить к раздаче заветных думских мандатов не только победителей избирательной гонки, переваливших за очень высокий, по меркам развитой демократии, 7-процентный барьер электоральной поддержки, но и более мелкие партии, остановившиеся на рубеже 5 процентов поданных за них голосов. Мысль понятна: с одной стороны, крупным партиям, как показали прошлогодние выборы, и 7 процентов по плечу. С другой стороны, и меньшинство надо уважать. Тем более что, как уточнил сам президент, такового набралось в нашей огромной стране в минувшем декабре целых пять миллионов избирателей.
Искушенные аналитики, комментируя эту идею президента буквально по горячим следам, не преминули, однако, заметить, что конкретного механизма допуска «политических малышей» в послании обозначено не было. А раз так, то над этим, очевидно, голову ломать предстоит самим думцам. Проще, разумеется, было бы уменьшить тот самый барьер голосов хотя бы до 5 процентов, но на сей счет Дмитрий Медведев высказался однозначно: снижения не будет.
Что же получится в итоге? Наряду с полноценными фракциями в нижней палате парламента появятся лидеры двух-трех партий с не вполне понятным статусом. Одномандатных округов, в которых работали прежние независимые депутаты, давно уже нет. А у партийных фракций в Госдуме – свои устоявшиеся функции и права. Каким же образом впишутся в эту структуру новоявленные «меньшевики»? Выступать в прениях по любому вопросу им, наверное, разрешат. Но вот позволят ли, скажем, наравне с лидерами фракций прокомментировать проект очередного бюджета или оценить кандидатуру нового премьера, если таковая будет внесена президентом в парламент? Как говорится, не факт...
Развивая свои тезисы об углублении политических свобод, президент высказался за то, чтобы парламентские партии имели четко сформулированные гарантии освещения их работы в государственных СМИ. Надо понимать, это относится и к будущим выразителям интересов электорального меньшинства. Иначе какой вообще смысл делегировать их в Госдуму?
Второе предложение президента – предоставить исключительное право предлагать главе государства кандидатуры будущих губернаторов партиям, победившим на выборах в соответствующем регионе. На первый взгляд, все логично: собрали самый богатый урожай голосов в ходе местной кампании – выдвигайте своего лидера в главное кресло. Но ведь потом, уже с подачи президента, кандидатура придет в энский ЗакС. И там вся процедура утверждения будет явно носить абсолютно формальный характер. Иного не дано, поскольку большинство у тех же самых триумфаторов минувших выборов.
Не случайно данная идея президента показалась не бесспорной даже такому искушенному политику, как петербургский губернатор Валентина Матвиенко. «Я не совсем согласна с решением о том, что кандидатуру губернатора на пост должна представлять партия, набравшая большинство голосов на выборах в региональных парламент», – сказала она, комментируя текст послания, и пояснила: Петербург – это город, в котором очень радует политический плюрализм, и необходимо, чтобы при выдвижении кандидатуры губернатора учитывались мнения всех общественных и политических сил. «Для Петербурга партийный принцип выдвижения губернатора не вполне подходит, – подытожила Валентина Ивановна. – Губернатор
должен быть над политической ситуацией».
Наверное, такое мнение, высказанное губернатором на сайте «Санкт-Петербург.ру», больше гармонирует с идеей Дмитрия Медведева усилить политические права мелких партий.
Что касается предложений об отмене денежного залога на выборах и допуска к ним партий, набравших не меньше 5 процентов голосов, то это явно для будущих политических поколений. Обратившись к итогам декабря 2007 года, легко убедиться, что и 7, и 5 процентов голосов тогда набрала лишь четверка партий, представленных сегодня в Думе. Они же и по сегодняшним правилам автоматически становятся участниками кампании-2011. А всем остальным, никто из которых не заручился симпатиями и 3 процентов избирателей, через три года, видимо, снова придется рекрутировать сборщиков подписей. Кстати, никто из участников минувших выборов не попал бы в претенденты на 1 – 2 мандата меньшинства и в более плюралистичной, чем нынешняя, Думе.
Вряд ли стоит удивляться, что большинство комментариев посвящено предложению Дмитрия Медведева увеличить срок президентских полномочий с сегодняшних четырех до шести лет. Обосновывая эту свою новацию, он сказал буквально следующее: «Сегодня, когда реализуются планы долгосрочного развития, а по сути, решаются задачи перехода к экономике нового типа, предстоит заниматься сразу множеством труднейших вопросов: противодействовать глобальному кризису и трудностям конкурентной борьбы, модернизировать армию и управлять гигантской и сложнейшей по своему национально-культурному составу страной и в этих условиях укреплять демократические институты и поддерживать стабильность». Стабильность, надо понимать, и предполагает увеличение сроков пребывания у власти.
Можно, конечно, вспомнить де Голля, который в условиях острейшего политического кризиса ввел семилетний срок президентства во Франции. Тот самый, который сегодня, между прочим, уже срезан на два года. Аналитики указывают и на то, что в последнее время срок президентских полномочий продлевался только в Узбекистане и Туркмении. Ну а в странах развитой демократии президент избирается на шесть лет лишь в Австрии и на семь – в Ирландии. Однако оба эти государства – парламентские республики, где президент – фигура представительская. Так нет ли тут противоречия с тезисами о развитии демократии? Об этом и рассуждают сегодня вовсю на страницах различных изданий. Как водится, всплывают версии о том, что обозначенная реформа выгодна Владимиру Путину, о возможных досрочных президентских выборах и т. д. и т. п. Но все это по большому счету можно оценить как типичную политическую трескотню. Важнее другое: как предлагаемые президентом политические реформы смогут реально отразиться на сложной экономической ситуации в стране, на ее социальном, демографическом развитии? Вопросы, безусловно, архисложные. Но задать их себе обязательно должны и депутаты Госдумы, и члены Совета Федерации, которым предстоит реализовать высказанные Дмитрием Медведевым тезисы в форме конкретных законопроектов.
Ну а свободу слова президент России нам снова гарантировал, призвав активно обеспечивать ее «технологическими новациями» – с помощью Интернета и цифрового телевидения, которые практически неподконтрольны чиновникам. Будем надеяться, что и эту самую свободу и все другие – ваши и наши, о которых так ярко говорил позавчера гарант Конституции, российские власти будут защищать не только во Всемирной паутине, но и в обычной жизни. Иначе зачем вообще любые политические реформы?