— Похоже, ее магические возможности куда сложнее и обширнее, чем мне казалось.
— Ты говоришь, она может стать на место другого? Но это ведь не простое сочувствие?
— Нет. С магией Марет все непросто. Она обладает огромной силой. Может быть, она действительно родилась с ней и потом многие годы старалась усовершенствовать свой дар. Наверняка она пользовалась летописями друидов. — Он помолчал. — Интересно, знал ли Атабаска о ее возможностях? И знал ли о них вообще кто-нибудь?
— Она не из тех, кто много о себе говорит. Не хочет сближаться с кем бы то ни было. — Кинсон снова в задумчивости поджал губы. — Но похоже, она восхищается тобой. Она говорила мне, как важно для нее было отправиться с тобой в это странствие.
Бреман кивнул:
— Да, думаю, нам предстоит еще многое узнать о Марет. Нам с тобой непременно надо найти способ раскрыть ее секреты.
«Удачи тебе в этом», — хотел было сказать Кинсон, но оставил эту мысль при себе. Ему вспомнилось нежелание Марет принять от него даже такую малость, как плащ. Пожалуй, должно произойти что-нибудь совершенно необычное, чтобы она вдруг раскрылась.
Но впрочем, ничего обычного будущее им и не сулило.
Кинсон сидел рядом с Бремаиом на берегу Мермидона и глядел на воду. В темных уголках его сознания рисовались картины грядущего — одна страшнее другой.
Они поднялись с рассветом и весь день шли берегом Мермидона на запад. Тихое и теплое утро сменилось жарким влажным полуднем. Плащи были сняты, а вода поглощалась во все больших количествах. Ближе к вечеру они стали чаще останавливаться на отдых, однако еще засветло добрались до ущелья Кеннон. Здесь Тэй Трефенвид расстался с ними, чтобы продолжить путь по лесам и травянистым полям Арборлона.
|
|
— Когда найдешь Черный эльфинит, Тэй, не вздумай экспериментировать с ним, — предупредил его на прощанье Бреман. — Ни в коем случае. Даже если тебе будет угрожать опасность, не прибегай к его помощи. Он обладает такой силой, что может решить все проблемы, однако эта магия может оказаться весьма опасной. Цена за использование Черного эльфинита чересчур высока.
— Настолько высока, что может уничтожить меня, — закончил его мысль Тэй.
— Мы с тобой смертны, — спокойно произнес Бреман. — И нам следует вести себя очень осторожно во всем, что касается использования магии. Твоя задача состоит в том, чтобы отыскать Черный эльфинит и принести его мне. Мы не собираемся использовать его. Нам только нужно не допустить, чтобы им воспользовался Чародей-Владыка. Помни об этом.
— Я не забуду, Бреман.
— Предупреди Кортана Беллиндароша о том, какая опасность грозит нам. Убеди его послать свою армию на помощь Рабуру и дворфам. Смотри не подведи меня.
— Все будет сделано. — Эльф на прощанье сжал руку старика, потом помахал остальным. — Мы не забудем эту встречу, верно, друзья? Береги его, Кинсон. Будь осторожна, Марет. Удачи вам.
Весело насвистывая, Тэй двинулся в путь. Обернувшись, он в последний раз улыбнулся им, потом его шаг сделался еще шире, и вскоре эльф скрылся среди деревьев и скал.
Бреман, Кинсон и Марет посовещались, стоит ли идти дальше сейчас, или продолжить путь утром. Судя по всему, надвигалась гроза, однако если они останутся пережидать ее, то могут потерять еще день. Кинсон понимал, насколько не терпится старику добраться до Паранора и выяснить, что же там произошло. Они немного передохнули и были сыты, поэтому житель приграничья предложил идти дальше, Марет немедленно поддержала его, и Бреман, удовлетворенно улыбнувшись, повел свой маленький отряд вперед.
|
|
Они вошли в ущелье как раз в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом. Небо еще оставалось светлым, а воздух теплым, так что идти было легко и приятно. К полуночи они дошли до перевала и начали спускаться в долину, лежавшую перед ними. Ветер усилился, резкими порывами он налетал с юго-запада, взметая в воздух над дорогой небольшие вихри песка, пыли и тучи мелкого сора. Им пришлось идти, опустив головы, до тех пор, пока они не спустились к подножию гор, где ветер не так свирепствовал. Впереди, на фоне звездного неба, отчетливо виднелся силуэт крепости друидов с четко очерченными башнями и зубчатыми стенами. Ни в окнах, ни на бастионах не было видно света.
Спустившись в долину, Бреман и его друзья немедленно очутились под сенью леса. Луна и звезды освещали путь, помогая не сбиться с дороги к Башне Мудрых. Путников окружали огромные старые деревья, стволы их высились, словно колонны храма. Поляны устилали мягкие ковры густых трав, кое-где звенели небольшие ручейки. Ветер то и дело ударял неутомимой троице в лица, налетая короткими сильными порывами и шурша полами их плащей. Бреман вел спутников быстрым и твердым шагом, настолько не соответствующим его возрасту, что Кинсон и Марет невольно восприняли это как вызов их молодости. Казалось, друид черпает силу из какого-то тайного источника. Он стал тверд и несгибаем.
|
|
Еще до рассвета путники добрались до Паранора. Завидев крепость в просветах между деревьями, они замедлили шаг. Света в окнах по-прежнему заметно не было, не слышалось ни единого звука. Бреман жестом остановил жителя приграничья и целительницу под покровом лесных теней. Безмолвно, с каменным лицом он разглядывал стены крепости. Потом, не выходя из-под полога деревьев, он повел их влево, обходя крепость по периметру. Среди укреплений и спиралевидных башен с погребальным воем носился ветер.
Подойдя к главным воротам, путники остановились. Ворота были распахнуты, решетки подняты, вход чернел, напоминая широко раскрытый рот, застывший в предсмертном крике.
Возле разбитых дверей лежали скрюченные безжизненные тела.
Бреман решительно двинулся дальше, глядя на Башню и в то же время не видя ее. Его глаза были устремлены куда-то вдаль. Седые волосы развевались на ветру, как тонкие шелковые нити. Губы шевелились. Кинсон сунул руку под плащ и вытащил свой короткий меч. Глаза Марет широко раскрылись и потемнели, ее маленькое тело напряглось, готовое к броску.
Бреман повел их вперед. Они пересекли открытое пространство, отделявшее лес от крепости, не заботясь о том, чтобы ускорить свое приближение или сделать его незаметным. Кинсон со страхом посматривал то вправо, то влево, однако Бреман, видимо, не испытывал беспокойства. Дойдя до ворот, они остановились над телами убитых, чтобы понять, кто они такие. Это были гвардейцы друидов, большинство из них выглядели так, словно их растерзали дикие звери. Вся земля вокруг пропиталась их кровью. Оружие было искорежено и поломано. Очевидно, дрались они отчаянно.
Бреман шагнул в проем стены и там за распахнутыми воротами и поднятыми решетками увидел Каэрида Лока. Капитан Гвардии друидов лежал, прислонившись к двери сторожевой башни, его лицо было залито кровью, на теле зияли многочисленные колотые и рубленые раны. Он был еще жив. Каэрид приподнял вздрагивающие веки, его губы зашевелились. Бреман торопливо наклонился к нему в попытке что-нибудь услышать. Ветер заглушал слова, и до Кинсона не донеслось ни звука.
Старик поднял голову.
— Марет, — тихо позвал он.
Девушка тут же подошла и склонилась над Каэридом Локом. Она без слов поняла, что от нее требуется. Ее руки быстро заскользили по израненному телу эльфа. Однако, судя по ее раздосадованному лицу, было слишком поздно.
Бреман потянул Кинсона вниз, и они оказались так близко, что их лица почти касались друг друга. Над ними в изгибах стен и башен продолжал слабо завывать ветер.
— Каэрид сказал, что Паранор предали свои. Это случилось ночью, когда почти все спали. Это сделали трое друидов. Всех, кроме них, убили. Чародей-Владыка оставил их ожидать моего возвращения, он знал, что я вернусь. Они где-то здесь, внутри. Каэрид дополз до ворот, но дальше двинуться не мог.
— Ты ведь не пойдешь туда? — торопливо спросил Кинсон.
— Я должен. Мне необходим Эйлт Друин. — Морщинистое лицо друида застыло, взгляд сделался жестким и злым. — Вы с Марет будете ждать меня здесь.
Кинсон упрямо покачал головой. Очередной порыв ветра сдул из темного проема стены песок и пыль прямо ему в глаза.
— Это глупо, Бреман! Тебе понадобится наша помощь!
— Если со мной что-нибудь случится, ты будешь нужен мне, чтобы передать несколько слов остальным! — возразил Бреман. — Делай, что тебе говорят, Кинсон!
Вслед за тем он поднялся и пошел прочь. Его старческая фигура в развевающихся одеждах быстро скользнула от ворот через крепостной двор к внутренним стенам. Еще через несколько секунд он шагнул в дверной проем и скрылся из виду.
Кинсон с тоской смотрел ему вслед.
— Твари! — пробурчал он в ярости от собственной нерешительности.
Он взглянул на Марет. Девушка закрыла глаза Каэриду Локу. Капитан Гвардии друидов умер.
«Удивительно, что он протянул так долго», — подумал Кинсон. Обычный человек скончался бы на месте от любой из таких ран. То, что он дождался Бремана, говорило о необыкновенной твердости характера и решимости воина.
Марет поднялась на ноги и посмотрела на Кинсона.
— Пойдем за Бреманом, — произнесла она. Кинсон попытался возразить:
— Но он велел…
— Я знаю, что он велел. Но если с Бреманом что-либо случится, будет уже не важно, расскажем мы об этом другим или нет.
Губы Кинсона сжались в тонкую линию. Они торопливо двинулись через пустой, выметенный ветром двор крепости.
Войдя в Башню, Бреман быстро пошел по пустым залам, двигаясь бесшумно, словно скользящее по небу облако. По пути он старался уловить каждый шорох, звук, запах. Все его чувства и инстинкты обострились до предела в попытке обнаружить опасность, о которой его предупредил Каэрид Лок. Однако он не находил ничего подозрительного. Либо подстерегавшие его хорошо замаскировались, либо сбежали.
«Осторожнее! — предупреждал он сам себя. — Будь начеку!»
Обитатели Башни были мертвы, в этом он успел убедиться. Все друиды и охранявшие их гвардейцы — все, кто жил, работал и учился здесь в течение многих лет, все, с кем он расстался всего четыре дня назад. У Бремана перехватило дыхание, силы оставили его, он был так потрясен, что не мог поверить в увиденное. Все мертвы. Он знал, что трагедии суждено случиться, ему было показано это в видении. Но действительность оказалась гораздо страшнее. Повсюду валялись тела, обезображенные смертью. Одни умерли от ударов меча. Других разорвали на части. Остальных, как он догадался, загнали в глубокие подвалы Башни и умертвили там. Никто не выжил. Ни одного удара живого сердца не донеслось до его слуха. Никто не позвал его. Никаких признаков жизни. Паранор превратился в склеп. В гробницу.
По гулким коридорам старик добрался до зала заседаний Великого Круга и там нашел Атабаску — лицо предводителя друидов застыло в предсмертной гримасе, тело было истерзано. Бреман остановился, ища глазами Эйлт Друин, но не увидел его. Он выпрямился и замер. Теперь Атабаска вызывал в нем только жалость и печаль. Увидев друидов мертвыми, а их крепость опустошенной, Бреман пожалел, что не приложил больших усилий, чтобы убедить их в обоснованности своих опасений. Его переполняло чувство вины, и он ничего не мог с этим поделать. На его стороне были сила и знание, а он не сумел воспользоваться ими. И вот результат. Бреман накрыл полами одеяния лицо Атабаски и отошел прочь.
Прижимаясь спиной к стене, он двинулся дальше по мертвой крепости и осторожно, прислушиваясь к каждому подозрительному звуку, поднялся в библиотеку. Она затаилась там, та опасность, о которой его предупреждали Каэрид Лок и видение: «Предатели друиды, превратившиеся неизвестно во что». Пусть так. Однако Чародей-Владыка ушел, и вместе с ним убрались из Паранора его монстры. Магический котел, в огненной яме под Башней, растревоженный пребыванием Бремана, бурлил и кипел достаточно сильно, чтобы напугать их и убедить не задерживаться.
Бреман и теперь еще слышал его слабое шипение — это в яме успокаивались магические силы, когда-то давшие жизнь Башне Мудрых, силы, которыми пользовались друиды. И на этот раз магический котел сделал свое дело, изгнав из Паранора мятежного друида.
Бреман вздохнул. Невелика победа, чтобы радоваться. Броне удалось отомстить: он уничтожил тех, кто противостоял ему, кто бросил ему вызов, он разгромил их обиталище. Теперь никто не мог остановить его, если не считать немощного старика да горстки его товарищей.
Как знать. Как знать.
Старик добрался до библиотеки и нашел там Кахла Риса. Увидев его, Бреман зарыдал, не в силах сдержаться. Он накрыл плащом тело старого друга, на которое не смог взглянуть больше одного раза, и через потайную дверь прошел в комнату, где хранились летописи друидов. В комнате совершенно ничего не было, кроме пустых полок, рабочего стола и стульев. На полу был рассыпан порошок, который старик дал Кахлу на крайний случай. Теперь порошок выглядел уныло и безжизненно, свидетельствуя о том, что им воспользовались по назначению. Бреман попытался представить себе последние минуты жизни Кахла. Слишком больно было думать об этом. Достаточно того, что летописи спасены. Что могло служить лучшей эпитафией его старому другу?
В это мгновение Бреман услышал звук, донесшийся откуда-то издалека, снизу. Звук был настолько тихим, что он уловил его, скорее, внутренним чутьем, чем ушами. Старик поспешно вышел из комнаты, поняв, что время, отпущенное ему на пребывание в Параноре, истекает. Ему нужно найти Эйлт Друин. Но где его искать? На груди Атабаски его не было. Возможно, его сняли с мертвого тела, но, по словам Каэрида Лока, нападение произошло ночью, неожиданно для всех. Скорее всего, Атабаску вытащили из постели и он не успел надеть медальон. Эйлт Друин наверняка остался где-нибудь в его покоях.
Бреман бесшумно поднялся по лестнице в кабинет предводителя друидов. Он перестал ощущать свой вес, свою материальность, самого себя. Оставил всякую осторожность, подобно безумцу, играющему с огнем, невзирая на то, что ему нечем будет лечить ожоги. Старик устал от собственного страха за судьбу мира. Не безнадежную ли задачу поставил он перед собой: завладеть магической силой, выковать меч, в который ее нужно вдохнуть, и найти героя, чтобы передать ему этот талисман. Сможет ли он справиться со всем этим? Смеет ли он надеяться?
Дверь в покои Атабаски оказалась открытой, и Бреман вошел туда. Он осмотрел полки и письменный стол, но ничего не обнаружил. В страхе, что пришел за медальоном слишком поздно, он торопливо прошел в спальню предводителя друидов.
На ночном столике, забытый в суматохе, лежал Эйлт Друин.
Бреман взял медальон и внимательно осмотрел его, точно самому себе не веря, что это действительно он. Отполированный металл блеснул ему в лицо. Друид провел пальцами по рельефной поверхности с изображением руки, сжимающей зажженный факел. Потом быстро сунул медальон в складки своего одеяния и торопливо вышел из комнаты.
Он снова шел по коридорам и лестницам, по-прежнему соблюдая осторожность, прислушиваясь и присматриваясь ко всему. До сих пор все складывалось благополучно. Может быть, ему удастся незамеченным ускользнуть от тех, кто караулит его? В полной тишине Бреман пробирался среди царивших вокруг мрака и смерти, мимо узких темных закоулков, мимо тел, валявшихся в проемах дверей и разбросанных по каменным плитам пола. Внезапно его внимание привлек слабый свет в восточной части неба, который он увидел сквозь стекло высокого решетчатого окна. Ночь кончалась, близился рассвет. Бреман глубоко вдохнул затхлый спертый воздух, и ему страшно захотелось снова ощутить свежесть весеннего леса.
Добравшись до главной лестницы, он начал спускаться. На середине пути старик уловил какое-то движение на широкой площадке внизу. Он замедлил шаг, потом остановился и стал ждать. В темноте что-то зашевелилось, и от стены отделилась неясная тень. Тварь, выползавшая из мрака, напоминала человека, но лишь отдаленно. Руки, ноги, торс и голова были сплошь покрыты густой черной шерстью, жесткой и блестящей; все члены — безобразно искривлены, точно ветки ежевичного куста, длинные и уродливые.
Когти и зубы, похожие на острые, обломанные края старой кости, поблескивали во тьме, в глазах сверкали красные и зеленые искры. Тварь что-то шептала, заискивающе просила с самым гнусным видом, звала его:
— Бре-е-ман, Бре-е-ман, Бре-е-ман.
Старик быстро оглянулся на верхнюю площадку, которая хорошо просматривалась с лестницы, и увидел, что там появилось еще одно существо. Монстр, как две капли воды похожий на первого, выползал из темноты.
— Бре-е-ман, Бре-е-ман, Бре-е-ман.
Обе твари двинулись по лестнице — одна спускалась, другая поднималась. Бреман оказался между ними. На лестницу не выходило никаких других дверей, и путь к отступлению был отрезан. Друид понял, что монстры ждали, когда он будет выходить. Они позволили ему сделать свое дело, найти то, что он искал, чтобы потом не дать уйти. Чародей-Владыка все продумал. Ему хотелось узнать, что так важно для Бремана, из-за чего он готов вернуться, что это за сокровище, ради спасения которого стоит так рисковать.
Бреман перевел взгляд с одного монстра на другого. Когда-то эти существа были друидами, теперь превратились в звероподобных тварей. Неистовые безумцы, создания, лишенные человеческого облика, они стали такими, чтобы исполнить свое последнее предназначение. Он не испытывал к ним жалости, ведь они были людьми, когда предали Башню Мудрых и ее обитателей, и обладали достаточной свободой, чтобы сделать свой выбор.
«Однако их должно быть трое, — вдруг вспомнилось ему. — Где же третий?»
Бреман оглянулся в тот самый миг, когда третий монстр бросился на него из каменной ниши в стене, где до этого прятался. Старик отскочил в сторону. Чудище со всего размаху шлепнулось на ступени. Однако монстр мигом вскочил, выставил когти, оскалил зубы и с шипением, брызжа слюной, вновь бросился на Бремана. Старик инстинктивно ответил огнем друидов, который, взвившись с его рук вверх, охватил бесноватую тварь голубым пламенем. Но и после этого решимости у нее не убавилась. Она упорно наступала, хотя черная шерсть ее пылала, как факел, кожа под ней вздувалась волдырями и лопалась. Бреман нанес еще один удар, однако с ужасом и удивлением увидел, что монстр не только устоял, но и вновь кинулся на него. Друид попытался увернуться, но упал на ступени и стал отчаянно отбиваться ногами.
Наконец силы оставили монстра. Он зашатался, потерял равновесие и рухнул с лестницы — только яркая вспышка мелькнула в кромешной тьме.
Обожженный пламенем и ободранный когтями чудовища Бреман поднялся на ноги. Двое других нападавших продолжали двигаться к нему, медленно преодолевая ступеньку за ступенькой, как кошки, вздумавшие поиграть с мышью. Старик попробовал призвать на помощь магию, однако чувствовал себя слишком измученным после первой атаки. На первого монстра он потратил слишком много сил. Теперь их почти не осталось.
Похоже, твари тоже знали это. Они подбирались к нему, утробно завывая.
Прислонившись спиной к стене, Бреман смотрел, как они приближаются.
Тем временем Кинсон и Марет бесшумно крались по коридорам Башни, стараясь отыскать друида. Повсюду лежали убитые, но следов старика не было. Кинсон все больше беспокоился. Если в крепости, поджидая их, и в самом деле затаилась какая-то нечисть, она наверняка обнаружит их гораздо быстрее, чем они отыщут Бремана, и тогда уже старику придется спасать их. А может быть, друид уже погиб? Неужели они пришли слишком поздно? Глупец, он ни за что не должен был отпускать Бремана одного.
Пробравшись меж тел убитых гвардейцев, принявших последний бой на лестничной площадке второго этажа, они продолжали подниматься. Им по-прежнему никто не попадался. Бесконечные ступени вели вверх, в темноту. Марет прижималась к стене, стараясь получше рассмотреть то, что было впереди. Кинсон смотрел назад, полагая, что нападения следует ждать именно оттуда. Его лицо и руки покрылись потом.
Где же Бреман?
Вдруг на следующей площадке послышалось какое-то движение, и в темноте они уловили смутные колебания теней. Кинсон и Марет застыли. Оттуда до них донеслись странные, еле слышные завывания:
— Бре-е-ман, Бре-е-ман, Бре-е-ман.
Обменявшись взглядами, они осторожно двинулись вверх.
Внезапно упав сверху, мимо них пролетело бесформенное тяжелое тело. Они не успели разглядеть его, но легко представили себе его размеры. Темноту внизу осветило голубое пламя, раздался глухой удар и свистящее шипение. Какое-то существо ударилось об пол внизу и корчилось теперь в предсмертной агонии.
Забыв осторожность, Марет и Кинсон бросились вперед. Взбегая по ступенькам, они увидели Бремана, стоявшего выше на лестнице меж двух отвратительных существ, которые подбирались к нему сверху и снизу. На теле старика виднелись кровь и ожоги, он выглядел обессиленным. Огонь друидов вспыхивал у него на кончиках пальцев, но никак не мог разгореться. Твари, которые подкрадывались к нему, ждали удобного момента, чтобы ринуться в атаку.
Заслышав приближение жителя приграничья и девушки, все трое удивленно обернулись.
— Нет! Уходите! — вскричал Бреман, завидев их.
Однако Марет с неожиданным проворством взлетела по ступеням на лестничную площадку, оставив удивленного Кинсона внизу. Она уперлась ногами в пол и сконцентрировалась, словно сжатая пружина. Руки ее поднялись и широко раскинулись, ладони повернулись вверх, как будто она обращалась к небесам за помощью. Кинсон задохнулся от страха и кинулся к ней. Что она делает? Монстр, стоявший ближе к девушке, угрожающе зашипел, завертелся и, выставив когти, бросился к ней. Кинсон закричал от ярости. Он был еще слишком далеко!
Потом ему показалось, что Марет взорвалась вспышкой света. Мощная ударная волна отбросила Кинсона к стене. Он потерял из виду и Марет, и Бремана, и монстров. Там, где стояла девушка, повис раскаленный голубой шар, источая белое пламя. Он разрезал на куски ближнего монстра и разметал их по сторонам. Потом нашел второго — тот как раз приближался к Бреману — и отбросил его в сторону. Тварь завизжала от злости, и пламя поглотило ее. Огонь двинулся дальше, обжигая ступени и стены, поглощая воздух и превращая его в дым.
Кинсон протер глаза и с трудом встал на ноги. Огонь вдруг исчез, пропал в одно мгновение. И только густое облако дыма заполняло теперь лестничный проем. Кинсон бросился вверх и нашел Марет, лежащую без сознания на площадке. Он поднял ее бесчувственное тело. Что с ней? Она была легкой как перышко, ее маленькое личико побледнело и покрылось хлопьями сажи, короткие темные волосы влажным шлемом обрамляли его. Глаза были полузакрыты, но Кинсон заметил, что они стали совершенно белыми. Он наклонился поближе. Казалось, девушка не дышит, не смог он нащупать и пульс.
Внезапно перед ним возник Бреман, появившийся из тумана весь взъерошенный, с безумными глазами.
— Уноси ее скорее отсюда! — закричал он.
— Но мне кажется, она… — попытался возразить Кинсон.
— Скорее, Кинсон! — оборвал его старик. — Если хочешь спасти ее, немедленно вынеси из Башни! Иди!
Кинсон повернулся и, не говоря ни слова, бросился вниз по лестнице, неся Марет на руках. Позади в измятом, разорванном одеянии шел Бреман. У самых дверей они замешкались, кашляя и чихая от дыма, вытирая слезящиеся глаза. И тут Бреман услышал, как внутри под землей что-то загрохотало.
— Беги! — крикнул Бреман еще раз, хотя поторапливать Кинсона уже не было нужды.
Друид и житель приграничья кинулись сквозь задымленный мрак мертвого Паранора к свету, к жизни.
Часть вторая. В ПОИСКАХ ЧЕРНОГО ЭЛЬФИНИТА
ГЛАВА 8
Расставшись с Бреманом, Тэй Трефенвид продолжил свой путь на запад, по течению Мермидона. Солнце село, и он остановился на ночлег под сенью горных склонов, чтобы с рассветом двинуться дальше. Новый день оказался ясным и тихим, ночные ветры чисто подмели землю, солнце сияло. Эльф спустился от подножия гор на луга, лежавшие южнее Стреллихейма, и намеревался пересечь их. Впереди виднелись леса Западной Земли, а еще дальше — покрытые вечными снегами вершины Скалистого Отрога. До Арборлона оставался всего день пути, так что он шагал не спеша, поглощенный размышлениями обо всем происшедшем с момента появления Бремана в Параноре.
Тэй Трефенвид знал Бремана почти пятнадцать лет, даже дольше, чем Риска. Они познакомились в Параноре. В то время Тэй был начинающим друидом, недавно прибывшим из Арборлона, а Бреман, уже тогда казавшийся стариком, славился своим непреклонным характером и острым языком. Бремана так и распирало от избытка знаний, от истин, самоочевидных для него, но непонятных всем остальным. Эта одержимость и привела к тому, что паранорские друиды вывели его из Круга. Только Кахл Рис и еще один или двое дорожили дружбой Бремана, с интересом выслушивали его, остальные же искали способ отделаться от старика.
Тэй не принадлежал к их числу. С самой первой встречи эльф почувствовал на себе гипнотическое воздействие Бремана. Перед ним был человек, который понимал, что мало говорить о проблемах Четырех Земель, изучения и обсуждения их недостаточно, необходимо еще и действовать. Бреман был убежден в правоте друидов первого Великого Круга, которые принимали активное участие в судьбах народов. Невмешательство он считал ошибкой, за которую придется дорого заплатить. Тэй понял это и поверил ему. Он, подобно Бреману, изучал древние рукописи, образ жизни обитателей волшебного царства, законы использования магии до Больших Войн. Как и Бреман, он понимал, что мятежный друид Брона жив, существует в другом обличии и непременно вернется, чтобы поработить и подчинить себе Четыре Земли. Такие взгляды не поощрялись, считались опасными и в конце концов стоили Бреману его места среди друидов.
Однако еще до того, как это случилось, Тэй стал его союзником. Они очень быстро сблизились, и старик, обладавший настолько обширными знаниями, что их невозможно было даже перечислить, сделал юношу своим учеником. Тэй выполнял все задания, изучал то, что ему рекомендовал Круг и старшие коллеги, однако все свое свободное время и весь свой энтузиазм отдавал Бреману. И хотя эльфов с раннего возраста знакомили с удивительной историей их народа и накопленной им мудростью, лишь немногие из них, придя в Паранор и решившись посвятить себя делу друидов, оказались столь же открыты к восприятию того, чем занимался Бреман. Кроме того, мало кто обладал подобным талантом. Тэй начал практиковаться в магии еще до своего появления в Параноре, но под руководством Бремана совершенствовался так быстро, что вскоре никто, кроме его наставника, не мог с ним сравниться. Даже присоединившийся к ним позднее Риска, чрезмерно увлеченный боевыми искусствами, не смог достичь подобных высот и до конца понять, насколько магия могущественнее любого оружия.
Первые пять лет в Параноре оказались для молодого эльфа исключительно интересными. Однако друиды запрещали индивидуальные занятия магией, за исключением разве что абстрактных исследований, и ему приходилось держать большую часть своих знаний и умений в секрете. Бреман считал запрет глупым и ошибочным, но, как всегда, оказался в меньшинстве, а решения Круга считались в Параноре законом. Когда Бремана изгнали и он решил идти в страну эльфов, чтобы там продолжить свои исследования, Тэй просился уйти с ним. Имел те же намерения и Риска, но старик отговорил обоих, посчитав, что для них важнее остаться в Параноре.
— Вы будете моими глазами и ушами. Старайтесь и дальше совершенствовать свои навыки и попытайтесь доказать остальным, что опасность, о которой я их предупреждал, вполне реальна. Настанет время, и я вернусь за вами.
Так он и сделал пять дней назад, благодаря чему Тэй, Риска и юная целительница Марет вовремя успели покинуть Башню Мудрых. Но остальные, все те, кого он пытался убедить, все те, кто сомневался и с презрением относился к его словам, — что стало с ними? Конечно, Тэй не мог знать наверняка, но сердце подсказывало: видение, посланное Бреману, уже сбылось. Пройдет немало времени, прежде чем эльфы смогут проверить, правда ли это, но Тэй уже сейчас был уверен — друидов больше нет.
Как бы там ни было, уход вместе с Бреманом означал, что больше в Параноре ему не жить. Погибли друиды или спаслись, он уже не вернется туда. Его место в миру, и, если народам суждено выжить, он поставит на службу им то, чему учил его Бреман.
Чародей-Владыка вышел из своего тайного убежища. Он идет на юг. Северная Земля, страна троллей, уже принадлежит ему, и теперь он попытается завоевать остальные. Поэтому от каждого из них: Бремана, Риски, Марет, Кинсона Равенлока и от него самого — зависит очень многое. Каждый должен закрепиться на вверенном ему рубеже и организовать сопротивление.
Тэй шел в Западную Землю. Впервые после пятилетней отлучки он возвращался домой. За это время младший брат женился и перебрался в Саранданон. У сестры родился второй ребенок. Многое изменилось за годы его отсутствия, и мир, куда ему предстояло вернуться, был уже не тем, из которого он когда-то уходил. Более того, он сам был вестником перемен, по сравнению с которыми все произошедшее было мелким и маловажным. Перемены коснутся жизни всех Земель, и наверняка найдутся многие, кому это придется не по вкусу. Вряд ли его ждет хороший прием, когда выяснится, с чем он пришел, такое дело требует осторожности. Прежде всего ему предстоит завоевать расположение соплеменников и найти единомышленников.
Впрочем, завязывать дружбу Тэй Трефенвид был большой мастер. Приветливый, легко сходившийся с людьми, он всегда интересовался их проблемами и старался по возможности помогать людям. Он не был забиякой, как Риска, или упрямцем, подобно Бреману. За время пребывания в Параноре ему удалось снискать всеобщую любовь, несмотря на свою дружбу с этими двумя отверженными. Тэй всегда руководствовался твердыми убеждениями и безупречной этикой, однако не ставил себя выше других и не пытался быть примером для кого-либо. Он принимал людей такими, какие они есть, стараясь найти в них что-то хорошее и использовать его во благо. Даже с Атабаской у него не возникало конфликтов. У Тэя были большие сильные руки и доброе нежное сердце. Держался он с достоинством так, что никому и в голову не приходило принимать его доброту за слабость. Тэй знал, когда проявить твердость, а когда лучше уступить. Он обладал превосходным даром миротворца, умением идти на компромисс, и именно эти качества должны были понадобиться ему в ближайшем будущем.