До настоящего времени неразрешенным остается вопрос определения юридической природы владения, порождающий разнообразные взгляды на суть владельческой защиты и специфику ее применения.
Так, С.А. Зинченко и В.В. Галов отмечают, что необходимо введение упрощенных процедур защиты владения, но предоставлять такую защиту нужно только лицам, обладающим самостоятельным вещным правом владения. Защищать право владения владельческими исками предлагает также В.В. Шагова. О.Г. Зубарева призывает законодательно обеспечить защиту права владения, включая восстановление посессорного механизма защиты.
Представляется, что в современном гражданском праве России владение должно рассматриваться как отдельное правомочие в составе различных вещных и обязательственных прав, связанное или не связанное с реальным обладанием вещью, и как простое фактическое обладание вещью, не основанное на каком-либо правовом титуле. Владение как фактическое состояние, когда оно не основано на какомлибо субъективном праве, следует определять в качестве реального обладания или господства лица над индивидуально-определенной вещью с намерением обладать этой вещью в своих или в чужих интересах.
Современный исследователь А.В. Коновалов, призывающий к закреплению самостоятельного вещного права владения, полагает, что во владельческом процессе защищается не фактическое состояние, а именно право владения, которое имеет фактические проявления, что влечет исследование в посессорном процессе лишь фактической стороны владения. Более того, он считает, что «только при понимании владения как самостоятельного субъективного правомочия, существующего в рамках абсолютного правоотношения, может быть обосновано существование специального механизма посессорной защиты».
Таким образом, посессорная защита в понимании А.В. Коновалова является неотъемлемым атрибутом именно права владения, без которого она не будет иметь самостоятельного назначения. Защите подлежит в таком случае именно фактическое состояние принадлежности вещи владельцу.
Некоторые юристы полагают, защиту,предоставляемую законным владельцам по ст. 305 ГК РФ, следует рассматривать в качестве владельческой защиты. К примеру, Е.А. Суханов отмечает, что признание владения правомочием ряда имущественных прав (в том числе обязательственных, например прав арендатора или хранителя вещи) привело к признанию субъектов этих прав законными владельцами соответствующего имущества (вещей) с предоставлением им владельческой (вещно-правовой) защиты.
Нужно отметить, что защиту владения в соответствии со ст. 305 ГК РФ недопустимо относить к владельческой защите. Такую защиту могут получить только законные владельцы, которые, более того, в судебном процессе должны будут обосновать титул своего владения, подтвердив, что они являются именно законными владельцами.
Современные исследователи обнаруживают некоторые элементы владельческой защиты в действующей редакции ст. 234 ГК РФ, направленной на защиту лица, осуществляющего давностное владение. В.В. Лапина отмечает, что в соответствии с указанной нормой происходит защита фактического состояния владельца вещи. Она предлагает расширить такую защиту, предоставив возможность давностному владельцу противопоставить свои требования требованиям собственника и законных владельцев. Данную позицию поддерживает также Р.С. Бевзенко.
Другие цивилисты считают возможным рассматривать защиту давностного владельца в качестве классической посессорной защиты, а призывы к изменению ст. 234 ГК РФ путем предоставления возможности защищаться против собственника и других законных владельцев рассматривают как несостоятельные и разрушающие институт приобретательной давности.
К.И. Скловский отмечает, что наше законодательство утратило классическую владельческую защиту и это делает возможным несанкционированное насильственное отобрание имущества у незаконного владельца без всяких частноправовых последствий. Он обосновывает свою позицию тем, что в классическом посессорном иске проверяется лишь факт предыдущего владения и не допускается выдвижение ответчиком возражений, связанных с правами на вещь, обоснованность которых суд может проверить лишь при решении вопроса о праве гражданском, а при современном положении дел истцу все же придется доказывать свой титул владения и суд будет вынужден решать вопрос о праве гражданском, а не о владении как таковом. М.Б. Братусь также отмечает, что недопустимо рассматривать защиту владения вещноправовыми исками как подлинную владельческую защиту. О перспективах возрождения такой защиты в отечественном праве высказывается и Т.Н. Сафронова.
Владельческая защита всегда предоставлялась лицу, фактически обладающему вещью.
Таким образом, владельческая защита должна предоставляться лицу, фактически обладавшему вещью, в случаях лишения его владения или установления препятствий в спокойном владении вещью.
Предпосылкой возрождения владельческой защиты в нашем праве можно считать разъяснение Президиума ВАС РФ, содержащееся в Информационном письме от 13.11.2008 № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения». В п. 3 данного документа указывается, что при возврате имущества, переданного по недействительной сделке, нет необходимости доказывать право лица на спорное имущество. В рамках этого спора право истца на имущество исследованию не подлежит, однако удовлетворение такого иска не предрешает исход возможного спора о принадлежности имущества. Таким образом, впервые допускается возврат имущества без обоснования правового титула владения, хотя, безусловно, такой порядок невозможно рассматривать в качестве полноценной владельческой защиты.
Среди оснований защиты владения в литературе также указывают запрет насилия и самоуправства, недопустимость внесудебных механизмов лишения владения, обеспечение интересов собственников, оперативное устранение препятствий в пользовании имуществом, вовлеченным в хозяйственный оборот.
Некоторые цивилисты, рассматривая вопрос основания защиты владения, главное место отводят не охране публично-правовых интересов, а защите самой личности владельца. К.И. Скловский в своей работе отмечает, что владение защищается, поскольку его нарушение означает физическое насилие по отношению к владельцу. Подобную позицию занимает и В. Слыщенков, указывая, что посессорная защита служит в числе прочего для охраны человеческой личности в ее непосредственном отношении к вещам в любых обстоятельствах вне зависимости от соответствия этого отношения требованиям закона.
Защищать владение с позиций естественного права предлагает Ю.А. Бочкарев, основывая свои взгляды на идеях известного романиста В.А. Юшкевича, писавшего: «Идея защиты владения относится к первоначальным и непосредственным, глубоко коренящимся в человеческой природе представлениям, она является настоящим jusnaturale...
А.В. Коновалов выдвигает компромиссную позицию в поисках действительных оснований защиты владения. По его мнению, необходимо придерживаться комплексного подхода, объединяющего в институте защиты фактического владения всех начал и представлений: публично-правового, частноправового и естественного права. Важно сознательно отказаться от признания приоритета какоголибо из них в ущерб остальным, чтобы избежать обеднения и одностороннего рассмотрения института.
Таким образом, институт владельческой защиты направлен на охрану интересов различного характера (пресечение насилия и самоуправства, облегчение защиты права собственности, недопустимость произвольного вмешательства одних лиц в имущественную сферу других лиц и др.).
В отсутствие специальных норм о владельческой защите юристы предлагают приспосабливать другие институты для защиты фактических владельцев. К примеру, защита, предусмотренная для давностного владельца по ст. 234 ГК РФ, может быть, по мнению К.И. Скловского, распространена на любых незаконных владельцев, которые, опираясь на презумпцию добросовестности, будут подлежать защите до тех пор, пока их недобросовестность не опровергнута другой стороной. Этот автор полагает, что лицо, обратившееся за защитой своего владения, не должно доказывать наличие условий для приобретательной давности — открытость, непрерывность, добросовестность, поскольку обратное приведет к поощрению произвола
При таком расширительном толковании нормы ст. 234 ГК РФ защиту смогут получить не только те, кто владеет для давности, но и другие незаконные владельцы.
Фактическое владение осуществляют не только лица, владеющие для давности, но и ряд других субъектов, которые в ГК РФ владельцами не названы и владение которых также никак не защищается. Лица, обладающие найденной вещью, кладом, безнадзорными животными, бесхозяйной вещью, а также вещью, от которой собственник отказался, не имеют никаких средств защиты даже при насильственном отобрании у них вещи. Указанные субъекты владеют без правооснования, однако в случаях, прямо предусмотренных законом, — поэтому рассматривать их в качестве незаконных владельцев недопустимо. Такое владение носит характер беститульного, но тем не менее требует установления специальной посессорной защиты для исключения случаев самоуправного лишения владения даже со стороны собственника и титульного владельца.
Цивилисты предлагают различные способы включения владельческой защиты в российское законодательство: от расширительного толкования нормы о защите давностного владельца (и распространения ее действия на другие случаи фактического владения) до внесения изменений в нормы об отдельных способах приобретения права собственности, связанных с установлением владения (и предоставления находчику вещи, обладателю бесхозяйного имущества и другим фактическим владельцам возможности предъявлять посессорные иски).
Основной целью установления владельческой защиты являетсязащита владения, осуществляемого без правового основания. Поэтому любой владелец, фактически обладающий вещью, вправе претендовать на предоставление посессорной защиты в случаях само управного и насильственного лишения владения. Для получения специальной защиты лицу достаточно лишь доказать, что оно являлось владельцем вещи до факта произведенного нарушения.
Таким образом, владельческая защита должна представлять собой судебную защиту фактически существующего состояния принадлежности вещи, когда решение о восстановлении владения принимается на основании исследования и установления судом исключительно фактов предыдущего владения и его нарушения (без обращения к исследованию правового обоснования фактического владения).
Защиту фактического владения можно осуществлять не только юрисдикционными средствами путем обращения в суд с посессорным иском, но и с использованием самозащиты. Ряд ученых полагают, что восстановление института владельческой защиты в отечественном праве должно сопровождаться предоставлением возможности всем фактическим владельцам прибегать к мерам самозащиты своего наличного владения.