При попадании человека в иную культурную среду (разумеется, имеются в виду лишь случаи добровольного переезда/посещения, т.е. человек изначально не воспринимает иную культурную среду как враждебную), он проходит три стадии адаптации к ней.
На первой стадии человек видит в первую очередь плюсы. Эту стадию можно назвать эйфорической. Особенно ярко она проявляется в случаях изначальной симпатии человека к культуре, в которую попал. К примеру, человек, с симпатии и восхищением относящийся к китайцам и китайской культуре, будет видеть в китайцах лучшие человеческие качества как проявление нормы, худшие же – как проявление исключения. При посещении Китая в глаза будет бросаться плюсы и достоинства быта, жизни и природы. Минусы будут не замечаться, а если они все же обнаруживаются, то они будут искусно оправдываться. Это необходимые манипуляции сознания необходимы для оберегания собственного мнения, для оберегания самооценки и сохранения устоявшейся картины мира. Нужны очень сильные, очень веские аргументы для того, чтобы человек пересмотрел свои взгляды в короткий срок. Картина мира в человеческом сознании меняется медленно и, как правило, незаметно для самого человека. Резкий, быстрый пересмотр взглядов возможен разве что в случае мощного потрясения, которое грубо обрушивает прежние идеалистические представления.
В случае стандартного туристического посещения обычно первой стадии все и ограничивается. Человек получает подтверждения своим первоначальным представлениям в первую очередь потому, что желает получить эти подтверждения. Насколько же будет подкорректированы эти представления – утвердится ли в них человек окончательно и его представления станут убеждениями или усомнится в отдельных аспектах и начнет искать дополнительную информацию – будет зависеть от психологической гибкости и зрелости личности. Как правило, если человек лично заинтересован в своих представлениях (например, если человек идентифицирует себя с учетом определенных представлений), то он остается при своем мнении даже при отсутствии положительных подкреплений своих представлений и обилии отрицательных. Ведь одно и то же явление можно интерпретировать в положительном и в отрицательном аспектах. Естественность – хамство, обаяние – наглость, серьезность – скованность, дружелюбие – подхалимство, улыбчивость – неискренность, воспитанность – лицемерие, бережливость – скупость – любая из этих пар слов описывает практически одно и то же значение, различие главным образом в интерпретации.
Говорить о второй и третьей стадиях адаптации правомерно, должно быть, только в случаях переезда человека на ПМЖ в иную культурную среду.
Вторая стадия адаптации – стадия разочарования. Это неизбежная стадия наступает тогда, когда человек привыкает к новому и уже не воспринимает плюсы новой обстановки как нечто удивительное и восхитительное, когда они становятся обыденностью, не бросающейся в глаза. Одновременно человек ближе и глубже узнает новую жизнь, познает не только фасад (то, что воспринимается сразу), но и изнанку жизни в иной культуре. О том, что она есть, человек раньше мог знать только умозрительно (да и это не обязательно), теперь же он это увидел воочию, ощутил на своей шкуре. Это неизбежно порождает разочарование, полное или частичное – в зависимости от того, насколько сильно пострадало первое радужное впечатление, сколько иллюзий было разбито, насколько не совпали былое представление и открывшаяся истина.
При этой болезненной стадии бывают два типа психологических защит. Условно их можно обозначить, как патриотическая и апатриотическая.
При первой защите эмигрант начинает окружать себя вещами, напоминающими ему о родине, вливается в национальную диаспору и поддерживает с ней плотные отношения, ограничивает контакты с представителями новой доминантной культуры. Временами подумывает о возвращении, пристально следит за политической жизнью покинутой страны. Начинает остро чувствовать отсутствие тех положительных качеств и сторон жизни в покинутой стране, которые прежде не замечались или которым не придавалось особого значения. Во многом все происходит согласно пословице «что имеем не храним, потерявши – плачем». Если этот процесс будет продолжаться по нарастающей, то возвращение практически неизбежно. Но скорее всего сработает мудрость другой известной пословицы: «хорошо любить на расстоянии». Связи с национальной диаспорой, поездки на родину к друзьям и родственникам, современные возможности связи позволяют человеку жить в чуждой культуре достаточно комфортно, имея ряд плюсов нового положения, но и не разрывая связей с родной культурой.
При втором типе защиты происходит следующее: человек наделяет покинутую родную страну рядом недостатков, на фоне которых открывшиеся и осознанные минусы новой культурной среды становятся несущественными. Чем сложнее человеку адаптироваться, тем значимее должны быть недостатки бывшей родины и со временем она становится в восприятии эмигранта филиалом ада на земле. Он ищет подтверждения своему отношению и, разумеется, находит их. Отношение к покинутой стране становится убеждением, личностно значимым показателем самоидентификации. Возможно, что фраза «все нормальные люди уехали из этой страны» родилась в круге эмигрантов с таким типом защиты от разочарования новой культурной средой.
Как видно, что первый, что второй вариант психологической защиты основан на сравнении родной и новой культурной среды. Первый основан на любви к родной культурной среде, второй на ненависти. Можно делать пытки сравнения этих двух типов защиты, решая, какой из них лучше, продуктивнее, способствующий счастью. Любовь представляется чувством куда более конструктивным для человека и окружающих, чем ненависть, поэтому выбор автора очевиден. В то же время следует помнить о том, что при сильном проявлении этих защитных реакций (особенно патриотического толка) страдает адаптация к новой культурной среде и третья стадия становится недостижимой.
Третья стадия – стадия полной адаптации. Человек в полной мере идентифицирует себя со своим новым окружением, чувствует себя гражданином страны, в которой живет. Это не означает, что человек рвет все связи с Родиной и родной культурой, но его отношение к ним лишается как положительной, так и отрицательной идеализации. Это касается и нового культурного окружения. Человек находит свое место в социуме, устраивает свою личную жизнь и это занимает его куда больше, чем вопросы сравнения бывшего и нынешнего культурного окружения. Стадию полной адаптации можно назвать стадией зрелости, потому что психологическая зрелость – это в первую очередь отсутствие иллюзий и эгоцентрических тенденций, отсутствие ярко выраженных механизмов психологической защиты (ведь последние нужды в первую очередь для поддержания иллюзий), принятие полной ответственности за себя и свою жизнь. Зрелый человек уже не тратит время и силы на эгоцентрическое самокопание, потому что зрелый человек это в первую очередь тот, кто нашел себя. Полная адаптация к иной культурной среде это состояние, когда человек нашел свое место в нем.
В связи с этим я хочу провести параллели между этими стадиями адаптации со стадиями развития личности. Если максимально огрубить и обобщить, то человеческую жизнь можно разделить на три стадии: детство, подростковый период (переходный) и зрелость. Конечно, адаптация к жизни в социуме вообще и адаптация к иной культуре несоизмеримы по своим масштабам явления, но они имеют много общего в своих общих принципах.
Детство можно сравнить с первой, эйфорической стадией адаптации. Для ребенка взрослый – это безусловный авторитет, образец для подражания, защитник, а мир вокруг – это мир взрослых людей. Мир для ребенка (если не брать примеры неблагополучных семей) – это в первую очередь интересное, достаточно благожелательное, яркое место. В среднем, люди зачастую определяют детство, как самое счастливое время в их жизни. В детстве человек еще не ощутил разъединенности с миром, людьми и самим собой. Он делает множество ярких, увлекательных открытий, а его вера не отравлена сомнением. У ребенка магическое мышление и страх смерти (сознательный или бессознательный) еще не коснулся души. Ребенок чувствует, что весь мир лежит перед ним и только ждет, когда он вырастет, чтобы взять его, как самую интересную, самую лучшую игрушку, которая никогда не надоест.
Окружающий мир для человека – это в первую очередь мир людей, т.е. социум. Немаловажное место занимает и природа/климат. Попадая в иной социум – климат, да еще имея изначально положительное отношение, человек в какой-то степени воссоздает условия детства, условия, когда мир еще неизвестен, интересен и доброжелателен. Эйфория первой стадии может быть обоснована именно этим – виртуальным погружением в детство. Разумеется, человек не становится вновь ребенком, не теряет своих профессиональных навыков, но в условиях иной культурной среды его эмоциональное восприятие мира приближается к детскому. В человеке навек запечатлены те ощущения, которые и составляют ощущения детства, запечатлены в тех пластах психики, которые формировались в то время на заре жизни. В условиях иной культурной среды на начальном этапе адаптации возникает ассоциативный ряд, который как бы поднимающий эти пласты на поверхность. В условиях туристического посещения человек часто находится на полном обеспечении, в условиях, когда ему не нужно заботиться о пропитании и прочих нуждах, что еще больше усиливает ассоциативный ряд, уводящий в детство.
В связи с этим не могу не указать на неразвитое чувство опасности детей, их повышенную виктимность. Несчастных случаев по неосторожности и безрассудству в туристических путешествиях бывает достаточно много. Можно предположить, что это не в последнюю очередь из за того, что ряд туристов, впав в «эйфорию детства», теряют осторожность и делают вещи, которые они никогда не совершили бы на Родине. За ребенком нужен присмотр.
Подростковый возраст – во многом возраст разочарования и цинизма. В подростковом возрасте все прежние догмы и авторитеты подвергаются критике и переосмыслению. Авторитет взрослых ставится под сомнение, все в жизни становится понятным и банальным, мир перестает быть ласковым и безопасным, теперь в нем есть смерть. Яркие краски детства тускнеют и крошатся тогда, когда человек становится не маминым-папиным продолжением, а отдельной личностью, которая должна найти себя и свое место в обществе. Появляется множество новых обязанностей и новых долженствований, эпоха полного обеспечения уже заканчивается.
Главное отличие мира подростка от мира ребенка – он неуютен. Так и для эмигранта мир другой страны становится неуютным и надо что то делать, что то предпринимать для того, чтобы в нем снова стало сносно жить. Кто то начинает выколачивать пособия – и как эта обиженная, полная претензии и эгоцентризма позиция эмигранта напоминает позицию подростка, который манипуляциями вытягивает из родителей различные блага и послабления!
Это пример человека с неконструктивным поведением, который противится обучаться и адаптироваться к условиям социума, развивать себя и свои профессиональные навыки, состояться как человек и как профессионал. Зрелый человек – это состоявшийся человек. Точнее, это тот, кто имеет опыт состоятельности, доведения до конца своих целей, которые он самостоятельно поставил себе. Человек, способный полностью адаптироваться в иной культуре должен быть зрелым (или стать зрелым по ходу адаптации). Человек в третьей стадии адаптации не воспринимает новую культуру ни через розовые, ни через черные очки, его отношение к окружающей действительности спокойное и достаточно нейтральное эмоционально. Оно далеко от цинизма, но в ней нет и откровенно идеалистических настроений, скорее спокойная доброжелательность. Такой человек уже не противопоставляет старое и новое культурное окружение. Так и зрелый человек уже не обеспокоен вопросом «кто виноват в том, что я несчастен», не ищет «объект служения» и земли обетованной. Зрелые, состоявшиеся люди если и переезжают в другие страны, то обычно для единственной цели – для развития своей профессиональной деятельности.
Напоследок несколько слов о том, почему нередко бывает эмоционально тяжелым приезд обратно на Родину после туристического посещения другой страны. Некоторые люди, вернувшись из такой поездки, впадают в угнетенное состояние духа и видят в окружении в первую очередь минусы, находят соотечественников уступающими по ряду человеческих и профессиональных качеств иностранцам, жителям посещенной страны. Автор неоднократно слышал высказывания о том, что возвращение на Родину было подобно «возврату в Мордор», «попал из рая в ад» и все в таком духе. Нет ли в этих высказываниях затаенной обиды на мир за утерянную радость бытия, которая была в детстве? Ведь если сравнить путешествие в иную культурную среду с символическим возвращением в детство, то возвращение на Родину следует сравнивать с резким возвращением в неуютный, серый мир подростка. Испытывает ли нечто подобное человек зрелый, с прожитыми и оставленными позади обидами, разочарованием, неудовлетворенностью? Человек, который находится на своем месте и которому есть, чем заниматься и чем жить? Уверен, что нет. Зрелость не стремится к возврату в эйфорию детства. В связи с этим само наличие «депрессивного возвращения» может говорить о наличии нерешенных проблем у человека, о внутренней неудовлетворенности своей жизнью, о том, что человеку пора что то менять в своей жизни и выйти, наконец, из серой полосы незрелости.
Ноябрь 2015, остров Крит