Петр Киле
Бесправное положение женщины в семье в Афинах, казалось бы, было не завидно. Юную девушку выдавали замуж не по любви, об этом и речи нет, а по 
уговору и непременно с приданым, словно она покупала себе мужа; муж мог держать наложницу, взять вторую жену, но лишь от первой жены дети становились гражданами Афин. Прелюбодеяние жены грозило ей смертной казнью, муж всегда мог ее отправить домой, правда, с возвратом приданого.
Такая форма брака отдавала Востоком и будет воспроизводиться с видоизменениями в христианской Европе и в мусульманских странах Востока и Средиземноморья все Средневековье, но греческая свобода и образованность позволяли женщинам нередко в семье занимать ведущую роль.
Деятельность Перикла с его связью с гетерой и творчество Праксителя с Фриной - это наглядное воплощение античной философии любви и красоты в государственном жизнестроительстве, в искусствее и в самой жизни. (См. Истории любви «Перикл и Аспазия» и «Афродита Книдская (Пракситель и Фрина»). Между философией (эстетикой, этикой) и действительностью не было разрыва, что придет лишь с распространением христианства в странах Европы, в котором изначально проповедовался отказ от жизни, а с обретением власти христианами - отказ от всех достижений язычества, с погружением с неизбежностью в невежество на столетия.
Эпоха эллинизма, с распространением ее умонастроения на римскую цивилизацию, с отрицанием ее господства, господства силы, роскоши и разврата, породила два вероучения - христианство и ислам, вполне идентичных как монотеизм, изложенных лишь слегка, чисто стилистически, по-разному. Во главу как христианского, так и исламского вероучений положена мораль, этика вместо эстетики греческой античности, которая отрицалась как римская античность и экспансия в период ее упадка.
Но мораль отнюдь не изобретение новых вероучений, житейски она сложилась за период язычества и она же продолжала действовать и в Римской империи, помимо вопиющего разврата элиты, и в Средние века, что бы ни несли священники, с пышным развратом властной и церковной элиты, о чем заговорят вслух лишь в эпоху Возрождения. Мораль и поныне осталась прежней, помимо специфических черт в тех или иных культурах.
И это особенно заметно в сфере любви, а именно любви в браке, о чем очень выразительно свидетельствует и поучает Плутарх (ок. 45 - ок. 127), автор знаменитых «Жизнеописаний», в статье (в виде письма новобрачным) «Наставление супругам». Сделаю несколько выписок.
«Солон предписывал новобрачной, прежде чем уединиться с женихом в спальне, съесть плод айвы, вероятно, затем, чтобы первое впечатление от лица ее и голоса было сладостным и чарующим».
«Подобно огню, который в тростнике, соломе и заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь ярко воспламеняется цветущей молодостью и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать душевные достоинства и добрый нрав юных супругов».
«Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с себя стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает».
«Катон исключил кого-то из сената за то, что в присутствии дочери тот поцеловал собственную жену. Может, это было и слишком сурово, но если неприлично (а так оно и есть) при посторонних любезничать, целоваться и обниматься, то разве не больший стыд при посторонних браниться и ссориться, нежность и ласку к жене проявлять втихомолку, зато читать ей нравоучения и делать замечания откровенно и во всеуслышание?»
«Если цари любят музыку, их царствование производит множество музыкантов, если любят ученость - расцаетают науки, если любят борцовские состязания - умножается число атлетов. Так и муж, который слишком заботится о своей внешности, жену приучает к неумеренности в нарядах; сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной».
«Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа. Но самые главные и самые могущественные из них - это боги, а потому только тех богов супруге подобает чтить и признавать, коим поклоняется муж, для бесполезных же обрядов и чужеземных суеверий держать двери дома запертыми. Ни одному из богов не могут быть приятны обряды, если жена совершает их тайком и украдкой».
«Богачи и цари, оказывая почет философам, делают честь и им, и себе, но философы, заискивая перед богачами, им славы не прибавляют, а вот себя бесчестят. То же самое можно сказать и о женщинах: повинуясь мужьям, они заслуживают похвалу и уважение, а добиваясь над ними власти, позорят не только их, но еще больше самих себя. Справедливый же муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом; считаясь с ее чувствами, и неизменно благожелательно. О теле можно по-настоящему заботиться, не потворствуя, однако, его вожделениям и прихотям; и женою можно управлять так, чтобы это ей доставляло радость и удовольствие».
Высказывания Плутарха, прекрасные по форме, очень интересны и исторически, и философски; это моральная философия, основанная на обычаях и житейских представлениях как греков, так и римлян, которая легла в основание европейской цивилизации, христианская моралистика, всегда оторванная от жизни, мало тут что добавила, что прояснится в эпоху Возрождения. Религиозная казуистика отпала и снова проступила как в философии, так и в быту, в обычаях и житейских представлениях о добре и зле, о любви мораль, сформировавшаяся еще в античности. Перемены наблюдаются лишь со второй половины XX века, да и то больше в частностях, по которым высказывания Плутарха требуют комментариев.
Более того. Моральная философия, разработанная Плутархом на чисто житейском уровне, без религиозной мистики о любви к Богу или в Боге, без обращений к нему во всякой фразе, она по сути та же, что и у мусульманской цивилизации, которая развилась параллельно с христианской в так называемые Средние века, с ренессансными явлениями от Ближнего Востока вплоть до Испании.
А если учесть историю стран Востока вплоть до Китая и Японии, в которых не замыкались в рамках одной из религий, станет ясно, что моральная философия на житейском уровне, со всеми специфическими особенностями, в основе своей была одна и та же у всех народов Европы и Азии. Специфика устанавливалась в Средние века и взрывалась в ренессансные эпохи, с обращением от Бога к человеку.
© Петр Киле