Перевод с английского: ilves_ArtO, SchwammKopf и другие, notabenoid.com, 2013.
Вычитка и редактура: rediens, schwammkopf.
Для booktran.blogspot.ru, 2013.
Иллюстрация на обложке: Ян Аршель (Jan Urschel), www.cynocephalus.com
***
Когда Фред был маленький, пяти-шести лет от роду, в доме своего дяди, в подвале он как-то заметил сорняк. Несчастное растение, бледное и худое, в несколько раз длиннее здоровых растений во дворе, неестественно деформировалось – оно тянулось к лучам света.
За стойкой бара стоял мужчина. Он, как тот сорняк, худой и высокий, тоже с жадностью тянулся к чему-то, чего у него никогда не было... и не будет.
Белтеры – представители внешних планет – все они были как этот.
В баре играла музыка. Мелодия – ритмы Панджаби, на фоне которых вокалистка высоким голосом читала рэп, одновременно на разных языках. Белтеры разговаривали на целой смеси языков – креольских, которым свойственна такая языковая какофония.
Изрядно потрёпанный патинко[1]в дальнем конце зала звенел и подпрыгивал. Сладко пахло гашишем.
Фред откинулся на барный стул, который по своим размерам явно предназначался для кого-то повыше, чем он, и мягко улыбнулся.
— В чем, чёрт возьми, дело? — спросил он.
Бармен, возможно, был китайцем или корейцем или смесью этих двух. Скорее всего, его семья приехала во время первых волн миграции. Пять поколений, вкалывавших за чистый воздух, умещавшихся большими семьями на семи койках в исследовательских ракетах, а когда они смотрели на солнце, то видели они всего лишь ярчайшую звезду... в лучшем случае. Тяжело было назвать их людьми.
— Все в порядке, шеф, — ответил бармен, но не сдвинулся с места. В зеркале за баром Фред увидел, как открылась входная дверь.
Медленно и спокойно вошли четверо белтеров. У одного из них на руке была повязка с расколотым кругом Союза Внешних Планет.
Фред увидел, что его заметили, а один из них - узнал его.
Рефлекторно в кровь выбросило приятную струйку адреналина.
— Тогда может нальешь мне чего-нибудь?
Бармен какое-то время стоял неподвижно, но затем зашевелился.
Вращение станции создавало гравитацию, и виски лилось как-то не естественно, но не настолько, чтобы Фред с уверенностью мог сказать, что не так. Понятно, что на станции Церес, действовала сила Кориолиса[2](в связи с её вращением), однако вызвать такое отклонение она не могла, во всяком случае, не так близко к поверхности астероида.
Бармен толкнул стакан, и тот проскользил по поверхности стойки прямо в руки Фреда.
— За счет заведения, — сказал мужчина, и спустя секунду добавил, — полковник.
Фред встретил его пристальный взгляд.
Воцарилась тишина.
Он выпил неразбавленный виски. Рот обожгло, а на языке остался странный привкус каких-то старых грибов и хлебной плесени.
— У вас есть что-нибудь без забродивших грибов? — спросил Фред.
— Als u aprecie no, koai sa sa? — произнес кто-то за его спиной. — Если тебе не нравится, то что ты здесь делаешь?
Фред развернулся.
Один из только что вошедшей четверки пристально уставился на него. Он был довольно широкоплечим для белтера. Наверное, пилот меха. Или просто проводит много времени в спортзале. Некоторые жители внешних планет работали на тренажерах, тягали железо и пили дорогие препараты, желая получить то, что им никогда не позволила бы гравитация.
Что ты здесь делаешь? Хороший вопрос.
— Я всё-таки люблю виски нормальное, злаковое. А если вам нравится грибное пойло — то не смею отговаривать.
Пилот поёрзал на стуле.
Фред решил, что тот собирается встать, но вместо этого мужчина пожал плечами и отвернулся. Его друзья обменялись взглядами. Тот, что с повязкой, вынул ручной коммуникатор и быстро начал печатать на экране.
— У меня есть немного бурбона с Ганимеда, — сказал бармен. — Не бесплатно.
— Ну, отлично, меня это не остановит, — ответил Фред, поворачиваясь обратно. — Давай бутылку.
Бармен наклонился. Он повозил рукой под барной стойкой. Вероятно, там был пистолет. Фред мог даже представить, что там, что-нибудь, предназначенное для запугивания, а если же напугать не удастся, то, возможно, и для убийства. Может, дробовик со специально отпиленным стволом – для стрельбы с близкого расстояния.
Фред напрягся в ожидании, однако бармен достал бутылку и поставил её на стойку, отчего Фред почувствовал быстрый прилив облегчения... и разочарования.
— Дай чистый стакан, — сказал он.
— Как я полагаю, — произнёс бармен, потянувшись к стойке с посудой по другую сторону бара. — Вы здесь с какой-то целью. Мясник Станции Андерсон и в баре белтеров...
— Я просто хочу выпить, — сказал Фред.
— Просто так никто не пьет, — подметил бармен.
— Я — исключение.
Бармен усмехнулся.
— Да, исключение, — он низко наклонился, так, что их глаза оказались почти на одном уровне. — Посмотри на меня, полковник.
Фред открыл бутылку с бурбоном, налил себе немного, закрыл. Бармен не шевелился. Фред посмотрел в его тусклые карие глаза. Он хотел что-нибудь сказать, может быть как-нибудь оскорбить его, съязвить, принизить.
В зеркале что-то шевельнулось. Белтеры, вошедшие ранее.
Фред готовился к выстрелу, удару ножом или кулаком, но ничего это не последовало – на него накинули черный мешок.
***
Три года назад всё было по-другому.
— Дагмар на подходе, все свободно, 90 секунд до стыковки.
Фред сделал немного тише звуки, доносившиеся из динамика; теперь переговоры между пилотами звучали как тихая музыка, словами которой были передаваемые значения координат и направления векторов. 90 секунд до начала атаки первой атакующей группы.
Казалось, будто целая вечность.
Фред тяжело выдохнул, от чего, лишь на мгновение, произошло запотевание внутренней части шлема. Он хотел потянуться, но из-за конструкции амортизационного кресла полностью вытянуться не получалось.
На экране командного пульта шел обратный отсчет: 83 секунды до стыковки со станцией Андерсон. На все действия у Фреда ушло 7 секунд.
Он переключился на камеру наблюдения, установленную на передовом шлюзе Дагмара. Дагмар – это десантное транспортное средство, предназначенное специально для стыковки с любым кораблем (или космической станцией), в корпусе которого оно способно прорезать проход-дыру. На экране появились 200 бойцов, крепко пристегнутых внутри бортовых капсул-сидений. Оружие крепилось тут же, рядом с солдатами, на фиксаторах.
Дверь в шлюзе открывалась на манер ирисовой диафрагмы, после того, как судно уже закреплялось на корпусе корабля и проделывало в нем отверстие-проход для атаки десанта.
Десантники выглядели спокойно, хотя разобрать выражение их лиц было тяжело за герметизированными силовыми бронескафандрами. Подготовка десантников происходила на станции Луна в условиях малой гравитации или же полной невесомости. Целью таких тренировок было научить бойцов вести себя в таких условиях так же, как и при обычной (естественной) гравитации.
Боролись и со страхами бойцов: их тренировали в стесненных условиях космического корабля, где они должны были продвигаться внутри сильно замкнутых металлических коридоров, с постоянными резкими поворотами и пересечениями, пока новобранцы не перестали вздрагивать от каждого звука.
Они также хорошо знали, что во время штурма атакующая группа могла потерять до 60% личного состава, и это цифра их совершенно не пугала.
Фред осмотрел своих солдат, находящихся сейчас в капсулах, и мрачно представил, что из десяти шесть не вернется.
На экране отсчет показывал уже 30 секунд.
Фред переключил видео с камеры на экран радара. С двух сторон от Дагмара мигало по точке. Такие же модули, как и сам Дагмар, в каждом 200 человек.
Позади них – небольшие скоростные корабли прикрытия, впереди – увеличивающееся с каждой секундой, огромное вращающееся кольцо станции Андерсон.
Всё уже распланировано, десант полностью готов к атаке. Дипломатия с треском провалилась, а значит, Фреду предстояло выполнить свою работу.
Он переключился на канал связи с командирами расчетов, от чего на фоне общих радиопомех раздались на все лады десять голосов.
— Все расчеты, десять секунд до атаки. Доложить о готовности.
Десять голосов – десять утвердительных ответов.
— Удачной охоты, — сказал Фред, а затем вывел перед собой тактико-боевой дисплей.
На нем появилась карта станции Андерсон, в схематичном 2D виде, что, конечно, не отражало реальной обстановки. Да и невозможно было узнать её: совершенно неизвестно было, какие фортификации уже успели возвести белтеры, после того, как захватили станцию. На экране Фреда солдаты отображались зелеными точками, 600 штук сразу – за стеной станции.
— В атаку, сейчас! Давай! Давай! — кричал пилот Дагмара в передатчик.
Корабль содрогнулся, когда когти шлюзовой камеры погрузились в металл станции. Фред почувствовал металлический скрежет прямо через своё обитое мягкой тканью кресло.
Экипаж всех кораблей в этот момент ощутил действие силы гравитации, резко подействовавшей откуда-то сбоку: результат того, что прикрепленные к станции корабли увлекало по ходу её вращения, что создавало небольшую нагрузку в 0,3 g. Прогремела серия режущих слух взрывов. Разрывные заряды достигли цели.
Над тактическим дисплеем мерцало десять экранов меньшего размера – командиры его отделений активировали свои камеры на шлемах. Десантники ринулись сквозь три проделанные пробоины в обшивке станции Андерсон.
Фред переключил внимание на карту боевых действий, его пальцы замерли напротив неё.
— Всем отрядам организовать плацдармы для высадки и предусмотреть пути отступления в коридоре Л от 34го до 38го узловых пунктов, — проговорил Фред в переговорное устройство, удивлённый, как всегда, спокойствием своего голоса во время битвы.
Зелёные точки двигались по коридорам, изображенным на его дисплее. Время от времени возникали новые красные точки, когда ИЛС[3][ десантников обнаруживал встречный огонь и помечал встреченных противников как опасность. Красные точки никогда не задерживались на экране надолго. А время от времени зелёные точки меняли свой цвет на жёлтый.
Желтый цвет... значит кто-то ранен или убит. Бронированные костюмы отслеживали ранения или смерть своих владельцев, а затем помечали их на дисплее как неспособных продолжать бой.
Неспособных продолжать бой...
На деле же это означало, что кто-то из его парней истекает кровью на этой дерьмовой станции в самой заднице Внешних планет. Шестьдесят процентов погибнут в бою. Четыре зелёные точки на шесть жёлтых, и каждая из них – его солдат.
Он наблюдал за сражением и как будто играл в высокотехнологичную игру, передвигая свои силы, отвечая на угрозы новыми распоряжениями и ведя счёт, отслеживая количество зелёных точек на экране.
Появились три красные точки. Четыре зелёных остановили наступление и спрятались в укрытии.
Фред отправил четыре дополнительные зелёные точки в боковой проход, передвигая их во вражеский фланг.
Красные точки исчезли. Зелёные продолжили движение. Как легко было погрузиться в события на экране, и как легко было позабыть о том, что на самом деле значат все эти точечки.
Командир ведущей группы прервал его размышления, связавшись с ним по офицерскому каналу связи.
— Наблюдатель, приём, говорит передовой отряд.
Фред переместил своё внимание на экран с изображением, передающимся с камеры одного из командиров отряда.
Самодельная баррикада возвышалась на одном конце длинного, слегка наклонного коридора. На тактическом экране светилась дюжина, если не больше, неприятелей, защищающих её.
Пока Фред изучал позиции на экране, из-за баррикады вылетел небольшой предмет, разорвавшийся, как граната, всего лишь в нескольких метрах перед командиром отряда.
— Наблюдатель на месте, передовой отряд, приём, — ответил Фред.
— Хорошо укреплённая позиция противника полностью блокирует доступ в основной коридор. Мы можем разрушить баррикаду тяжёлым вооружением, но в таком случае будет нанесён серьёзный ущерб оборудованию станции и, возможно, системам жизнеобеспечения.
Фред бросил взгляд на карту боя, отмечая близость расположения к баррикаде нескольких ключевых пунктов жизнеобеспечения и силовых узлов. Так вот почему они обустроились там. Считают, что мы не будем стрелять.
— Понял вас, первый отряд, — ответил Фред, рассматривая карту в поисках альтернативного маршрута. Казалось, что здесь такого не было.
Белтеры были умны.
— Разрешите спросить, командир! Что делаем с баррикадой? Бомбим из далека тяжелыми пушками, или прямо нападаем личным составом?
С одной стороны, взрыв разрушит большую часть жизнеобеспечивающего оборудования станции, и кто знает, какое количество гражданского населения, прячущегося в своих комнатах, будет убито. А с другой стороны, можно послать своих людей на баррикаду и потерять эти самые шестьдесят процентов при взятии позиции.
К чёрту всё это. Белтеры приняли своё решение. Так пусть же они и живут с его последствиями.
— Передовой отряд, разрешаю использовать тяжёлое оружие для уничтожения данной преграды. Связь окончена.
Несколько секунд спустя баррикада исчезла во вспышке света и клубах дыма. Ещё через несколько секунд его люди продолжили движение вперёд.
Три часа и двадцать три жёлтые точки спустя поступил ещё один вызов.
— Наблюдатель, приём, первый отряд на связи. Командный пункт взят. Станция наша. Повторяю, станция наша.
***
Руки, связанные за спиной, неимоверно болели. Со связанными лодыжками он мог разве что лежать на боку или сгибаться пополам, подтягивая колени к груди. Выпрямить ноги для того, чтобы встать, было невозможно. Поэтому он предпочёл стоять на коленях.
Темнота мешка на его голове была абсолютной, но, судя по силе тяжести вращения, он находился где-то недалеко от внешней обшивки станции. Возможно, это шлюз. Он услышал шипение и щелчок. Закрылась внутренняя дверь.
А затем как будто раздался звук медленно выкачиваемого воздуха. С другой стороны, если они хотели просто выбросить Фреда в открытый космос, то, вполне вероятно, что это раздался звук выключаемой системы автоматической безопасности.
Он попробовал ползать по полу, пытаясь нащупать швы на нём.
Скользнёт ли дверь в сторону, открываясь, или это одна из старых конструкций – на петлях?
Возникший внезапно звук не был механическим. Где-то слева от него женщина прочистила горло. А несколько секунд спустя дверь открылась на несколько мгновений и снова закрылась, издав при этом мягкий звук выходящего под давлением воздуха, хотя кто его знает, ведь здесь, на станции, слишком многие двери закрывались герметично.
Шаги прозвучали ближе. Пять людей. Возможно, шесть. При этом, похоже, женщина их тут уже поджидала.
— Полковник? Я сейчас сниму мешок с вашей головы.
Фред кивнул. Наконец, глаза его увидели свет.
В комнате были полы из какого-то дешевого материала, стены – выложены необработанным камнем. Кругом, по потолку и стенам находились всевозможные желоба и короба – под провода, а в углу стоял никем неиспользуемый небольшой железный стол.
Служебный туннель.
Освещение было резким. Он узнал четырёх мужчин из бара. К ним присоединился ещё один человек. Тощий, молодой, с прыщами на лице. Все – без масок. Вошедший заговорил – своим голосом, без каких-нибудь модификаций. Им было всё равно, что Фред мог опознать их.
— Полковник Фредерик Люциус Джонсон. Я с нетерпением ждал встречи с тобой. Меня зовут Андерсон Доуз. Я работаю на СВП.
— Андерсон, значит? — сказал Фред, на что мужчина пожал плечами.
— Родители назвали меня в честь объединённой промышленной группы Андерсона и Хьюосана. Так что, с именем мне еще повезло, более-менее.
— И что? Станция Андерсон была тебе как сестра?
— Тёзка. Зови меня Доуз, если тебе так удобнее.
— Да иди ты, Доуз.
Доуз кивнул, присев на корточки перед Фредом.
— Chi-chey au? — спросил один из тех, что был еще в баре. — Etchyeh, — ответил Доуз, и мужчины вышли.
Доуз подождал, пока дверь закрылась, а затем продолжил.
— Ты постоянно сидишь в барах белтеров, полковник. Можно подумать, будто что-то ищешь.
— Доуз?
— Фред?
— Нас по поводу всевозможных допросов натаскивали так, как тебе никогда не снилось. Пытаешься расположить к себе? Валяй. Поговори немного, сними веревки, затем скажи, что сможешь освободить меня, и всего лишь за то, чтобы я рассказал тебе о том, что знаю. А потом я резко подорвусь, вырву тебе глаза и расхерачу тебе черепушку. Вот так, понятно?
— Вполне, — даже не моргнув, ответил Доуз. — Так скажи мне, Фред. Что с тобой случилось на Станции Андерсон?
***
Когда группа стрелков зачистила коридоры от последних солдат противника, отряд бойцов сопроводил Фреда на отвоеванную станцию. Он немного задержался на укреплённой ранее позиции, сразу же за шлюзовыми дверями, подготовленной еще в начале атаки. Десантники уже возвращались обратно после исполнения разных приказов и поручений. Все будто пьяные – от адреналина, и немного дергались – обычное состояние после боя.
Фред встречал каждого лично.
Похлопывал солдат по плечу, благодарил за отлично проведенную операцию. Кого-то несли на носилках. Жёлтые точки с его экрана теперь обретали реальную плоть.
Среди раненых торопливо сновали санитары. Они вставляли небольшие диагностирующие аппараты в специальные порты в броне раненных солдат. Приборчики считывали информацию о состоянии здоровья каждого, на основе чего, в зависимости от серьезности ранений, распределялось, кому требуется неотложная помощь, а кто может подождать. Временами они нажимали на какую-то кнопку, и одна из жёлтых точек на экране Фреда становилась чёрной. При этом о смерти бойца автоматически уведомлялись командиры отряда и отделения, где служил солдат, после чего офицеры должны были в письме сообщить семье погибшего о случившемся.
И в его собственном списке задач появлялась соответствующая запись.
Всё было организовано очень чётко и эффективно – результат уже столетиями отлаженной системы управления боевыми операциями в эпоху повальной компьютеризации.
Фред сжал руку женщины, чей костюм говорил о тяжелой травме позвоночника. Она подняла большой палец вверх. Мол, всё отлично, и это было – будто удар в живот.
— Сэр?
Фред поднял глаза и увидел старшего лейтенанта, стоящего по стойке «смирно».
— Все готово?
— Да, сэр. Возможно, где-то на станции ещё осталась немногочисленные противники, но мы контролируем все коридоры отсюда до пункта управления станцией.
— Проводите меня туда, — сказал Фред.
Бойцам потребовались часы, чтобы взять те проходы, которые сейчас они прошли всего за несколько минут.
Группы по расчистке станции после битвы всё ещё находились на транспортниках, ожидая, пока не будут уничтожены все силы противника.
Во всех коридорах повсюду лежали мёртвые тела белтеров. Фред присмотрелся к ним. Они выглядели так, как он и думал, единственное, в глаза бросалось отсутствие отличительных знаков СВП. Высокие, худощавые мужчины и женщины. На их телах были видны открытые ранения от взрывов, либо многочисленные маленькие отверстия, полученные от стрелкового оружия. Многие из них были вооружены, хотя и не все.
Они свернули в главный коридор и, наконец, достигли баррикады, которую Фред приказал разрушить.
Больше дюжины тел лежало вокруг. Некоторые из них были облачены в самодельную броню, хотя большинство носило лишь легкие защитные костюмы.
Да, взрыв очистил коридор, но при этом разорвал противников, как перезрелый виноград.
Вакуумная броня Фреда защищала от запаха разбросанных вокруг кишок и других внутренностей, она также сообщила и о незначительном повышении содержания метана в воздухе.
Зловоние смерти немного уменьшилось. Небольшая груда оружия и самодельных взрывных устройств лежала рядом.
— Неужели они были вооружены вот этим? — спросил Фред.
Его сопровождающий кивнул.
— Довольно бесполезные вещицы, сэр. Это только для гражданских. Большая часть их оружия не оставляла даже вмятин на нашей броне.
Фред наклонился и подобрал самодельную гранату.
— Получается, они кидали бомбы, в надежде держать нас на расстоянии, при этом, они даже не знали, что их пулеметы не в состоянии пробить нашу броню...
Лейтенант засмеялся.
— И этим вынудили убить большинство из них осколочными гранатами. Если бы мы знали, что они вооружены всего лишь винтовками, то могли бы просто подойти ближе и вырубить их электрошокерами.
Фред тряхнул головой и бросил гранату обратно в кучу.
— Назначить саперную группу и уничтожить снаряды, пока это самодельное дерьмо не взорвалось и не убило здесь кого-нибудь.
Он взглянул на расположенный вблизи узел жизнеобеспечения, повреждённый устроенным им взрывом.
На сегодня уже хватало потерь среди гражданских, которых можно было избежать. Фред запросил отчёт о состоянии станции у команды, находящейся в центре управления. Отчёт показал полный отказ элементов жизнеобеспечения в секции, в которой Фред находился, а также в двух соседних.
Чуть больше одиннадцати сотен людей остались без воздуха и электроэнергии.
За любой из этих дверей могла быть семья... погибшая от удушья в страшных мучениях, без воздуха, в попытке вырваться из комнат. И всё потому, что кучка идиотов белтеров построила свою баррикаду именно в этом месте. А ещё потому, что он отдал приказ взорвать её.
Пока лейтенант вызывал специалистов для обезвреживания неразорвавшихся снарядов, Фред двинулся по направлению к командному центру. По пути лежало еще несколько трупов. Даже после того, как его бойцы снесли первую баррикаду, белтеры ещё пытались удержать коридор. Укрывались за самодельными ограждениями и бросали в наступающих самодельную взрывчатку. Так они выиграли время, но зачем? Ведь сомневаться не приходилось, в чью пользу закончится этот бой.
У сопротивлявшихся чрезвычайно не хватало людей и снаряжения. Весь штурм занял так долго – аж три часа – только потому, что Фред осторожничал. Сейчас, когда Фред видел всех этих убитых, совершенно безоружных, он ясно осознавал, что станцию можно было взять в два раза быстрее. Понимали это и те, что уже лежали на полу.
Идиоты, они вынудили нас убить их.
Лейтенант догнал Фреда в тот момент, когда он уже входил в командный центр. В комнате было, по крайней мере, двадцать трупов. Большая часть из них были одеты в некое подобие защитных костюмов, однако один человек в центре комнаты был облачён лишь в дешёвый комбинезон голубого цвета с логотипом горнодобывающей компании на плече. У него – как минимум с десяток пулевых ранений. А на руке – на его собственной запекшейся крови держался, будто приклеенный – небольшой пистолет.
— Наверное, это их главный, — произнёс сопровождающий Фреда. — Похоже, он что-то передавал по линии связи. Остальные боролись до последнего, чтобы выиграть время. Мы пытались взять его живым, он вытащил эту маленькую пушку из кармана, и тогда...
Фред еще раз оглядел это кровавое месиво вокруг, от чего у него в животе аж свело, на долю секунды. А затем наступила злость. Будь он сейчас один, он бы точно пнул это мертвое тело в дешевом костюме. Но вместо этого Фред лишь сильно стиснул зубы.
— Да вы что здесь все, с ума что ли посходили, белтеры? — потребовал он ответа у мёртвого.
— Сэр? — проговорил лейтенант, глядя на устройства связи станции. — Выглядит так, как будто он пытался передать что-то прямо в последнюю минуту.
— Дай мне посмотреть самому, — сказал Фред.
***
— На станции Андерсон я просто исполнял свой долг, — ответил Фред.
— Свой долг, — повторил Доуз. Это не был вопрос. Он не издевался. Он просто повторил.
— Да.
— Тогда уж исполнял приказы, — сказал Доуз.
— Даже не пытайся, говнюк. Это нюрнбергское дерьмо со мной не сработает. Я следовал приказам, полученным от вышестоящего офицера: захватить станцию, занятую террористами. Я решил, что данный приказ был правомерным и необходимым, и с этого момента ответственность за все совершённые действия лежала на мне. Я захватил станцию и сделал при этом всё возможное для того, чтобы свести к минимуму, во-первых, потери среди моих людей, а во-вторых, нанесённый станции ущерб.
Доуз посмотрел на него. Крошечные морщинки как будто соревновались с прыщами на его лице. В системе труб что-то щёлкнуло, зашипело, щёлкнуло ещё раз и остановилось.
— Все правильно: тебе сказано было делать, ты делал, — сказал Доуз. — Не понимаю, разве это и не есть следование приказам?
— Я отдавал приказы, — ответил Фред. — И я сделал то, что сделал, потому что считал это верным.
— Хорошо.
— Вы что, даете мне возможность оправдаться? Так позволь мне сказать, что белтеры погибли на станции Андерсон потому, что один товарищ сверху приказал мне убить их. Вот и всё дерьмо.
— И с чего бы я тебе разрешил оправдываться? — спросил Доуз. Он был хорош. Выглядел неподдельно серьезным.
— Расположить к себе.
Доуз кивнул, затем нахмурился и страдальчески посмотрел на Фреда.
— Да, а потом ты мне разобьешь черепушку? — спросил Доуз с ухмылкой на лице. Фред не смог не засмеяться.
— Я здесь не для этого, полковник, — продолжил Доуз, — и не надо мне морочить голову. Ты не стрелял. Не нажимал курка и не производил выстрелов. Ты отдавал приказы, а солдаты считали, что они справедливы и законны.
— Потому что они действительно были такими, — сказал Фред. — Мои бойцы всё делали правильно.
— Потому что ты им приказал, — проговорил Доуз. — Они следовали именно твоим приказам.
— Да.
— Под твою ответственность.
— Да.
Женщина со старинной винтовкой кашлянула снова.
Доуз опустился на дешёвый настил и уселся, скрестив ноги. Даже теперь он был на пол головы выше Фреда. Кожа у него была очень бледной в тех местах, где не было красноты. Из-за прыщей и неуклюже вытянутого телосложения Доуз был похож на подростка. Но глаза его были совсем другими.
— И террористы... — произнёс Доуз.
— Что?
— Люди, которые захватили станцию. Ты думаешь, ответственность лежит также и на них?
— Да, — сказал Фред.
Доуз сделал глубокий вздох, медленно пропуская воздух меж зубами.
— А ты знаешь, полковник, что штурм станции Андерсон — одна из самых хорошо задокументированных военных операций в истории. Камеры видеонаблюдения транслировали всё. Я потратил месяцы на то, чтобы разобраться в тех записях. Я могу рассказать о тех деталях штурма, о которых неизвестно даже тебе.
— Как скажешь.
— При взрыве баррикады одиннадцать человек было убито взрывной волной. Ещё трое перестали дышать через две минуты, а последние двое дожили до появления твоих солдат.
— Мы не убивали раненых.
— Вы убили одного, когда он попытался поднять свой пистолет. У женщины было разорвано лёгкое, и она захлебнулась собственной кровью, и помощь ей оказать уже было поздно.
— Вы хотите от меня извинений?
Улыбка Доуза стала холоднее.
— Я хочу, чтобы ты понял, что я знаю во всех деталях, что произошло на станции. О каждом приказе. О каждом выстреле, и из какого оружия он был сделан. Я знаю всё о нападении, и половина белтеров – тоже. Ты здесь знаменит.
— Ну вот, все знают – а ты спрашиваешь, что же там случилось, — проговорил Фред, пожимая плечами — это было лучшее из того, что он мог сделать связанными, онемевшими руками.
— Нет, полковник. Я спросил о том, что случилось именно с тобой.
***
Личный кабинет генерала Джазиры был декорирован так, как мог бы выглядеть британский клуб джентльменов. Вся мебель была сделана из тёмного дуба и кожи ещё более тёмного цвета. Массивный письменный стол пах лимонами и тунговым маслом. Письменный набор и глобус Земли на нём, были сделаны из латуни. На книжных полках — настоящие бумажные книги и прочие сувениры, собранные в течение долгой жизни, наполненной путешествиями. Нигде в поле зрения не попадались электронные устройства сложнее настольной лампы. Если бы не лунная гравитация в 0.17 g, не было бы никакой возможности отличить этот кабинет от лондонского офиса начала двадцатого века.
Генерал ждал, пока Фред заговорит первым... Он взболтал виски в своём бокале, наслаждаясь резким запахом ликера и тем, как звенит лед о стенки. Фред осушил стакан одним глотком и поставил его на стол перед собой, как бы приглашая наполнить его снова.
Джазира, наконец, сдался, и заговорил первым.
— Предполагаю, что у вас было время ознакомиться с видеоматериалами, которые террористы транслировали со станции Андерсон.
Фред кивнул. Он предполагал, что именно это было причиной, по которой его пригласили сюда в нерабочее время. Он сделал ещё один маленький глоток виски, но у того был кисловатый вкус, так что он поставил бокал обратно.
— Фред, — обратился к нему Джазира со смехом. — Это не расследование. И вы здесь не для того, чтобы просить прощения. Вы хорошо сработали, полковник.
Фред нахмурился, поднял свой бокал и поставил его обратно, так и не сделав глоток.
— Тогда давайте начистоту, зачем я здесь?
Джазира откинулся в кресло.
— Ничего особенного. Я видел ваш запрос о проведении расследования в отношении работы переговорной группы. О рассекречивании стенограммы переговоров. Мне показалось это удивительным.
Говоря, Джазира разминал плечи, хотя при незначительной лунной гравитации они едва ли могли быть напряжены. Должно быть, он провёл много времени на планетах с силой тяжести больше нормальной, а привычки уходили медленно.
— Не понимаю, что это информация вам даст? Вы выполняли свою работу, солдат. Переговорная группа — свою. Вот и всё.
— Сейчас всё выглядит так, сэр, будто люди, захватившие станцию Андерсона, были душевно больными, а мы — палачами, — сказал Фред и замолчал, осознав, что слишком повысил голос.
Успокоившись, он продолжил.
— Произошла какая-то ошибка. Из второго сообщения совершенно понятно, что они сдались, ну или, по крайней мере, они так думали. Произошло какое-то недоразумение, они же капитулировали! И из-за этого там столько полегло!
Джазира улыбнулся, но в его словах не было юмора.
— Не принимай это слишком близко к сердцу. В этой битве ты же почти никого не потерял из своих ребят, — сказал генерал. — В любом случае, твой запрос отклонён. У нас нет никаких причин начинать расследование по этому делу. Видеозапись сражения уже доступна для просмотра, и это сейчас идет нам на пользу. Теперь все легко и понятно: захватил нашу станцию, мы её отберем. Жестко и больно. Вот и всё. А вести переговоры, политика вся эта... только запутает дело. И больше такого не повторится. Как раз благодаря тебе.
— Сэр, всё это заставляет меня думать, что ошибки вообще не было. Кто отдал приказ проигнорировать их капитуляцию и отправить меня на станцию? Это были вы?
Джазира пожал плечами.
— Это не имеет значения. Ты сделал то, что нам было нужно. Мы этого не забудем.
Фред смотрел на свои руки. Он встал чуть быстрее, чем нужно, немного подпрыгнув при этом из-за низкой гравитации, и выполнил воинское приветствие резким движением руки.
Джазира налил себе ещё один бокал виски и выпил его залпом, оставив Фреда стоять без внимания.
— Что-нибудь ещё, сэр?
Джазира одарил его долгим, покорным взглядом.
— Тебя наградят медалью Свободы.
Салютовавшая рука Фреда перестала его слушаться и упала под собственным весом.
— Что? — это было всё, что он сумел из себя выдавить.
— Да, я собираюсь уехать отсюда. Я уже слишком стар для того, чтобы находиться в этом грёбаном вакууме. Тебя наградят наивысшей наградой десантников Объединённых Наций, и вскоре после этого ты получишь свою первую звезду. Ты получишь должность здесь, в КОМВП, ещё до конца года. Постарайся при этом выглядеть счастливым.
***
Тишина затягивалась. Фреду было сложно сфокусироваться на чём-либо, кроме десяти ног перед ним.
Доуз разглядывал его почти минуту, но потом всё же сдался.
— Ну, хорошо. Тогда почему бы мне не начать самому? — сказал Доуз. — Вот как было дело. Ты спал с одной из своих бойцов. Всё хранилось в тайне. Ты – командир, остальные молчат об этом, верно? И именно поэтому ты был так осторожен при захвате станции. Хотел свести потери к минимуму. Но, увы, твоя любовница погибла.
Лицо Фреда оставалось спокойным и не выдавало никаких чувств.
Доуз откинулся назад, оперевшись на длинную, тонкую руку, как будто он лениво развалился под деревом в каком-нибудь залитом солнцем парке.
— Ты не можешь обратиться за помощью к обычным психологам, — продолжил Доуз, — так как это будет означать признание существовавших отношений, а ты до сих пор стыдишься их. У тебя небольшое нервное расстройство. И всё заканчивается тем, что ты околачиваешься возле баров Союза Внешних Планет в надежде, что кто-то убьёт тебя.
Фред не ответил. Онемение в ногах прошло, теперь они начали болеть.
Доуз осклабился. Казалось, он получает удовольствие от происходящего.
— Нет? — спросил человек из СВП. — Не так, да? Ну ладно. Тогда как насчёт этого? Перед тем, как поступить на военную службу, ты был сложным ребёнком. Совершил много плохих дел, перепробовал всё. Был неуправляем. Армия исправила тебя. Превратила в решительного, стойкого, преданного делу человека, каким ты сейчас и являешься. Но затем были обнародованы записи штурма станции Андерсон. И группа людей из твоего прошлого увидели её и узнали тебя. Ты вернулся героем, но они всё испортили. Всплыло трудное детство, тебя стали шантажировать... ммм, может быть, ты кого-то изнасиловал по молодости? О, нет… Контрабанда наркотиков. Раньше ты частенько готовил дозы у себя дома, а потом продавал в клубах. Теперь всё это дало о себе знать, и ты не знаешь, что со всем этим делать. И теперь ты околачиваешься возле баров Союза Внешних Планет в надежде, что кто-то тебя здесь пришьет.
Доуз помахал рукой перед глазами Фреда.
— Почему бы тебе не перестать трындеть по чём зря, — прорычал Фред. — Не знаю, для чего все это, но давай уже со всем этим кончать.
— Зачем, Фред, зачем. Вот что важно. Чтобы там с тобой не случилось, я знаю, чем все закончилось. Закончилось здесь, в этой комнате, разговором со мной. Пожалуй, всё просто и понятно: как раз, как ты любишь.
— Что, к чёрту, всё это должно означать?
Женщина с винтовкой что-то сказала. Либо её белтерский говор был слишком специфичным и быстрым, либо это был какой-то вербальный код СВП, но Фред не смог даже вычленить отдельные слова из потока звуков.
Доуз кивнул, вытащил свой аппарат из кармана и что-то стал нажимать.
Фред нагнулся вперёд, пытаясь вернуть кровь в ноги. Тем временем Доуз спрятал устройство.
— Ты изменился, полковник. Твоё поведение изменилось, когда ты вернулся со станции Андерсон. До этого ты был просто ещё одной сволочью с внутренних планет, которую не интересовало, жив ли Белт ещё или нет. Вы держались своих баз, марионеточных программ поддержки и станций, безопасность которых оплачена налогами с Земли. А теперь — нет. Я прожил на Белте всю свою жизнь. Я видел тех, кто тоже хотел умереть. И они вели себя так же, как и ты. Именно мужчины, не женщины. Я ещё не разгадал, почему так выходит. И самое интересное, не важно, как они хотели покончить с собой, все они вели себя в чем-то одинаково, всегда кое-что совпадало. Риск. В надежде, что сама вселенная подкинет им эту возможность, уничтожит их. Облегчит задачу. А Белт весьма суров. Если хочешь умереть, достаточно всего лишь расслабиться.
— Мне наплевать, что ты думаешь, — сказал Фред. — Мне наплевать, чего тебе надо, и кого ты знаешь. Меня уже достали твои дешевые психологические трюки из методичек. Можешь запихать все эти приёмчики себе в зад. Мне не о чем перед тобой оправдываться. Я сделал свою работу и не стыжусь ни одного из принятых решений. Имея ту же информацию, я опять сделал бы всё точно так же.
— Имея ту же информацию, — проговорил Доуз, уцепившись за фразу.
— То