«Работа с режиссёром ГТРК «Коми гор» Ниной Маркеловной Чадоромцевой.
Мечты сбываются - и это правда. Как-то на телеэкране я увидела телефильм «Домна Каликова» нашего коми телевидения. Режиссёр Нина Чадоромцева. А главную роль Домны Каликовой играла моя подруга Вера Габова, актриса Коми драматического театра. Мы с ней вместе учились в Сыктывкарском культпросветучилище на театральном отделении. Она продолжила учёбу в театральной студии Сыктывкарского училища искусств. А меня судьба бросала по клубным учреждениям.
Увидела я Веру на экране и мелькнула мысль: вот бы и мне сняться в кино. Мелькнула и пропала. Куда мне, я же не актриса. Я всего-навсего методист агиткультбригады при Корткеросском отделе культуры. Живу себе, работаю, организую всякие мероприятия…
1987год. И вот однажды в кабинете раздался телефонный звонок. Меня попросили к аппарату. Со мной разговаривала Нина Маркеловна Чадоромцева, режиссёр ГТРК «Коми гор». Я не верила своим ушам. Она говорила, что приглашает меня сняться в телеспектакле по повести Геннадия Юшкова «Вилядь сиктса ань». Что видела меня на сцене драмтеатра во время фестиваля народных театров, когда корткеросский народный театр показывал спектакль «Кодi мыжа» по пьесе Николая Попова (Жугыль), где я играла главную роль Анны. Я сначала отнекивалась, говорила, что я не профессионал, а серая самодеятельность. Что в драмтеатре много талантливых актрис. Нина Маркеловна уговорила меня, объяснив, что да, есть талантливые актрисы в драмтеатре, но они кукольно красивые, а ей нужна более земная женщина. Сказала, чтобы я обязательно прочитала повесть и приехала на телевидение на смотрины, как сейчас называется кастинг. Я никому ничего не сказала, боясь сглазить, боясь выплеснуть ту радость, что плескалась в моей душе. Надо же - мечты сбываются!
Я тут же взяла в библиотеке повесть Юшкова «Вилядь сиктса ань». Она небольшая, быстро прочитала. Я люблю читать произведения Геннадия Юшкова: стихи, повести, романы, пьесы. Я тут же прониклась драматической судьбой Анны Конаковой. Она была мне понятна. Такие женщины жили рядом со мной в Модлаполе, моей родной деревне. Такой была моя бабушка Анисья. Поехала на встречу с Ниной Маркеловной Чадоромцевой. Я робко вошла в святая святых телецентра. Всё для меня было удивительным, недосягаемым. Вместе с Ниной Маркеловной меня встретил редактор Николай Лазарев. Он был разочарован. Он ожидал увидеть настоящую коми женщину, сильную, крепкую. А тут какая-то невзрачная, худая женщина, ни рыба ни мясо. Он так и сказал: «Я представляю в образе Анны женщину, как моя мать, солидную, крупного телосложения». Но Нина Маркеловна была непреклонна. Она сказала, что главное в телеспектакле нутро актёра, а не внешний вид. А то, что у меня есть нутро, она не сомневалась. Проверили сначала на фотогеничность. Чего-чего, а на фото я всегда выгляжу гораздо лучше, чем в жизни. Моё лицо на экране их вполне устроило.
Я уже была не юной девушкой. Мне тогда было 31 год. А в повести описана жизнь героини с 18 лет и до глубокой старости. Нина Маркеловна попросила меня изобразить влюблённую девушку, которая с восторгом смотрит на любимого парня. А я почему-то стала изображать грустную и несчастную. Нина Маркеловна: «У тебя лицо усталой женщины. А мне надо лицо любопытной девчонки». Получилось у меня или нет, я уже не помню. Нина Маркеловна сказала, что если не на главную роль, то на эпизодическую роль меня всё-равно возьмет. Попросила не стричь волосы, чтобы можно было заплетать косы.
Дома муж мне сказал: «Если ты не пройдёшь на главную роль, то значит у тебя никакого таланта нет и в народном театре тебе нечего делать. Я запрещаю тебе бегать на репетиции».
Нина Маркеловна остановилась на моей кандидатуре. Мой талант был оправдан.
И начались съёмки. Нина Маркеловна утрясла всё с моим руководством, чтобы меня отпускали на съёмки.
Первая съёмка проходила в селе Додзь. Снимали в клубе. Снимались артитсы драмтеатра. А в массовых сценах жители села Додзь и сотрудники телецентра. Меня нагримировали, заплели
косу девичью. И превратилась я в деревенскую девушку из бедной семьи, которая пришла на колхозное собрание. Молодого председателя колхоза Степана играл Сергей Нечаев. Красавец. Я познакомилась и с другими артистами Коми драматического театра имени Виктора Савина. Это Надежда Пешкина, Елена и Игорь Янковы, Николай Хозяинов. Кстати, Хозяинов мой земляк, тоже родом из села Помоздино. Участвовала в съемках и помощник режиссёра Нина Порохина. Познакомилась я и с известной коми актрисой Кларой Лекановой. Она играла роль матери Степана.
Телевидение - это не театр. Тем более самодеятельный. Работать здесь приходится совсем по-другому. И работа эта мне не знакома. И я, конечно, робела, не смела сделать лишнего движения. Нам в культпросветучилище преподаватель режиссуры Николай Николаевич Турубанов всегда говорил: «Лучше недоиграть, чем переиграть». Я держалась этого правила. Хочу добавить сюда слова Анри-Луи Лекена, французского актёра второй половины ХVIII века, которые я вычитала «Из записных книжек" Всеволода Мейерхольда: «Душа - вот первое актёра, второе - интеллект, третье - искренность и теплота исполнения». И Нина Маркеловна требовала внутреннее содержание. Снимая крупный план, чтобы можно было по глазам прочитать, что делается в душе героини. Снимали сцену объяснения любви Степана и Анны. Мне надо было заплакать, когда Степан поцеловал Анну. А мне никак не плачется. Я вроде и передаю её испуг и радость одновременно. А слёз нет. После съёмок Евгений Горчаков, игравший друга Степана, выразил сожаление, что мало было импровизации.
Я привыкла, что в народном театре мы несколько месяцев репетируем. Анастасия Анатольевна работает над каждой сценой, над каждой репликой, над каждым движением. С Ниной Маркеловной совсем другое. Сразу с места в карьер. Она ставит задачу, объясняет суть эпизода, суть душевного состояния героя. Камера. И действуй. Конечно, снимают не один раз. И в те годы сложно было снимать, не было у телевидения мобильной аппаратуры, а была громоздкая, неподвижная аппаратура. Добрые отношения сложились с операторами с Александром Ильиным, Юрием Никифоровым, Сергеем Останиным.
Ещё я хорошо помню художника Иду Михайлову. Мы вместе подбирали костюмы для героини и беседовали. Она рассказывала об истоии коми края, о великих людях её, о репрессированных артистах.
С тех съёмок прошло 34 года. И я много чего не помню. Попробую описать то, что мне больше всего запомнилось.
Следующие эпизоды снимали в селе Пезмег. Здесь я и познакомилась с артистом Николаем Хозяиновым. Он играл отца Анны. В массовых сценах в этот раз участвовали жители села Пезмег. Привлечены были и студенты Сыктывкарского культпросветучилища. Мне запомнилась красивая боевая девушка, сыгравшая деревенскую активистку-комсомолку. Она в последствии стала известным работником культуры в Усть-Куломском районе. А в телефильме сыграла ещё и в других эпизодах.
Помню снимали эпизод, когда местные кулаки организовали покушение на Степана во время демонстрации. Отца играл Мальцев, сына - Игорь Янков. Нина Маркеловна была очень довольна этой сценой, удовлетворенно произнесла: «Мальцев хорош». По сценарию Анна, решив отомстить за мужа, бросилась на поимки стрелявших, и я так вошла в роль, что по настоящему побила Игоря Янкова, когда вытаскивала его из сарая.
Сцену появления в колхозе первого трактора снимали в Корткеросе. Были привлечены силы художественной самодеятельности: народный театр, хор ветеранов, детский танцевальный коллектив. Это было весной. Первый трактор был настоящий. Корткеросская гордость. Он гордым памятником стоял на постаменте около совхоза «Корткеросский». И вот его сняли с постамента, заправили и он поехал. Управлял трактором Вячеслав Вишератин.
Телефильм снимали долго, потому что ждали натуру. То есть разные эпизоды в разное время года. Если дело проходило в помещении, например дома или в кабинете, тогда время года не имело значение. А на природе обязательно требовались настоящие весна, лето, осень, зима.
Летние съёмки проходили в селе Чухлом Сыктывдинского района.
Было немало казусных историй и неудач.
Я, хоть и родилась в
деревне, но не всякую деревенскую работу умела делать. Я совершенно не умела косить. Дома меня никогда не брали на сенокос, у меня были другие функции. Я нянчила своих младших братьев, двоюродных сестёр и братьев. Домовничала. И вот на очередных съемках мне дали в руки косу и я вместе со всем колхозным народом принялась косить. Я думала это просто и не призналась, что никогда в жизни не косила. Но от верного взгляда зрителя это не спрячешь. Потом надо мной смеялись и мама, и тётя Вера, и другие знатные косари.
Другой неудачный эпизод. Снимали военные годы. Моя героиня Конакова Анна председатель колхоза. И вот она едет на лошади в бригаду заготовтелей сена. Я опять не призналась, что в жизни не садилась на лошадь и совсем не умею ею управлять. Но я послушно села и поехала. А лошадь такая спокойная, совсем не хочет мчаться галопом. Да и я сама сижу ни жива, ни мертва. Так и дотёпали мы с ней до стога. Я соскочила и не удосужилась привязать лошадь, а та сбежала. Откуда и прыть взялась. Её ловили и, наверно, проклинали меня, как могли. Естественно, Нина Маркеловна была недовольна, что не получился задуманный красивый кадр. И работники совхоза, наверно, матерились. Но мне никто ничего не сказал. Пожалели.
И приступили к следующему эпизоду. В этом эпизоде снималась молодая девушка Надя Надуткина. Вроде бы она с Пажги. Она училась в Москве в театральном институте. И летом находилась дома на каникулах. Очень талантливая актриса. С ней было очень легко играть. Всё было по-настоящему: и боль, и гнев, и отчаяние. И драка наша с ней получилась натуральная. Вот этой сценой, благодаря Наде, Нина Маркеловна была очень довольна. Где теперь Надя, в каком театре играет? В Сыктывкаре она не осталась, её таланту требовались московские подмостки. Но она успела сняться в главной роли еще в одном телеспектакле Нины Чадоромцевой «Куим вожа тополь» по повести Нины Куратовой.
И еще одна незабываемая встреча. С нами в команде в те дни была известная коми музыкант и композитор Лидия Чувьюрова. Тогда она работала звукорежиссёром на телевидении. Пока ехали в автобусе на место съёмки мы повторяли текст, искали нужную интонацию. Лидия Даниловна критиковала нас, насмехалась, мол, кто же так в деревне, да еще на сенокосе разговаривает. Надо кричать зычно, на всю мощь. Я, конечно, же к ней прислушивалась и немного обижалась. Жалею, что поближе не познакомилась. Сколько лет её уже нет на этом свете. Но живут её песни. Живет память о ней.
Ещё один случай неудачи на съемках. Снимали в Пезмеге, в деревенском доме. Моя героиня Анна Конакова живет заботами села, заботами колхоза. Она председатель. Но она ещё и женщина. Ей очень трудно. Она не показывает свою слабость на людях. Но дома, когда рядом никого нет, она даёт волю отчаянию и слезам. И вот снимали такой эпизод. Анна плашмя падает на кровать и плачет зарывшись в подушку. И вот это - падать плашмя - у меня никак не получалось. Так и не получилось. Не могу упасть, как столб и всё тут. Какой-то страх, что могу удариться об край кровати, и сгибаюсь во время падения. Может это страх из детства. Был в нашем доме случай. Рано закрыли трубу у печки и ночью я угорела. Хотела выйти на улицу, но не успела, потеряла сознание. И я упала, мама рассказывала, как столб и ударилась лбом об край кровати и рассекла лоб. До сих пор шрам на лбу сохранился. Я думаю, что меня подспудно держал именно этот страх. Нина Маркеловна злилась, учила, требовала повторить раз за разом. Операторы смеются: «Ты представь, что это рука Нины Маркеловны и кусай, кусай!».
Конечно, всех интересовало, как мы снимали сцену, когда Анна и Степан лежат в постели. Признаюсь, я очень стеснялась. Была зажата. Сергей Нечаев был посмелее. Рядом собралась куча зрителей. Кроме режиссёра, операторов и помрежа прибежали все, кто был в съёмочной бригаде. Любопытство у них зашкаливало, как мы будем играть сцену в постели. Но сцена была достаточно скромная. Только нежные объятия и разговор. Сергей потом смеялся: «А ты по-настоящему ко мне прижималась.» А как должна была прижиматься Анна к своему любимому мужу?
Мне больше всего запомнились съёмки военного времени. С самого начала. Когда Анна провожала Степана на фронт. Когда взвалила на себя тяготы председателя колхоза. Когда получила похоронку на мужа. Когда получила известие о победе.
В Корткеросе весной снимали, как в войну женщины пахали на себе. Сцены были натуральные. Наши молодые женщины Анастасия Казакова, Любовь Мишарина, Екатерина Игнатова (артитска драмтеатра) и другие по-настоящему таскали на себе тяжелый железный плуг. Могли и надорваться.
Помню, как снимали момент, когда Анна со свекровью (Клара Леканова) получают письмо от Степана, а потом похоронку.
Во всех сёлах и деревнях, где проходили съёмки в массовых сценах и эпизодах снимались местные жители. Как же много у нас талантливых людей! В Пезмеге одна местная пожилая женщина Паладья Максимвона сыграла Почта Нину. Почта Нина по фильму приносит письмо от Степана. Сначала подаёт письмо, а потом сразу похоронку. То, что выразила эта женщиина, это невозможно сыграть. Она прониклась всей душой. Вся трагедия запечатлилась в её робких движениях, в её молчании, в её скорбных глазах.
А ко мне же у Нины Маркеловны были претензии. Ей надо было, чтобы у Анны был остановившийся взгляд после прочтения похоронки. А у моей Анны взгляд тревожно забегал.
Плохо, что претензии выражались потом, через несколько дней, когда уже нельзя было переснять. Я бы сделала, как надо.
И вот Победа. Женщины села Вилядь празднуют Победу. Кто танцует с мужскими портками, кто плачет, кто истерично смеётся. В этой сцене снимались артитски коми драматического театра: Вера Габова, Екатерина Игнатова, Эмилия Попова. Цвет театра. Думала ли я, что буду с ними вместе играть. Были и пезмегские самодеятельные артисты. Елизавета Семеновна Турьева играла на гармошке. С ней вместе на гармошке играла ещё одна женщина из Пезмега, но я не помню, как её зовут. Они и в других эпизодах играли. Профессиональные артисты без натуги создавали атмосферу. Снимали в телецентре. Был уже поздний вечер, когда всё закончилось. Домой в Корткерос уж никак не попадешь. Я договорилась с Верой Габовой, что переночую у неё. Тогда Вера ещё была молодой артисткой и зарабатывала мало. Она в то время подрабатывала уборщицей в какой-то конторе. И мы с ней пошли в 11 часов вечера, можно сказать ночью, прибираться в конторе. Я ей сколь могла помогла. Домой пришли уже ночью. Вдоволь наговорились о житье-бытье, вспоминали годы учёбы, вспоминали своих однокурсников.
Запали в сердце минуты, когда снимали Анну узнавшей о Победе. Нина Маркеловна выстроила эту сцену через взгляд Анны. Это её взгляд на женщин, тащивших в тылу всю тяжесть помощи фронту. Женщин, оставшихся без мужей, без сыновей. Нина Маркеловна объясняла мне, как надо передать состояние Анны. Победа - это и радость. Победа - это и горе. Анна выходит из горницы, где празднуют женщины и идет на сеновал, бросается на сено и горько-горько рыдает о своей женской судьбе. Никода она не увидит больше своего Степана. Думаю, сцена удалась и Нина Маркеловна была довольна. Был сделан всего один дубль.
Дальше по фильму идет уже послевоенная жизнь, восстановление хозяйства. Не менее трудные годы. Один эпизод снимали в телецентре. Роль представителя власти председателя райисполкома Чукичева играл талантливый артист драмтеатра Михаил Липин. Я, как всегда, волновалась, повторяла текст. А Михаил тут же сходу запросто вошёл в роль. Как-будто зашёл случайно к знакомым. Меня это поразило.
Ещё была сцена, когда Анна-председатель осматривая капустные поля убеждает женщин потерпеть. В массовке снимались женщины, работающие в телецентре. Одна пожилая женщина мне говорит: «Председателя надо играть, как Нонна Мордюкова.» Ну-у... где Мордюкова, а где я. Нечего даже сравнивать. И отвечаю: «У Мордюковой свой тип председателя, а у нас с Ниной Маркеловной - свой».
Нина Маркеловна очень строгий режиссёр. Иногда я попадала под её горячую руку. Бывало кричала на меня, если я что-то делала не так. Но я на неё не обижалась. Заслужила, значит. Я далеко не гений. Не всё ей нравилось в моей работе. Но она меня успокаивала, говорила: «Нормально. Почистим, музыку запишем. Всё будет
хорошо». Учила преодолевать робость и сдержанность. Например, если пьешь воду из туеса, пить надо с жадностью, пусть вода льется по подбородку. Если играешь проголодавшуюся, то хватать хлеб тоже с жадностью.
Так или иначе, телефильм вышел на экран в декабре 1987 года. Я сама с волнением смотрела, что получилось. Мне моя работа совсем не понравилась. И я ожидала шквал критики в свой адрес. Но нет, на утро я проснулась знаменитой. Может и критиковали понимающие люди. Но я запомнила добрые слова. Например: моя работа понравилась самому автору повести Геннадию Юшкову. Он скзал: «Эта повесть не самое лучшее моё произведение, но ваша Лидия Жолобова ТАК сыграла!» Похвалила меня и Глафира Сидорова, народная артистка СССР. Когда ей сказали, мол, Жолобова играла, как профессионал, она ответила: «В том то и дело, что не профессионал. Она действительно живет в роли». И высшей похвало стало, как однажды в Корткеросе встретился мужчина на мотоцикле, остановился и сказал: «Спасибо вам за роль».
Спасибо вам, дорогие зрители! Спасибо Нине Маркеловне. Это было счастливое время.
Больше я не снималась. Когда Нина Маркеловна Чадоромцева работала над фильмом «Уляшевы», позвала меня сыграть в эпизоде. Но не судьба. Я тогда уже работала начальником отдела загса Корткеросского района и меня бы никто не отпустил поехать в Усть-Куломский район, в деревню Бадьёльск. Я предложила сняться в этом эпизоде Светлане Ивановне Усачёвой. Она тоже много лет играет в народном театре.
А с Ниной Маркеловной Чадоромцевой мы стали добрыми друзьями и всегда радовались нашим коротким встречам.
Лидия Жолобова
Краснодарский край