Малая Вишера
Первый советский город, освобожденный от фашистов раз и навсегда. Красное Знамя Победы
В 1941 г. немало захваченных немцами наших городов освобождались от оккупации в результате контрнаступлений Красной Армии, но потом под напором превосходящих сил противника их снова приходилось оставлять. Так, например, 3 июля 1941 г. были освобождены от немцев города Жлобин и Рогачёв Гомельской области, однако 14 августа того же года эти города были вновь оккупированы немецкими войсками. Таких примеров немало, но есть только один город, захваченный немцами в1941 г., который в том же году был освобожден нашими войсками раз и навсегда. Это город Малая Вишера, расположенный на железнодорожной магистрали Ленинград–Москва.
В 1941 г. немецкая группа армий «Север» в составе 16-й и 18-й армий выполняла план окружения и блокады Ленинграда. Шли жестокие бои на всех направлениях. 16 августа немецкий 424-й полк 126-й пехотной дивизии, преодолев упорное сопротивление наших войск, захватил Новгород. Далее, для выполнения основной задачи – перекрытия железнодорожной магистрали Москва–Ленинград, немецкие подразделения разделились на две группы. 21-я пехотная дивизия и еще ряд подразделений двинулись в сторону Чудова, а три дивизии (126-я пехотная, 18-я моторизованная и 8-я танковая) пошли на Малую Вишеру.
Планировалась, что 8-я танковая пройдет мимо города и направится к Тихвину. Однако ожесточенное сопротивление нашей 267-й стрелковой дивизии смешало эти планы, хотя под натиском превосходящих сил противника наша дивизия вынуждена была отходить к Малой Вишере. Советское командование 52-й армии направило на помощь 25-ю кавалерийскую и 259-ю стрелковую дивизию. Немецкая 8-я танковая дивизия уже не могла отважиться на лобовую атаку и отошла на север, что бы выйти на Малую Вишеру с другого направления.
Оставшиеся 126-я пехотная и 18-я моторизованная немецкие дивизии получили приказ наступать, однако 18-я дивизия не смогла выполнить этот приказ, поскольку вынуждена была обороняться от атак с фланга 25-й кавалерийской и 305-й стрелковой дивизий Красной Армии. Таким образом, для атаки на Малую Вишеру у немцев оставалась только 126-я пехотная дивизия (генерал Лаукс).
Атака началась 23 октября.1-й и 2-й батальоны 422-го пехотного полка под командованием майора барона фон дер Гольца атаковали город с юга и, преодолев упорное сопротивление, вошли в южную часть города, оттянув на себя часть защитников северной части города. Воспользовавшись этим, с севера в Малую Вишеру ворвался 426-й пехотный полк (подполковник Хемман). После занятия города немецкие войска неоднократно пытались продолжить свое наступление, для чего им было необходимо переправиться через реку Малая Вишерка, протекавшую у восточных окраин города. Однако все их попытки преодолеть эту реку пресекались активным огнем с того берега. Наши части, укрепившиеся на восточном берегу реки, отбивали атаки противника и наносили ему большие потери. Истощив свои силы, немцы с 1 ноября прекратили активные действия и стали спешно строить оборону города. Оборонительный рубеж по западному берегу реки занимала 126-я немецкая пехотная дивизия и части 12-й мотодивизии, усиленные артиллерией и ротой танков. Кроме того, в городе Малая Вишера разместилась егерская школа из отборных солдат и два эскадрона конницы. Для своего размещения немцы использовали не только опустевшие служебные помещения, но и жилые дома. Жители, которых они просто выгоняли на улицу, разбредались кто куда. К своим знакомым и родственникам, которых не коснулись эти немецкие мероприятия, или поселялись в своих сараях и подсобных помещениях. Поскольку у этих немцев зенитных орудий не было, то они во дворах занятых ими домов устанавливали деревянные столбы высотой с человеческий рост. В столб вбивали железную ось, на которую надевали колесо от телеги с закрепленным к нем пулеметом. И когда появлялись наши самолеты, со дворов многих домов раздавались пулеметные очереди.
126-я пехотная дивизия понесла значительные потери во всех этих боевых операциях. В качестве кладбища немцы использовали маловишерский Парк культуры и отдыха, расположенный между улицей Московской и железной дорогой. До войны этот парк, огороженный высоким сплошным деревянным забором, был местом отдыха горожан. В парке работали кинотеатр и танцевальная площадка, играл духовой оркестр, продавалось мороженое и сладости. В парк, особенно в выходные и праздничные дни, приходили жители города, молодые парни и девушки, которые гуляли по дорожкам вокруг большого пруда в центре парка. На лацканах пиджаков и курток большинства парней красовались значки ГТО (готов к труду и обороне). Эти значки вручались тем, кто выполнил установленные нормы по физкультуре и стрельбе из винтовки. Тир, в котором обучали стрельбе из малокалиберной винтовки и принимались зачеты, располагался в этом же парке. Сюда в обычные дни приходили группы старшеклассников и работающей молодежи.
Здесь же обучали стрельбе из винтовки и желающих молодых женщин, многие из которых приходили со своими детьми – учащимися младших классов, которым с согласия матери тоже давали пострелять. И если этот малолетка выполнял нормы по стрельбе, ему вручался значок БГТО (будь готов к труду и обороне).
На этом кладбище появилось много немецких могил, на каждой из которых устанавливался крест, сколоченный из стволов молодых березок. На обтесанной поперечине была написана фамилия погребенного. Поредевшая 126-я пехотная дивизия была переподчинена вновь образованной группе генерала пехоты фон Рокеса. Ему же подчинили и 250-ю пехотную дивизию – испанскую «Голубую дивизию» под командованием генерал-лейтенанта Муньоса Грандеса, занимавшую позицию на Новгородском фронте. В боях погибли около 4000 испанцев, среди них 153 офицера, и более 300 человек пропали без вести. Заметим, что кроме испанской «Голубой дивизии» у немцев были боевые группы, состоявшие из фламандских, голландских, датских, норвежских, латышских и эстонских батальонов и подразделений.
12 ноября 1941 г. началось наступление нашей 52-й армии на маловишерском направлении. Однако попытка прорвать вражескую оборону на рубеже реки Малая Вишерка не увенчалась успехом. Безрезультатным оказалось и наступление Новгородской армейской группы, начавшееся еще 10 ноября. Немецкое командование, стремясь сохранить за собой Малую Вишеру и прикрыть правый фланг и коммуникации своей тихвинской группировки, перебросило в район Малой Вишеры часть сил из резерва группы армий «Север» и часть сил 223-й пехотной дивизии, прибывшей из Франции.
Решение задачи разгрома группы противника в районе Малой Вишеры и овладение этим узлом сопротивления было поручено 259-й стрелковой дивизии под командованием полковника Афанасия Васильевича Лапшова. Им было подготовлено два отряда численностью примерно по 500 человек для ночного просачивания между опорными пунктами на подступах к Малой Вишере. В течение двух дней, 16 и 17 ноября, эти отряды проходили интенсивную подготовку к предстоящей операции. Ночью 17 ноября обе группы скрытно просочились между опорными пунктами и вышли на коммуникации маловишерского узла сопротивления.
В ночь на 18 ноября 259-я стрелковая дивизия, совершив обходной маневр с северо-востока, заняла Пустую и Барскую Вишерки. 442-й полк завязал бой на окраине города Малая Вишера. К вечеру 19 ноября части 259-й дивизии атаковали центр города и железную дорогу. Немецкая 126-я дивизия была основательно потрепана и 20 ноября 1941 г. оставила Малую Вишеру. При защите и освобождении Малой Вишеры и Маловишерского района погибли 6 311 бойцов и командиров Красной Армии, многие пропали без вести. Штурм Малой Вишеры стал фактически первой ласточкой общего наступления Красной Армии в зимней кампании 1941/42 гг.
Фронтовая газета «Отвага» в мае 1942 г. писала: «Имя мастера сокрушительных ударов по врагу полковника Лапшова широко известно в наших частях. Слава о лапшовцах – героях боев за Малую и Большую Вишеру, за Гряды, за углубление Волховского прорыва гремит по всему фронту». Свое первое боевое крещение Афанасий Лапшов получил в Испании, куда он отправился добровольцем. В составе 12-й интернациональной бригады он сражался под городом Балагером, на Арагонском фронте. Здесь он встретил добровольно вступившую в республиканскую армию испанку-патриотку Милагрос Эррера Фернандос, которая приехала вместе с ним в 1939 г. в Москву и стала его женой. 29 марта 1942 г. в газетах был опубликован указ о присвоении Афанасию Лапшову звания Героя Советского Союза. В мае 1942 г. ему присваивают звание генерал-майора и назначают заместителем командующего 4-й армией Волховского фронта. Вскоре он был направлен на курсы высших командиров при Генеральном штабе, а после их окончания был назначен командующим 16-м гвардейским корпусом в составе 11-й гвардейской армии. В июле 1943 г. на Западном фронте в жестоком ближнем бою Афанасий Васильевич Лапшов погиб.
С 20 ноября 1941 г. Малая Вишера стала первым городом, освобожденным от немцев раз и навсегда, но на долгие два с лишним года она превратилась в прифронтовой город, поскольку на расстоянии всего в 40 км в Чудове находились немцы.
На западной окраине освобожденной Малой Вишеры в обычных одноэтажных домиках разместился штаб Волховского фронта (командующий – генерал армии Мерецков), задачей которого была разблокировать Ленинград. Сотрудники штаба прибыли в легковых машинах, обтянутых для маскировки белым полотном. В феврале 1942 г. в штаб Волховского фронта приезжал представитель Ставки Верховного главнокомандования К.Е. Ворошилов.
На 7-й Поперечной улице в обычном домике разместился штаб одного из добровольческих диверсионных отрядов, состоящих из преподавателей и студентов ленинградского Института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. Подразделения этого отряда доставлялись на самолетах в тыл врага, где в течение определенного времени совершали диверсии на важнейших объектах, а потом возвращались назад. К сожалению, не все. Вернувшиеся отдыхали, набирались сил, а потом получали новое задание и снова забрасывались в тыл врага.
В ясную погоду немцы регулярно бомбили Малую Вишеру. Главной их целью была железная дорога, по которой в прифронтовую полосу доставлялось вооружение, боеприпасы и всё, что необходимо для фронта.
Рядом с домами, особенно расположенными недалеко от железной дороги, жители города активно строили бомбоубежища. Для этого во дворе или в огороде вырывался небольшой котлован, по углам которого вбивались в землю бревна. Стены обшивались досками, сверху укладывались длинные бревна и доски, и все это засыпалось землей. В одном и углов делался вход с лесенкой и крышкой. При приближении немецких самолетов в городе начинали завывать сирены, граждане выбегали из домов и устремлялись в бомбоубежища. Обычно крышку захлопывали не сразу. Кто-то, оставаясь на лесенке, наблюдал за летящими немецкими самолетами. Если самолеты пролетали где-то сбоку, то можно было наблюдать спокойно и комментировать ход событий. А вот если они летели прямо на вас, то тут было уже не до наблюдений. Крышка захлопывалась, и все напряженно ожидали взрывов. А там уж как Бог даст, которому в этот момент многие и молились. Когда всё стихало, выходили и рассматривали последствия. Они были разные. У кого всё в порядке, у кого поврежденный или разрушенный дом, а у кого во дворе трупы не успевших добежать до бомбоубежища. А жильцы одного дома на Московской улице однажды, выйдя из бомбоубежища, обнаружили огромную невзорвавшуюся бомбу, лежащую у крыльца их дома. Сообщили об этом военным, входить в дом было страшно. Пришли два красноармейца, вывинтили из бомбы взрыватель и сказали, что это 500-килограммовая бомба, которая при взрыве разнесла бы всё кругом, но теперь она не опасна. Через несколько дней к дому подъехали грузовик и подъемный кран, и бомбу увезли куда-то.
В северной части города, в огородах поближе к железной дороге, были размещены зенитные установки. Для этого выкапывалась глубокая и широкая круглая яма, вокруг которой насыпался барьер из вынутой земли. В таких ямах и устанавливались зенитные орудия на поворотных платформах. Рядом с ямой был блиндаж, где размещались зенитчики, которые по сигналу выбегали к орудию и занимали свои места. У многих орудий весь боевой расчет состоял из девушек.
Активно работала и наша авиация. Один аэродром был на окраине города, а всего на территории Маловишерского района в годы Великой Отечественной войны дислоцировалось более 15 истребительных авиаполков, 12 бомбардировочных и штурмовых авиаполков. Главной задачей наших зенитчиков и летчиков-истребителей, базировавшихся на маловишерском аэродроме, было не допустить прицельного бомбометания немецких бомбардировщиков по железнодорожным целям. В ясную погоду воздушные бои над Малой Вишерой шли почти ежедневно. Немецкие бомбардировщики «юнкерс-87» прилетали группами и пытались лететь вдоль железной дороги, чтобы прицельно сбрасывать бомбы на железнодорожные объекты. Для точного попадания необходимо было снижаться до малых высот, но плотный зенитный огонь и атаки наших истребителей препятствовали этому, а погибать немецкие летчики не торопились. Поэтому бомбы, сброшенные с большой высоты, падали чаще на близлежащие к железной дороге улицы, огороды и дома, а также бывший Парк культуры и отдыха, где они разрушили деревянный забор и многие немецкие могилы. Остатки забора, а потом и могильные кресты жители помаленьку растащили на дрова. А если наши истребители рассеивали боевой строй немецких бомбардировщиков еще на подходах к городу, то немцы сбрасывали свой боезапас куда попало и разворачивались назад.
Севернее Малой Вишеры, в лесу, вблизи от железной дороги, был замаскированный склад боеприпасов, куда сгружались с железнодорожных платформ ящики с патронами и снарядами, которые потом автотранспортом перевозили к местам назначения. Однажды то ли случайно, то ли по наводке немецкие бомбардировщики сбросили несколько бомб на этот склад. Часть склада взорвалась, снаряды и патроны разлетелись далеко по лесу.
Но немцы были разные. Так, объявилась некая пара немецких истребителей, которая повадилась в ясную погоду ежедневно подлетать к маловишерскому аэродрому и кружить над ним, вызывая наших истребителей на бой. Пока с аэродрома взлетали несколько наших истребителей, а тогда это были И-16, и строились в боевой порядок, немцы не мешали, а когда построение заканчивалось, начинали бой, который фактически вел один немец, а второй прикрывал его от нападения с хвоста. В небе возникал круговорот самолетов и звучали пулеметные очереди. Наши И-16 были маневренными, но тихоходными машинами. В результате немец подбивал один наш истребитель, после чего сразу пикировал и быстро улетал вместе со своим сопровождающим. На следующее утро в то же время, видимо, после утреннего кофе, немцы прилетали опять, и всё повторялось. Но нашим летчикам вскоре это надоело, и когда немец прилетел в очередной раз и стал кружить, вызывая на бой, по нему шарахнули длинной очередью из крупнокалиберного пулемета. Немецкий истребитель задымил, снижаясь, полетел в сторону Большой Вишеры и упал в лесу. Сопровождающий его истребитель сделал несколько кругов над лесом и отправился докладывать командованию о случившемся. А в лес устремился маловишерский молодежный отряд. Он был сформирован из добровольцев и занимался прочесыванием окружающих лесов, поисками диверсантов, наводчиков. Члены этого отряда – молодые ребята и девушки, были в штатском, но вооружались карабинами. В лесу они нашли разбившийся немецкий самолет, в кабине которого был труп летчика. По документам, которые они у него обнаружили и передали военному руководству, было установлено, что это был известный немецкий ас, который прославился еще во Франции. На его счету было много разных сбитых самолетов, и наших в том числе.
На аэродромах маловишерского района базировались не только истребители, но и бомбардировщики, и штурмовики, которые вылетали на задание к линии фронта и за нее. Возвращались далеко не все, потери были большие.
Зато в пасмурную погоду наступала благодать, не было слышно ни взрывов, ни шума моторов. Немцам прилетать было бессмысленно – с высоты ничего не видно, а лететь на малой высоте, под облаками, означало попасть под прямой огонь зенитной артиллерии. Но сделать какую-нибудь пакость маловишерцам все-таки хотелось, и немцы перебазировали из-под Ленинграда в Чудово дальнобойную пушку на железнодорожном ходу, одну из тех, которые они перевезли из Севастополя для обстрела Ленинграда. Начался обстрел Малой Вишеры. Скорострельность пушки была небольшая, на заряжание затрачивалось много времени. Точности стрельбы не было никакой. То ли наводчика с радиопередатчиком не удалось в Малой Вишере разместить, то ли рассеивание было очень большим. Обычно в день выпускалось сколько снарядов, которые падали куда попало, даже в лес на окраине города. Сначала у жителей появилась боязнь, поскольку спрятаться от этих снарядов было невозможно, а потом махнули рукой. Обстрелы вскоре прекратились. Что там у немецких артиллеристов произошло, маловишерцам было неизвестно, да это и не интересовало никого.
С авиацией было намного сложнее. Однажды в одной из школ, где шли занятия, услышали звук самолета. Погода в этот день была явно нелетная, звука сирены не было, поэтому никто на это особого внимания не обратил, но вдруг раздался отдаленный взрыв. В окна, выходящие на север, ученики и учителя увидели характерное для взрыва дымовое облако, взметнувшееся вверх далеко за домами. А через несколько секунд раздался второй взрыв, уже на поле перед домами. И взметнувшееся вверх от этого взрыва облако заслонило собой облако от первого взрыва. Что это значило, мгновенно поняли все, и бросились на пол под парты. И тут же раздался глухой удар, школа, казалось, вздрогнула, все замерли в ожидании взрыва, но его не последовало. Кто-то распахнул окно и, выглянув вниз, увидел неразорвавшуюся бомбу, которая торчала из земли у самой стены школы. Раздались крики «бомба, бомба!». Учителя скомандовали: «Все по домам!»
Когда на следующий день ученики пришли в школу, бомбы уже не было, ее обезвредили и увезли саперы. В этот день на занятия не пришла одна девочка. Как выяснили позже, она была ранена осколком второй бомбы, когда шла домой, отпросившись у учительницы по причине головной боли.
Занятия в этом школьном здании продолжались еще несколько дней, а потом школу перебазировали в обычные одноэтажные дома на западной окраине города, близко к лесу. Жителей из этих домов куда-то переселили, и школьная жизнь продолжалась в более безопасном месте.
А город жил своей прифронтовой жизнью. Работали все железнодорожные объекты, а также различные мастерские, магазины, кинотеатр. По ночам по улицам города ходили вооруженные патрули, которые иногда проверяли целые кварталы, а иногда выборочно отдельные дома. Посреди ночи вдруг раздавался стук в дверь. Человека, открывшего дверь, расспрашивали, кто находится в доме (квартире), кто свои, кто посторонние. Потом один патрульный оставался на крыльце, остальные с автоматами и включенными фонарями заходили внутрь помещения и проводили проверку, заглядывая во все уголки: под кроватями, в коридоре, туалете, а иногда и на чердаке. У некоторых находящихся в доме проверяли документы.
В городе было много военных. Сюда их привозили в железнодорожных вагонах и через несколько дней отправляли на фронт. Эти несколько дней они жили в домах жителей города, где из своих сухих пайков готовили с помощью хозяек обеды и ужины, которыми, естественно, делились и с хозяевами. Потом писали письма своим родным и близким. Почта работала исправно, но все знали, что такое цензура, а потому писали аккуратно и без деталей. Да и кому нужны детали, когда впереди фронт. А что такое Волховский фронт, многие были наслышаны.
Так жила прифронтовая Малая Вишера 22 месяца, до того исторического дня 6 января 1944 г., когда Красная Армия выбила немцев из Чудова, и фронт покатился на запад. Авиационные налеты прекратились, маловишерцы облегченно вздохнули и стали жить обычной жизнью, хотя до полной победы над фашизмом оставалось еще больше года. Но это уже другая история.
Ю.П. ГРИГОРЬЕВ,
доктор технических наук, профессор